– Э-э… – почти одновременно начали они. Переглянулись. Друид мужественно подавил внезапно возникшее в голове сочетание «Игнис-дуригнис». Некромант, не догадываясь об этом, отмел в сторону шальную мысль «Аксель-какаксель».
– В общем, довольно гармонично, да…
– Рисуешь здорово…
– Линии… хорошие…
– Да и целый вид…
– Женщина не может быть некрасивой…
– Вот и я считаю…
– Что вы делаете? – из-за дерева показалась Вилисана, и Аксель мгновенно вскочил, выхватывая из рук некроманта блокнот, чтобы девушка не узнала в силуэте себя.
– Рисуем, – спокойно ответил Игнис, глядя теперь уже на живого представителя Солнечных земель. Он-то силуэт сразу узнал, но ни для кого в отряде привязанность Акселя к Вилисане секретом не была, поэтому и шутить не было смысла. Некромант подождал, пока Вилисана подойдет ближе, пока приблизится ее тигрица, и неожиданно отметил: – У тебя цвет глаз красивый. Как насыщенная бирюза. У некромантов так не бывает.
– Да ты художник, – улыбнулась девушка. – Вы об этом говорили? Сейчас Аксель должен бежать сравнивать волосы Китары с невесомой паутинкой, серебрящейся в лунном свете?
– Такое ей каждый второй говорит, – усмехнулся Игнис. – Право, «пакля» была оригинальней.
– Я просто на нее разозлился, – слегка смущенно проговорил друид.
– Да ладно, мы ведь все разрешили. Пойду я, попью души деревьев, – с этими словами некромант исчез, а Вилисана и Аксель еще какое-то время обсуждали, стоит ли идти за ним и проверять, действительно ли он будет пить души для накопления силы или это очередная непонятная некромантская шутка.
Вечером Дарк и Мин, отыскав уютное местечко под разлапистыми нижними ветвями огромной елки, напоминающими крышу шатра, уединились для серьезной некромантской затеи. Дарк был уложен на землю, голова его – укреплена змейками Игниса на специальным образом уложенных деревяшках. Рядом был пень, на нем расположились зловещего вида инструменты.
– В походных условиях, сам понимаешь, – говорила Мин, с воодушевлением глядя на открывающийся перед ней округлый пергаментно-бледный фронт работ. – Но вообще ничего особенного тут не требуется, главное – знать и уметь!
– Я тебе доверяю, – криво улыбнулся Дарк. У девочки диплом Школы Тела, а значит, и разрешение творить нательные рисунки, которыми часто снабжают себя некроманты, вкладывая в них порой очень сложные заклинания. Такие татуировки, кстати говоря, делались и обычным людям: кому для красоты, а кому и не только, главное – сходить к колдуну и как следует зарядить.
– Я много таких рисовала, на экзамене за нательный узор высший балл, – гордо призналась Мин.
Работа началась. Игнис караулил, сидя рядом на наваленных в кучу иголках, Китара прогуливалась неподалеку, но не смотрела – хотела увидеть уже готовую работу. Изредка Мин задавала уточняющие вопросы Дарку, спрашивала, что он чувствует – это было важно для точности узора. Иногда встревал Игнис, но ему чаще всего не отвечали – девушка была сосредоточена на деле.
Чуть слышно прошуршав подошвами по мху, к елке подошла Мартина.
– Что они делают? – шепотом спросила она Игниса, нутром почуяв некую торжественность.
– Жуткий некромантский обряд. Мин испытывает навыки, полученные в Школе Тела, на живом подопытном.
Мартина не почувствовала или не захотела чувствовать иронию. Спросила:
– А он жив?
– Пока да.
– Как ты можешь так говорить, он же твой друг! – возмутилась друидка, впрочем, не особенно повышая голос.
– А что не так? – изумился некромант. – Разве он не жив?
– Вот именно, что «жив», а не «пока жив»!
– А есть разница? Насколько я знаю, бессмертных людей не бывает, а значит, каждый из них «пока жив», – невозмутимо ответил Игнис, не сводя глаз с головы Дарка. На ней уже проявились первые черные линии.
– Я знаю, но говорить это не обязательно!
– Я ведь не погрешил против истины? Значит, могу говорить так, как хочу. Да ладно, чего ты, я пошутил. Думал, ты тоже шутишь, ты ведь сама прекрасно можешь почувствовать, жив он или нет.