– Конечно, нарушаю, – рассмеялась я. – Но я же демон! Мне плевать на запреты. Однако мелкие нарушения мелкими нарушениями, а есть границы, которые переступать нельзя. Гибель человечества от собственной беспомощности не входит в планы князя. Иначе зачем мы с вами маялись столько тысяч лет?
Я смолкла, почувствовав, как сгущается вокруг воздух. Мир будто поблек, зрение и слух отступили на второй план. Сила, уже знакомая, но оттого не менее мощная, тянула в сторону пещеры. Сопротивляться зову было невозможно, и я двинулась вперед, оттолкнув Эйтана, который случайно оказался на моем пути. Сил с трудом хватило на то, чтобы обернуться. Дворянин бежал следом, выхватив меч. Я уже начала менять форму, и движения, казавшиеся самыми обыкновенными, стали слишком быстры для человека. Кусты, деревья и камни пролетали мимо, а пещера, из которой исходил зов, становилась все ближе и ближе. И вдруг, совершенно внезапно, все прекратилось.
– Что-то не так… – прошептала я, остановившись.
– Что случилось?
Эйтан напряженно вглядывался в темноту.
– Я больше не ощущаю призыв, – объяснила я.
Этот факт, мягко говоря, не успокаивал. Осознавать, что твоя воля связана, весьма неприятно. Но еще неприятнее понимать, что ошибся в расчетах, особенно когда это чревато самыми неожиданными последствиями.
– Все в порядке? – запыхавшись, спросила с трудом нагнавшая нас Агна.
– Нет, – покачала головой я. – Тысяча ангелов, нет, нет и нет! – Я закрыла глаза, потянула носом и, наконец разобравшись, пробормотала: – Это невероятно…
– Да что случилось? – рявкнул, не выдержав, Эйтан.
– Другой демон. Он оказался ближе меня. Зов прервался, потому что кардинал получил желаемое!
– Но ты же была так близка!
– Наверное, он поджидал у самой поверхности. И материализовался прямо в храме. Агараш… Никого попроще кардинал призвать не мог.
– Так ты его знаешь?
– Я – порождение Тьмы! – прорычала я так грозно, что Агна охнула, схватившись за сердце. – Конечно, я знаю всех высших демонов.
– Ты можешь с ним договориться? – продолжал допытываться Эйтан.
– Исключено. Он и в обычной жизни не слишком сговорчив. А если так быстро примчался сюда, значит, у него есть свой интерес.
– И он силен?
– О да!
– Сильнее тебя?
Я посмотрела на плиту, преграждавшую вход в пещеру, и глаза с вертикальными зрачками полыхнули огнем. На пальцах плавно удлинялись когти.
– А вот это, – я искривила губы в оскале, – мы сейчас узнаем.
И одним ударом увеличившейся в размерах руки пробила плиту.
Внутри было полутемно: закрепленные на стенах факелы разгоняли мрак по углам. Их пламя яростно заплясало из-за проделанной мной бреши, но вскоре успокоилось: стены и скрывавший вход кустарник по-прежнему ограждали храм от порывов ветра. Я огляделась. Неровный потолок, местами совсем низкий, а местами уходящий так далеко, что снизу его было не разглядеть. Такое весьма характерно для пещер естественного происхождения, равно как и для храмов, в них устраиваемых. Поверхности местами влажные, на пол кое-где капает вода, но это не мешает тщательно продуманной системе освещения. Если здесь и присутствовали традиционные атрибуты храмов принца, мой поверхностный взгляд их не обнаружил. Разве только кафедра, с которой обычно выступал во время службы священник. Сейчас возле нее стоял кардинал. С напряженным лицом, на котором проступили все заработанные долгими годами интриг морщины.
В глаза бросались детали, весьма красноречиво свидетельствовавшие о том, что сие место окончательно перестало быть домом принца. Некоторые не слишком осведомленные люди сказали бы, что здесь теперь дом князя – и были бы неправы. Это было творение рук человеческих, причем его создатель отличался крайней неразборчивостью в средствах и чрезвычайно нездоровой психикой.
По периметру пещеры была равномерно рассыпана зола. Непростая, пахнущая кровью, страданием и смертью. Через этот барьер пришлось переступить, чтобы попасть внутрь. Чуть глубже в храме был выложен многоугольник, призванный удерживать демона. Кардинал подошел к его созданию намного более серьезно, чем бедолага Тобиас, хоть принцип и оставался прежним. Поверх начерченного мелом рисунка – самые разнообразные предметы, несущие в себе осколки темной силы. Старые кинжалы, познавшие человеческую плоть, перепачканный кровью плащ, внутренности крупных животных, листья папоротника и даже две человеческие руки. Женские, насколько я могла судить. Что ж, оставалось надеяться, что Агна, увидев это «творчество», почувствует себя дурно и выбежит из храма. Так для нее будет безопаснее.
В центре многоугольника, как и положено, возвышался демон. Огромная, нечетко очерченная фигура, смутно напоминающая человеческую. Сходство несколько портили четыре рога на голове. На плече призванного восседал столь же призрачный ястреб, хотя, строго говоря, птица была не спутницей демона, а неотъемлемой его частью.
Кардинал застыл на безопасном расстоянии от многоугольника и в данный момент не мог оторвать глаз от вашей покорной слуги. Возможно, я забыла упомянуть, что, войдя в храм, окончательно приобрела соответствующий случаю облик, под стать тому, кого только что призвал кардинал. С той разницей, что меня многоугольник не сковывал. Похоже, именно этот факт вывел главу торнфолкской церкви из состояния душевного равновесия.
– Ты можешь ее уничтожить? – с истерическими нотками в голосе вопросил он, указывая на меня дрожащей рукой.
Как мило. Раз говорит обо мне в женском роде, значит, признал.