– И ты… готов завершить Ритуал Единения?
Голодное рычание стало убедительным ответом на наивный и, в общем-то, ненужный вопрос. Лессу крепко прижали к мужской груди и подхватили на руки.
Сорочка, заботливо приготовленная королевскими горничными, так и не понадобилась. Ажурный кусочек ткани безнадёжно затерялся на обширных просторах кровати. Самостоятельно отвалившийся Руанель, выполнивший свою высокую миссию Единения, был небрежно отброшен в сторону, как мешающий этому самому единению двух тел.
Наваждение, владевшее Таном, спАло. Или оно перешло на новый уровень? Какой же короткой показалась ночь. Тратить её на сон показалось преступлением. Только тело к телу, только душа к душе. И так теперь навсегда.
В кои-то веки яркое солнце настойчиво рвалось в комнату сквозь распахнутые настежь гардины. Этот радостный факт придал ещё один виток сил. Солнце было понимающим, оно нежно ласкало своих детей и никуда не торопило, в отличие от того, кто не столь бесцеремонно, но не менее настойчиво уже какое время скрёбся в дверь.
– Да что ж такое, и часа не дадут побыть наедине! – досадно пожаловался Тан, упоённо лаская грудь любимой.
– Ночь прошла, – с сожалением признала Лесса, рассматривая витиеватый орнамент, появившийся на запястье. Всё получилось. По эльфийским законам они теперь едины.
– Какие короткие в королевском дворце ночи! – кто-то определённо не хотел начинать новый день, и совсем не растрогался появлением эльфийских знаков. Тана можно было понять, не за что ему любить своих высокомерных родичей.
Нет, значит, нет. Знаки можно и иллюзией прикрыть. У них есть артефакты рода Тенгрон. Лесса легко коснулась своей и его груди.
– Это ты правду заметил. Думаю, нам пора подниматься. Отдадим Руанель и отправимся домой, в Тенгрон.
– М-м, как заманчиво звучит! Домой. В Тенгрон. Скрыться от всех на месяц. Нет, на два! А лучше – до рождения второго – или третьего? – ребёнка.
***
Скрыться сразу в Тенгрон не удалось. Пришлось подниматься, внимая настойчивым призывам королевских горничных, переодеваться в переданные родителями одежды и присутствовать при передаче драгоценного Руанеля его великородным владелицам.
К счастью, его величество, лично явившийся поторопить влюблённую парочку, смог сдержать удивление при себе, когда они, не скрывая смеха, обыскивали и без того разворошённую кровать в поисках эльфийского артефакта. Бесценная святыня нашлась под кроватью. Руанель опять превратился в небольшой макет щита со всё теми же семью металлическими бляхами и вправленными в них драгоценными камнями.
Честь передавать Артефакт Жизни истинным владелицам выпала Лессе. Боялась ли она сойти с ума, держа его в руках? Нисколько. Ведь влюблённым это не грозит. Их разум надёжно занят другим.
Маска надменной холодности слегка дрогнула на лице прекрасной эльфийской гостьи, когда та принимала святыню из рук девушки.
– У вас получилось, – были первые её слова. – Даже более того, ты понесла двойню. У детей достойная мать. Пусть и человечка. Что ж, мы готовы сделать исключение и принять их на воспитание, – снисходительно кивнула дама.
После этих слов высокие нежеланные гостьи удалились.
Его величество даже не попытался скрыть шумный облегчённый выдох. Лесса, кажется, сейчас забудет, как дышать или попросту задохнётся от возмущения. И только Тан, её любимый Тан стал прежним. Он, втайне от короля и его превосходительства начальника отдела расследования магических правонарушений фиера эд'Бюрона, показал неприличный жест в сторону ушедших родичей и угрожающе произнёс:
– Ещё своих детей я не отдавал на воспитание ледяным рыбам! Ну уж нет, только сам! Всё сам: и делать, и воспитывать.
– Думаю, наши уважаемые гостьи не обманули, когда сообщили, что Ритуал Единения не только вернул им вожделенный артефакт, но и, к-хм, к-хм, обеспечил род эд'Тенгрон сразу двумя наследниками? – угомонил разбушевавшегося будущего отца его величество. – Помнится, вчера меня пригласили на свадьбу?
Ну да пригласили. Попробуй, откажи королю.
– Представители рода Тенгрон не отказываются от своих слов! – подтвердил вчерашние приглашение глава рода.
Можно бы засмущаться, ведь обсуждают Лессу и её беременность, пусть и неподтверждённую. И обсуждает не абы кто, а сам король. Но ведь Тан, её вредный, невозможный и самый любимый Тан вернулся!
– Лессания, – обратился к ней его величество, – сейчас мне кажется, что солнце к нам вернулось не из-за того, что мы избавились от опасной вещицы, а от вашей улыбки. Даже не буду спрашивать, счастливы ли вы. Завидую я тебе, эд'Тенгрон, по-хорошему завидую. Смотри у меня! – и король по-отечески погрозил ему пальцем.
– Во все глаза смотрю! – Тангриэль не постеснялся высокопоставленных зрителей и крепко поцеловал невесту.
– Никакого пиетета перед властью, – по-отечески пожурил его величество.
– Пагубное влияние улиц, – Тан, на миг оторвавшись от Лессы, показательно смущённо развёл руками.
– Знаю, знаю. Виноват, сколько можно корить, – поморщился король. – Но именно уличное воспитание и помогает тебе справляться с самыми сложными заданиями, не так ли?
– Задания? Какие задания? Ничего не хочу о них знать, – хмыкнул Тан и, склонившись над рукой Лессы поцеловал каждый её пальчик.