Глоток благородного напитка помог немного успокоиться.
Дмитрий подошел к окну и тяжко вздохнул, увидев свое отражение в свете настольной лампы на фоне сотен желтых, уютных огней недавно заселенных монолитно-кирпичных красоток. Каждому новому проекту дома в “Южной лагуне” он давал женское имя. Тропическое, жаркое, под стать названию жилищного комплекса. Слева возвышалась высокая и стройная Ариана, к ней краем “буквы П” примыкала плотная Наоми. Правее от них за поистине шикарной детской площадкой, оснащенной надежными игровыми конструкциями, на берегу маленькой речки стояла приземистая Малика.
Нет смысла отрицать, Дмитрий любил женщин. По словам без пяти минут бывшей жены, она устала от его загулов. А разве их набралось так уж много? Дмитрий наморщил лоб, поглаживая бороду. Его интрижки были мимолетными и редкими, стоит вычислить их общее годовое количество, разделить на него число дней в году… Выйдет немного… Но Лена умудрилась превратить рядовую семейную ссору в настоящую катастрофу для общего бизнеса. Дмитрий сильнее хмурился, вспоминая, как жена его называла бестолочью, лентяем, похотливым дураком.
Будь он таким, разве мог поднять компанию на ту высоту. Разве мог все так точно спланировать, добиться получения тендера на застройку территории городской свалки. Кто еще привел бы доставшийся компании загаженный пустырь в тот идеальный порядок, которым он пока еще мог любоваться из окна кабинета?
Дмитрий не забывал, хоть жена утверждала обратное, о том, что стартовый капитал принадлежал ее отцу. Но злобный старый скупердяй сумел бы так развить бизнес без умной головы зятя? Конечно, прогорел бы, и спорить тут нечего… А она развела бадягу.
Или вот еще. Родись Лена мужиком, окажись на его месте, вряд ли устояла перед соблазном при виде хорошеньких вертихвосток — сотрудниц, которые сами не прочь. И почему бы и нет? Смысл отказываться от сиюминутного удовольствия… Все враки, что малюсенькие интрижки влияют на крепкий многолетний брак. Что прочно по-настоящему, то как построенный под его руководством двадцатиэтажный дом простоит лет сто, а то и больше. Может быть, все двести лет.
Микрорайон останется, а его отцу-основателю придется вскоре строить новый бизнес, по крупицам собирать то, что удастся вырвать из цепких загребущих лапок жены на судебном процессе. Первое заседание начнется завтра в одиннадцать утра.
Дмитрий отошел от окна, решив, что пора собираться домой, в старую холостяцкую квартиру. Глядя на мыски ботинок, сделал глубокий вдох и стал медленно выпускать воздух. Читал, что нехитрое упражнение помогает восстановить душевную гармонию.
Подняв глаза, увидел прямо перед собой, в двух шагах, незнакомого мужчину. Молодой, ростом выше самого Дмитрия, одетый в белую рубашку и черные брюки, он молча стоял и внимательно смотрел на директора. Ботинки у него были почти такие же, один итальянский бренд.
Дмитрий удивился, что не слышал, как поздний посетитель вошел. До чего только не доводит стресс! Он скоро забудет свою фамилию.
— Вы помощник адвоката? — спросил, подумав, что никто другой не явится в его кабинет после рабочего дня.
— Я психолог, — ответил пришедший. — Ваш друг Игорь Мельников рекомендовал меня. Помните звонок?
— Припоминаю.
Игорь звонил днем, говорил, что нужен хороший психолог. Он поможет настроиться на правильный лад перед заседанием.
Дмитрий что-то смутно припоминал. Он отказался от предложения друга. Игорь в который раз поступил по-своему, и нанял психолога! Раз специалист пришел, не выгонять же за дверь его.
— Рад знакомству. Командуйте, что мне делать. Сесть в кресло?
Психолог кивнул.
Дмитрий выдвинул рабочее кресло из-за письменного стола на середину кабинета и поудобнее устроился, глубже откинув спинку.
— Начать рассказывать вам о своих проблемах, — он кисло улыбнулся, приготовившись перечислять семейные неурядицы, начиная с самой первой.
— Как хотите! — психолог иронично повысил голос. — Я советую вам забыть о проблемах и расслабиться.
— В смысле? Как? — Дмитрий растерялся, но вырулил свое недоумение в шутку, чтобы не показаться глупым. — У каждого свой способ снятия стресса.
— Есть один универсальный для всех, — психолог навалился на него, прижимая к креслу. Теплый липкий язык скользнул по его губам, настойчиво их раскрывая.
Дмитрий подавился слюной и закашлялся.
Психолог надавил ему ладонью на грудь, придерживая голову.
Кашель прекратился.
— Простите, вы меня неправильно поняли. Игорь что-то учудил. Шутник хренов, — Дмитрий задергался в кресле, пытаясь встать. Подошвы ботинок скользили по ламинату. — Я не гей. Я по бабьей части… Не могу с мужиком.
— Всего раз в жизни можно все.
Психолог смотрел на Дмитрия такими понимающими, такими умными глазами, как у собаки, дождавшейся возвращения хозяина из долгой командировки. Преданными глазами, любящими. От них не хотелось отводить взгляда. Смотреть и тонуть в синей, будто мерцающей глубине.
И губы у психолога были упругие, чувственные, почти как у любвеобильной секретарши, только… лучше.
Сильнее, горячее. Их скольжение по лбу, носу, щекам, их слияние с его собственными тонкими, обкусанными до крови, почти невидимыми среди усов и бороды губами, невероятно заводило. Быстрее, чем взгляд на обнаженные женские груди.