В целом чего-то подобного мы все и ожидали, однако такое признание оказалось для Эйтана чересчур.
– Значит, с его точки зрения, я должен был жениться на птице? Да как… Как вы это себе вообще представляете?
Не знаю, какое чувство обуревало его в тот момент сильнее: возмущение или же отвращение.
– Я, знаешь ли, тоже от людей не в восторге, – не преминула отплатить той же монетой оршина. – И ничего такого в виду не имелось. Брачную ночь никто не планировал.
– Ну, хоть за это я могу сказать кому-то спасибо.
Произнес это Эйтан с таким видом и так многозначительно окинул комнату взглядом, что я поняла: вот сейчас отыщет меч и начнет благодарить всех подряд направо и налево.
– Дальше рассказывай! – потребовала у оршины я, стремясь таким способом предотвратить кровопролитие.
– Мы должны были пожениться, потом он узнал бы, кто я такая, и, конечно, не обрадовался. А дальше я бы пообещала аннулировать брак с условием, что он отдаст одну штуку. После этого кардинал быстренько устроил бы нам развод, и каждый пошел бы своей дорогой. И все. Большой беды бы не случилось.
– Разве же можно так с живым человеком? – всплеснула руками Агна.
– «Штуку», значит, – медленно, с расстановкой проговорила я. – Ну так продолжай. Что это за таинственная штука, которую так хочет заполучить наш милый граф? А заодно с ним и кардинал, насколько я понимаю.
– Я сильно вникать не вникала. Вроде какая-то реликвия. Очень древняя и очень ценная. Не для меня, конечно, мне до нее и дела нет. Но граф с кардиналом считают по-другому, якобы в ней волшебные свойства или что-то в этом роде.
– Реликвия? Эйтан, а ты ведь правда упоминал реликвию, – припомнила я. – И разговор, кажется, шел про меч. Который остался в твоем далеком-предалеком родовом замке. В нем, что ли, дело?
– Нет, – возразила оршина. – Быть не может, там что-то поменьше. Перстень, кажется.
Мы синхронно обратили взоры на Эйтана. Перстень на безымянном пальце правой руки действительно обнаружился.
– Семейная реликвия? – поинтересовалась я.
– Да.
– Странно. К чему все эти сложности с женитьбой? Почему нельзя было просто отобрать у тебя это колечко, в случае необходимости – вместе с рукой?
Агна вздрогнула, представив себе эту картину, Эйтан же только усмехнулся.
– А ты не в курсе? Такие реликвии нельзя отобрать силой. Их передают только по доброй воле. Иначе перстень превратится в обычный кусок металла. Хотя я не замечал, чтобы у него были особые свойства. Просто хранил, поскольку так положено. Мне его передал отец, ему – дед. И так далее.
– И так далее, – машинально повторила я. – Силой отобрать нельзя, а по-хорошему с тобой договориться не получится. Слишком ты щепетилен, слишком тебе важны семейные ценности. И граф, которому с какой-то радости невероятно нужна эта игрушка, находит единственное возможное решение. Поставить тебя в условия, при которых ты будешь готов поступиться принципами и отдать реликвию добровольно. Дай-ка мне пальчик.
– Надеюсь, не обязательно отделять его от руки?
– Дай палец! – настойчиво повторила я.
Эйтан пожал плечами и протянул мне правую ладонь. Я вгляделась в серебряное на вид украшение. Нет, не серебро. Давненько я не видела такого металла.
– Интересный рисунок. И, главное, объемный. – Я провела подушечкой пальца по линиям, соединявшимся в незнакомый знак. Не то руна, не то просто ничего не значащий узор. – Эйтан, а как твоя фамилия?
– Фамилия? – удивился он.
– Ага. Забавно, правда? Мы через многое прошли вместе, а до полного представления дело не дошло. Я знаю, что ты – дворянин, но не более того.
– Не знаю, зачем тебе это, но мое полное имя Эйтан Клеандо.
– Клеандо, значит… – Я запрокинула голову, прикусила губу и задумалась. – Это ведь не название земель, верно?
– Верно, но какое это имеет значение?
– Такое, что фамилия у тебя непростая. «Кле» означает «ключ», а «андо» – правда, уже на другом языке, – «идущий», точнее, «ходящий». Ходящий ключ, или ходящий с ключом.