– Наверное, – не слишком уверенно проговорила Агна.
Я, хоть убейте, не могла припомнить случая, когда Эйтан продемонстрировал бы при мне эту свою способность. С другой стороны, географические особенности местности, где он родился и вырос, равно как и местная культура, склоняли меня к выводу, что уметь плавать он должен. И нырять тоже… наверное.
– Как долго человек может продержаться под водой?
Бессмысленный вопрос: я уже утратила счет времени и понятия не имела, сколько прошло секунд. Или минут? Нет, минут все-таки вряд ли. Во всяком случае, хотелось на это надеяться.
– Не знаю точно, – взволнованно откликнулась Агна. – Я слышала, что те, кто специально тренируются, могут не дышать довольно долго.
В том, что Эйтан специально тренировался, я сильно сомневалась. Разве что инструкция нырять поглубже передавалась в его роду из поколения в поколение вместе с фамильными реликвиями.
– Он выберется, Арафель.
Монашка попыталась придать своему голосу уверенности, которой не испытывала.
– Почему ты именно мне это говоришь? – огрызнулась я.
– Да, действительно, с чего бы? – саркастически пробормотала Лилит, глядя на кору многострадального дерева, которая продолжала мелкой крошкой осыпаться на землю.
Внезапно озерная гладь заколебалась, и над ней показалась голова Эйтана. Мокрые волосы липли к лицу. Он быстро добрался до берега, хотя греб в основном правой рукой, левая оставалась под водой. Мы дружно помогли ему выбраться на сушу. Не вставая, Эйтан привалился спиной к ивовому стволу, тяжело дыша и прикрыв глаза. В левой руке он сжимал ключ.
Это уже был не перстень, а настоящий ключ в традиционной форме, по размеру больше подходивший к воротам, чем обычным дверям. Я обернулась к Лилит, и она утвердительно кивнула. Пальцы Эйтана как раз разжались, и тяжело доставшаяся добыча выпала из руки. Я присела рядом на корточки, аккуратно подняла ключ и погладила дворянина по предплечью.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я.
Дрожь его, как ни странно, не била, но дыхание было тяжелым, лицо бледным, а учитывая, что он в придачу промок насквозь, говорить о здоровом виде не приходилось.
– Сносно, – выговорил Эйтан после того, как протер ладонями лоб и глаза: с волос натекли струйки воды. – Не понимаю, как я вообще там оказался.
– Вот это очень верное замечание! – тут же вскинулась я. – Тебя ведь никто не просил прыгать головой в омут! Так нет же, поставил всех перед фактом!
Он приподнял голову, приложил пальцы к вискам, и, хмурясь, спросил:
– То есть я действительно сам прыгнул? Вы уверены? Может, поскользнулся, или подтолкнул кто-то?
– Ты разве не помнишь? – всплеснула руками Агна. – Это, наверное, из-за переутомления. Шутка ли: вот так, без подготовки, рискуя жизнью!
Она что-то еще говорила, но голос доносился до меня будто издалека. Дело было даже не в том, что Эйтан сомневался, сам ли совершил прыжок. Не в том, что не мог полноценно восстановить в памяти события, предшествовавшие «купанию». Он обратился ко мне на «вы». И, пусть пока это была лишь догадка, я почувствовала себя так, словно меня ударили по голове тяжелым предметом. Веслом, например.
– Эйтан, ты помнишь, кто это такая? – спросила я, кивком указывая на монашку.
Он, хмурясь, посмотрел на Агну и признался:
– Нет. А должен?
Я не стала отвечать, вместо этого задала следующий вопрос:
– А меня? Меня ты помнишь?
Эйтан совершенно искренне, с недоумением и, может быть, даже подступающим к горлу страхом спросил:
– Разве мы знакомы?
Я задержала дыхание. Что-то оборвалось внутри, будто прочное здание, о существовании которого я даже не подозревала, занимало важное место в моей душе, а теперь разрушилось от подземного толчка. Летели вниз камни, падали колонны, разлетались во все стороны кусочки засохшей глины.
– Так… немного, – тихо сказала я и поспешила сменить тему. – А что ты помнишь про себя? Как тебя зовут, откуда ты родом?
– Эйтан Клеандо, родом из Даллера, что рядом с Виллем. Это маленький такой городок на окраине Торнфолка, – уточнил он.