Мелина Боярова Ведьма в академии магов Пролог Рэллорнский лес – последний оплот элийского наследия в Бхирте – погибал. Языки синего магического огня лизали стволы вековых деревьев. Драгоценные породы, которых больше и не осталось нигде на континенте, трещали и гулко выли. То ли от ветра, разносящего смертельную угрозу, то ли стеная от боли и осознания того, что вот он, тот конец мира, что предсказали плетельщицы. Обезумевшие звери метались от одной стены огня к другой и в отчаянии кидались на копья имперцев, для которых происходящее было не чем иным, как жестокой забавой. Железная армия императора Нтора эр Агирру прошлась по элийской земле, выкорчевывая остатки миролюбивого народа огнем и мечом. Давно сожжены ведьмаки и ведьмы. Сгорели города и деревни. Любой, кто посмел оказаться на пути непобедимой армады, уничтожен. Элия, маленькая лесная страна, покорилась, преклонила колени перед Нтором эр Агирру и его невероятной силой. Имперские маги прочесали каждую пядь земли в поисках одаренных. Каждый подлежал уничтожению. И маги старательно истребляли тех, кто мог поднять голову и бросить вызов великой империи. На этот раз остатки Рэллорнского леса спасла последняя хранительница. Нтор эр Агирру уже поднял руку, чтобы отдать сигнал магам, в ладонях которых горели синие всполохи безжалостного огня, когда горстка беглецов вышла на опушку и пала перед имперцами ниц. Элийцы – изможденные и израненные, гонимые по лесам и болотам, изгои, посмевшие дать отпор, – сдались без боя и условий. – Взять! – сдержав самодовольную усмешку, скомандовал Нтор. – А лес сжечь! – Постойте! Подождите! – Хрупкая фигурка отделилась из кучи оборванцев и выступила вперед. – Прошу! Умоляю! Не уничтожайте Рэллорнский лес! Он символ нашей страны. Живая реликвия. Колыбель для каждого живого существа на земле. Мир погибнет вместе с ним. – Сжечь! – Нтор скривился и сплюнул в траву, безжалостно вытоптанную лошадьми. – Дар! – побелев как полотно, крикнула девушка. – Я отдам дар. Мы отдадим, – уверенно ответила за всех. – Я Золана, Верховная ведьма Элии, клянусь, что я и любая из нас отдаст самое ценное, что есть в жизни. – Дар? – Император расхохотался. – Зачем? Я и так сильнейший маг в империи. Что мне делать с хлипкой искрой? Ее не хватит, чтобы развести костер на привале. – Верно. – Поежившись под издевательскими смешками магов, которые окружили пленников плотным кольцом, девушка продолжила: – Наш дар никогда не будет силен так же, как ваш. Но есть тайна, которую ни один элиец не открыл ни под пытками, ни на смертном одре. – Вот как? Ты хочешь обменять тайну, которая, может, и не нужна, на что? – На жизнь для Рэллорнского леса, – прошептала девушка, – наши жизни в обмен на его. – Вы слышали? Она торгуется. – По рядам магов и воинов прокатился гулкий смех. – Тот, кому элийка добровольно подарит себя, усилит дар вдвое. Тот, кому достанется ее сердце, не будет знать себе равных. – Что? – Смех застрял в горле Нтора. – Хочешь сказать, что стоит провести с тобой ночь, как я стану вдвое сильнее? Бред. Да вся Элия побывала, хм, в постели Бхирта. – Добровольно, ваше величество, – прохрипела девушка, шею которой стянула удавка, брошенная одним из магов, – только добровольно. – Вот как? – Мужчина хитро прищурился, хмыкнул. – Что же, вернемся в лагерь. Полагаю, мы быстро выясним, правда это или нет. И если солгала, отдам воинам на потеху, а после подвешу на ветке самого высокого дерева, откуда будешь наблюдать, как горит твой драгоценный лес. Золана не обманула. Уже на следующее утро Нтор проснулся вдвое могущественнее, чем прежде. И тогда началась иная охота. Охота магов на молодых элиек. По всей стране таких нетронутых остались единицы. Император скрипел зубами, когда набрался всего десяток невинных девушек подходящего возраста. Ведьма, что теперь повсюду сопровождала Нтора, убедила несчастных принять новую судьбу. Элиек распределили между доверенными лицами императора, и девушки покорились незавидной участи. Одаренные стали редким товаром, которых отнимали у матерей, растили и содержали в специальных школах, где воспитывали из них будущих спутниц магов. Само понятие «ведьма» претерпело изменения. Подстилка, безропотная вещь для удовлетворения желаний. Постепенно чистокровные элийки выродились. Смешавшись с людьми, потомки лесного народа ничем не отличались от бхиртцев. Разве что трепетным отношением к живым существам и природе. Лишь раз в столетие в мир приходила сильная ведьма, способная возродить былое величие расы. В некоторых семьях – императорской и тех, из первой десятки, сохранились знания о том, для чего на самом деле магу нужна ведьма. Эта тайна объединила могущественных потомков, теперь уже элиту могучей Бхиртской империи. Те на протяжении нескольких веков искали ведьмочек и тайно свозили их в школу-приют, построенную вблизи Рэллорнского леса. Девушки росли и воспитывались вместе с обычными детьми, а достигнув совершеннолетия, отправлялись к будущему покровителю. Когда пятнадцать лет назад на пороге школы обнаружили двухгодовалую кроху, мать- наставница тут же послала весточку в столицу. Та, которую так долго ждали в доме эр Агирру, наконец появилась. Девочку нарекли Золаной в честь последней Верховной ведьмы и предназначили наследнику империи Нтору эр Агирру Четвертому. С малых лет Золана отличалась кротким нравом и необычайной любовью к животному миру. Девушка привыкла к труду, бесконечным запретам и ежедневным наказаниям. Она не роптала и работала за троих, лишь бы дозволяли гулять по лесу и заботиться о многочисленных питомцах. Школа жила натуральным хозяйством. Плантации сладковатого картофеля, употребляемого в пищу простым народом, простирались так далеко, что край поля увидишь, если только заберешься на крышу трехэтажного дома. К школе прилегали сады с фруктовыми деревьями, огород и оранжерея. И все это богатство требовало постоянного ухода, который ложился на хрупкие плечи обитательниц школы. На занятиях девочек учили этикету, танцам, урокам соблазнения, чтению и письму, ведению хозяйства. Историю давали в урезанном варианте, зато многочисленные сонеты заставляли учить наизусть. Как и псалмы, посвященные великому богу Бахуру, покровительствующему империи Бхирт на протяжении десятков столетий. Золане нравилось возиться в земле, выращивать цветы и целебные травы. Любая веточка, воткнутая ее рукой в почву, приживалась и пускала корни. Под присмотром ведьмочки находились и немногочисленные животные: десяток молочных коз, куры, сторожевой пес Уголек и кошка Шуня – пушистая любимица матушки Гароны. Благодаря ученицам школа утопала в цветах и зелени, а с полей собирали по два урожая за сезон. В последнем немалая заслуга Золаны. Главная наставница с сожалением ожидала того момента, когда элийка покинет школу и отправится в столицу, чтобы занять положенное место рядом с наследником. Но никак не рассчитывала, что посланники императора появятся на полгода раньше срока. Золана не была готова исполнить свое предназначение. Слишком медленно развивалось тело, слишком доверчивой и наивной она росла. Девушка лишь вступала в пору взросления. И если сама матушка Гарона не сообщала об этом имперцам, то это сделала одна из наставниц. Кто именно, умудренная опытом ведьма давно догадалась. Знала бы заранее, с какой целью шпионка появилась в школе, нашла бы способ от нее избавиться. Теперь же приходилось унижаться и лебезить перед напыщенным магом, наставником Нтора Четвертого лордом Догмаром Занцем, который намеревался забрать Золану сегодня же. – Золана еще не готова, я подам императору прошение об отсрочке, – просила матушка, – элийки не похожи на коренных жителей империи. Поймите, не вошедшая в силу ведьма даст спутнику гораздо меньше сил, чем это возможно. Душой и телом она ребенок! Еще слишком рано. – Приказ императора, – фыркнул лорд, – к тому же со мной приехал и наследник. Он не любит, когда кто-то перечит его воле. Девушка поедет с нами. Это не обсуждается! – Но, лорд Занц! Умоляю, хотя бы полгода. За это время я подготовлю девочку… – Нет! У вас было пятнадцать лет. Если не справляетесь с возложенной миссией, может, стоит подыскать вам замену? – Скривив губы в усмешке, отчего те превратились в тонкую изломанную полосу, мужчина окинул фигурку матушки масленым взглядом. – Элийки ценятся в столице, так что без работы не останетесь. Женщина прожгла мага возмущенным взглядом. Она многое могла бы ему сказать, но сдержалась. Нет, местом наставница не дорожила – слишком тяжело растить девушек, как собственных дочерей, чтобы в итоге отдать на потеху таким вот напыщенным аристократам. Но несла тяжкий крест Гарона уже двадцать лет, давая воспитанницам семью и любовь, которых те лишились по вине имперцев, и подготавливала к той участи, на которую потомков обрекла Верховная. Едва подрастала очередная претендентка, ведьма, как могла, оттягивала момент расставания. Ну а когда та покидала школу, уходила в Рэллорнский лес в поисках поддержки и спасения от горького отчаяния. – Пусть собирает вещи немедленно, – распорядился лорд, уверенный в собственном превосходстве. – Дайте нам хоть немного времени, – сдерживая слезы, попросила Гарона. – До рассвета, – пошел на уступку имперец, медленно расстегивая пуговицы на мундире, – я готов принять благодарность за доброту. – Да, мой лорд. Вы не пожалеете, – вымученно улыбнулась ведьма. На миг закрыв глаза, она отрешилась от происходящего. Это ее долг. Это ради невинных девочек. Ради Рэллорнского леса. Спустя час воспитанницы собрались в главном зале. Обычно там отмечались праздники – дни рождения или день Весны, – но иногда здесь прощались с одной из девушек. Сегодня очередь Золаны покинуть школу и отправиться в неизвестную и такую пугающую столицу. Кухарка расстаралась с угощением и даже испекла любимый всеми клубничный пирог. Воспитанницы прихорошились, надели красивые платья. Подобный вечер – это событие. В размеренной жизни учениц таких по пальцам перечесть. Старшие девочки выглядели невестами, потому что на танцы – кульминацию торжества – пригласили гостей из свиты имперцев. Такой порядок заведен издавна. Маги пользовались случаем, чтобы присмотреть будущую игрушку, а может, и жену. Но последними становились редко, чаще элийки удостаивались статуса узаконенной любовницы – ллиры. Нтор эр Агирру на момент знакомства с Верховной ведьмой был женат и иного способа оставить при себе девушку не придумал. Тем более ведьма подстраховалась и сообщила императору, что тот обязан заботиться о ней до конца жизни, только утром, когда тот вкусил новой силы, ощутил мощь возросшего дара и уже не мог от него отказаться. Мужчина, с которым элийка провела ночь, по закону становился супругом. Впрочем, Элия как страна исчезла еще двести лет назад, и бхиртцам не было никакого дела до чужих законов, если бы не магия Рэллорнского леса. Именно она наделяла древней силой рожденных в его окрестностях детей. Не без влияния живой реликвии потомство у ведьм появлялось только тогда, когда оба родителя любили друг друга. Аристократы потому и женились на имперках, чтобы получить наследников, а элийки, дарившие желанную силу, находились при них как ллиры. Постепенно мир, в прошлом не скупившийся на могущественных волшебников, слабел. Если раньше на каждую сотню магов приходилось по пять-шесть архимагов, один высший маг и десять магистров, то спустя двести лет лишь каждый тысячный едва дотягивал до мастера и владел одной, максимум двумя стихиями. Для сравнения, Нтор Завоеватель до встречи с Верховной достиг звания высшего и владел четырьмя стихиями, а после памятной ночи стал повелителем сил. Властвующий ныне Нтор Третий – архимаг с доминирующей стихией огня, а по остальным параметрам едва дотягивает до звания мастера. Ну а Нтор Четвертый – тот, что прибыл за девушкой, – будущий мастер огня и воздуха, тогда как земля и вода ему недоступны. Золана впервые за долгое время боялась завтрашнего дня. Раньше переезд в столицу казался чем-то далеким, несбыточным, но с появлением затянутых в латную броню воинов стал вполне реальным. Однако не это страшило девушку, не перемены – к ним готовили с малых лет. А тот, кто станет парой и с кем она проведет оставшуюся жизнь. Когда матушка Гарона вызвала воспитанницу к себе и приказала собирать вещи, выяснилось, что девушка не готова расстаться с родным домом. – Позволите попрощаться с лесом? – взмолилась ведьмочка, глядя на наставницу лучистыми глазами цвета чащобного ратника. В облике каждой истинной ведьмы прослеживались отблески Рэллорнского леса. Первым признаком дара считалась яркая зелень в глазах. Молодые и сочные оттенки присущи слабоодаренным. Те же, в ком сочетались сильный дух и внутренняя сила, – обладатели темно-зеленой, болотной радужки. Такой, как у Золаны. Прибавить к этому тонкие черты лица в обрамлении волнистых локонов цвета жженой карамели, тонкий стан, то элийка становилась похожа на гибкое деревце – эллорн, растущее в глубине Рэллорнского леса. По преданиям элийцев, с рождением одаренной ведьмочки в чаще появлялось новое деревце. Чем сильнее и могущественнее становилась ведьма, тем выше и крепче был древесный сосуд. Когда ведьма болела или получала увечья, страдало и дерево, медленно высыхая и уменьшаясь в размерах. Со смертью элийки исчезал и эллорн. Последний вздох – зерно души – запечатывался особой магией и хранился до тех пор, пока в мир не приходила родственная половинка, способная принять в себя частицу ушедшей ведьмы. В годы расцвета Элии зерна «прорастали» в одном и том же роду, что позволяло сохранить знания предков и воспитать новое поколение. После войны население истребили под корень, не осталось тех, в ком искра жизни нашла бы достойное воплощение. Непроходимый лес, простирающийся на четверть континента, превратился в жалкую рощицу. А потому одаренные стали появляться у простых жителей окрестных земель, в чьей крови сохранились частицы древней крови. Зерна же приживались только в тех душах, чистота которых не вызывала сомнений. Жизненные соки эллорнов питали главное дерево элийского народа Рэллорн – олицетворение самой жизни элийской земли и хранилище знаний, собранных поколениями верховных ведьм. Немногим посчастливилось увидеть древнюю реликвию, и только избранные испили из колодца мудрости. – У тебя мало времени, Золана. Мне едва удалось уговорить имперцев отложить отъезд до рассвета, – с грустью поведала матушка. – А как же лес? Неужели я больше никогда его не увижу? – ужаснулась девушка. – Не знаю, милая. Нам всем приходится чем-то жертвовать. – Я мигом обернусь. Только до опушки и обратно. – Золана умоляюще посмотрела на матушку-настоятельницу. – Иди! – отпустила Гарона подопечную, внутренне содрогаясь, чем придется расплатиться за малодушие. Ну не могла она отказать той, кто больше не вернется в родные места. Именно для Золаны близость Рэллорнского леса имела огромное значение. – Жду тебя на рассвете. Если не вернешься, быть беде. Золана что есть силы припустила через поле и ворвалась в освежающую прохладу вечнозеленых исполинов. Она бродила меж деревьев, касалась их руками, прощалась, пропуская через себя невероятную силу. Каждая клеточка упивалась природной мощью и ощущением свободы. Каждая травинка или веточка, что являлась частью живого организма, откликалась и радовалась вниманию юной хранительницы. Каждое живое существо, считавшее лес домом, было частью семьи, частью целого. Ведьмочка грустила – все внутри противилось расставанию. Ее место здесь. Ее жизнь принадлежит лесу, потому что без маленькой хранительницы тот не выживет, погибнет, как погибает человек, если из него вырвать душу. Смерть живого существа девушка ощутила как свою. Она вскрикнула, схватилась руками за горло. Рухнув на землю, забилась в агонии, после чего вытянулась в струну и замерла. Из распахнутых глаз полились горькие слезы. – Как? Почему? За что? – В голове Золаны кружил водоворот вопросов. – Может, это ошибка? Нет. – И что самое печальное, ведьмочка знала, что лучшего друга больше нет. Ее преданный Уголек, которого подобрала слепым щенком, выходила и привязалась как к родному, погиб. И виноваты в том люди, появившиеся в школе сегодня. Имперцы. Лес переживал потерю вместе с Золаной, шумел, раскачиваясь могучими кронами, скрипел. Мягкая трава стелилась по земле, поглаживая ведьмочку ласковыми, успокаивающими прикосновениями. Рыжий бельчонок шустро забрался на грудь, закружился, догоняя собственный хвост, звонко чихнул, когда шерсть попала в любопытный носик. Раньше Золана не отказывала себе в удовольствии поиграть с детенышем и улыбалась, наблюдая за умильными ужимками. Сейчас же взяла зверька на руки и бережно прижала к себе. – Ведьма, выходи-и! – раздался зычный молодой голос. И хотя его обладатель находился на опушке, разносился тот по всему лесу. – Выходи, не заставляй искать тебя. Девушка сжалась от внезапно накатившего страха, испуганно огляделась. Лес никогда не выдаст ее. Каждый зверь или птица, насекомое или пресмыкающееся будут защищать до последнего. Почему же так тревожно? Почему сердце сжимается в предчувствии чего-то неотвратимого? – Ведьма! – позвал тот же голос. – Я жду! А это, чтобы ты поторопилась. Лес содрогнулся от новой боли. Вековое дерево, простоявшее на опушке более трех сотен лет, вспыхнуло свечкой и сгорело в синем магическом пламени. Ведьмочке показалось, что ее полоснули раскаленной плетью и выжгли на коже глубокую рану. Еще одна невосполнимая потеря. – Ведьма! – озлобленно рявкнул имперец, и Золану будто кто подхлестнул. Она сорвалась с места и помчалась к мучителю. – Ты звал? – срываясь на плач, спросила девушка у статного юноши. – Я пришла. – Хотела сбежать? – Породистое лицо палача искривилось в довольной ухмылке. – Не выйдет. Если понадобится, спалю все подчистую. – Когда-то Верховная поклялась в служении императору. В обмен на жизнь Рэллорнского леса. – Какой бы мягкой и доброй ни была ведьмочка, как бы ни боялась мага-имперца, но на защиту того, что ценила дороже собственной жизни, встала не задумываясь. – Уже двести лет ведьмы свято соблюдают данное слово. Нарушишь договор, и ни одна элийка добровольно не поделится силой. – Угрожать вздумала? Ты, элийская шлюха? Мне, Нтору эр Агирру Четвертому? Единственному сыну и наследнику? – Имперец пребывал в бешенстве, и чем злее становился, тем тише звучал его голос, каждый звук которого рождал неприятную дрожь и расползался по телу девушки липкими щупальцами ужаса. – Нет. Это не угроза. А напоминание о том, ради чего каждая из нас жертвует собой. – Ты-ы… – Нтор махнул рукой, и девушку сбило с ног воздушной волной. – Деревенщина. Заплатишь за дерзость. Я научу тебя повиновению. Заставлю уважать и бояться так, что от одной мысли обо мне тебя будет бросать в дрожь. – Нет. Этого не будет. – Золана при падении не пострадала. Перед ней за мгновение до этого выросла трава, которая и приняла тело ведьмы в мягкие объятия. Более того, корни деревьев гибкими змеями выползли из земли и образовали из переплетения ветвей сиденье, напоминающее трон. Он за секунды покрылся зеленой листвой, а мелкие цветы, проклюнувшиеся из выпущенных бутонов, соединились в защитный узор. Голову девушки, будто королевская диадема, оплела гибкая лоза. Местами порванное платье сменил наряд из резных листьев. – Ты трижды нарушил соглашение: убил живое существо, уничтожил дерево и напал на элийку. Эр Агирру первым разорвал договор, поэтому и я расторгаю клятву. Слова ведьмы подхватил легкий ветерок и разнес во все стороны, достигнув ушей каждой представительницы вымирающего народа. Многие лица разглаживались улыбками, ведьмы ликовали и радовались освобождению. Нашлись и такие, для кого изменения стали приятным дополнением, ведь они полюбили избранников, и те отвечали взаимностью. Но большинство элиек намеревались убраться подальше от имперских хозяев, чтобы обрести долгожданную свободу. А еще лично поклониться новой Верховной, которая и принесла радостную весть. – Что же ты натворил, ваше высочество. – Наставник Нтора, старающийся ни на минуту не упускать наследника из виду, все же опоздал. Появившись на опушке, маг услышал последние слова Золаны и почувствовал магическое возмущение, волнами расходящееся от хрупкой фигуры на зеленом троне. Элийки почитались лучшим средством для увеличения силы и восполнения опустошенного резерва. По вине мальчишки империя лишилась главного козыря. – Не страшно, – хмыкнул молодой маг, – когда-то ведьмы принесли клятву. Сделают это еще раз. Всего-то и нужно, что спалить зуррхов лес дотла! Слышали приказ? – Нтор взглядом прошелся по своим спутникам. Его друзья магиусы, маги, состоящие в императорской гвардии, наставник – в случае прямого приказа они обязаны повиноваться будущему императору. – Сжечь тут все! Ведьму взять живой. Золана оказалась не готовой к тому, чтобы убить живое существо, даже если это враг, угрожающий Рэллорнскому лесу. Ведьма приказала обездвижить противников, и тотчас вездесущие побеги потянулись к людям, чтобы спеленать тех по рукам и ногам. Однако тренированных воинов не испугать древесной магией. Имперцы рубили корни и ветви мечами, плевались огненными сгустками, вымораживали противника до сосулек и разбивали на тысячи крошечных осколков. На помощь ведьме примчались грозные лесные защитники: медведи, рыси, волки. Животные поменьше тоже не остались в стороне, пустив в ход когти, зубы и звериную ярость. Несмотря на малочисленность, имперцы успешно противостояли. Им не было нужды сдерживать себя или заботиться о сохранении жизни. Они привыкли разрушать, жечь огнем и магией, уничтожать то, что не в силах подчинить. Золана умирала с каждым погубленным деревцем, с каждой храброй душой, погибшей в безжалостном сражении. Что могла противопоставить слабая девушка воинам, закалившим искусство боя в сотнях сражений? Ничего, кроме собственной жизни. Ведьма кинулась, чтобы закрыть собой волчонка, и, захлебнувшись криком, упала. На груди расплывалось алое пятно, а в зеленых глазах медленно угасала жизнь. Кровь, что толчками вырывалась из раны, попала на землю. В миг, когда Золана сделала последний вздох и затихла, лес содрогнулся от немого крика. Тысячи молодых побегов опутали тело девушки, и оно исчезло, погребенное под зеленым ковром. В следующее мгновение листочки и побеги потемнели, прямо на глазах превратились в гнилую труху и развеялись налетевшим ветром. Вместо плодородной земли образовалась мертвая проплешина, из которой полезли черные ветви, усыпанные острыми колючками. За считаные секунды опушка превратилась в ощетинившегося монстра. На поднявшихся стеной ветвях набухли маслянисто-черные плоды, по виду напоминающие запеченные до углей яблоки. Маги опешили, впервые наблюдая преображение мирного леса в опасного и непредсказуемого противника. Звери и птицы отступили, а зеленый защитник, преисполненный болью и потерей хранительницы, готовился к беспощадной борьбе. Когда десятки плодов лопнули, выстреливая в противников блестящими семечками, никто из имперцев не успел ничего сделать. Хваленая магическая защита рассыпалась в пыль. Каждое отравленное смертью семечко несло гибель живому существу. Попадая на кожу, яд впитывался мгновенно. На месте крошечного укола появлялась черная точка, которая росла и увеличивалась на глазах. Плоть под действием отравы гнила заживо. Семечко в теле человека прорастало колючими побегами и причиняло нестерпимую боль. Те имперцы, что первыми попали под воздействие чернильных плодов, кричали так, что у остальных мороз шел по коже. И было отчего. Когда за пять минут живой человек превращается в кусок черной гнили, а сам при этом остается в сознании и чувствует, что происходит, то это зрелище навсегда останется в памяти жутким кошмаром. Имперцы, видевшие немало ужасов, дрогнули. – Защищать наследника империи! – прокричал лорд Занц, единственный, кто сумел вовремя взять себя в руки и отдать приказ. Также маг направил зов о помощи. Через полчаса появятся армейские маги и сотрут лес с лица земли. Друзья Нтора не обладали опытом или силой, потому погибли первыми. Дольше продержались воины охраны, которые нашли способ справиться с напастью. Только огонь удерживал черную смерть на расстоянии. Маги щедро расходовали силу, отгородившись от опасных плодов и колючек стеной пламени. Тем более на помощь уже спешили те маги, которые оставались в школе. Да и из столицы вот-вот прибудет гвардия. Имперец перестраховался и потребовал использовать портал для перемещения. Недешевое удовольствие, но жизнь наследника стоит дороже. Зев портала раскрылся на картофельном поле и развернулся серебристым овалом. Безжалостно вытаптывая урожай, воины выныривали из зеркального марева, отпрыгивали в сторону, чтобы освободить место следом идущим, строились и направлялись к месту битвы. Действовали четко и слаженно, под окрики командиров перестраивались в растянутую цепь и с ходу атаковали. Целую декаду имперские маги выжигали Рэллорнский лес. Обширные территории превратились в горелые пустоши. Насколько хватало взгляда, простирался частокол закоптившихся деревьев, среди которых попадались обугленные трупики животных. Не осталось ни одного зеленого росточка – все сгорело. До горизонта тянулась выжженная земля, в центре которой возвышался погибший исполин Рэллорн – сердце священного леса. Гигантское дерево с гулким скрипом покачивалось на ветру. Как раны на теле живого существа смотрелись рытвины и сквозные отверстия, оставленные файерболами. Наплывы угольно-черной смолы – слезы древнего существа, оплакивающего гибель лесного народа. Корни исполина простирались на километры вокруг и раньше связывали каждое деревце в разумную экосистему. Элийцы жили в гармонии с живым домом, хранили и оберегали его, делились силой и знаниями. После смерти тела ведьм предавали земле, которая принимала последний вздох – частицу души и бережно хранила ее, чтобы однажды передать новому поколению. Жертва Золаны не была напрасной. Она освободила элиек от рабской клятвы, дала отпор непобедимым имперским магам и оставила тех без живого источника. Без Рэллорнского леса магия скоро исчезнет из этого мира и возродится лишь тогда, когда снова зашумят листвой вечнозеленые деревья. Всплеска силы, произошедшего после гибели девушки, хватило на то, чтобы использовать шанс на спасение, – отправить зов. Где бы ни находилась та, что однажды возродит погибшую расу, зов найдет ее и приведет к умирающему Рэллорну – главному дереву элийского народа. Ведь пока жива частица души последней Верховной, живет и надежда. А до тех пор, пока не появится новая хранительница, единственное семечко священного дерева, спрятанного в недрах земли, будет ждать своего часа. Глава 1 Машину я бросила на проселочной дороге. Даже не дороге, а так, тропке, петляющей среди густого леса. Спрашивается, что я, городская жительница, забыла в глухой деревеньке Зауралья? Тут и жителей всего пять дворов – деды да бабушки доживают свой век. Однако вот уже четыре дня вместе с моим молодым человеком и компанией друзей обитаем на берегу озера Чудного. Места тут завораживающе красивые. Соснам, из-за которых иной раз не видно неба, по две-три сотни лет. Воздух чистейший. Травы, цветы, кустарники – я и названий таких не знаю, чтобы правильно описать, – цветут, пахнут одуряюще. Живности всякой полно. Первые дни я только и знала, что охала да на телефон зверюшек снимала, пока батарея не села. То лиса пробежит, то заяц – их тут на каждом шагу. Белки опять же, ежики. Косулю видела. И волка – да. Поначалу за собаку приняла и помчалась за ним с наивным желанием погладить, да ребята вовремя остановили. А зверя прогнали. Жаль, я люблю собак, хотя и понимаю, что волк – животное дикое, к человеку не приученное. Я вообще всех животных люблю. Сама не знаю, откуда это у меня. С малых лет живность в дом тащила. Котята, щенки, хомячки, попугайчики – кто только не жил в нашей квартире. Мама чуть с ума не сходила, когда очередной постоялец появлялся. Папа – тот умнее поступал. Стоило мне уехать – к бабушке или в лагерь на лето, – так у зверья массовые побеги начинались. Это сейчас понимаю, что животных отдавали знакомым или еще как-то пристраивали, потому как исчезали те вместе с клетками, лежанками и прочими вещами. Маленькой мне говорили, питомцы ушли сами, что повзрослели и им нужно семью создавать. И ведь верила россказням! Ну а то, что с питомцами все в порядке, я чувствовала, и когда погибали они, тоже. Помню, не уследили как-то за годовалым щеночком, которого с двух месяцев выкармливала и растила. Под машину попал. Мне с самого утра нехорошо было, не хотела в школу идти, Тошку тискала, – со слезами от него отрывали. Целый день сама не своя ходила, тяжесть такая давила, что свободно не вздохнуть. Вечером родители сказали, что Тошка убежал. Вот тогда я и выдала: – Нет его больше. Мертвый он. Как знала, не хотела его бросать. Все вы виноваты! – Ух и обиделась тогда. – Вот Муське славно живется – кошка наша, которая якобы в прошлом году сбежала, – только жаль, у нее деток не будет. И Фунтику – морской свинке – новый дом нравится. Любят его там. Папа с мамой тогда испугались, по врачам потащили, к психологам разным и даже к одному экстрасенсу отвели. Но те ничего необычного не нашли. А странности объяснили чрезмерной любовью к животным и детской проницательностью. Единственная польза, что с тех пор в нашей семье говорили только правду, даже если та ранила кого-то или не нравилась. Какой смысл обманывать, если я знала, когда лгут? Животные и так в доме не переводились, поэтому изменения коснулись лишь количества питомцев, которые одновременно проживали на родительской жилплощади. Ну и последнее, немаловажное: мне настоятельно советовали выбрать профессию, связанную с детским увлечением. Так что теперь я дипломированный ветеринар. Живу на те средства, что приносит ветеринарная клиника. К слову, она уже заработала себе репутацию, и дела шли замечательно. Однако львиная доля дохода уходила на помощь приюту для животных. Я там практику проходила, когда училась, потом помогала лечить на добровольных началах, а когда не без помощи родителей организовала собственный бизнес, то поддерживала его финансами и бесплатными консультациями. Квартира своя. Машину, правда, папа подарил. Надежную, безопасную, шведского автопрома. Это случилось после аварии, когда мою «тойоту», взятую в кредит, почти в лепешку раскатал потерявший управление грузовик. Полгода после этого в больнице провела, восстанавливалась. Так-то я «легко» отделалась: три перелома, синяки и ссадины. Можно сказать, в рубашке родилась. Очевидцы сразу труповозку вызвали и эмчеэсовцев, чтобы разрезать искореженную машину и извлечь тело. У меня даже шрам остался после того, как спасатель случайно чиркнул резаком по грудной клетке. Я от боли и очнулась, застонала. Кстати, тот самый спасатель и есть мой молодой человек Артем. Он потом в больницу пришел проведать и извиниться, что неаккуратно обошелся. Так и познакомились, ухаживать начал, на свидания приглашать. Вот уже четыре года вместе, и два последних Артем живет у меня. Нет, он не нахлебник, зарабатывает прилично и сам из обеспеченной семьи. Просто нам так удобнее. Клиника в соседнем подъезде расположена, приют в двух кварталах, а до метро десять минут. Я человек миролюбивый. Правда, с людьми не получается ладить так же, как с животными. Те не обманывают и не действуют исподтишка. Если любят, то всей душой, а если уж невзлюбили – пиши пропало. Тимка, мой новый пес, плохо уживался с Артемом. Ревновал, защищал по-своему, при каждой возможности доказывая, кто в доме хозяин. Не одна пара обуви пострадала от зубов Тимки. Подозреваю, с первых погрызенных туфель и началось молчаливое противостояние моих мужчин. Но ничего, разобрались как-то. Пришлось объяснять, что нет смысла ставить перед фактом «он или я», потому что кое-кому выбор не понравится. Может, это глупо – предпочитать собаку мужчине, но если тот не понимает, что моя жизнь и работа связаны с животными, то у нас нет будущего. Артем не отступил и сделал выводы. Даже подружился с Тимом. Конечно, последнему случай помог, но все же. Когда гуляла поздно вечером с собакой, пристала пара нетрезвых подростков. Я сразу набрала номер Артема, тот дома готовил ужин, но ему требовалось время, чтобы прийти на помощь. И это время дал пес. Хоть рассел-терьер и невелик ростом, а покусал обидчиков так, что мало не показалось. Потом в больнице швы накладывали. Я перепугалась тогда сильно, но втайне радовалась, что все так сложилось. Тим больше не грыз обувь Артема, признал в нем полезного защитника. А молодой человек убедился, что с собакой лучше дружить. Покусанные лодыжки хулиганов лучшее тому доказательство. Так как же вышло, что я оказалась одна в незнакомой местности и далеко от дома? Очень просто. Мы с Артемом впервые поссорились. А все дурацкое предчувствие. То есть таковым оно было для посторонних – не сложилось с друзьями Артема. Те общались еще со школы и после сплотились на почве увлечений экстремальным туризмом и охотой. Мне же – ярой защитнице животных – последнее хобби категорически не нравилось. В этой поездке я надеялась познакомиться с ребятами поближе, наладить контакт. Наши отношения с Артемом скоро перейдут на новый уровень – уже состоялось знакомство с родителями, а на безымянном пальце красовалось изящное колечко с бриллиантом, – поэтому и хотела принять непонятную мне сторону жизни Артема, как это сделал он. Первые два дня все шло замечательно: мы купались, загорали, ловили рыбу, пели песни у костра. Тимка весело нарезал круги по поляне, охотился на бабочек и стрекоз, гонял белок, хорьков. А к вечеру третьего дня накрыло ощущение чего-то неотвратимого. Я слишком хорошо помнила, с чем связано такое состояние, поэтому стала спешно собираться домой. Естественно, на ночь глядя никто никого не пустил. Будь Артем один, он бы прислушался. Но перед парнями, которые с легкостью сплавлялись по порожистым рекам или забирались на неприступные скалы, не захотел выглядеть подкаблучником. Утром же стало поздно. Лес заволокло дымом. Озеро Чудное – замечательное место для отдыха и самое труднодоступное. Добираться нужно на машинах повышенной проходимости, а дальше пешком по краю оврага и по охотничьей тропе, петляющей в лесу. Ник, лучший друг Артема, родом из этих мест. Он и стал проводником. Ребята давно работали в одной команде, а потому не первое лето проводили в гостях у Ника. Его невеста Лика мастер спорта по спортивному туризму. Вместе они уже полмира объездили. Женька и Сашка поженились в прошлом году – тоже опытные путешественники. Одна я выбивалась из компании абсолютной неприспособленностью к походной жизни. Вероятно, кто-то из отдыхающих не затушил костер, а может, сигарету бросил – кто теперь узнает – и не уследил. Огонь перекинулся на сухую траву – жара уже неделю стояла изнуряющая, а потом и на деревья. Факт в том, что пожар надвигался со стороны деревни. Назад возвращаться рискованно – неизвестно, добрался огонь до дороги или нет. Оставался один путь – вглубь леса. Парни стремительно собирали палатки и кидали в рюкзаки необходимые для выживания вещи. Ник связался по рации с местными спасателями, сообщил о нашей группе и подтвердил, что пойдем в обход опасной зоны. Был шанс добраться до машин и уйти к хутору Дальнему, откуда нас эвакуируют вместе с местными жителями. Трехчасовая пробежка по пересеченной местности далась с огромным трудом – не приучена я к таким нагрузкам. Лишние вещи пришлось бросить на берегу, остальное несли ребята. Я поначалу тащила часть груза, потом мой рюкзак забрал Артем. Тимка нервничал, скулил, жался к ногам и шарахался от каждого громкого звука. Вместе с нами бежали и звери. Наверняка часть из них ушла уже ночью, но и сейчас хватало живности, которая попадалась на пути. Чтобы успокоить Тимку, паника которого невольно передавалась и мне, взяла питомца на руки. Огонь еще не дошел до нас, но дыма хватало. Еще у озера запаслись водой и прикрыли дыхательные органы влажными тряпками. Когда вышли к оставленным машинам, страх, державший в напряжении, отступил. Парни решали, куда двинуться дальше: к хутору Дальнему, где ожидались спасатели, или к деревне. Ветер дул в сторону от дороги, поэтому обратный путь опасности не представлял. Пока. Впрочем, выбора не осталось, когда ожила рация и на связь вышли сами спасатели. Оказалось, на озере остались туристы. Молодежь там неприспособленная, потеряются еще в лесу. Вот и просили Ника о помощи. Наша группа находилась ближе всех. В сложившейся ситуации каждая минута на счету, а так как парни и сами работали в МЧС, то не раздумывали – решили возвращаться. Без меня, естественно. Ник, Сашка и Женька выдвинулись к озеру, а Артем и Лика взялись перегнать машины к Дальнему – была там старая дорога, по которой только внедорожники и проедут. Моя машина не пройдет, слишком большая и тяжелая. А потому мне строго-настрого наказали ехать в деревню. Собственно, никто моего мнения даже не спросил. Кто ж знал, что дорогу перегородит поваленное дерево? Три дня назад его тут не было. А может, я свернула не туда? Или… не повезло? Немного подумав, решила, что к прежней стоянке возвращаться бессмысленно. Ребят там нет, а дороги к хутору не знаю. Так что выпустила Тимку из салона и отправилась дальше пешком. В сумке, что прихватила с собой, лежали ключи от квартиры, паспорт, разная мелочовка и полупустая бутылка с водой. Машину закрывать не стала. Если уцелеет, проще будет перегнать. Походное снаряжение оставила в багажнике. На себе все равно не унесу, да и использовать не получится – руки не из того места растут. Навигатор в машине показывал нужное направление, поэтому забрала с собой, чтобы не заблудиться. Это запросто, причем в трех соснах. Первые пару километров прошла легко: сумка на плече болтается, питомец рядом бегает. В машине успела отдохнуть после трехчасового марафона и остатки печенья сжевать. А потом вдруг резко налетел ветер, обдав едким запахом гари. Пока дым уносило в другую сторону, я и не подозревала, что огонь подобрался так близко. В общем, запаниковала, схватила Тимку на руки и припустила изо всех сил. Навигатор показывал, что до деревни не так много осталось – километров шесть-семь. Вот только я уже не успевала вырваться из западни. Вывернув из-за очередного поворота, – на дороге через каждую сотню метров встречались, – остановилась как вкопанная. Впереди надвигалась стена огня. Страшная, обжигаюшая. Ничего умнее, чем ринуться сквозь заросли, не придумала. Не предусмотрела только, что продираться через густую траву и уворачиваться от хлещущих веток не то же самое, что идти по накатанной колее. Выдохлась уже через сотню шагов, однако страх подстегивал хлеще допинга, и я ломилась вперед, не разбирая дороги. Навигатор выскочил из рук, когда сражалась с зарослями колючего кустарника. Руки и лицо в кровь расцарапала, одежда тоже пострадала. Впрочем, до внешнего вида не было никакого дела. Тут бы спастись. Очень скоро силы закончились. Я опустилась на землю и привалилась спиной к первому попавшемуся дереву. От пожара далеко не ушла – тот преследовал по пятам. Во рту было сухо, как в пустыне, глаза слезились от дыма, еще мучил надсадный кашель. Воды осталось немного. Большая часть ушла на то, чтобы смочить платок, которым закрывала лицо. Еще с Тимкой запасами поделилась – ему еще тяжелее, чем мне. – Беги, мой хороший! Беги. Приведи помощь. – Я давно поняла, что попала в огненную ловушку и вряд ли из нее выберусь. Но у собаки был шанс. Остатками жидкости я смочила короткую шерстку Тимки и сняла его с поводка. Пес как чувствовал, что мы больше не увидимся, а потому прыгал вокруг, ласкался, лез на руки. – Уходи, – строго приказала я, – ищи Артема! А я следом. Отдохну немного и пойду. Беги, Тим. Всегда считала, что животные разумные и понимают человеческую речь. Сейчас получила этому подтверждение. Понуро опустив голову, зверь потрусил в том направлении, которое еще не заволокло дымом. Давно следовало отпустить собаку. Животные инстинктивно чувствуют, куда бежать, чтобы спастись от пожара. Но я до ужаса боялась остаться одна. Страх, конечно, никуда не делся. У меня поджилки тряслись при виде стены огня. Однако ноги не двигались, голова тяжелая стала, и тело уже не слушалось. «Надо еще немного продержаться. Продержаться…» Я попыталась встать, используя дерево, как опору, и с глухим стоном сползла обратно, до крови стесав ладони о шершавую кору. Почти сразу потеряла сознание, и в последних обрывках мыслей мелькнуло сожаление, что ухожу слишком рано, что многого не успела сделать и что не познала настоящего счастья. Как ни больно признавать, но Артем не тот человек, кто мне нужен. Да и где теперь найду такую любовь, которая сжигала бы дотла, вынимала душу и заставляла совершать безумные поступки? Нет ее – только в романтических книгах или фильмах. А я теперь и не узнаю об этом. Родителей было жальче всего, старенькие уже стали, и моя гибель подкосит их здоровье. Что тут поделать? Я и сама не хотела умирать. Категорически. Только до моих желаний никому не было дела. Глава 2 Что-то холодное коснулось кончика носа и оставило мокрый след. Затем еще и еще раз. – Тимка, фу! Дай поспать, – пробормотала я и вяло отмахнулась от навязчивого питомца. Кажется, снилось нечто плохое, жуткое. Но как часто случается при пробуждении, воспоминания растворились, оставив после себя отдельные фрагменты. Требовалось пять минут полежать, чтобы улегся адреналин, вырвавший из сна, и развеялось чувство тревоги. Не открывая глаз, я терпеливо ждала, пока вернется нормальное состояние. В мыслях еще мелькали обрывки сновидений: озеро, Артем, лес и… пожар. «Приснится же такое, брр!» Вздрогнула, настолько яркими оказались образы, и тут же скривилась от не слишком приятных ощущений. Кожа на теле будто покрылась коркой, которая лопалась из-за малейшего движения. – Что со мной? Одна неприятная догадка промелькнула в мыслях, но слишком уж невероятная, чтобы оказаться правдой. Под пальцами, которыми исследовала доступную поверхность, скользила ткань. Значит, простыни имеются, кровать. Странно, что полностью раздета, но хотя бы сверху прикрыли покрывалом. Тело слушалось плохо – чувствовалась слабость, как после продолжительной болезни. Спину еще ломило – перележала. Глаза открыть и осмотреться не получилось – ничего не видно. Обзор закрывала тканевая повязка. Я не сразу это поняла – догадалась, потому как кожа лишилась чувствительности, а в узкую щелочку пробивался рассеянный свет. – Эй, кто-нибудь? – позвала я. – Дайте попить. Сушь во рту стояла дикая, оттого и голос показался чужим. Предположительно я находилась в больнице. Каким-то образом меня спасли и вытащили из того огненного ада, в который угодила по глупости. Не верится даже. Быть может, умерла? Кто знает, что там, после смерти? Однако по тому, что срочно требовалось удовлетворить естественные потребности, определила, что жива. Все равно не верится. Картина событий нехотя сложилась в голове, и сейчас, в спокойной обстановке, пеняла только на себя. Не следовало бросать машину. Могла ведь вернуться и поехать следом за ребятами к хутору. Пусть наугад – как-нибудь добралась бы. И когда выскочила к горящему лесу, не стоило ломиться через чащу, а по той же дороге уйти обратно. Будь кто рядом из компании Артема, так бы и поступил. Интересно, как они меня нашли? Неужели Тимка помощь привел? А что, вполне возможно. Если ветер переменился, спасатели, прочесывающие район, наткнулись на машину и связались с нашей группой. Дальше только осмотреть ближайшие окрестности. Одно радует – я все-таки выжила. Вот ведь как бывает: не веришь в чудо, не надеешься, а оно случается. Мой зов услышали. В помещении раздались шаги, затем под тяжестью тела скрипнула кровать. Рот смочили губкой, отчего влага попала внутрь. Я жадно сглотнула. – Еще! – Больше нельзя, – ответил мягкий женский голос, – придется потерпеть, иначе лечение пойдет насмарку. Какой странный! И говор необычный. Жители Зауралья так не говорят. Куда же это меня отправили? – Подскажите, где я нахожусь? Как меня нашли? – поспешила удовлетворить любопытство, так как женщина, судя по всему, собралась уходить. – Скоро придет мастер Лит, ответит на вопросы. Отдыхай пока, нельзя много разговаривать. Гм, а чего ожидала? Приходила ведь сиделка или медсестра. Понятно, что до осмотра врача никто и словом не обмолвится: пришла в себя и ладно. Только что это за звание такое «мастер»? Насколько мне известно, в медицине такое не используется. Странно. Доктор, кстати, появился скоро. Только болтать не собирался. – Очнулась? – По тяжелым шагам и уверенной поступи легко разгадала, что меня пришел навестить мужчина. – Золана, как себя чувствуешь? О, да я тут не одна! Почему же возникает ощущение, что вопрос адресован мне? Вряд ли врач обратился бы к одному пациенту, в то время как осматривал другого. Судя по легкому ветерку, что прогулялся по телу, с меня сдернули простынку. Да и повязка с лица исчезла. Как раз сквозь тонкую щелку век – нормально открыть глаза не получалось – рассмотрела силуэт мастера Лита. Минимального обзора хватило, чтобы увидеть широкую мужскую грудь, прикрытую объемистым балахоном, и невероятно гибкие пальцы, выписывающие в воздухе странные фигуры. От них исходило легкое сияние, которое складывалось в узоры и оседало на теле. В тех местах, куда направлялось такое воздействие, я ощущала покалывание и приятный холодок. – Золана? Кто это? – Тут мужские руки взметнулись вверх, накрывая лицо. Глаза заслезились из-за неприятного жжения. Я крепко зажмурилась, затем часто заморгала, чтобы избавиться от рези. С минуту длилось это мучение, а потом я спокойно распахнула глаза, потому как ничего уже не мешало это сделать, и удивленно вытаращилась на мужчину. – Кто вы такой? О, удивляться было чему. Во-первых, мастер Лит. Он больше на деревенского знахаря похож из старообрядцев. Окладистая борода, на лбу лента с вышитыми закорючками. Одет в широкую рубаху, вместо пояса веревка. На ее кончиках узелки чередовались с бусинами, камешками и деревянными брусочками. Все вместе смотрелось живописно и… гармонично, что ли. Во-вторых, взгляд выхватил часть помещения – деревянный потолок, балки, подвешенные к ним пучки трав. Это явно не больница, скорее дом или изба. Выходит, о том, что я выжила, Артем мог и не знать. Надеюсь, меня не затянут в секту? Тут и согласия не спросят – знают, никуда не денусь. Если бы в окрестностях Чудного находилось такое поселение, местные наверняка бы о нем слышали. – Не помнишь имени? – Мужчина нахмурился. Его пальцы переместились к моим вискам и стали выводить узоры. Каждое такое «рисование» приносило облегчение. С мысли я сбилась, непроизвольно отметив факт, что руки мастера свободно перемещаются по голове, не встречая никаких препятствий. С логикой случались проблемы, но тут любой бы понял, что лишился растительности. На фоне того, что я осталась в живых, потеря волос – мелочи. Но, мамочки! Я лысая. Конечно, со временем волосы отрастут, но пройдет два или три года, прежде чем они достигнут прежней длины. – А меня тоже не помнишь? Снова пришлось отвлечься от мыслей и помотать головой – не помню. А должна? Странно, что эти люди меня знают. Причем не как Лизу Чернову, а как Золану. Имя-то какое необычное, никогда не слышала. – Кто вы? Могу я позвонить родителям? А что с Артемом? Как ребята, выбрались из пожара? – Доктор хоть бы бровью повел или как-то показал, что услышал вопросы, но нет. Будто бы я сумасшедшая и несу бред, на который не обращают внимания. – Редко, но такое бывает. – Мастер Лит закончил осмотр и передал меня в руки женщины. Ее представили как наставницу Фирану, якобы та знала Золану с малых лет. – Выждем неделю. Как память вернется, тогда и поговорим. После ухода лекаря, врачом его язык не поворачивался назвать, к делу приступила Фирана. Она тоже игнорировала просьбы, не относящиеся к делу. А слова о телефоне и звонках посчитала бредом, ну, я так интерпретировала снисходительное выражение лица и настойчивые попытки заставить меня сделать то, что нужно. Первым делом женщина помогла с туалетом, затем обтерла тело влажной губкой и нанесла пахучую мазь. По окончании процедур наступил черед травяного отвара и завтрака. Или, может, обеда, о времени суток не догадалась спросить. Да и на вопросы Фирана отвечала скупо, неохотно. Чем-то я ей не нравилась. Нет, не тем, что приходилось ухаживать. Тут что-то другое. Это я пообещала себе выяснить. Позже. Сейчас не хватало сил. Туманилось в голове после настоев, спокойствие охватывало, желание полежать, отдохнуть и набраться сил. Неделю или две – пыталась посчитать, но не получилось – только и делала, что спала. По пробуждении меня лечил мастер Лит, после чего Фирана обрабатывала ожоги, обмывала, кормила, а затем я снова засыпала. Подозреваю, не просто так – дело в горьковатом настое и некоторых специфичных травках в его составе. Почему-то казалось, что времени прошло немного и родителей не нужно беспокоить. Все же обошлось, зачем волновать? А Артем, ну что же, если не пришел за мной, значит, и не нужна больше. Я ведь решила расстаться с ним, и длительная разлука только укрепляла в этом решении. Благодаря такой отсрочке разоблачение на новом месте откладывалось на неопределенный срок. О том, что меня принимали за другого человека, догадалась еще, когда пришла в себя в самом начале. А вот почему – додумала сама. Оказывается, пожар бушевал и в этих местах. Подробностями со мной не делились, но из обрывков разговоров успела сделать выводы. Судя по всему, та Золана виновна в гибели леса, животных и людей. Девушка и сама стала жертвой пожара, ее чудом умудрились спасти. Нашел меня старший сын Фираны где-то на границе леса и пустоши. Гм, выходит, спас меня парень. Стало быть, той Золане не повезло. Кстати, о чуде и чудесах. Способ лечения мастера Лита выходил за рамки моего понимания. Я хоть и специализировалась на животных, но общие знания по медицине получила. И исцеление наложением рук скорее из области шарлатанства. Тем не менее я на себе почувствовала эффект и прониклась к мастеру уважением. Так вот, меня опознали по косвенным признакам: знали, что настоящая Золана скрылась в лесу, нашли обгоревшее тело и разглядели на груди отметину – шрам, что остался после аварии. О шраме мастер Лит и Фирана знали лишь то, что у девушки непременно должен остаться след от раны. Форма и размер значения не имели – сам факт, что тот нашелся в нужном месте, послужил весомым доказательством. «Выписали» меня через месяц. К тому моменту короста, что покрывала с ног до головы, отслоилась, а на ее месте образовалась тонкая розовая кожица. На лице, руках и шее последствий пожара не наблюдалось. А вот спина и ноги изобиловали шрамами и буграми. Особенно спина. Но я не в претензии. Удивительно, что подобное восстановление вообще возможно. Еще и в столь короткий срок. Мастер Лит подтвердил, что со временем можно избавиться от остальных шрамов. Только этим уже сама буду заниматься. Тут бы еще за спасение расплатиться. Мне намекали, что ожидают благодарности. Вот только какой, не говорили. Откладывали на потом. Поначалу я переживала, строила мрачные предположения, боялась. А потом махнула рукой. Чего раньше времени расстраиваться? Попросят денег – отдам что есть. Квартиру продам, клинику. Родители сбережений не пожалеют. Если понадобится, кредит возьму – знания при мне, руки-ноги на месте, заработаю, не пропаду. Вот если что другое потребуют – сложнее. Закрадывались предположения, что попросят с ними остаться. За месяц ничегонеделания определила, что, кроме Лита и Фираны, в доме никто не проживал, но вот гости иногда появляются. В основном, чтобы справиться о моем здоровье. Кому же я так сильно понадобилась? С самого утра – а я уже как третий день перешла на нормальный режим – появился мастер Лит. Посмотрел, поводил руками, удовлетворенно крякнул. – Что же, Золана, ты здорова. Насчет шрамов уже говорил: поскольку ты долго лежала, то выправить смог только верхнюю часть. Чтобы со спины и ниже свести ожоги, еще четыре декады требуется. – Спасибо, мастер Лит, – искренне поблагодарила лекаря, – чем же отплатить вам? – За лечение уплачено уже, так что не бери в голову. А вот за спасение есть кому доброе слово сказать, – хитро улыбнулся дедок, – спаситель твой, почитай, через день прибегал да о здоровье спрашивал. – Правда? – Я растерялась. Вот точно чую подвох, а не пойму в чем. Лучше бы я Литу осталась должна, чем неизвестному благодетелю. – А как же… Чем я могу? Конечно. Под пристальным взглядом я смутилась. Впервые мастер смотрел оценивающе, как мужчина. Раньше у меня мысли не возникало стесняться – и так с ног до головы изучил, каждую клеточку, считай, восстанавливал, убирая шрамы. А тут… я погорячилась, когда назвала Лита дедушкой. Это из-за седой бороды. Морщинок на лице и не было почти, взгляд ясный, сила в руках громадная. Вон меня, как пушинку, ворочал. – Ох, заробела как! – хмыкнул мастер Лит. – Прямо невеста на выданье. Ладно уж, пойду, не буду смущать. Фирана сейчас подойдет, одежду принесет да зеркало. Давно, наверное, на себя взглянуть хочешь? – Ага. – Тут лекарь угадал. С тех пор, как очнулась, было желание посмотреть, во что превратилась. Со слов сиделки, то еще зрелище. Поэтому и не давали мне ничего, в чем могла отражение увидеть. – Спасибо вам огромное. – На прощанье я обняла мужчину и поцеловала в щеку. Тот снова хмыкнул, но не отстранился – приобнял, по голове погладил, как маленькую. – Ой, совсем забыла. Я же про нити не спросила, все откладывала на потом. – Какие еще нити? – Лит сдвинул брови. Он часто так делал, когда сталкивался с чем-то непонятным. – Ну, те, что у вас из пальцев выходят при лечении. После этого так хорошо становится. Это магия, да? – На последнем вопросе залилась краской еще сильнее. Глупо верить, что магия реальна. Энергетика там, аура – что-то такое слышала по телевизору. Некоторые люди накапливали в себе силу, чтобы потом ею лечить других. Интересно же! – Так ты видишь тэры? – Мастер Лит отстранился на расстояние вытянутой руки и, прищурившись, принялся меня изучать. – Ничего не понимаю. Ну-ка скидывай рубашку и ложись на кровать. Я же магическим взглядом и не осматривал, целительные плетения кидал. Да и что там рассматривать? Ведьма – она и есть ведьма, никаким диагностом не определишь, пока колдовать не начнет. Я внимательно прислушивалась к тому, что бурчал под нос лекарь, и тихо сходила с ума. Какой еще магический взгляд? Это шутка? И кого он ведьмой обозвал? Сам-то кто? Спорить или обижаться на мастера Лита не видела смысла. Ну с придурью оказался дедок, так и что? Вылечил ведь. На ноги поставил. А то, что не от мира сего, тоже мне новости. Я как раз чего-то подобного и ожидала. Чего теперь удивляться? – Одевайся. – Кинув мне рубашку, лекарь уселся на кровать. Задумчиво погладил бороду – очевидно, серьезное что удумал, потому как брови хмурил, хмыкал, затылок чесал минут пять. – Сядь-ка поближе, – похлопал по кровати. А что я? Села, конечно. Причин не доверять Литу не видела. Чувствовалась в нем некоторая правильность, стержень внутренний. Такой не обидит понапрасну. – Вот что я скажу, Золана. Дар у тебя имеется. Удивительно это. Хоть и дефектный, плохонький, но есть. Никогда такого не видел, чтобы ведьма магической силой обладала. Теперь убедился, что в мире случаются невозможные вещи. – Ух ты! Я что, тоже лечить смогу? – Каким бы скептиком ни была, а воочию убедилась: нечто сверхъестественное существует. И очень уж заманчиво, когда в тебе открываются необычные способности. – Ну, лечить ты и раньше могла. Вам, ведьмам, такое под силу. Только своими, ведьмовскими способами. А магия по-другому работает, да и к целительству особое призвание необходимо. Нет у меня возможности определить, какой из тебя маг выйдет. С этим только в академии помочь сумеют. Но я бы не стал радоваться раньше времени. Каналы у тебя сформировались – сами раскрылись, когда в них заряд пульсара угодил. А вот источник крохотный. Не сможет столько силы накопить, чтобы на полноценное заклинание хватило. Дефектный дар. Из таких магов только слабенькие зельевары да травницы получаются. – Что же делать? – Я вот даже расстроилась. В магию не верила, за шарлатанство принимала. А тут, когда сообщили, что сама являюсь слабеньким магом, – зацепило. – Ну, тех магов, что принимают в академию, заставляют с утра до ночи тренироваться – постоянно опустошать источник до донышка. Некоторым помогает на пару ступеней подняться, а некоторым – бесполезно. Думаю, это от лени. Если приложить силы и желание, все получится. – А я смогу так? С чего начать? И что это за академия? – засыпала лекаря вопросами. Времени почти не осталось. Фирана уже пару раз заглядывала и недовольно фыркала, когда ее выдворяли за дверь. – Ладно, научу тебя, как силу сбрасывать. Уже хорошо, что тэры видишь. В академии этому умению полгода обучают, и то не у каждого выходит. По-другому это магическим зрением называется. – Но у меня не всегда получается. Только когда прищурюсь сильно, а там глаза слезиться начинают, расплываются линии. – Главное, понять принцип. Захочешь – научишься. Глядишь, и мне польза, и тебе учение. Вот, держи. – Мастер Лит снял с пояса три крупные бусины. По внешнему виду из розового кварца изготовлены. Но я могла ошибаться. Дальше лекарь подробно объяснил, как сделать, чтобы энергия мага попала в накопитель. А еще посоветовал держать информацию о магических способностях в тайне. Вот если будет какой-то толк, тогда другое дело. А если нет – ни к чему внимание привлекать. Магов рождается мало, и каждый потом императору на верность присягает. А там уже и на учебу отправят за счет империи, и отрабатывать вложенные средства полжизни заставят. Оно мне надо? Вот и я подумала, что не надо. Тем более какая империя в России? Какие академии магии? Так что я покивала, соглашаясь хранить тайну – не хочу в психушку угодить, – приняла камешки, которые тут же на шнурок и на шею подвесили, и попрощалась с мастером Литом. Для камешков тот посоветовал сшить мешочек. Те, если энергией наполнялись, светиться начинали и привлекали внимание. Для Фираны и остальных мое украшение будет лекарским амулетом. Немаги ничего не заподозрят, если иногда Лит будет присылать пустой камень на замену. Так и я буду тренироваться, и с мастером Литом расплачусь заряженными накопителями. Глава 3 Тепло распрощавшись с мастером Литом, отдалась в руки Фираны. Та растопила баньку и подготовила чистую одежду, так что я с радостью попарилась и помылась. Ежедневные обтирания не давали той чистой свежести, которую чувствуешь после парной. А вот вещички хоть и новые оказались, но слишком старомодные. Ну кто в наше время вместо белья носит рубашку и панталоны? Юбка в пол еще куда ни шло, и безрукавка на шнуровке замечательно села. Только в этом одеянии сильно походила на саму Фирану, что мне категорически не нравилось. Вступать в одноименную секту не собиралась. Но не голой же ходить? Поморщилась мысленно, поскрипела зубами и надела, что предложили. Кстати, я хоть осмотрелась и увидела, что там, за пределами комнаты, которую успела изучить до каждой трещинки на потолке. Дом оказался большим: две спальни, обеденный зал, сени и летняя кухня. Во дворе, кроме баньки, пара сараев, загон для скотины – запашок стоял соответствующий, крепкий частокол деревянного забора и… лес. Порывы ветра доносили запах гари. Вероятно, пожар близко к этим местам подобрался, но его сумели остановить. Насторожило, что других домов поблизости не было. Не исключено, что это жилье расположилось на отшибе, да и ту часть, что скрывалась за строением, не успела рассмотреть. Но сильно в том сомневалась. Люди, занятые повседневными делами, создают характерный шум. Та же Фирана, когда возилась на кухне, гремела посудой, напевала песенки, разговаривала. Поутру петухи кричали, днем доносилось хрюканье свиней, блеяние коз и зычный голос женщины, подзывающей живность к кормушкам. Между прочим, если внимательно приглядеться, то на подворье чувствовалась крепкая хозяйская рука. На крыльце свежие доски – видно, недавно ремонтировали. Крыша заплатками сверкает, поленница доверху заполнена, и топор с длинной рукоятью торчит из колоды, – женщине с ним не управиться. А вот самого хозяина не видно. Когда мастер Лит меня выхаживал, то помогал по хозяйству, не отказывал Фиране. Однако утром уехал и ясно дал понять, что лишний раз навещать не собирается – будет кого-нибудь присылать за камнями. На вопрос, кто же здесь еще проживает, Фирана ответила уклончиво, мол, скоро узнаю. А пока следует подготовиться к празднику – отметить мое возвращение в мир живых – и принарядиться. Последнее состояло в том, что на лоб повязали ленту – похожую носил мастер Лит – и презентовали ожерелье из перламутровых бусин. Радость пришла, откуда не ждали! Сцепив зубы, выдавила из себя улыбку и пару благодарственных слов. Не посмела обидеть отказом ту, что заботилась обо мне, как о родной. Впрочем, о подарке и прочих подозрениях я забыла, как только принесли зеркало. Небольшое такое, овальное – сантиметров десять в поперечнике. Из него на меня смотрела незнакомая девушка. Ладно, я списывала странности того, что тело казалось неродным, на страшные ожоги – считай, заново скроили. Но тут – другой человек! От слова совсем. Я-то думала, объемы уменьшились из-за шрамов. Они стягивали кожу на спине и скрадывали положенные округлости. Так пышных форм отродясь не водилось, – я и в двадцать четыре выглядела лет на семнадцать. В магазинах постоянно паспорт спрашивали. Но зрелище в отражении явный перебор. – В чем дело, Золана? Как самочувствие? Белая как молоко стала, – забеспокоилась Фирана. – Это лицо… вы же знали меня раньше. Насколько я изменилась? Мастер Лит специально что-нибудь с ним делал? – Да что ты такое говоришь? – Женщина всплеснула руками. – Не сомневайся, ты в точности такая, какой и была до трагедии. Чтобы менять внешность, надо архимагом в целительском деле стать, и нет в империи таких специалистов. Разве что личный целитель его величества мог бы попытаться. Но где мы и где столица? – А где столица? – тихонько пискнула я, раздавленная пониманием того, что окончательно сошла с ума. – Бхирт? Так известно где – за тысячу верст отсюда. Пешком два, а то и три месяца добираться. На почтовом дилижансе быстрее – за месяц довезут, – машинально ответила Фирана и с любопытством посмотрела на меня, – и этого не помнишь? Жаль, мастер Лит не разумник, тот живо бы голову подлечил. А что вообще ты о себе знаешь? – О Золане – ничего, – ответила честно и ни грамма не покривила душой. Я уже давно поняла, что ложь здесь чувствуют на раз. Случались за прошедший месяц моменты, когда хотела схитрить, так Фирана живо меня на чистую воду вывела. Потому и сейчас отвечала так, чтобы только правда звучала. О Золане я действительно ничего не знала. Как и об этом месте. А может, и о мире? – Кто я? Показалось или в глазах женщины промелькнула радость? Во всяком случае, она не спешила с ответом. Впрочем, как обычно, – будто чего-то ожидала. Уж не того ли, что вспомню то, о чем лучше не вспоминать? И как тут быть? Говорить, кто такая Елизавета Сергеевна Чернова и как оказалась в лесу? Что-то подсказывало – не стоит. – Бедный ребенок! – Фирана нарочито громко вздохнула. – Может, и хорошо, что ничего не помнишь. Думаю, так ты пытаешься справиться с нашим общим горем. Я должна сказать, все равно скоро узнаешь: Рэллорнского леса больше нет. Он погиб – растерзан беспощадной армией имперских магов. Безусловно, сгоревший лес – малоприятное зрелище, жалостливое. Когда еще новый вырастет – не одно десятилетие пройдет. Но чтобы возводить пожар в ранг личной трагедии? Бред. Тут радоваться надо, что сама выжила и попала в руки мастеру Литу. Достаточно посмотреть на спину, чтобы осознать, какой подарок тот сделал. На мне ведь живого места не было – сплошной ожог. Обычная медицина бессильна. На реабилитацию ушли бы годы, а я за месяц восстановилась. Нет, что-то нечисто с лесом. И Фирана явно ждет определенной реакции на новость. А я что? Сочувствую, конечно. Однако убиваться по этому поводу не буду. Тут бы не свихнуться от того, что из зеркала на тебя другой человек смотрит. Хорошенький, конечно, человек, но собственная внешность меня устраивала – в меру симпатичная, улыбчивая, с россыпью конопушек. Видимо, не увижу ее больше. Так жалко себя вдруг стало, что на глаза навернулись слезы. – Да, поплачь, девочка. Поплачь. – Для Фираны моя слабина послужила сигналом к действию. Она усадила меня на кровать, устроилась рядом и притянула к себе, давая выплакаться. Ну и меня прорвало – с полчаса разводила сырость. Причины на то имелись серьезные. Во-первых, я – это уже не я. Страшно на самом деле узнать, что ты совершенно другой человек. Во-вторых, если на секундочку представить, что разговоры об империи, ведьмах и магии правда, то я точно не в родной России. Где, даже боюсь представить. Только самое невозможное – я попала в другой мир, а душа переселилась в чужое тело. Свихнуться можно. Собственно, из этого выливается в-третьих: я сошла с ума, и все, что происходит, плод больного воображения. Хуже было только в-четвертых: я нахожусь в коме, и это мой персональный кошмар. А если когда-нибудь и очнусь, то изуродованной калекой, чье существование зависит от медицинских препаратов и системы жизнеобеспечения. Истерика, сколько бы ни длилась, все же сошла на нет. За то, что удалось выплеснуть скопившиеся переживания наружу, я была благодарна Фиране. Она же и привела в порядок: умыла распухшую мордашку лечебным настоем, снимающим отеки, и напоила отваром с ромашкой. За это ей огромное спасибо, которое и высказала со всей эмоциональностью, на которую способна. Для себя я решила одно: унывать не нужно. Золана или Лиза в теле Золаны, а скорее последнее, потому как отчетливо помнила только свое прошлое, но надо жить и радоваться жизни. Я по-прежнему молода, полна сил, а вокруг столько интересного. – Вот и хорошо, что успокоилась, – похвалила Фирана. Она как раз отлучалась, чтобы встретить гостей, которые появились во дворе, и вернулась за мной. За это время я успела окончательно прийти в себя и настроиться на встречу со спасителем. Подозреваю, тот прибыл на телеге, что утром увезла мастера Лита и сейчас вернулась обратно. – Золана, знакомься, это мой старший сын Нейдан, – представила Фирана парня. – Это он нашел тебя в лесу и, считай, вырвал из лап смерти. – Рада познакомиться. – Я во все глаза рассматривала молодого человека, стараясь унять волнение, из-за которого подрагивали пальцы. Еще и краска к лицу прилила, потому что Нейдан тоже с интересом изучал меня. Возраст молодого человека я так и не определила. На вид – шестнадцать-семнадцать лет. Однако с тем же успехом можно спокойно дать и двадцать – двадцать пять. Не знаю даже, как и объяснить такой разброс. То, что парень физически развит, как взрослый мужчина, сбивало с толку. Кожа на лице гладкая, загорелая, ресницы густые – любая девушка обзавидуется, – такие же медные, как вьющиеся волосы, которые собраны в маленький хвостик на макушке. И только глаза густо-зеленые с медными крапинами светились умом. Именно они выдавали, что Нейдан старше, чем кажется. – И я рад. Очень, – сочным баритоном ответил Нейдан и улыбнулся. Мое сердечко ухнуло вниз и затрепетало. Помимо воли губы расползлись в ответной улыбке. Не подозревала, что такие мужчины существуют. На обложках модных журналов – да. Но не в этой глуши. – Давно дома не был, если б знал, что тут такая краса поселилась, еще месяц назад вернулся бы. А что, хозяюшки, найдется ли что-нибудь поесть? Устал с дороги да проголодался. – Все уже на столе. Иди руки сполосни, умойся, и обедать будем. – Фирана отправила сына во двор. Там, у колодца, стояла бочка с водой, используемой для хозяйственных нужд. – Ишь ты, месяц назад вернулся бы! Сам же нашел девочку и видел, в каком она состоянии. Излечение – процесс нелегкий, ненадобно тут лишнего взгляда, – пробурчала Фирана себе под нос. Но я так думаю, информация для меня прозвучала. Получается, пока я восстанавливалась, Нейдан вынужденно жил в другом месте. Выходило, что Фирана родного сына отправила неизвестно куда, чтобы целый месяц выхаживать меня? Почему? Не верится в такую бескорыстность. Проводив взглядом парня, неожиданно наткнулась на еще одно новое лицо. Сразу и не заметила – девочка, примерно моя ровесница. Медноволосая и зеленоглазая – кроме этих признаков, другого сходства с матерью не было. Подозреваю, что яркую внешность дети Фираны унаследовали от отца. Женщина имела приятные черты, но и только, красавицей, в которую со временем превратится дочь, не была. – Здравствуй! – обрадовалась возможной подруге. Тем более та открыто улыбалась и с интересом рассматривала меня, как ее брат недавно. – Меня Золаной зовут. А тебя? Девочка не ответила, продолжая улыбаться. Странно это. И Фирана молчала, хотя сына первым делом представила. Так в чем дело? Взглянув на женщину, сообразила, что та едва сдерживает слезы. Боль на лице выдавала застарелое горе. Вряд ли Фирана растрогалась из-за нашей встречи. Значит, причина в девочке. Улыбка у нее подозрительная. Не сразу, но сообразила, что не так: слабоумие. Отчетливо в глаза не бросается, но достаточно присмотреться, чтобы заметить характерные признаки. – Как ее зовут? – дрогнувшим голосом поинтересовалась у хозяйки дома. – Лелана, – подсказал Нейдан, который, оказывается, не ушел, а стоял на пороге комнаты и внимательно следил за нашим знакомством. Причем взгляд не обещал ничего хорошего тому, кто посмеет обидеть младшую сестренку. – Лелана – красивое имя. Привет, – подошла к ней и протянула руку, – давай знакомиться. Я Золана. Смотри, что у меня есть, – подцепив ожерелье, которым облагодетельствовала Фирана, показала девочке. На свету бусины переливались, завораживали перламутровым блеском. Может, это и не дешевая поделка – очень уж достойно смотрелось. Да и подружке новой – а я не собиралась менять планы из-за выявленного недуга – понравилось. Так что с чистой совестью сняла с себя бусы и повесила на шею Лелане. Та молча приняла подарок, села на пол, прямо там, где стояла, и стала с увлечением перебирать перламутровые шарики. Теперь я понимаю, почему Фирана заранее не предупредила о семье. Это значило рассказать о Лелане и трагедии, что с ней произошла. Да, именно трагедии. Будь девочка с рождения такой, мать бы так остро не реагировала. Она и сейчас утирала слезы, тогда как Нейдан всеми силами старался утешить. Вспомнив, что в спальне остался отвар, которым недавно отпаивали меня, сходила за ним и отдала в руки парня. Тот поблагодарил вымученной улыбкой, а я кивнула в ответ и, пользуясь моментом, вышла во двор. Все же я посторонний человек и потому ощущала себя лишней. – Ты Золана, да? – окликнул меня мальчишка лет десяти. – А я Игмар. – Привет, – невольно улыбнулась. Вихрастый мальчуган – уменьшенная копия старшего брата. Судя по хитрой мордашке, озорной и проказливый. – Познакомилась уже с нашей сестренкой? Ты смотри, не обижай ее, – предупредил он. – Нейдан никому не спускает насмешек в сторону Леланы. – И не собиралась. Наоборот, думала подружиться. Она славная. – Это да, – мальчишка тяжело вздохнул, – скучаю по тем временам, когда Ланка гоняла меня хворостиной. Пусть бы крапивой отхлестала или еще что, лишь бы прежней стала. Я стерплю. Шкура-то что? Заживет. А сестру жалко. – Да уж, – не нашлась что ответить, – и давно она такая? – Два года, – ответил за Игмара Нейдан. Парень неслышно подошел, так что я вздрогнула, услышав за спиной голос. – Два года назад Лелана попалась на глаза имперским магам. Те не бывают в наших краях, а тут забрели… гады. Мать с отцом прятали сестру, чтобы ту в приют не забрали, да не уберегли. Те твари решили похитить Лелану, связали и в сундуке вывезти собирались. Сестренка до последнего держалась. Знала, что найдем ее, из-под земли достанем. Умницей росла и в комнате послание оставила. Трактирщик из местных был, однако ж не мог в постое магам отказать. Вот когда те уехали, то и обнаружил следы преступления. Лелану мы отбили, а магов тех отец лично на лоскуты резал. Да толку? Ланка до ужаса боялась запертых помещений, а тут сутки в сундуке провела в темноте одна. С тех пор не сказала ни слова. Магов тех долго искали потом. Целый отряд из столицы прибыл. Когда поиски ни к чему не привели, стали хватать деревенских, кто под руку попадется, и сжигать на кострах. Отец сам тогда вышел и сдался, хотя никто бы из наших его не осудил. А так и сам погиб, и деревню не спас. Ненавижу магов! Глава 4 С момента знакомства с семьей Фираны прошел год. Я обвыклась с новым образом жизни – что там, в деревне, особенного? С утра вставала пораньше, умывалась холодной водицей и на кухню – завтрак готовить. Затем живности домашней корма отсыпать – поилку Нейдан или Игмар с вечера наполняли, – и все, до обеда свободна. Можно с Леланой поиграть – та, как ребенок, радовалась доброму слову и вниманию. После наступало время для занятий: Фирана заново учила тому, что знала каждая ведьма. Ага, все-таки у Золаны были элийские корни, и ведьмовское начало присутствовало. Вот к чужому телу привыкала много дольше. Но ничего. Сейчас уже редко вспоминаю о прошлой жизни. Так, накатит иной раз хандра, погрущу в тишине, поплачу в подушку. Своим так и не открылась – не поняли бы они. Тем более самим было что скрывать. Как оказалось, Фирана не родная мать ни одному из детей Ормутов. Отец у ребят один, а вот матери разные. Мутная там история с женами Гаэсса Ормута: то ли они бросали мужа, подкидывая на воспитание детей, то ли тот избавлялся от очередной пассии, заполучив от нее ребеночка. Во всяком случае, последняя из жен, Дилана, приходилась младшей сестрой Фиране, а Игмар – родным племянником. Сама Фирана тридцать лет отдала работе в приюте. В том самом, от которого пытались уберечь Лелану. Надо сказать, когда я узнала, что за дела творились в том месте, пришла в ужас. Изначально из девочек-элиек взращивали наложниц для магов. Золана, в чьем теле я очнулась, как раз и выросла в том месте. Двухлетней крохой девочку подкинули на порог приюта. Собственно, в том, что Фирана воспитывала меня с младенчества, она не солгала. Рассказала и причину, по которой я чуть не погибла в пожаре. Оказывается, маг, которому Золану прочили в содержанки, явился раньше оговоренного срока. Девушка отказалась покинуть дом, оскорбив этим наследника самого императора, и укрылась в лесу. Вот чтобы ту выкурить из убежища, – а найти ведьму в лесу дело непростое, – Нтор Четвертый и спалил Рэллорнский лес. Он считался священным только у элийского народа, остатки которого прятались теперь по уголкам империи. Для истинных бхиртцев чужая святыня – пустой звук. Ах да, варварскими действиями наследник нарушил старинный договор, по которому элийки находились чуть ли не в рабстве, и тот потерял силу. Но по факту мало что изменилось для девушек. Маги привыкли к тому, что элийки покорно соглашаются на позорящие честь условия, и не особенно интересовались мнением ллир. Вот тут и всплыла тайна, оберегаемая элийским народом: ведьма увеличивала дар лишь своего избранника, возлюбленного. А те, кто силой принуждал ведьмочек к близким отношениям, не получали ничего, кроме разового восполнения магического резерва. Однако охотников за дармовым источником маны хватало. Оттого и прятали молоденьких девушек от имперцев. Этим и объяснялось, что Ормуты жили на отшибе в лесу – не Рэллорнском, а самом обычном – и не общались с посторонними. В чем-то мне повезло: я мало походила на чистокровную ведьму – прежняя личность проявилась в новом теле. Это сказалось на цвете вновь отросших волос. Те потемнели и не отдавали в рыжину, как у большинства ведьмочек. Из глаз ушла зелень, сменилась на родной – карий. Добавились только медовые крапины, подозреваю, намек на проснувшийся магический дар. Последний я усиленно тренировала, стараясь увеличить резерв. Первый же из накопителей, оставленных мастером Литом, рассыпался в пыль. Второй и третий заполнила за месяц, и то осторожничала, чтобы не испортить заготовки. Позже, когда в гости наведался Ронс – ученик мастера – и обменял пустые накопители на полные, наловчилась сливать силу за две недели. Через ученика мастер Лит и обучал меня азам магии. Ронс показывал простое плетение, а я тренировалась его воспроизводить и наполнять маной. Как ни странно, лучше всего выходили заклинания огненных структур. Мне бы учебник какой или наставника – дело пошло бы гораздо быстрее. А так приходилось довольствоваться умениями Ронса, слабенького по силе мага. За два года ученичества тот едва научился видеть тэры и заполнял один накопитель в неделю. Ага, через полгода тренировок у меня на это уходило несколько часов. Но я не торопилась раскрывать способности даже мастеру Литу. Все же кое о чем Ронс проболтался: маги терпеть не могли удачливых конкурентов. Это первый аргумент в пользу сокрытия источника. А второй – это привлечение сильных магов на императорскую службу. В том, чтобы обрести стабильность и уважение, – а маги в империи составляли особую касту, – нет ничего плохого, кроме обязательства по военной службе. Случись конфликт какой-нибудь или бунт, имперцы привлекали ближайших магов как боевые единицы. А не выполнить прямой приказ императора нельзя. Прикажет спалить деревню вместе с жителями, и сделаешь. Иначе присоединишься к несчастным. В общем, не хотелось мне официальной службы, не нравились маги, которые относились к людям, как к рабам. За примерами далеко ходить не надо. Я бы не стала хозяйкой нового тела, если бы не те самые маги, что убили девушку. От школы-приюта камня на камне не осталось – так наследник злость выместил. Вступивших в пору взросления девушек забрал в столицу, а тех, кому не исполнилось десяти, переправили в храм Бахура. Ведьм-наставниц определили в бордели для избранных – Фиране чудом удалось избежать печальной участи, – а мать-настоятельницу Гарону и еще двух ведьм, оказавших сопротивление, казнили. Но не все маги страдали манией величия. Встречались и такие, что сохраняли человечность, помогали людям. Мастер Лит как раз из числа последних. Сам он родом из этих земель и, когда окончил академию, вернулся, чтобы стать опорой семье. К ведьмам относился с пониманием – у самого жена из элиек, дети общие. Да и жил скромно, не привлекая внимания властей. Уродился маг со слабым даром – едва осилил лекарский курс. Однако учебы не забросил, по сей день познавал что-либо новое и совершенствовался. Благо практики в здешних местах хоть отбавляй – единственный маг-лекарь на округу. Ну а то, что благодаря любящей супруге Лит достиг ранга магистра, – измеряется внутренним резервом и способностью выполнять сложные заклинания – держал в тайне. Для деревенских как был мастером, так им и оставался. Через полгода уговоров мастер Лит сдался и выделил мне старый потрепанный учебник. Очевидно, по нему взрослело не одно поколение магов. Чужой язык я сразу начала понимать, а вот читать научилась – сказались ежедневные занятия с Фираной. Она больше Игмара гоняла, вбивая в непослушную головушку знания, но, заметив, как жадно я впитываю информацию, разрешила присоединиться. В основном она направляла меня в ведении хозяйства, готовке и знахарстве. Я давно подметила, что Фирана прочила меня в жены старшему сыну, оттого и обучала тому, что должна уметь опытная хозяйка. Кто ж против? Нейдан мне понравился с первой встречи – видный мужчина. По местным меркам, глава семейства, добытчик и защитник. По возрасту он оказался старше той меня, из прошлой жизни, всего на два года – двадцать шесть недавно исполнилось. С Золаной разница в восемь лет. Хотя в этом мире девочек отдавали замуж в тринадцать- четырнадцать. Когда раса на грани вымирания, кто же будет ждать окончательного взросления? Ну, да Бахур с ними, главное, Нейдан согласился подождать, пока в чувствах своих не определюсь. Дальше поцелуев еще не заходило. Надо сказать, что и такой малости хватало, чтобы терять голову от каждого прикосновения. Я и бегала от парня, чтобы не поддаваться соблазну. С Леланой мы стали близкими подругами, почти сестрами. Наивный и добрый человечек, ангельская улыбка которой пробирала до самого сердца. Доверчивая, как ребенок, хвостиком ходила за мной, проявляя искренний восторг от обыденных вещей, выполняла несложные поручения с усердием и любила, когда ее хвалили. Лелана напоминала трех-четырехлетнего малыша, который только познает мир. А вот телом – развитая девушка с внешностью королевы. Не разговаривала совсем – мычала что-то нечленораздельное, улыбалась или плакала. Подвижная мимика точно передавала эмоции, что переживала элийка. Иногда мерещилось, что в глубине изумрудно-зеленых глаз мелькают искры разума, что Лелана все понимает, только не может ответить. Рядом с младшим братом или со мной девушка преображалась. Трудно объяснить, но в ней преобладала естественность, живой интерес и искренние чувства. Однако с появлением Фираны или Нейдана Лелана резко «глупела», улыбалась и перебирала бусины – подарок не отпускала из рук ни на минуту. Казалось бы, с чего это девушке опасаться брата, который души в ней не чаял? Ладно, Фирана – седьмая вода на киселе. Тем не менее Нейдана Лелана боялась. Возможно, и за мной ходила по пятам, лишь бы не оставаться с ним наедине. Это не сразу поняла – со временем, когда изучила подругу и научилась чувствовать ее эмоции. То, как она вздрагивала, плюхалась на пол и начинала улыбаться, никак не вязалось с тем, что минуту назад перебирала ягоды или натирала до блеска посуду. Несложные поручения, с которыми справился бы ребенок, девушка выполняла без нареканий. Несколько раз задавала Лелане каверзные вопросы, но та умело хлопала глазками и растягивала губы в привычной улыбке. В том, что сестренка Нейдана действительно немая, убедилась еще в самом начале. Один из походов за ягодами в лес закончился неудачно. Девушка угодила в старую волчью яму, упала на колья, которые прошили ее бедра и руку насквозь. Хорошо далеко разойтись не успели и подруга находилась в поле зрения. Едва она исчезла, я позвала Игмара, и вдвоем мы уже нашли пропажу. Страшное это зрелище – проткнутый насквозь человек. Но жуть нагоняло не это, а безмолвный крик, захлебывающийся в жалобном мычании, и ужас, застывший на лице. Если бы не нашли бедняжку сразу, так бы и умирала тут одна, медленно истекая кровью. Самим нам вытащить девушку было не под силу. Убедились в этом, когда осторожно спустились в ловушку. Лелана вцепилась в меня мертвой хваткой – клещами не оторвать. Я и осталась с раненой подругой, пока Игмар бегал за помощью. Не знаю, как это получилось, но час в волчьей яме сблизил нас и связал крепче кровных уз. Я тогда много чего наговорила Лелане, всеми силами стараясь отвлечь и не дать уснуть. Среди прочего поклялась, что не брошу, буду заботиться, защищать. Больше скажу, тогда Лелана услышала каждое слово – в широко распахнутых зеленых глазах светился ум, понимание. Был ли тот момент просветления временным и повторится ли снова, сложно сказать. С появлением Нейдана Лелана вернулась к прежнему состоянию. Но я надеялась на лучшее и наедине общалась как с обычным человеком. – Не знаю, почему ты так ведешь себя, – высказала подруге при первом удобном случае. – Не знаю, почему хочешь, чтобы родные считали тебя сумасшедшей. Но не выдам тебя. Веришь? Тогда Лелана кивнула в ответ, что окончательно подтвердило мои предположения, а потом расплакалась. Не от боли, нет – ее девушка мужественно терпела. В плаче чувствовалось облегчение, будто сбросила тяжкую ношу, и робкая надежда, что не останется в одиночестве. Восстанавливалась Лелана больше месяца. За эти дни я ни на шаг не отходила от постели больной. Даже спала рядышком, чтобы она не вставала среди ночи и не бежала искать меня. Умей я тогда управляться с магией, облегчила бы жизнь подруге. Но я только-только научилась сливать ману в накопители так, чтобы не разрушить их при этом, и могла ненароком навредить. А мастер Лит появился в тот же день. Вытащил колья – Лелану переносили вместе с ними, остановил кровотечение и почистил раны, чтобы не случилось заражения. Выхаживать до победного, как это было со мной, не стал. Лекарь дал указания по уходу, оставил заживляющую мазь и уехал. Мази той хватило на два дня, после пришлось готовить ее самим по оставленному магом рецепту. Чем-то подобным лечили и меня, поэтому я приняла активное участие в изготовлении целебного состава. Только за необходимыми ингредиентами Игмар бегал. Хорошо лес вокруг и травы из рецепта разыскать не проблема. Ведьмам, то есть Золане, Фиране и Лелане, подобную мазь изготовить – раз плюнуть. Да только выходило, что я ничего не помнила об умениях Золаны, а Лелана подавно не могла помочь, так что основная часть – самая важная, я бы сказала, ложилась на плечи Фираны. Именно она в самом конце «активировала» магическую составляющую, которая и заставляла несложную по составу мазь приобретать чудодейственные свойства. Я сожалела, что вместе с телом Золаны не достались ее умения. Со слов Фираны, более способной и талантливой ученицы она не знала. Понимаю, что хочу многого – мне и так подарили шанс начать новую жизнь и даже знанием местного языка наградили – то-то понимала всех при пробуждении, – а я сокрушалась, что не досталось большего. М-да, особенности человеческой натуры. Тем не менее имелся шанс обогатиться полезными знаниями. Для этого и нужно, что пройти обряд посвящения и принять в себя частицу души какой-нибудь ведьмы. С учетом того, что до трагедии Рэллорнский лес признал Золану хранительницей, то и ведьма досталась бы не из простых, как минимум – Верховная. Существовала лишь маленькая проблема: лес уничтожили имперские маги. Не осталось ни одного древесного сосуда, в котором сохранились бы искры ушедшей души. Конечно, в Бхиртской империи найдется сотня-другая ведьм, которые смогли бы передать знания естественным способом: от учителя к ученику. Но что те крупицы по сравнению с утраченным наследием? Крохи. Да и чистокровных элиек днем с огнем не отыщешь. В тех девушках, чья кровь щедро разбавлена захватчиками, древняя сила не приживалась. Творить волшебство, повелевать природой, властвовать над жизнью и смертью – подобные умения были утеряны. Осталась врожденная способность впитывать всем телом ману из окружающей среды и передавать ее живому накопителю – лесу (что маги приспособили под себя). Это и отличало элиек от других женщин. Мужчины-элийцы становились великолепными охотниками, следопытами и воинами. Случалось, среди них проявлялись искры дара, – таких отдавали на воспитание знахарям или ведунам. Совсем уж редкостью считались ведьмаки – особая каста среди элийского народа, одиночки. Жили те уединенно, обустраивали дома в непроходимых местах и по силе могли тягаться с Верховными ведьмами. Иногда ведьмаки наведывались в элийские селения под видом путников, некоторое время жили, сходились с женщинами, заводили отношения, после чего бесследно исчезали. А спустя три-четыре года в тех же местах появлялся незнакомец – менять личину ведьмак умел виртуозно, – выискивал среди детей подходящего мальчишку, зачатого из его семени, и забирал с собой. Как правило, это был будущий ведьмак, которого отец сызмальства обучал нелегкой науке и воспитывал до поры, пока тот не пройдет испытание и не покинет учителя, чтобы никогда уже с ним не встретиться. Легенды о ведьмаках давно распространились среди элийского народа и успели прорасти в бхиртской культуре. Поэтому в селах опасались путешественников-одиночек. Тут же прятали детей, стоило такому показаться людям. Вот почему, когда услышала давнюю историю, предположила, что оказалась в доме ведьмака. Тому подтверждение – полное отсутствие посторонних. Даже грибников или сборщиков ни разу не видела, тогда как в окрестных лесах в изобилии росли грибы и ягоды. Зверь дикий стороной обходил. Тропинка, сколько по ней не идти, неизменно возвращала туда, откуда начиналась. Да и старые ловушки наподобие тех, в какую угодила Лелана, встречались. Раньше я думала, легко уйду, если захочу. Оказалось – нет. Однажды полдня плутала, не один десяток километров по лесу отмахала, а в итоге вернулась к знакомому забору и гостеприимно распахнутым воротам. Фирана насмехалась втихаря, когда думала, что не вижу. Нейдан тоже взгляд отводил. Только Игмар сжалился и пояснил, что лес вокруг дома заговоренный. Никто не войдет и не выйдет, пока хозяин не разрешит. Глава 5 День весеннего равноденствия, или день Весны, я ожидала в предвкушении новых впечатлений. Для элийцев праздник имел то же значение, что для землян Новый год. Потому готовились к встрече заранее: шили новые наряды, вытаскивали припасы, которые специально хранили к этому дню, убирали дома, украшая те веснянками – первыми цветами, что напоминали привычные подснежники и отличались только размером. Для ведьм день Весны считался особенным. Испокон веков новорожденных девочек приносили к подножию дерева-исполина, чтобы тот подселил в крохотное тельце искорку новой души. Если душа приживалась – в мире становилось на одну одаренную больше. Так гласило древнее предание. На деле не каждый мог попасть в Рэллорнский лес и пройти посвящение у Рэллорна. После гибели священного леса элийцы нашли выход: выбирали древнейшее дерево в округе, совершали специальный обряд, после чего оно приобретало необходимые свойства. Тем более что провожали в последний путь точно так же, отдавая тело ведьмы лесу. А значит, избранное дерево становилось хранилищем знаний, как и главный символ лесного народа. Кому как, а для меня праздник – это шанс вырваться за пределы усадьбы и увидеть мир вне ее стен. Ну а подселение какой-нибудь старой ведьмы вообще не вызывало энтузиазма. Это местные выросли на старинных традициях, а для меня обряд отдавал чем-то демоническим. А ну как все поймут, что в теле поселилась душа другого человека, и прежней Золаны давно нет? Опасно. Я уже привыкла к новому миру, а тело считала своим и отдавать никому не собиралась. Однако и сильно не переживала. Второй раз провести такой обряд удавалось единицам. Золана ведь уже проходила через посвящение – в младенчестве, когда ее подкинули к порогу приюта. И досталась ей сильнейшая ведьма – Верховная. Это случалось редко и сразу возвышало одаренную среди прочих. Тут стоит упомянуть, что ведьмочке могло бы повезти во второй раз, только если вновь подселенная душа будет вдвое сильнее предыдущей. А где такую взять, если в этих местах о могущественных ведьмах слышали только из легенд? Правильно, негде. Вместе с Рэллорнским лесом исчезли и древесные сосуды – вместилища душ, а значит, возможность заполучить подселенку сводилась к минимуму. Пусть информация почерпнута из рассказов Фираны, доверять которой я бы поостереглась, но истина в том была. В прошлом году и позапрошлом Лелану не раз пытались провести через подобный обряд. Нейдан не терял надежды вернуть сестре рассудок, но ничего не получалось. Не нашлось такой ведьмы, чья душа проникла бы через барьер, возведенный прежней подселенкой. Тем не менее Ормуты с волнением ожидали праздника. Открыто об этом не говорили, я банально подслушала – случайно вышло, честное слово, – но месяца три-четыре назад в ближайшем поселении померла древняя старуха. Пришлая. Как появилась лет тридцать назад, побитая и едва живая, так и осталась. О себе мало рассказывала, но выцветший взгляд на моложавом лице да седые пряди в волосах говорили о том, сколько бедняжке довелось пережить. Ее считали блаженной, подкармливали из жалости, поддерживали – не принято у местных бросать немощных на произвол судьбы. О том, что Шатера ведьма, и не знали даже, пока не проводили в последний путь согласно традициям элийского народа. Тогда и зацвело дерево, указывая, что душа одаренной нашла последнее пристанище. Видимо, Нейдан рассчитывал, что искра Шатеры приживется у Леланы. Существовали косвенные признаки, по которым определяли, насколько сильна ушедшая ведьма. До Верховной недотягивала, конечно, – мне опасаться нечего, – а вот шанс для подруги немалый. Если только не найдется среди новорожденных младенцев подходящей кандидатуры. Но это вряд ли. Чистокровных элиек почти не осталось. Принарядившись, мы с Леланой в нетерпении топтались во дворе. С утра Фирана растопила баньку и пропарила так, что я аж скрипела чистотой. Потом напоила душистым сладким взваром. Есть до вечера не полагалось – только заваренные особым способом травы и мед. На новых рубашках по вырезу горловины и на рукавах красовалась замысловатая вышивка. Жилетка, подол юбки, поясная лента – на них также встречались знакомые символы-обереги. На деле каждая девушка сама обязана подготовить наряд для праздника, но в силу обстоятельств за нас это сделала Фирана. И надо отдать ей должное, я не могла глаз отвести от столь искусной работы: стежок к стежочку, ниточка к ниточке. Вроде и рисунок незамысловатый, а чувствуется рука мастерицы и вложенная в работу душа. Оно ведь и к телу приятно, комфортно – не холодно и не жарко. Насекомые не садятся, а комары в здешних местах водятся злющие и здоровущие. Порвать такую одежку непросто – за счет заговоренных нитей. И еще много других достоинств. Например, сглазить никто не мог. А если кто недоброе задумывал, так у такого человека взгляд не задерживался – соскальзывал, не давал сосредоточиться. Нейдан и Игмар тоже красовались в обновках, расшитых Фираной. Только мужчинам одежда выносливости придавала, если ту воин носил, стрелкам – меткости, а охотникам способности растворяться в лесу так, что ни один враг или зверь не заметит. Я училась распознавать знаки древнего языка – лууны, помогало в этом сходство с земными рунами. О них мельком слышала, не интересовалась никогда, а зря. Было бы легче освоить вязь луун и прочитать заложенный мастером посыл. Фирана охотно рассказывала, что означает тот или иной знак, а вот почему сочетание некоторых дает неожиданный эффект, доходчиво пояснить не смогла. Это знание приходило само из глубин сознания. Подозреваю, тут не обошлось без подселенок. Но ведь первые ведьмы как-то обходились без чужой помощи? Скорее всего, учились на собственном опыте: методом проб и ошибок определяли полезность той или иной лууны, а также величину силы, которую требуется приложить. Фирана показала все простые лууны. Да толку? Запомнить я запомнила, а вот применить не могла – не ощущала в себе ведьмовских способностей. Наконец Нейдан запряг лошадку в телегу и вывел ту за ворота, уложил дары, которые приносили священному дереву, и велел садиться. На дно он предусмотрительно накидал охапки три-четыре свежей соломы и расстелил чистое покрывало. После того как мы расселись, закрыл и запер ворота, осеняя их защитным знаком, устроился на козлах рядом с Игмаром и подстегнул лошадку, которая резво поскакала по дороге. Я давно подозревала, что Нейдан обладал способностями. Сейчас получила этому первое подтверждение. Из-под пальцев молодого человека струились тэры, преображая нарисованные в воздухе лууны в мощный оберег. Так кто же он? Ведьмак или все-таки маг? Я долго не понимала, в чем разница между этими понятиями, пока не сравнила, каким образом колдует Фирана и как творит магию мастер Лит. Ведьма создавала зримое, вербальное воплощение обряда через лууны, заклинания, зелья или обереги. Она «оживляла» любое действие, пропуская через себя поток энергии извне. Маг же пользовался только внутренним источником. От размера резерва и умения быстро его восполнять зависел уровень дара. Тэры потому и видимы в особом зрении, что изначально насыщены маной. Магические заклинания отличаются от ведьмовских тем, что не требуют вливания силы на последнем этапе. Если маг закончил плетение – оно уже полно силы и его можно использовать по назначению. Архимаги за доли секунды выдавали сложнейшие заклинания – это я в учебнике вычитала, – а также способны совершенствовать собственное тело, увеличивать скорость реакции. Ведьмы же медлительны, их ритуалы требуют подготовки и концентрации. Маг подчиняет стихии, облачая приказы в рамки заклинаний, – тэры, которые сразу влияют на окружающую среду. Ведьмы же просят, облекая слова в лууны, призывают стихии равноправными союзниками, забирая энергию извне и тут же возвращая ее обратно в двойном размере. Судя по тому, как Нейдан уверенно вывел сложный рисунок луун, у него проявились способности ведьмака. Но то, что лууны создавались при помощи заряженных тэр, сбивало с толку. Разве один и тот же человек может применять тэры и лууны одновременно? Загадка, но приятная, не отталкивающая. Мне это нравилось. Как и сам Нейдан. Красивый, надежный, таинственный – разве не о таком мечтала с детства? Кстати, с Артемом у него много общего: оба ратовали за справедливость, заботились обо мне, принимали такой, какая есть, ограждали от опасностей, позволяя себя чувствовать как за каменной стеной. Почему же я считала Артема перевернутой страницей? Куда делась любовь? Была ли она на самом деле? Жизнь до пожара казалась сном, фрагменты которого постепенно стирались из памяти. И ладно бы воспоминания о женихе размывались вместе с прошлым. Нет. Я отпустила Артема еще до того, как переместилась в новый мир. Просто впервые посмотрела на наши отношения трезво и поняла, что, кроме крепкой дружбы и желания создать семью ради семьи, нас ничего не связывало. Не было того кипения страстей, что отличает влюбленную парочку. Не было ревности или соперничества, крупных ссор или примирений – на озере мы серьезно повздорили в первый раз. А так ровные отношения, какие и должны быть в правильной семье. Вероятно, каждый нашел идеал своей половинки. Вот только кто сказал, что между подходящими друг другу людьми обязательно возникнут сильные чувства? Кто вообще назвал все это любовью? Если молодые люди ненавидят друг друга до темноты перед глазами, а потом вдруг вспыхивают желанием и рвут одежду, чтобы немедленно утолить возникшую страсть, это ли есть настоящая любовь? Бред. Как только голод тела утолен, такие влюбленные вновь возвращаются к борьбе и противостоянию. Это что угодно, но только не любовь. Не верю я в нее. И в моей жизни, выходит, ее никогда не было. По крайней мере, такой, какую описывают в книгах. Пожертвовал бы Артем жизнью, чтобы спасти меня? Несомненно. Его так воспитали, и он считал подобную жертву правильной. Точно так же рисковал бы любой спасатель, причем рисковал ради чужого человека. Где же тут любовь? Мне же нужно было крепкое плечо, хозяин в доме – и я с удовольствием приняла Артема в этой роли и переложила ответственность на него. Так легче, так поступала мама, отдавая первенство отцу, такой выбор сделала и я. Кто-то скажет, в наше время женщина может за себя постоять. Более того, у многих это получается, и они достигли потрясающих результатов. Но не я. С удовольствием уступлю главенство супругу, лишь бы не запрещал заниматься любимым делом. Кстати, возможно, еще на Земле во мне проявились задатки ведьмы. Ну, в том понятии, в каком это принято в новом для меня мире – Элире. Элийцы бережно относились к природе и разномастной живности, обитающей на планете. В еде отдавали предпочтение растительной пище, но и от мяса не отказывались, употребляли говядину, свинину, курятину. Те животные, что предназначались в пищу, умерщвлялись безболезненно и только в том количестве, что требовалось для выживания. Отнимая жизнь, охотник проводил обряд, после которого дух зверя уходил на перерождение. Ни один элиец не тронет самку с детенышами или самцов – защитников стаи, но заберет жизнь слабого, тем самым помогая выжить сильнейшим. Вот и моя любовь к братьям меньшим, желание защитить их, помочь перекликались с главным принципом жизни ведьм – не навреди. Навыки ветеринара, знания пригодились и тут. Конечно, в клинике я собачек и кошечек лечила. А тут куры, козы, лошади, которых в городе не встретишь, да и методы лечения другие. Но я справлялась, Фирана помогала где советом, а где и делом. Подходы у нас разные, но цель одна. Без лекарств и привычных методов диагностики не так-то легко помочь больному животному. Тут на выручку приходило врожденное чутье. Еще на Земле я безошибочно определяла источник проблемы – лучшей на курсе была, и тут эти способности сохранились. Фирана тренировала меня в умении определять болезни и подробно рассказывала, какой заговор применить или травку заварить, не всегда ведь силу использовать, можно и обычными методами помощь оказать. Ну, это я отвлеклась, приметила, что наша лошадка Росинка прихрамывает на левую заднюю ногу, вот и припомнила, чему Фирана учила. К счастью, у Росинки ничего серьезного не было – подкова расшаталась. Как раз в деревне и отведем животинку к кузнецу, а пока сильно не гнали, чтобы та не устала и не стерла ногу. До деревни добрались ближе к вечеру. Дважды останавливались, давая отдых лошадке. В первый раз пообедали, расположившись на берегу ручья, во второй – размяли ноги. Прошлись с Леланой и Фираной по окрестностям, справили естественные надобности да собрали полезные травки, которых всегда мало. Селение оказалось небольшим – дворов тридцать – сорок. Раскинулось оно на опушке леса. Главная улица как раз упиралась в частокол деревьев и нахоженной тропой уходила вглубь. В центре расположилась площадка для гуляний. Там уже установили длинные столы, неподалеку на выносной кухне готовилась пища, отчего по округе разносились ароматные запахи. Раздавался перестук топоров. Это мужички сколачивали помост для танцев и сбивали недостающие лавки. Парни таскали хворост и готовили костры, которые будут гореть всю ночь. Детвора сновала юркими стайками, выполняя мелкие поручения, или шкодничала. Кто их разберет? Женщины готовили: жарили, парили, девушки расставляли тарелки либо разносили кувшины с водой. На улице припекало жаркое солнышко, так что мужчины охотно утоляли жажду. Подростки, что мальчишки, что девчонки, лазили по деревцам и заборам, развешивали венки из веснянок и ленты. Я мельком охватила взглядом эту картину и поразилась тому, насколько праздничная атмосфера царила вокруг. Мы как раз добрались до площади, свернули к третьему по счету дому и въехали на подворье. Как оказалось, здесь обитал мастер Лит. Он лично встречал гостей на пороге вместе с супругой и учеником. На руках у женщины сидела годовалая кроха и, сверкая ярко-зелеными глазенками, увлеченно мусолила сухарик. – Наконец-то добрались. Добро пожаловать в Палесье, – радушно улыбнулся лекарь. – Это моя жена Дарана и дочь Дилара, – представил он родных. – Приятно познакомиться. Золана, – ответила такой же широкой улыбкой. Ормуты не первый раз появлялись в деревне. Так что последняя фраза предназначалась мне, да и рассматривали меня с нескрываемым интересом. – Идемте в дом, покажу, где разместиться, – пригласила хозяйка, обладательница чарующего грудного голоса. Да и внешностью природа ее не обидела: статная, рыжеволосая, зеленоглазая. Как есть ведьма в хорошем смысле этого слова. Впрочем, чувствовалась в ней некоторая натянутость, напряженность. Особенно когда она на Лелану смотрела и невольно прижимала к себе дочурку. Если учесть возраст девочки и типичные для ведьмочки внешние признаки, то неприязнь Дараны понятна. Та сама неслабая ведьма – это сразу в глаза бросалось – и наверняка хотела, чтобы и дочка пошла по ее стопам. Только вот Лит, хоть и родился в этих местах, чистокровным элийцем не являлся. Сказывалась бхиртская кровь. А значит, у Леланы были все шансы заполучить сильную подселенку в обход Дилары. Нас разместили в одной комнате, где стояли деревянная кровать, сундук, две лавки и табурет с тазиком, наполненным водой. На окне цветочки в горшках, вышитые занавески, пол устлан тканой дорожкой. Уютно и по-домашнему. Подразумевалось, что парни расположатся на лавках, а женская половина уместится на кровати. На одну ночь достаточно, тем более большую ее часть спать никто не собирался. После того как мы умылись с дороги, Нейдан предложил прогуляться и посмотреть деревню. Игмар сразу умчался. Они с Ронсом погодки, интересней им вдвоем пообщаться, да и лошадку нашу заодно к кузнецу свести нужно, так что быстро сбежали. Фирана хозяйке решила помочь, с ребеночком понянчиться хотелось. Заметно, что она к детям неравнодушна, а своих не получилось завести. На мне же остался присмотр за Леланой, так что приглашение Нейдана пришлось кстати. Глава 6 Прогулка обернулась чередой знакомств и расшаркиваний с местными жителями. О лесном найденыше не знал только ленивый. Свежие новости в Палесье поступали редко, к себе Нейдан гостей не приглашал, так что жители открыто глазели, подходили, задавали вопросы. У парней свой интерес имелся – девушек молодых не так много, наперечет каждая. Но, если честно, Нейдану соперников среди деревенских не было. Попадались ребята видные, статные, да только самые обычные, не обладающие даром. Нашлись желающие разбить нашу пару, причем не только среди молодых людей. Девчонки так и норовили Нейдану то водички поднести, то взвару, глазки строили, заманивали. Подозреваю, имелась у Ормута-старшего тут зазноба – как-никак здоровый, полноценный мужчина. Но не из незамужних, а из вдов или чужих жен. Их нескромные взгляды я тоже оценила. Что и говорить, попадались среди конкуренток достойные соперницы: и формами, и внешностью любой модели фору дадут. Я чуть комплекс неполноценности не заработала. Тут Лелана постоянно перед глазами, но та же сестра Нейдану. А местным девицам палец в рот не клади. Уже услышала в спину пару шепотков, мол, тощая, плоская, ничего особенного. Ну да, верно. Но дайте время – все в меру будет и на своих местах. Нейдан сам меня выбрал – не навязывалась. Значит, разглядел. Значит, есть за что. И вообще мой парень, и все тут! Светило уже клонилось к горизонту, когда из деревни выдвинулась процессия. Со стороны она смотрелась как колония светляков, текущая узким ручейком. Участники держали в руках свечи, огни которых разгоняли сумерки и опутывали людей тягучим травяным запахом. Глава каждой семьи нес традиционные дары для священного дерева, а женщины напевали монотонную песнь. Скорее всего, это части единого ритуала. Чем- то крестный ход напоминало, но без крестов и священников. Дорога от деревни до дерева заняла час. Двигались неторопливо, равнялись на детей, которые шли рядом. Совсем маленькие сидели на руках матерей и тянули ручонки к ярким огонькам. Наше семейство располагалось третьим по счету, сразу после старосты и мастера Лита. Перед тем как построиться в колонну, Фирана повязала мне на руку вышитую синюю ленту. Лелане тоже, да и остальные незамужние девушки обзавелись этим украшением. У мужчин немного по-другому: те демонстративно закатали до локтей рукава рубашек, показывая наличие или отсутствие брачного браслета, а женатые повязали ленты на голову. М-да, упустила я момент с этими лентами. Вон как красноречиво Нейдан посмотрел на ту, что на моей руке. Это что же, брачный обряд такой? Почему же Фирана заранее не предупредила? Знает же, я точно об этом ничего не помню. Может, на то и рассчитывала? Ладно, выясню у кого-нибудь еще. Торопиться некуда. Рано о замужестве думать. Да и пробелы в знаниях надо восполнить. Хотя тут работы – непочатый край. Или в академию податься? А что? Магия имеется, хоть слабенькая по силе, и то хлеб. Выучусь на лекарку или травницу – подспорье семье. Не все же щи варить да детей рожать. Это будет со временем, но и дело какое-нибудь освоить хочется, мир посмотреть. За год только эту деревню и увидела. Интересно, какие в Элире города? Как люди живут? Вот бы на столицу одним глазком глянуть! О столичной академии уже молчу, даже мечтать не буду. Деревенских туда на пушечный выстрел не подпускают, места между знатью распределены и сильными одаренными. А я что? Так, слабосилок. Мастер Лит сказал, едва до десятой ступени дотягиваю. Значит, придется экзамены сдавать, ну или деньги за учебу платить. Там хоть совсем без дара учиться можно. На травников, ага. Или алхимиков. Вот если бы с девятой по седьмую ступень дар имелся, то к погодникам или бытовикам прямая дорога. Шестая-пятая – тут уже выбирать можно: лекарь, хозяйственник (это те, кто урожайность на земле повышают и жучков-паучков истребляют на полях), строитель. Та же бытовая магия спросом пользуется – везде востребованы такие специалисты. С пятым уровнем даже в артефакторы берут. Ну а тем, кто сумел оказаться в стане счастливчиков с уровнем дара четыре и выше, прямая дорога в элиту бхиртской империи – на боевой факультет. Единицы одаренных попадали на целительский – там индивидуальная программа, стипендия плюс подработка со второго курса. Что-то размечталась. Мы за это время успели пройти лесную тропу и три раза обойти вокруг дерева. Надо сказать, такие гиганты я только в кино видела. Диаметр ствола метра три. В высоту и не видать даже – стемнело уже. Сама поляна вокруг реликвии ухожена. Мелкая зеленая травка наводила на мысли об искусственном газоне, который регулярно подстригают и поливают. Но откуда тут взяться таким специалистам? Так что нет, все натуральное, само собой выросшее. Удивительно, что среди молодой зелени проглядывали меленькие белоснежные звездочки. То ли цветы, то ли жучки особые – светились они в темноте, как и сам гигант, усыпанный крупными бутонами. Волшебство, да и только. Пространство вблизи дерева никто не занимал. Насколько заметила, деревенские не решались ступить на ту самую травку, топтались среди других деревьев. Впрочем, тут у каждого имелось место. Люди расположились так, чтобы без помех наблюдать за поляной. Первыми к мнимой границе подошли ведьмы. Их оказалось не так и много – пять человек, включая Фирану. Что-то они там пели, кланялись, даже кружились, едва заступая на молоденькую травку. Я больше самим процессом любовалась. Завораживающе это, когда в круге, дальние границы которого обозначены лишь отблесками свечей, танцуют изящные фигурки в нежно-зеленых одеяниях. Длинные рыжие волосы, мерцающая белым кожа – не иначе чем-то натерли, чтобы в темноте подсвечивалась, – и нарастающий ритм движений, переходящий в ритуальный танец. Казалось, это не ведьмы двигаются, а колышутся гибкие деревца. Легкий ветерок, пробежавший по волосам, навеял мысли, что к действу присоединились и настоящие деревья. В отблесках свечей покачивание листьев и веточек выглядело именно так. А тут еще и светлячки – они все же оказались живыми – взмыли из травы в воздух и закружились вместе с ведьмами в безумном и удивительном полете. Я сама не заметила, как подалась вперед. Да многие так поступили, потому что элийки уже переместились к главному дереву и порхали, будто невесомые, по зеленой траве. Обувка осталась на земле. Еще перед самым началом Нейдан шепнул, чтобы я разулась, и помог сделать это Лелане. Почва, нагретая за день, отдавала тепло. Поэтому я ничуть не замерзла. Наоборот, таким образом «чувствовала», что происходит, и становилась ближе к всеобщему таинству. Зеленая травка, как нежный шелк, ласково касалась стоп, поглаживала и подталкивала к центру, вроде бы недоумевая, почему я до сих пор не присоединилась к танцующим. И я пошла к ним, машинально расплетая волосы. Большинство девушек и женщин, в ком сохранилась хоть капля элийской крови, последовали примеру. Я застыла, когда танец внезапно оборвался. Тело еще стремилось к движению, в напряжении налились тяжестью мышцы. Да куда там – не пошевелиться. Быть может, потому, что оказалась в центре внимания? И чего смотрят, будто рог на лбу вырос? Да нет, вроде все на месте: две руки, две ноги, одежда в порядке, волосы чуть спутались, но это мелочи. – Священное дерево выбрало тебя хранительницей… Верховная. – Фирана приблизилась, припала на одно колено и склонила голову. В полумраке показалось, будто на губах женщины мелькнула довольная усмешка. «М-да, похоже, чего-то подобного она и ожидала. А мне что делать? – подумала про себя и взглядом окинула поляну. Ведьмы постепенно справлялись с удивлением и преклонялись, признавая старшинство сильнейшей. Я окончательно растерялась. – И чего ждут?» – Поблагодари за доверие и скажи, что станешь достойной хранительницей леса и его народа, – подсказала Фирана. «Вот уж не собиралась взваливать на себя такую ответственность! Оно мне надо? Какой лес? Какой народ? Я ж не знаю ничего! Не умею», – пронеслось в голове. Как бы там ни было, а пришлось сказать нужные слова. Ничего, даже понравилось. Под конец выдала отсебятину, заявив, что благословляю присутствующих и желаю всем долгих и счастливых лет жизни. Кто ж знал, что тут так не принято? Люди изумленно таращились на меня, а бутоны, покрывающие дерево диковинными цветами, вдруг взмыли в воздух. Живыми созданиями те закружились в легком вихре, разлетелись по округе и медленно осели на головы каждого из жителей – померцали с десяток секунд и осыпались звездной пылью, беспрепятственно проникая под кожу. Ну вот! И чего сотворила по незнанию? Пока люди приходили в себя, обменивались радостными короткими репликами, ко мне приблизились женщины с младенцами. Во время танцев девочки находились у отцов и по их окончании перекочевали на руки к матерям. Мнимую границу мужчины старались не пересекать. – Что делать? – На мгновение упустив из виду Фирану, я тут же облегченно вздохнула. Оказывается, она отлучалась, чтобы привести подругу. – Сними тиарий и подержи его над каждой из посвящаемых. Мысленно попроси разрешения, и, будь уверена, он послушается. – Жестами и словами ведьма пояснила порядок действий. Заодно я поняла причину, отчего люди так изумленно таращились на меня. Ага, вон оно что! Когда я скрупулезно проделала все действия, что показала Фирана, с немалым удивлением обнаружила, что над моей головой все это время располагался не то венец, не то корона, сотканная из сотен маленьких светлячков. Из тех, которые прятались в траве, а потом кружились в воздухе во время танца. Это они так выбирали самую достойную, что ли? Поэтому Фирана признала меня хранительницей и этой… Верховной? Но я же по-прежнему не помню ничего. И посторонних голосов, как опасалась, внутри себя не слышу. Странно. Но не буду обманывать надежд. Вон Лелана какими огромными глазищами смотрит. Кот из «Шрека» обзавидовался бы. Ладно, тянуть не стала. Если уж люди считают меня Верховной, а чего уж, я и сама этому поверила, то приступила к выполнению новых обязанностей. Первым порывом ринулась к Лелане, однако Фирана остановила взглядом и указала на дочку Дараны. Верно. Сначала маленькие ведьмочки. Конечно же я пожелала Диларе всего самого лучшего. И если витала поблизости частица ведьмовской души, пусть девочка ее получит. Дерево уже благословило жителей, значит, и для посвящаемых найдет частичку благодати. Во время таинства произошла еще одна вещь, о которой никто не предупредил. Как только я подняла тиарий над рыженькой макушкой девочки, воздух вокруг подернулся рябью, и мы перенеслись в другое место. Люди и само дерево исчезли. Осталась лишь поляна с зеленой травой и мерцающими огоньками. Это светлячки ринулись со всех сторон и облепили фигурку Дилары. Секунд на десять та исчезла под сияющими звездочками, но, что удивительно, даже не пискнула. После вновь подул легкий ветерок, и светляки разом вспорхнули, образуя сверкающую тучку. Тучка завертелась в бешеном водовороте, обрушилась на землю и рассыпалась сотнями тысяч брызг. Однако в месте удара не нашлось повреждений, разве что вспучилась почва, и проклюнулся зеленый росток – будущее дерево-хранитель маленькой ведьмочки. Кроха улыбнулась чуду и потянулась к нему пухлыми пальчиками. С кончиков ногтей сорвались искры силы и впитались в росток, отчего тот окреп, вырос на пару сантиметров и выпустил в сторону набухшую почку. Связь между ведьмочкой и ее хранителем была установлена. Я поняла это по благодарному умному взгляду, несвойственному маленькой девочке. Тогда же пришло знание! О том, что никаких подселенок в том понимании, в каком их представляла я, не было. Просто новорожденная душа стала частью большого мира, живого и любящего, который будет заботиться о ребенке и помогать. Еще я почувствовала радость древнего существа, сожаление о невосполнимых потерях и робкую надежду, почти мольбу о помощи, что я не отвернусь и помогу возродить былое могущество. Как же сложно и одновременно легко и понятно. Элир тысячелетиями существовал в согласии и любви со своими творениями, помогал им, оберегал каждое создание. Ни в чем не ограничивал и не выдвигал никаких требований. Магия и сила – живое проявление гармоничного развития мира. Но однажды пришли люди извне, чужие. Они покинули погибающую планету и искали пристанище, которое и нашли в Элире. Как оказалось, родной дом чужаки разрушили сами. Постепенно они стали делать это и с новым миром. Но изгнать или уничтожить паразитов Элир не мог, считая тех такими же божественными творениями, как и любимых элийцев. Потому медленно погибал, погружаясь в пучину боли и дикой тоски по исчезающему древнему народу. Наверное, во мне проснулась память прошлого тела, раз я сразу и без оглядки приняла новое знание и поверила древнему существу. Это было единственным правильным решением. Мне дали шанс начать новую жизнь в сильном молодом теле. Значит, и я сделаю все возможное, чтобы спасти свой новый дом от гибели. Со следующими девочками я действовала уверенно, понимала, что происходит и для чего. Только за Лелану переживала и опасалась неудачи. Поляна, на которую перенес тиарий, не пустовала. Высокое и крепкое в прошлом дерево выглядело жалко. Поникшие ветви, пожелтевшая листва и гниющее пятно, разъевшее половину ствола. Я не знала, как вылечить это или убрать. Не рубить же под корень? Ведьма крепко связана с хранителем, и последствия не заставят себя ждать. Не придумав ничего нового, поступила так же, как и с маленькими ведьмочками – использовала тиарий. Тут ожидало первое разочарование: огоньки кружили над девушкой, но их усилий не хватало, чтобы накрыть ее тело. Светлячки соскальзывали, будто натыкались на незримую преграду. Что делать? Понятно, что внятного ответа я не услышала. Зато почувствовала непреодолимое желание обнять Лелану, утешить. Сейчас она как никогда была разумна и понимала, что происходит, вкусила горечь разочарования. Подруга надеялась на помощь и сожалела, что ничего не вышло. Как бы не так! Мы еще посмотрим, кто кого. Прежде вернула тиарий на место. Надо мной эта корона держалась самостоятельно. Светлячки зароились вокруг, не решаясь приблизиться и облепить тело, как это было с маленькими ведьмочками. Не знаю, что на меня нашло, но позвала их. Открылась, распахнула руки в приветственном жесте и позвала. Звездочки лавиной хлынули ко мне, покрывая сияющим коконом. В этот миг меня обдало такой волной любви и радости, что едва устояла на ногах. Знание! Именно так, Знание с большой буквы пришло внезапно. Будто с разума сняли пелену и я вспомнила позабытое прошлое. Мое, в смысле Золаны, и других ведьм. Пусть те ушли и нас разделяли столетия. Вот эти живые искорки, что витали вокруг, – это души, которые с нетерпением ожидали часа перерождения. Более того, малая часть древнего народа. Тогда как основная после гибели Рэллорнского леса пребывала в некотором подобии анабиоза. Для возрождения былого величия элийского народа требовалось приложить немало усилий. Мир, его сущность или единое сознание – не знаю, какое из определений подойдет для описания того, что я ощутила, – но пришло осознание, что с возрождением Элии, с каждым новым деревцем-хранителем в Элир постепенно вернется магия. А это значило, что среди бхиртцев будут рождаться одаренные, которые однажды снова уничтожат коренное население. Бесконечный круговорот войн, упадка и медленного восстановления. Со временем кровь чужаков растворится среди элийцев – или наоборот, – но пока это случится, пройдет не одно тысячелетие. И вот тут появляюсь такая замечательная я, тело которой принадлежало чистокровной элийке, а душа вырвана из иного мира. Причем магия в новый мир пришла вместе со мной. Собственно, я и есть олицетворение того самого далекого будущего, когда чужаки и элийцы станут единым народом. Единственная и неповторимая, ага. Ранее ни в ком не проявлялись способности ведьмы и мага одновременно, хотя детей в смешанных союзах родилось и выросло два-три поколения. Имперцы намеренно проводили обряд инициации будущих магов, лишая мнимого выбора. А элийцы, у которых ритуалы посвящения проходили в младенчестве, уже не могли следовать иным путем. Любые попытки сделать из них магов приводили к трагическим результатам. Ведьмаки как раз такой неудачный опыт. Хотя сами они поспорили бы с этим утверждением. Вечные одиночки, изгои, которым не нашлось места среди элийцев. Ведьмаки не настолько близки к природе, как ведьмы. Сила проявляла себя в стремлении властвовать везде и во всем, уничтожать и насаждать собственные правила. Недаром такой одаренный появлялся один на десятки тысяч ребятишек – по пальцам перечесть. Из тысячи двухсот семи ведьмаков, что населяли Элию до войны, осталась едва ли сотня, и все они попрятались по норам, чтобы никто из имперцев или собратьев их не нашел. Это я к чему? Да к тому, что среди ведьмаков до сих пор идет выбраковка вида. Их потомство – мальчишки, и за все время не родилось ни одной одаренной девочки. А именно через последних множатся древние знания и держится крепкая связь с создателем этого мира. Ведьмы-хранительницы, священные деревья, объединенные в одну экосистему, составляют первозданную основу Элира, являются ее колыбелью и оплотом. Вот так! У имперцев по той же причине от элиек только парни рождаются, да и то, если между родителями царит любовь и согласие. Моя роль в этом – овладеть даром и передать опыт следующему поколению, что не расходилось с моими собственными желаниями. Получается, за знаниями прямая дорога в столицу. Ага, туда, где собраны сливки высшего общества и одаренные маги. Кому я там нужна с десятым уровнем? Ох, не верится, что меня даже на порог пустят. Однако от учебы отказываться не собиралась. Не получится со столицей, тогда в другую академию поступлю. Обязательно. Неужели десятилетка и мединститут ничего не значат в этом мире? Правда, с Нейданом объясниться нужно будет и выяснить, что Фирана по этому поводу думает. Подозреваю, в видении будущего мы можем разойтись во взглядах. Я и раньше считала, что замуж мне в этом мире рановато, – Фирана не зря изготовила ленту и утаила подробности о свадебном обряде, – учеба разрешит эту проблему. Ничего, это прекрасная возможность проверить чувства, мои и Нейдана. А новых знакомств с имперцами принципиально искать не буду. По крайней мере, среди тех, кто причастен к трагедии, приведшей к гибели Рэллорнского леса и смерти Золаны. Пока я погружалась в воспоминания да осознавала, насколько изменится жизнь с обретением новых знаний, светлячки с моего тела переместились на подругу. Живые частички древней силы сами знали, где требуется помощь. Потому некоторое количество сияющих звездочек осталось на Лелане, а основная масса закружилась в вихре вокруг поврежденного деревца. К сожалению, полностью исцелиться Лелана не могла. В ее возрасте поздно проходить посвящение, да и не упокоилась в этих местах настолько одаренная ведьма, что подошла бы для наших целей. Священное дерево-хранитель, которое объединяло проклюнувшиеся ростки в единую систему, слишком молодо. Чтобы достичь хотя бы сотой мощи Рэллорна, потребуется не менее пяти столетий и десять сильных хранительниц. Удивительный симбиоз ведьмочки и дерева. Ведьма питала дерево силой, аккумулируя ту в собственном теле и передавая растительному сосуду. А тот, в свою очередь, поддерживал ведьму и мог отдать накопленную энергию разом, если та экстренно требовалась для спасения жизни. Ведьма собирала знания, перекачивала силу, а дерево питалось этим, росло, крепло. В конце жизненного пути ведьмы оно сохраняло внутри себя частицу живой души, чтобы однажды крохотным росточком отозваться на зов новой молодой ведьмочки. Погибший лес как раз и состоял из таких деревьев-хранителей – живых, чувствующих, разумных. С моей помощью местное священное дерево одарило благодатью деревенских, а это означало, что в малютках, которые появятся на свет в ближайшие пять-десять лет, будет течь чистая элийская кровь. Мне же, чтобы использовать открывшиеся возможности, требовалось оказаться на месте погибшего Рэллорнского леса и отыскать остов Рэллорна, бывшего хранителя этого тела. Глава 7 – Удалось? – встретила меня Фирана по возвращении. Она и другие ведьмы не видели, куда мы перемещаемся и что делаем. Место силы, насколько я поняла, существовало вне времени и пространства, хотя и привязано к этому миру. Очень похоже на личные владения божества. Древняя сила избирательна в кандидатках и, если посчитала кого-то недостойным, никогда не допустит в святая святых. Собственно, и моей помощи как таковой не требовалось. Присутствие Верховной на обряде означало доверие. Та наблюдала за процессом и после оглашала результат остальным, потому что дети не могли этого сделать в силу малого возраста. Ну или в виде исключения проводила через обряд ведьм, утративших хранителя, как Лелана. – Нет! – покачала головой и на мгновение устыдилась того, что не сказала всей правды. Надежда в глазах Фираны потухла. Нейдан, который маячил поблизости, тоже приуныл. Однако посвящать посторонних в подробности ритуала я не имела права. Этого не хотела Лелана. С чего я это взяла? Так, пришло вместе со знанием. Ситуация у нас с подругой вырисовывалась непростая. Мне важно было попасть к месту гибели Рэллорнского леса и отыскать среди пожарища деревце, привязанное к Золане. Судя по тому, в каком состоянии пребывал хранитель Леланы, зрелище там малоприятное, а место гиблое. Земля, где убили Верховную, будет восстанавливаться не одно столетие. Задача номер один – найти для дерева новый дом. И лишь когда возрожденный хранитель войдет в силу, я помогу Лелане стать прежней. Путь не простой, длинный и опасный. Но почему-то я и не думала, что будет легко. А пока… праздник продолжался. Прежде чем вернуться в деревню, предстояло еще одно дело: объявить, кого из ведьм местное дерево выбрало главной хранительницей. Я скоро покину эти места, да и не обладаю пока талантами ведьмы. Хотя жители радовались моему появлению так, будто уже считали личной Верховной. Нет уж, у меня далекоидущие планы, а Палесье не то место, где провела бы целую жизнь. Я подняла руку, привлекая внимание. Впрочем, это было несложно. Люди с любопытством рассматривали пришлую ведьму, тиарий над головой и послушных светлячков. – Слушайте волю священного дерева! – Робея от звука собственного голоса, что звонким ручейком разнесся по поляне, нервно улыбнулась. До сих пор непривычно. В прошлой жизни мне достался низкий тембр, грудной. Не самый женственный, но что было, то было. – Ведьмы, среди нас находится избранная – будущая хранительница Палесья и окрестных лесов. Священное дерево сделало выбор, и это… – Тиарий медленно выплыл на середину импровизированного круга, который образовали пять взрослых ведьм и четыре новоиспеченные ведьмочки. На миг замерев, будто еще сомневался в принятом решении, тиарий поплыл в сторону Дараны, жены мастера Лита. Женщина изумленно смотрела на знак и не верила своим глазам. Правильно делала. Тиарий выбрал не ее, а девочку, что мать держала на руках. – Дилара! – назвала я избранную, вызвав у толпы изумленный вздох, – будь достойна оказанного доверия и помогай нуждающимся. Будь верной хранительницей и защитницей этих земель. Пока народ поздравлял ошалевшую от таких новостей Дарану, выказывал знаки уважения Диларе и просто радовался состоявшемуся празднику, я воспользовалась моментом и ушла с поляны. Свою миссию даже перевыполнила, делать тут больше было нечего. Дорогу через лес освещали факелы, так что до деревни добралась легко и дом мастера Лита нашла без проблем. Усталость давала о себе знать, потому и сбежала, чтобы лечь пораньше и отоспаться. Наивная. Я не успела войти во двор, как меня догнал Нейдан. – Золана, еле тебя нашел! Решила сбежать? – взволнованно произнес он. Его дыхание сбилось, волосы растрепались, а на щеках проступил румянец. Глаза в отблесках факелов сверкали как драгоценные изумруды. А еще в них читалось явное беспокойство, радость и ожидание чего-то… важного. – И не собиралась… сбегать. – Даже забыла, как дышать: так красив был Нейдан в эту минуту. Действительно, что на меня нашло? И… Додумать не успела. Нас будто неведомая сила притянула друг к другу. Манящие губы с терпким привкусом опьянили не слабее хмельной настойки, которую щедро разливали деревенские. Голова закружилась от нежных прикосновений и объятий, поначалу несмелых, осторожных, а после требовательных и настойчивых. Поцелуй заставил трепетать сердечко, и низ живота налился пустотой и ощущением, будто там… да-да, именно так, как я и представляла, порхали бабочки. Восхитительное чувство, невероятное, волшебное, которое никогда не забуду. – Это значит да? – прошептал Нейдан на ушко. Горячее дыхание опалило чувствительную кожу, отозвавшуюся сонмом мурашек. Слова на миг прервали помешательство, и я вдруг увидела себя со стороны: растрепанная девушка, прижатая к стене дома, рубашка вытащена наружу и задрана до самой шеи, юбка болтается на бедрах. Ужас! Как выяснилось, я тоже не бездействовала – Нейдан остался в одних брюках. Одной рукой зарылась парню в волосы, а другой настойчиво сдирала с него последнюю преграду. Что это значит? Видимо, что-то такое отразилось в моих глазах, Нейдан убрал с застежки на брюках мою руку и завел мне за голову. Лента, которую повязала Фирана, все еще обвивала запястье. Достаточно скосить взгляд, чтобы разглядеть болтающийся синий краешек. – Наверное. – Свободной рукой нервно одернула рубашку и поправила юбку. Стало так стыдно, что залилась краской по уши. О да, я не сомневалась в этом: щеки огнем пылали, и кончики ушей тоже. – Тогда не будем нарушать правил. – Парень зубами потянул ленточку и сумел одним движением развязать хитрый узелок, а также вложить шелковую полоску в мою ладонь. Не забыл при этом заклеймить ту поцелуем. Да что такое! Куда бы Нейдан ни целовал или ни прикасался, я вздрагивала, как натянутая тетива. Казалось, каждая клеточка тела – это оголенный нерв. Судорожно сглотнув, взяла злополучную ленточку и повязала на запястье парня. Ну да, вот так легко заключались тут помолвки. Пары специально поджидали праздник весны, чтобы объявить о выборе. Дальше уже на их усмотрение. Могли подождать, пока чувства окрепнут, а могли и пожениться. С этим еще проще – необходимо провести вместе ночь. Ведьму не соблазнишь, если сама не захочет, и выберет она того единственного, кто ей подходит, и никого другого. Ну а чтобы люди видели, что молодые теперь муж и жена, те надевали на руки брачные браслеты. Кстати, инициатива с браслетами принадлежала мужчине. Не захочет тот жениться, то и не наденет украшения. Так поступали ведьмаки, соблазняя молодых ведьмочек. Ведьма никогда не повязала бы ленту, если не собиралась заводить серьезных отношений. А вот если выбрала и ее отвергли, то это послужит сигналом для остальных: обманул один раз, обманет и во второй. Житья таким ловеласам ведьмы не давали. Ленту не обязательно носить на запястье, она и так заметна любому одаренному. А вот простые элийцы не торопились с близкими отношениями. Сначала помолвка, а через полгодика – как раз к началу осени – свадьба. Интересно, а Нейдан приготовил браслеты? Взгляд невольно замер на опустевшем запястье. Худое, тонкое, угловатое, как и все тело. Нужные места только начали округляться. Что удивительно, Нейдан правильно определил ход моих мыслей. Карманов на одежде тут не знали. Необходимые вещи таскали в поясных сумках, кошелях или заплечных мешках. У Нейдана оказалась сумка с длинным ремнем, который для удобства перекидывался через голову. Помнится, сумка первая полетела на землю. Парень не поленился нагнуться и достать оттуда сверток. В расшитой золотыми нитями салфетке – не иначе Фирана потрудилась – хранилась пара массивных браслетов. И мужской, и женский – литые, с фигурной резьбой и драгоценными камнями, как бы завальцованными в металл. – Примешь ли ты, Золана, этот браслет в знак моей любви к тебе? – Нейдан протянул оба украшения. Первое должна надеть себе, а второе, также своими ручками, но на запястье избранника. – Я? Это так неожиданно. – Растерявшись, переводила испуганный взгляд с браслетов на того, кто их держал, и обратно. Ну, попала! Принять-то не могу. Кто ж тогда в академию отпустит? И не принять… значит, обидеть отказом. – Это слишком быстро. Я рассчитывала, что есть еще года два-три в запасе. Нейдан, я… не знаю. – Золана, ты любишь меня? – Вопрошающий взгляд прожег насквозь. Люблю ли? Вот он стоит передо мной: мечта, а не парень. А целуется как! Чего я, дурочка, сомневаюсь? Люблю… наверное. Чувствуя, как от переживаний мгновенно пересохло в горле, неуверенно кивнула. Вслух говорить не решилась, вдруг голос подведет. И признаваться боязно. Сама еще не убедилась в том, что испытываю к Нейдану чувства. Времени мало прошло, и вот таких моментов, когда тебя целуют до умопомрачения и смотрят преданным взглядом, еще не случалось. Границы дозволенного Нейдан раньше не пересекал. Однако мог быть настойчивым – давно приметила, – дела доводил до конца. Надежным мужем будет и хозяином рачительным – не пропаду с ним. – Если любишь, тогда чего дрожишь? Неужели боишься? Поверь, я не причиню вреда. И торопить ни в чем не буду, и принуждать тоже. Ну же, Золана, решайся! Интересно, кто-либо на моем месте сумел бы сказать «нет»? Сомневаюсь. Вот и я не сумела. Позабылись разом планы на будущее и обещание, данное древнему существу, – все растворилось в манящей зелени колдовских глаз. Отказ огорчит, причинит боль, разочарование. Я не из тех, кто упивается властью над влюбленным человеком и, глядя тому в глаза, нанесет подлый удар. – Нейдан, я… – Н-не… н-нет! Зо-лана! – Хриплый мычащий голос оборвал на полуслове, отвлек. И достаточно было увидеть ту, кто вмешался в разговор, как я, вырвав ладонь, бросилась к Лелане. Спину обожгло ненавистью. По страху, вспыхнувшему в глазах подруги, поняла, что та стала невольной свидетельницей преображения собственного брата. Я споткнулась на ровном месте, однако сумела удержать равновесие. Обернувшись, увидела напряженную фигуру Нейдана, стискивающего в руках злополучные браслеты. Закушенная губа, побелевшее лицо и сверкающий взгляд красноречиво говорили, насколько тот взбешен. Он склонил голову и молча указал в сторону сестры, потом выразительно перевел взгляд на браслеты. Вроде и не сказал ни слова, а поставил перед выбором. – Прости, я не готова, – беззвучно произнесла в ответ. Как и предчувствовала, голос не слушался, пропал куда-то. Потом преодолела оставшееся до подруги расстояние и схватила ее в охапку. Лелана, не выдержав напряжения, расплакалась. Пока успокаивала ее, гладила по голове, волосам, шептала слова утешения, Нейдан ушел. Незаметно – не слышала, как и куда, но знала – наш разговор не закончен, и его продолжение мне не понравится. Глава 8 Когда Лелана успокоилась, решила выяснить, почему она помешала нам с Нейданом. Однако разговорить молчунью оказалось непросто. Она не захотела воспользоваться гостеприимством мастера Лита, схватила меня за руку и повела за собой. Дворами, укромными пустынными проулками подруга вывела к лесу. – Ух-ходить н-надо. – Лелана заикалась, и каждое слово давалось ей с трудом. Удивилась, как легко меня выпроваживают. Каких-то объяснений добиться сложно – до утра буду выяснять. Но в том-то и дело, что я никуда не спешу, а кое-кто не торопится откровенничать. – Почему? Пока не скажешь, никуда не пойду! – поставила ультиматум. Я не сумасшедшая бежать ночью неизвестно куда. – И вообще, почему я должна куда-то идти? Мы с Нейданом теперь жених и невеста – поженимся через пару-тройку лет. – Не-эй, – с придыханием и горечью произнесла Лелана, – н-не бу-будет жда-ать. Ему н- не т-хы н-нужна, а с-сила. К-хак я ста-анешь. – Погоди, что значит, как ты? Не поняла. Это что, родной брат с тобой такое сотворил? – ахнула я. – Не-эй в-ве-эдьмак. Что-обы зав-вершить об-учение, на-адо силу у ве-едьмы за-абрать. М- моя ему п-по-одходила. – Та-ак! А Фирана в курсе делишек сына? Игмар? Не понимаю, если нацелился отобрать дар, – не знала, что такое возможно, – отчего сразу этого не сделать? – Н-не бы-ыло у тебя силы-то. Он-на п-проснулась там, у де-эрева. – С каждым словом речь Леланы становилась разборчивей. Подруга уже не так тянула слова и меньше заикалась. – А т-хы до-обровольно должна силу передать. С-са-ама. – Ах, сама! Тогда возвращаемся. Дырку ему от бублика, а не силу. Я что, на идиотку похожа? А ленточкой пусть подавится. Как вручила, так и заберу обратно. Ты-то как попалась? Тоже, наверное, добровольно в слюнявую идиотку превратилась? – Л-любила брата. Ма-аги действительно были. Только Ней сговорился с ними, бу-удто бы они его п-ыытать б-уудут и уб-бьют, если не соглашусь ему силу добровольно отдать. Ста- арый ведьмак научил, отец. А по-отом на магов вину свалили, и тех л-люди ка-азнили. Следом но-овые маги пришли, он-ни-и ста-арого ведьмака уби-или. – С этим более-менее понятно. Сволочь твой братец первостатейная. Значит, та история выдуманная? Маги ничего такого не учинили? – уточнила я, потому как очень в свое время потрясла трагедия девушки. – Нет, Ней не до-опустил бы этого. Он же-эниться хотел, – ответила Лелана и залилась краской смущения. – Не во-олновало его, что с-сеестра сводная. Б-боольную только не трогал, брезговал. – Вот как? – На миг сердечко укололо ревностью, но я постаралась загнать это чувство куда подальше. Девчонка же не виновата, что красавицей уродилась. И не позавидуешь ее судьбе, не дай бог никому такой участи. – Значит, вон какой у женишка план: воспользоваться моим даром, чтобы будущую невесту подлечить, а потом силу отнять, да и прибить по-тихому. Сомневаюсь, что кто-то стал бы за мной ухаживать и содержать. Скотиняка бешеная. Да чтоб у него отсохло там. Чтоб ни с одной женщиной не смог. А та, единственная любовь всей жизни, что появится, – хмыкнув, криво усмехнулась, – не подпускала бы к себе и душу из него вытянула. – Золана! – Подруга округлила и так невозможно большие глаза. – Ты что натворила? – А что такого? Уже и поругать этого обманщика нельзя? – огрызнулась я, хотя понимала, что ведьмы не бросаются такими пожеланиями. Смахивает на проклятие, которое не снимет никто, кроме наложившей его ведьмы, даже священное дерево не поможет. – Вот влюбится по уши, тогда узнает, почем фунт лиха. И с другими женщинами не сможет отношений завести. Отличная месть. – Но мы же ведьмы и не причиняем вред людям. – Лелана всхлипнула. Вот блаженная! Братец ей жизнь испоганил, а дуреха туда же – жалеет, беспокоится. У меня, к примеру, никакой жалости не осталось. Это ж надо такое с бедняжкой сотворить? Так бы и подпалила Казанове хвост! – З-зо-лана! – отшатнулась подруга и уставилась на мои руки. – Что? – Живо нацепила невинное выражение лица. Ага, на ладошках-то пламя плясало. Синенькое, магическое, опасное. Не для меня – для врагов. – Огонь, что ли, не видела? – Попыталась стряхнуть синие язычки, да куда там, на землю сгусток попал, траву пожег. Хорошо сухостоя поблизости не нашлось, а то так и до беды недалеко. А вот паники прибавилось. И у меня, и у Леланы. – Как это остановить? – Ну, ты же маг, сама должна знать! – взвизгнула она и отскочила подальше, потому что очередной сгусток пролетел в сантиметре от ее головы. Еще б немного, и осталась бы без волос. – А и верно, – выдохнула с облегчением. Чего это вдруг запаниковала? Наоборот, успокоиться нужно. Магия – это часть меня, а огонь – проявление эмоций. Утихнут они, утихомирится и стихия. Как получилось? Закрыв глаза, минут пять глубоко дышала и представляла мирную картинку: лес, озеро, птички, пожа-а-ар! Черт! Надо что-нибудь другое представить. Мм, детство, море, слегка подтаявшее мороженое. Да, то, что нужно. Задумавшись, я впала в некую ностальгию по прошлому. Мама с папой, домашние питомцы, клиника и маленькие пациенты. Их уже не будет в новой жизни… Выходит, пора прощаться и с гостеприимным семейством Ормутов, а не то загнусь от их доброты. Нейдан, конечно, тот еще гад, но обаятельный. И почему красивые мужики такие сволочи? М-да, подальше надо от таких держаться. Ох, не зря не верила тому, что Нейдан меня полюбил, не зря. Получается, Лелана права, бежать нужно отсюда. Вприпрыжку. Не медля, пока ведьмак не спохватился и не принялся искать по всей деревне. С собаками, ага. – Ой, а ты чего? – Очнулась, когда почувствовала, как кто-то гладит по волосам, утешает. Это мы так с Леланой местами поменялись, настал ее черед стать дружеской жилеткой. Оказалось, что по моим щекам льются слезы. Это всегда так, когда о родителях думаю. Мокрые дорожки я по лицу и размазала, отчего подруга нервно хихикнула. Почему, чуть позже сообразила. У меня ж, как огонь схлынул, на ладонях копоть образовалась, вот ее красиво и развезла под глазами. То еще чудище получилось. Верховное, ага. – Права ты, подруга, – кисло улыбнулась ей, чтобы приободрить. У нее тоже глаза на мокром месте. – Уходить надо. Плохо, что у меня ничего нет: ни вещей, ни денег, ни продуктов в дорогу. Но возвращаться за этим опасно. Нейдан уже сообразил, что раз ты заговорила, то выдашь его. Это сначала разозлился из-за отказа, вот и упустил нас из виду, а теперь может и передумать. Ну да ладно, не пропаду ведь? Ягод еще нет в лесу, но травки кое-какие Фирана показала, корешки. Мне бы до погибшего леса добраться, а там придумаю что-нибудь. – Я знаю дорогу. Проведу! – с радостью отозвалась Лелана. – Это хорошо, конечно. А потом что? – Как что? С тобой пойду. – Куда? Я в академию поступать буду, раз дар проявился. А ты там пропадешь. Первый же встречный маг сообразит, кто перед ним, и вмиг к рукам приберет, – вот уж чего не хотела, так это ответственности за безопасность девчонки. Я ж не воин и не телохранитель – ведьма без активного дара, ну и маг немножко. Не мне силами мериться с натасканными на ловлю ведьмочек магами. Лучше уж Лелане тут, под присмотром, остаться. Вон как ловко притворялась душевнобольной. А родичи в обиду не дадут, кров и пищу предоставят. Самой бы не пропасть в дороге. Молоденькой девушке опасно путешествовать в одиночестве. На то и расчет, что Рэллорнский лес – или что там от него осталось – пробудит нужные способности и знания, которые помогут выжить в новом мире. – Нельзя мне обратно. Ней и раньше подозревал, а теперь убедился, что излечилась от болезни. Добровольно не возьмешь, следом пойду, не пропаду в лесу. Нам, ведьмам, здесь дом родной. Живность не обидит, а батюшка-лес накормит и напоит, короткую дорогу покажет и сил придаст. Нет, я не вернусь! – Ну и ладно. Только смотри, попадешься магу в лапы, выручать не буду. Я предупредила, – сдалась под таким яростным напором. Как-то молчуньей Лелана больше нравилась. А тут вон как чисто заговорила, почти не тянет слова. Пригрозила же так, на всякий случай. Как же я ее брошу? Конечно, приду на помощь. Только подруге этого знать не обязательно, пусть подумает над моими словами, может, осторожнее себя вести будет. – Однако же в деревню вернуться необходимо, – передумала я с пустыми руками в бега подаваться. – Одежку неприметную раздобыть, а хоть бы даже и мужскую – в ней практичнее. Еще продуктов в дорогу, ну и если сильно повезет, то и денежку. Нейдан бросит все силы на поиски. Но, думаю, не сразу догадается, что мы сбежали. Так что до утра есть несколько часов. Нам бы котелком разжиться, мисками, ложками-вилками, ножом. Ну и мешок, чтобы все это добро сложить. – Ты права, – согласилась Лелана и на миг задумалась, – я знаю, где достать нужные вещи! В лавке Ростина. Правда, она в центре деревни расположена. Но сегодня праздник, гулянья до утра, в домах разве что дети малые, да и тех давно спать уложили. У Ростина сын уже взрослый – ты наверняка видела его, когда с Неем гуляла. Конопатый такой парень, и нос у него картошкой. Дочери замуж повыходили, не живут в отчем доме. Так что сейчас там пусто. Потихоньку зайдем, возьмем, что нужно, и тихо исчезнем – никто не узнает. Только все это на воровство смахивает, не принято в наших краях у соседа добро тащить. – Мы и не будем воровать! – подметив, что Лелана расстроена этим фактом и морщит лоб, явно раздумывая, как бы без нужного скарба обойтись, поспешила развеять сомнения. – Записку оставим Ростину, мол, взяли взаймы на некоторое время. Заплатим, как в этих местах появимся. Ну или пусть стребует долг с Нейдана. Как-никак из-за него бежим. Последнее даже предпочтительней, потому что лично я возвращаться в Палесье не собираюсь. – Хорошо, если так, то можно вещи без спросу взять. Знаю, у Ростина деревенские в долг берут, мы ничем не хуже. Тем более одну из внучек ты сегодня через посвящение провела – думаю, не обидится на наше самоуправство. – Успокоив совесть, Лелана вновь вернулась в благодушное настроение и теперь задумалась. Лучше бы над тем, как пробраться в деревню. Ну, это я предположила, мысли-то читать не умела. Операция «экспроприация» прошла успешно. Мы незамеченными добрались до дома Ростина. Держались в полумраке деревьев, в тени домов. Ночное светило позволяло ориентироваться в темноте, плюс факелы выхватывали островки света, так что праздношатающихся деревенских видели издалека и прятались в укромных местах. На глаза никому не попались. Лавку Ростин запер на амбарный замок, а для верности еще и охранным оберегом укрыл от любителей поживиться чужим добром. Однако имелся еще склад в сарае, где хранились излишки товара, и туда уже попасть проще – через слуховое окошко. Только подросток и пролезет, а я комплекцией не сильно пока от них отличалась. В общем, протиснулась кое-как. Лелана снаружи на стреме стояла и принимала добычу, что я просовывала в узкий проем. Таким образом мы обзавелись мужскими брюками и рубахами, плотными жилетами, обувью и головными уборами. Разжилась двумя дорожными котомками. В них и сложили мешочки с крупой, специями и солью, двойной набор кружек, мисок и ложек с вилками, добротный охотничий нож, плащи и пару одеял. Тяжеловато вышло, но своя ноша не тянет. Я переоделась еще в сарае, так что женская одежка ушла на дно котомки. Двухлитровый котелок привязала к ремешку, внутрь уже не помещался. Как и одеяла, которые свернула в скатку и крепко привязала прихваченной веревкой. Пусть и громоздко, но по ночам прохладно, ранняя весна на дворе, пригодятся. Записку оставлять Ростину не стала. Это прямые улики, по которым мигом вычислят, что мы с Леланой сбежали. А так, пока еще обнаружат пропажу, пройдет не день и не два. Как раз оторвемся от возможной погони – а что она будет, даже не сомневалась. Но нам хватит времени, чтобы уйти подальше. О том, что направляемся к погибшему лесу, никто, кроме нас обеих, не знал. Потому не факт, что охотники сразу выйдут на след. Лелана обещала показать тайные тропы, по которым огромные расстояния преодолевались за считаные часы. Так что воспользуемся ими и подойдем на максимально близкое расстояние. Ну а на месте, когда отыщу деревце Золаны и восстановлю умения прежней хозяйки тела, уже можно и потягаться силами с Нейданом. Но лучше бы избежать ненужной встречи и тихо исчезнуть, раствориться на просторах Элира. Глава 9 С отвисшей челюстью наблюдала за тем, как Лелана приносит дары хозяину леса и просит открыть короткий путь. Этакий лесовичок оказался живописным пнем с проросшими веточками на срезе, скрипучим голосом и подвижными ногами-корнями. Перебирая ими, словно осьминог, шустро выбрался на цветочную поляну, прибрал в древесное нутро подношения – не зря в деревню перед побегом наведались, – выслушал просьбу, крякнул, довольный вежливым обхождением. Лелана похвалила лесовика за ухоженный лес, за урожай ягод и грибов, за зверье разное – все заслуга доброго хозяина. И разбойников тот отводит, загоняет тех в самую глушь, и путников привечает, плутать не дает, не озорничает. Выполнит ли он просьбу и проведет ли короткой дорогой к погибшему лесу? – Хорошо говоришь, Лелана, правильно. Не позабыла старой науки, молодец. Рад, что излечилась от хвори наведенной, не зазналась и не озлобилась. Хотя с людьми темными вместе жила. Те приказать да силой волю злую навязать норовят, грозят бедами моим владениям. Исполню я просьбу. Отчего же не исполнить? Только вот что скажи, почему спутница твоя молчит? Неужто не угодил чем Верховной? Она вон хранителя нашего возродила, силой поделилась – тот на радостях благословение на пришлых потратил. Но я его не виню, сам бы так поступил. – Так не помнит она… – Не успела подруга закончить фразу, как ее перебили: – Да и зачем вам к лесу погибшему? – продолжил лесовик, будто и не услышал ответа. – Гиблое место там, ничего живого не осталось. Мне то ведомо. Боль все почувствовали, когда тот умирал. Невинная кровь там пролилась. Твоя кровь, Верховная. И смертью не своей умерла, насильственной. Однако вижу, что живая передо мной стоишь. Тело прежнее, а душа чужая, сильная. К худу то или к добру, не ведаю, только наставление имею помогать во всем. – Э-э-э… – Ничего более глубокомысленного не пришло в голову. Мельком глянула на Лелану, чтобы узнать, как та восприняла правду, что в теле Золаны другая душа. Оказалось, никак. Та застыла, открыв рот на полуслове. – Не переживай, ведьмочка не слышала ни слова из тех, что ей не предназначались, – успокоил меня лесовик, – для нее время остановилось. Так что говори спокойно. – Спасибо, уважаемый хозяин, – поблагодарила за пояснение. Очень не хотелось рассказывать Лелане правду. Не знаю почему. Вдруг не поймет? Или не примет? Чувствовала, что не настало еще время для откровений. – Верно, Верховная, доверяй собственному чутью. Оно у ведьм особенное – не подведет. «А Лесовичок не прост! Мысли, что ли, читает?» – подумала про себя. – Может, и не читаю, – буркнул пень, – может, кто-то думает слишком громко и не считает нужным это скрывать. – А что, мысли еще и скрывать нужно? – Вот уж выдалась ночь откровений. Что ни новость, то открытие за открытием. Да, теперь догадываюсь, почему удалось провести ритуал посвящения. Не иначе священное дерево подсказывало. Я-то решила, что действительно знание пришло, и недоумевала, зачем еще куда-то идти. На деле же местное священное дерево поделилось накопленным опытом. И через него же древнее существо подсказало, как получить настоящее знание, которое станет частью меня. Гм, как сложно. – Ах, вот в чем дело, – понимающе проскрипел лесовичок, – если уж сам создатель указал путь, то не смею отговаривать. Проведу к границам гиблого места, дальше мне хода нет. Однако прими совет добрый: подруге твоей там не место. Пусть гостьей моей побудет, пока путь свой ищешь. Спрячу так, что ни ведьмак, ни маг не найдет. – А это выход из положения. Спасибо, уважаемый лесовик. С удовольствием советом воспользуюсь. И гостеприимством для Леланы тоже. – Быть по-твоему, Верховная. Рад услужить, Золана-ведьма. – …ничего. – Это подруга отмерла и закончила фразу. – Довольно разговоров. Подождите минуту, тропу короткую вызову. – Взмахом единственной уцелевшей ветки лесовик оборвал словесный поток Леланы, который вот- вот готов был обрушиться на нас. Да уж, за годы молчания та, казалось, спешила наговориться на десять лет вперед. Однако ж с хозяином спорить не посмела. Почтительно поклонилась и отошла в сторонку. На поляне, освещаемой серебристым светом ночного светила, закружили уже знакомые светлячки. Мелкая травка, что ласково шелестела под ногами, устремилась к небу и вымахала с два человеческих роста. Со стороны ее можно было принять за колышущиеся в толще воды водоросли, между которыми, словно рыбки, скользили яркие звездочки. Лесовик дождался, пока зеленая стена достигнет нужных размеров, после чего ударил корнями-ногами по земле. Разошедшуюся в стороны волну я ощутила отчетливо и интуитивно подалась вперед, руками раздвигая податливые стебли. Гигантские травинки расступились, будто только того и ждали. Едва видимым глазу движением пенек оказался рядом и коснулся моей ладони. – Уф, успел! – с облегчением проскрипел лесовик. – Сильна же ты, Золана. Память прошлого просыпается. Только не учла того, что нужно четко представлять место выхода, иначе сгинешь на тропе и меня погубишь. Откроешь проход в гиблый лес, а тот сюда переметнется, сожрет все живое. Нельзя так. Подружке-то скажи, чтобы не пугалась, когда в гостях окажется. – Спасибо, хозяин, что беду отвел. Прими благодарность за это, – перво-наперво поблагодарила лесовика, что вмешался. Я ж инстинктивно действовала, не соображала, что самодеятельность чревата последствиями. – А ты, Лелана, не сердись, но в гиблый лес не возьму. Погостишь у хозяина. Он позаботится, никому в обиду не даст, накормит и напоит, защитит, если потребуется. А на обратном пути я тебя заберу. – А ведь лесные тропы не каждой Верховной под силу открыть, – прошептала Лелана, с изумлением разглядывая наше с хозяином творение. Ну да, смотрелось удивительно. Овальный тоннель, сплетенный из травы и освещаемый звездочками-светляками, которые расположились по периметру и образовали уходящую в бесконечность спираль. – Хорошо, Золана, я приму предложение и побуду гостьей. Только и ты не забудь обо мне. Если не придешь, то навечно останусь пленницей. – Это правда? – нахмурившись, уточнила я. О том, что подруга может и не выбраться, лесовик не предупреждал. – Хм, – крякнул пенек, плотно сомкнув края щели, заменяющей рот. После нехотя пробурчал: – Верно. Так я ж разве со зла? Наоборот, Лелана нуждаться ни в чем не будет. Может, ей понравится. Никто ж не неволит. Еще ни одна не жаловалась. У меня пять жен есть, и никто не в обиде. – Жен? – Настала моя очередь удивляться. – Э-э, а ты разве не того… не дерево? То есть… я имела в виду… а каким образом у вас супружеский долг выполняется? Ты ж не человек. – Ха, скажешь тоже! Конечно, не человек. Лесовик я, – горделиво произнес хозяин и для наглядности встряхнулся, принимая облик мужчины. Правда, кожа у того была с зеленым отливом и не гладкая, а ребристая, будто кора. – Ах ты, пенек сушеный! – вскипела я. – Чего тогда голову морочил? Я-то изо всех сил старалась не обращать внимания, что с корягой разговариваю. А ты вон как можешь! – Возмущению моему не было предела. Это ж надо так голову задурить! И Леланка хихикает, причем явно над моим невежеством. Подруга называется. – Чего смеешься? Так и скажи, что восьмой женой пойдешь к лесовику. Имя, кстати, у него есть или пнем называть? – Шелодим, ваше верховнейшество! – Мужчина отвесил поясной поклон, при этом умудрился эффектно тряхнуть темно-каштановой гривой и игриво стрельнуть зелеными глазищами. Вот… пень-колода! – Нет, подруга, – откровенно ухохатываясь над потугами Шелодима, ответила Лелана, – не пойду за нечисть замуж. Еще не хватало с топлянками породниться. А ты думала, кто его жены? Топлянки и есть. Это те несчастные, что в топи лесной сгинули. – И вовсе не одни топлянки, две навки и озерница имеются, – обиженно пробухтел Шелодим, – красавицы, как на подбор. Из ведьмочек, между прочим, вышли, пусть и слабые, но одаренные. – Погоди, нет ли среди них той, что Киланой зовут? – встрепенулась Лелана. – Как нет? Младшенькая, любимая жена, – подтвердил лесовик, отчего подруга вздрогнула и мелко заморгала, чтобы унять навернувшиеся слезы. – Знала ее, да? – догадалась по реакции Леланы. Та только кивнула и протяжно всхлипнула. – Ну, так вы идете или нет? Не передумали? – нахмурился Шелодим. – Даже с твоей поддержкой, ведьма, мои силы не бесконечны. Держитесь за руки, чтобы не потеряться, – скомандовал он и, получив от меня подтверждение, протянул открытую ладонь. Я поправила котомку на плече, чтобы не соскользнула в неподходящий момент, и вложила руку в ладонь. Та на ощупь оказалась теплой и шершавой, будто ствол молодого деревца. Это лишний раз подтвердило, что передо мной не человек. Лелану ухватила другой рукой и потянула за собой, потому как Шелодим, не мешкая, шагнул внутрь зеленого коридора. Подруга молча подалась следом. Да, известие о знакомой ведьме выбило ее из колеи. Это в хорошем настроении Лелана болтала без умолку, а вот когда расстраивалась, то замолкала и замыкалась в себе. Каждый по-своему справляется с несчастьями или плохими известиями, потому могла ей только посочувствовать. Зеленый ковер мелькал под ногами словно лента беговой дорожки, только и успевай, что перебирать ногами. Очевидно, двигались мы с бешеной скоростью. Иначе почему спирали светлячков слились в сплошную стену и казалось, будто мчимся сквозь сверкающий тоннель? Лишь один раз движение замедлилось – подозреваю, не без участия Шелодима. Меня лесовик оставил на пятачке спокойной травы, и сам вместе с Леланой шагнул сквозь стену из зарослей, что податливо разошлась, стоило ему коснуться ее рукой. Мне наказали стоять на месте, иначе унесет движением и я потеряюсь. Глядя на летящее в нескольких сантиметрах от островка безопасности зеленое полотно, охотно этому верила. Рисковать не хотела, потому полчаса, что отсутствовал сопровождающий, стояла навытяжку, как солдат на посту. Жутко неудобно, мышцы затекли, а желание прилечь на травку и расслабиться стало труднопреодолимым. Неудивительно, что появление Шелодима встретила протяжным стоном. – Наконец-то! – Заждалась? – участливо поинтересовался хозяин. – Ты уж прости, задержался. Подругу твою устраивал да женам наказ давал, чтобы не обижали. Еще успокаивать ведьмочку пришлось, они с Киланой дружили в детстве. Жена хоть и постарше была, когда в омуте сгинула, но сейчас моложе Леланы выглядит. Да и изменилась Килана с тех пор, не всякий смертный знакомство с навкой переживет. Но бояться нечего, я слово держу, ничего твоей знакомой не грозит. А так, подумаешь, подружки встретились. Это Килана со мной уже десять лет, а остальные жены и того дольше. В Элире с тех пор столько всего случилось, вот и расспрашивают Лелану. Тоскуют по прошлой жизни, по родным, которых никогда не увидят, по братьям-сестрам, родителям, мужьям да детям. Нельзя им свидеться, сущность нечисти верх берет, вред причинить могут. – Вот оно как? – подивилась, как местная нечисть схожа с той, что существовала в земном фольклоре. Лесовик тот же леший. Топлянки да навки – утопленницы или русалки. Ведьмы, маги – о них много чего написано, но я считала, это сказки, красивые легенды, не более. Кто знает, может, те еще живут среди людей и держат необычные способности в тайне? – Прибыли мы, Золана. Держись крепче, после перехода нужно в себя прийти, – предупредил Шелодим и крепче стиснул руку. И верно, когда вышли из тоннеля, голова закружилась настолько, что едва на ногах устояла. Так и повисла на сопровождающем. Не предупредил бы да не придержал, упала бы и расшиблась. В лучах дневного светила тускло поблескивала сплавленная огнем земля. Закалить ту до состояния камня возможно лишь одним способом – магическим огнем. Серьезная тут бойня случилась. Насколько хватало глаз, поверхность спеклась до состояния твердой корки. Кое-где проглядывали островки темной почвы, но вряд ли в тех местах что-нибудь вырастет в ближайшие лет сто – двести. Уродливые остовы деревьев смотрелись горелым частоколом, в некоторых местах просматривались разные по величине оплывшие бугорки. Когда поняла, что это тушки погибших животных, к горлу подкатил тошнотворный ком. Снова пошатнулась, теперь уже от навалившейся тяжести невосполнимой потери и сожаления. – Гиблое место, – подтвердил Шелодим, озвучивая блуждающие в моей голове мысли, – оно въедается под кожу и оседает там серым пеплом. Единожды увидев останки Рэллорнского леса, уже никогда не забудешь. На окраине еще терпимо, а если зайти подальше, там еще витает гнилостный запах. Ты сразу почувствуешь. Запомни, ведьма, так пахнет смерть. – А как же… – Признаться, я не ожидала настолько жуткого зрелища и не представляла, как среди этого кладбища найти то, что нужно. – Не подскажешь, где же отыскать Рэллорн? – Иди на восход. Не знаю, сколько времени на это уйдет, но уже через сутки пути увидишь его. Поверь, ошибиться невозможно. Рэллорн и раньше поражал размерами, только другие деревья закрывали обзор. Теперь же никто не помешает увидеть могилу исполина. – Но как я найду тебя на обратном пути? – вспомнила в последний момент, а то Шелодим уже собирался нырнуть в зеленый коридор. – И что будет с Леланой, если не сумею найти выход? – Если найдешь то, зачем пришла, то проблем с возвращением не будет. Нет – сгинешь бесследно, а у меня появится шестая жена, – ухмыльнулся лесовик, – ей всяко лучше будет, чем у ведьмака или залетного мага. – Я вернусь, будь уверен! Все тут вверх дном переверну, но отыщу подругу. Так что не обольщайся! А если обмануть надумаешь, то пожалеешь. – Для наглядности вызвала пламя на ладошках, отчего Шелодим поежился и опасливо отступил в глубь тоннеля. – Не прощаюсь, – хмыкнула, удовлетворенная результатом, и, развернувшись, спокойно отправилась к цели. Глава 10 Путь к Рэллорну оказался не из легких. По мере приближения усиливался сладковатый запах, чаще встречались обгорелые трупики животных и сильнее давила тяжелая аура смерти. Горелая пустошь жила своей жизнью. Кое-где виднелись болотистые озерца, безмятежная гладь которых сверкала маслянисто-черной жидкостью. Изредка из недр земли поднимался воздух и, образовывая пузыри на поверхности, с громким хлюпом вырывался наружу. Несколько раз попадались твари вроде грызунов, но от того не менее отвратительные на вид. Подозреваю, в прошлом – это животные, которые странным образом мутировали и превратились в мерзкое нечто. Осклизлая кожа с проплешинами и островками растительности, вывернутые суставы, острые клыки и когти. На некоторых остовах деревьев замечала свежие царапины и борозды – дело лап новых обитателей. Отнести тех к нечисти язык не поворачивался. Нечисть разумна. Живет в своем мирке, скрытом от глаз обывателей, иногда выходит на контакт, как это было с лесовиком, умеет менять облик. А те особи, что попадались на глаза, подобными способностями не обладали. Думаю, не напали лишь потому, что чувствовали сильного противника. Уверена, если запустить в них огнем, гореть будут только так. Но если в пустошах водятся твари покрупнее, могу с ними и не совладать. Тогда та мелочь, что кружила вокруг, наблюдатели. Зачем нападать, если я добровольно иду в самое логово? Спать приходилось вполглаза. Грызуны выжидали, пока задремлю, и подбирались к месту ночлега, пробуя меня на прочность. Или на зуб, тут как повезет. Парочки подпаленных особей, с противным визгом убежавших в ночь, хватило, чтобы отвадить любопытных. Однако те не сдавались, кружили на расстоянии, близко не подходили. Естественно, нормально я не выспалась и толком не отдохнула. Все чаще ловила себя на мысли, что всерьез планирую, как разделаться с мелкими пакостниками. И это я, человек, за недолгую жизнь не обидевший даже мухи? Спокойная, мягкая, терпеливая? Куда что делось? Золана тоже отличалась кротким нравом. За себя постоять не умела толком. Но когда опасность грозила братьям меньшим, превращалась в ярую защитницу. Видимо, смерть изменила нас. И стихия огня повлияла. Магов в первую очередь учили жесткому контролю эмоций. Это я слабосилок, и то в моменты раздражения способна что-нибудь подпалить. А каково тем, у кого дар на порядок- другой выше? В учебнике описывались случаи, когда в порыве гнева маги уничтожали деревни, а то и города. Рэллорн увидела на рассвете второго дня. Далеко на горизонте, как одинокая скала, возвышался обгорелый остов. Зная, что исполин хранил и оберегал окрестные земли, а также наследие целого народа, сердце болезненно заныло. Как можно поступить с тем, от кого напрямую зависело будущее мира? Серьезный удар, который бумерангом вернется победителям. Вот если бы города Бхиртской империи сровняли с землей, а семьи имперцев уничтожили под корень? Каково бы им было? Элир захлебнулся кровавыми слезами, и пустошь тому доказательство – глубокая рана на теле мира. Добиралась до места трое суток, шаталась от усталости и голода. Воду, что брала с собой, израсходовала. Как ни экономила, а вечером сцедила последние капли, они на миг принесли облегчение, а потом вернулась жажда. Сухари давно закончились, крупы же требовали воды для приготовления. Либо один раз сварить кашу и поесть, либо оставить для питья. Выбрала последнее. По большому счету можно было бы дойти быстрее, но я часто делала привалы и позволяла себе краткие минуты сна. Полчаса – максимум, после этого осмелевшие твари атаковали. Похоже, их вел голод, потому как грызуны стремились добраться до вкусного обеда и не обращали внимания на потери. Ага, так им и позволила! Весь мой путь отслеживался по объеденным останкам. Нежить сжирала своих же сородичей. Первый раз, когда такое увидела, меня чуть не вывернуло наизнанку. Скудный обед оставила под ближайшим остовом. Но ничего, добралась! Земля вокруг исполина оказалась живой. Растительности, правда, никакой, но ощущение почвы под ногами порадовало. До ужаса надоела грубая, спекшаяся в камень корка. Кора и листья священного дерева давно превратилась в угли, однако пятиметровый в диаметре ствол имперцы не прожгли до конца – рассмотрела через зияющие открытыми ранами воронки. Маги применяли что-то убойное, раз проделали метровые дыры в теле. Ох, и силен был Рэллорн, силен! От него и сейчас веяло древней мощью. Остаточной аурой жизни он подавлял гнетущую атмосферу гиблого места. Наверное, со временем пустошь поглотит и этого гиганта, но пока мог, он боролся. Понимания, что делать дальше, не было. Может, ритуал посвящения и не нужен? Золану еще в детстве признали Верховной, вон как лес встал на ее защиту, собой пожертвовал. Все равно необходимо хоть что-нибудь предпринять. – Я пришла, как ты и просил, – громко сказала Рэллорну и прикусила губу, чтобы сдержать нервный смешок. Со стороны выглядело так, будто чумазая девица специально тащилась через пустошь, чтобы поговорить с деревом. На Земле меня бы живо определили в лечебное заведение. А тут – норма: ведьмы, маги, нечисть. – Я пришла, чтобы отыскать дерево – хранитель Золаны, ведьмы, в чьем теле нахожусь. Помоги, будь добр. Ну, если слышишь, конечно. Извини, что не так. Я из другого мира, где нет никого подобного тебе. Высказалась и для приличия выждала пять минут. Вдруг кто ответит? Ага, кто б сомневался – ни-че-го. – Ладно, – пробурчала себе под нос, – никто и не думал, что будет легко. Уважаемое дерево, – прибавила громкости и уважительности в голосе, – разрешите воспользоваться вами для отдыха? – Выдержала паузу, убедилась, что ответа не будет, и продолжила: – Молчание – знак согласия, так что огромнейшее спасибо. Нет, ну а что такого? Белкам там, птицам всяким можно жить на дереве, а почему мне нельзя? Вон дыры зияют какие, запросто уместиться можно и хотя бы выспаться. Если повыше забраться, то и никакая нечисть не найдет. Недолго думая, раз получила добро, – а что, я спросила, – полезла наверх. Изгваздалась в саже окончательно. Вода давно закончилась, пить нечего, не то что умыться. За время пути успела пропылиться. Ну а тут новая грязь – не заметишь на общем фоне. Подумаешь, Золушка. Гм, не та, что на балу с принцем танцевала. А та, что работала с утра до ночи да золу из камина выгребала. Хоть и не совсем верное утверждение, но злая мачеха присутствует. Братья-сестры и даже потенциальный жених в наличии. Фея- крестная? За нее с натяжкой священное дерево сойдет. Где все остальное? Хрустальные туфельки, платье, вкусное мороженое, дворец и влюбленный принц? Где мое «долго и счастливо»? Эх, жаль, я не в сказку попала, а в другой мир. Вот засну тут сном Спящей красавицы, пройдет сто или двести лет, и… найдут засохшую мумию замарашки. А то и просто погрызенные косточки – нельзя исключать, что нечисть сюда не доберется. С такими пессимистичными мыслями устроилась в гигантском дупле, расположенном метрах в трех от земли. Свернулась клубочком – в полный рост не помещалась, – посетовала, что жестко лежать, холодно, натянула до самого носа плащ и задремала. Жаль, Тимка, друг верный, остался в другом мире. Сейчас бы прикорнул под боком, теплее было бы. И не только от маленького, но очень горячего тельца, а от того, что живая душа рядом. Сны снились красивые, добрые. Там я была дома, вела прежнюю жизнь, возилась с пациентами и много времени проводила с питомцем. Можно сказать, заново прожила самые счастливые мгновения, начиная с детства и заканчивая тем возрастом, когда погибла. Но вся боль, тяжелые моменты, переживания остались в стороне – растворились во времени, как бывает, когда кто-либо вспоминает ушедшего навсегда человека. Отличие в том, что эти воспоминания были обо мне. Я увидела маму и папу, школьную подругу, друзей из института и тех знакомых, с которыми сложились приятельские отношения. Себя и Артема в день свадьбы, если бы та произошла. Все-таки я задумывалась об этом, просматривала каталоги свадебных платьев и приглядела парочку, что мне бы подошли. Сама церемония вышла бы торжественной и немного печальной, затем гулянье, катание на машинах по городу, банкет. Брачная ночь в роскошном отеле – свадебное путешествие было бы подарком от родителей – и восхитительное пробуждение с пониманием того, что теперь никогда не буду одна. Рядом надежный, любящий человек. Он защитит, поможет, пожалеет, если нужно, и не предаст. Проснувшись, некоторое время лежала с закрытыми глазами, старательно сохраняя в памяти крупицы растворяющихся в суете нового дня сновидений. Если бы не затекшее плечо, поверила, что сон продолжается наяву. Резкий контраст мрачного настоящего и желанного прошлого только расстроил. Ресницы увлажнились от непрошеных слез. Соленые капли, щекоча кожу, скатились на ладонь, а потом и на обожженную поверхность дерева. А вот тепло из-под бока никуда не делось. У меня сердце в пятки ушло, когда что-то зашевелилось под плащом. Непередаваемое ощущение, если точно знаешь, что засыпала одна и никого живого рядом просто быть не могло. Теперь на собственной шкуре узнала, что значит холодный пот по спине, – противно и жутко. Во время учебы зашла как-то к знакомому парню за лекциями. А тот арахнофилом оказался и как раз выпустил питомца погулять. В общем, сидела спокойно, разговаривала, пока не почувствовала движение. Глядь, а на мне паучара с ладонь устроился. Ох, и перепугалась тогда, чуть не до смерти. Визгу, крику было на все общежитие. Так вот сейчас ощущала нечто подобное, только кричать не могла, голос пропал. Пока мысли метались в панике, пыталась найти правдоподобное объяснение и заодно способ, как безопаснее избавиться от неожиданного соседа, судя по очертаниям плаща, мелкого, вроде тех грызунов, – тот решил выбраться сам. И нет бы вниз полез через ноги, так это чудище верхом пошло. То есть секунд через десять столкнусь с ним лицом к лицу. А тут еще этот кто-то по телу лапами перебирает и коготочками цепляется, прокалывая одежду и касаясь кожи. Признаться, струсила изрядно. Откуда только прыть взялась? Рыбкой выскользнула из плаща, а тот за ночь скрутился вокруг тела коконом, и забилась в угол ночного убежища. Места в дупле мало, едва хватало улечься, подогнув ноги, но я умудрилась отдалиться на максимальное расстояние. В плаще пискнули и закопошились, а у меня в руках загорелось по файерболу. Одно неосторожное движение, и не пожалею – спалю вместе с плащом. Слышимый треск материи – этот кое-кто продирался наружу – разозлил не на шутку. Вещей и так немного, а плащ – единственная защита в непогоду. Не знаю, что удержало от опрометчивого шага, но когда ЭТО выбралось наружу, то уставилась на него с нескрываемым любопытством и удивлением. Все-таки натянутые до предела нервы требовали разрядки, поэтому я звонко рассмеялась. В первую очередь над собой: у страха глаза велики. Да, из-под плаща действительно выбрался зверек. Но не тот ужас, который напридумывала. Пушистенький, с рыжей шерсткой, острыми ушками с белыми кисточками и остроносой мордочкой, на которой, живо передавая мимику, топорщились белые же усы. Желтые глазищи в полморды в изумлении таращились на меня. Крупноватый розовый носик смешно двигался, обнюхивая воздух, а роскошный хвост жил отдельной жизнью, виляя то вправо, то влево. – Ты что за чудо такое? – выдала, отдышавшись после короткой истерики, и вытерла руки об одежду. Пламя каким-то образом втянулось обратно в ладони, оставив на них след копоти. – Иди сюда, дай на тебя посмотрю. Иди, мой хороший, не бойся. Наверное, напугала тебя, малыш? Прости. Представь, что я почувствовала, когда проснулась не одна. Испугалась не меньше твоего. Зверек моргнул, повел ушками, которые развернулись в мою сторону и замерли, пока говорила. Некоторое время пушистик стоял неподвижно, только усы шевелились да лапы мягко перебирали ткань плаща. Потом решился и сделал шажочек. Тельце оказалось маленьким – по размеру как домашняя собачка вроде Тимки, только хвост больно уж на беличий похож. Лапки тоненькие, неокрепшие, с «сапожками» из темного меха, дрожат при ходьбе. В общем, сплошное умиление. Не удержалась, подалась навстречу и подхватила зверька на руки, осторожно погладила. По весу как новорожденный щенок и такой же неуклюжий, доверчивый. А уж сколько радости и восторга ощутила, стоило только прижать к себе живое существо. Меня окатило волной тепла и узнавания. «Мое сокровище! Никому не отдам», – легко приняла эту мысль и счастливо улыбнулась. Прикипела к этому существу с первого взгляда. Впрочем, и оно тоже. Зверек льнул ко мне, ластился, подставлял макушку под ладонь, выгибался крохотным тельцем и урчал от удовольствия. Ну прелесть же! А еще у нас произошло что-то вроде привязки. Нетрудно догадаться, когда тебя кусают остренькими зубками до крови, а потом с виноватым видом зализывают ранку. После этой неприятной процедуры я, на удивление, отчетливо стала различать эмоции нового питомца. – О, надо же тебе имя дать! – сообразила я и тут же получила горячий отклик одобрения. – Ага, хочешь получить имя, малыш? Отлично, сейчас придумаем. Только сначала определим, кто ты у нас. Девочка? Чего морщишь носик и рычишь? Вижу уже, что мальчик, мужчина, защитник. – Когда в ответ зверек активно закивал, то если бы уже не сидела, плюхнулась на землю. – Так ты понимаешь меня? А говорить можешь? – По тому, как понурилась мордочка и поникли ушки, догадалась, что нет. – Ну, ничего страшного. Нам не нужны слова, правда? Не расстраивайся. Как тебе имя Фердинанд? Арчибальд? Гарольд? Гамлет? Вот видел кто-нибудь удивление на лисьей мордочке? Нет? И я тоже. Так и прыснула со смеху. На самом деле не планировала давать питомцу какое-либо из этих пафосных имен. Специально называла такие нелепые, чтобы посмотреть на реакцию пушистика. Клички принадлежали породистым собачкам, которых приводили в клинику на осмотр. А так я сразу поняла, как зовут мое чудо. – Рэн, Зигфрид, Пирожок? На нужное имя зверек среагировал мгновенно. Радостно тявкнул и завилял хвостиком. – Что, неужто Пирожок? – За это оскорбительное предположение я была слегка погрызена и облаяна. – Ох, все, хватит, Рэн, уморил. Рэн же, я угадала? Рэн! Сколько радости было, когда «недогадливая» хозяйка назвала правильное имя. А что там думать? Нашелся-то пушистик в пустоши на дереве. Как только выжил в этих условиях? А Рэн – сокращенно от Рэллорн. Глава 11 Знакомились мы с Рэном и узнавали друг друга до обеда. Мне нравилось возиться с питомцем, играть с ним – тот еще резвый зверек оказался, только и мелькал рыжий хвост, когда бегал за камешком или палкой. Причем за несколько часов Рэн окреп и уверенно стоял на ногах, я бы даже сказала, повзрослел. Правда, росточком так и остался маленьким, вроде средней белки, однако оказался настоящим защитником. Воинственно шипел на грызунов и ловко метал в них небольшие снаряды из тех же камней и веток. Рэн же первым обнаружил незваных гостей. Две фигуры, завернутые в плотные плащи, уверенно двигались среди остовов и направлялись как раз к Рэллорну. Издалека непонятно, кто там, друг или враг, потому мы с пушистиком укрылись на дереве в одной из выжженных ниш. На этот раз забрались повыше, там хоть и небольшое углубление, но зато вход укрыт толстой веткой. Наше присутствие скрывать было бессмысленно. Следы на земле выдавали с головой. Но так хоть выясним, с кем имеем дело и чего от незнакомцев ожидать. Как же удивилась, когда узнала обеих путешественниц. С одной из них рассталась не так давно, оставив под «охраной» лесовика. Тот убеждал, что в убежище подруге ничего не грозит. И что я вижу? Лелану собственной персоной, да еще в сопровождении Фираны. А та изменилась. Такое ощущение, что целый год жила рядом с другим человеком. Заботливая, терпеливая, любящая хозяйка превратилась в жесткую и циничную колдунью. Уже по тому, как гордо она вышагивала и у ее ног вились грызуны – ну точно домашние кошки ластились, – стало ясно, что в пустошах женщина чувствует себя как дома. Леланка, словно вьючное животное, тащила на себе поклажу, едва на ногах держалась. Тогда как Фирана ничуть не устала, бодренько двигалась, да еще посохом пользовалась. Рэн покоя не находил, как гостей учуял: метался по убежищу, рычал, фыркал. Согласна с ним, не нравилась мне вырисовывающаяся картина. Шелодима обманщиком не считала, не чувствовалось в нем гнили. Как бы сам не пострадал, защищая подругу. А вот как Фирана могла меня за нос столько времени водить и притворяться, в голове не укладывалось. Что ей нужно? Судя по всему, скоро об этом узнаю. По тому, как питомец метнулся на выход, поняла, что снова вызвала пламя. Убрала его – рано еще, и Рэна пугать не хотела, зверь боялся огня. Тем временем гостьи достигли подножия исполина. Подруга рухнула на землю, заплакала, пропуская через пальцы смешанную с пеплом почву. А Фирана живо осмотрела следы, убедилась, что я никуда не ушла, заметно выдохнула. Опасалась, наверное, что не застанет меня на месте. После отошла на десяток шагов, осмотрела остов, удовлетворенно хмыкнула, определив мое местоположение, и сказала: – Спускайся, Золана. Не ты, так Лелана на алтарь ляжет. Без разницы, кого силы лишать. Чтобы вернуть любимого, хоть сотню ведьм в один ряд положу. Мне терять нечего. Без Гаэсса жизнь – не жизнь. – Я спущусь, когда Лелану отпустишь, – помедлив, ответила ведьме. По большому счету я могла запросто спалить Фирану, не покидая укрытия. Но на убийство, а это было бы именно оно, не решилась. Тем более ведьмы, хоть она и предала элийский народ. Какая же из меня Верховная, если начну путь с уничтожения себе подобной? Жизнь даже такой гадины священна. Не знаю как, но отступница еще получит по заслугам. – Пусть идет, никто не держит, – хмыкнула колдунья. – Ага, свору-то отгони в сторону. – Грызуны, что цепные псы, окружили дерево и преданными взглядами буравили хозяйку. Наверное, ожидали подачки. Причем количество тварей росло на глазах. Такое чувство, что они со всей пустоши стекались сюда. Да никто и шагу в сторону не сделает, как его тут же разорвут на кусочки. – Мне Лелана не нужна. Пусть сама о себе беспокоится, я и так на это три года угробила. Захочет жить – справится. Пусть дурочкой притворится, может, ланхи не тронут. Твоей силы, что заберу, хватит на ритуал возрождения. Врала Фирана от начала и до конца. Обеих изведет – свидетели ей ни к чему. Эти, как их, ланхи, тоже для чего-то нужны. И все это как-то связано с тем делом, ради которого колдунья заявилась в пустошь. Кого она там возрождать собралась? Уж не отца ли детишек, старого ведьмака? По последней информации, того убили маги. Значит, тут некромантский ритуал будет? Что о нем известно? Да ничего, кроме того, что там жертвы требуются, и немалые. Причем смерть должна быть мучительной, долгой, с пытками и издевательствами. Неужели колдунья своими ручками безобразия творить собралась? Не верится, что Фирана опустится до такого. И кто там возродится после этого? Очередной кошмар в мире Элира? Не надо такого счастья. Тут с магами бы управиться, а не с порождениями тьмы бороться. Что противопоставить опытной колдунье? Как ни печально, но никаких знаний мне не открылось. Кроме магии и нет ничего. Рэна жалко, один останется, если плохое случится. А может, потому настоящая-то сила и не вернулась, чтобы колдунье не досталась? Ведьмой Фирану язык не поворачивался назвать. Все же не могла та древняя сущность не знать о замыслах злодейки. – Лелана, поднимайся, здесь есть место, где укрыться, – позвала подругу. Однако та с ужасом посмотрела наверх и отчаянно замотала головой. Эх, позабыла, что она боится замкнутых пространств. Что ж, и выбора не остается. – Поклянись, что не тронешь Лелану. Когда она выберется, тогда спущусь, – поставила колдунье ультиматум. Та легко согласилась и произнесла требуемую клятву. А я обняла напоследок Рэна, велела ему сидеть в укрытии и не высовываться, а сама полезла вниз. Фирана во время моих мысленных терзаний и наших переговоров не сидела без дела – на земле выводила громадную пентаграмму. Сначала резала почву кинжалом, выполненным из темного то ли камня, то ли металла, а после заполняла бороздки смесью толченых трав, которую принесла с собой в объемном мешке. Судя по тому, что рисунок заключал в себе дерево и еще живое пространство вокруг, затевалось нечто грандиозное. Подруга плакала беззвучно, отчаянно – тоже понимала, чем все закончится. А я не могла ни успокоить, ни намекнуть, что поборюсь еще с колдуньей. Лелана замкнулась, отгородилась стеной, что навевало нехорошие подозрения. Не ту клятву взяла с колдуньи, ох, не ту. Чем могла она запугать несчастную? Да теми же братьями. Если по поводу старшего Лелана еще колебалась бы, то за младшего жизнь отдаст. Тогда ситуация еще хуже, чем представляла. Кстати… – Фирана, а Нейдан в курсе, чем ты занимаешься? Неужели так легко отказался от невесты? – Женщина уже заканчивала приготовления, нервничала, так что был шанс услышать правду. – Нечего этому трусу здесь делать! Ха, ищет обеих! Да только не там, где нужно. Молодцы, что сбежать додумались. Эта малахольная не удержалась и рассказала правду. Вот и вышло по-моему! Гаэсс старался из сына настоящего ведьмака воспитать, а не мягкотелого подкаблучника. Подумаешь, забрал у Леланы силу. К чему она этой дурехе? С ладной мордашкой любого мужика окрутила бы и как сыр в масле каталась. А тот разнылся – жалко, мол, выросла на глазах – пошел отцу наперекор, ритуал прервал. Видишь, что из этого вышло? Девчонка дурочкой сделалась. И кому эту обузу на шею посадили? Предлагала же за Ростина ее отдать, в том деле мозги не нужны, сгодилась бы. Так нет, уперся, не отдам, лучше сам женюсь. Не знаю, чего Фирана добивалась откровенным признанием. В ее понимании Нейдан – не ведьмак, так, пародия на него. Но эффект получился обратным. У Леланки новый поток слез образовался. Теперь от радости, что брат не предавал. У меня тоже камень с души упал. И торгаша не зря растрясли, а то ишь чего удумал, на девочке жениться. Неприятно разочаровываться в людях. Злость на женишка поубавилась. Но знал ведь, с кем под одной крышей живет, разыгрывал любящего сына и не предупредил. Возможно, и на это оправдание найдется, но поздно. На посохе колдуньи, который та поставила неподалеку, болталась человеческая рука. Ага, знакомого такого зеленоватого оттенка и с шершавой на вид древесной кожей. Вот, значит, как Шелодима к сотрудничеству склоняла. Спрашивать про то у Леланы я опасалась, она и так уже два часа слезами заливалась. Как еще не выплакала все, непонятно. У меня вот только злость разгоралась и список претензий накапливался. Ритуал начался с того, что Фирана собственноручно вырезала под две сотни ланхов. Их густая, почти черная кровь из жертвенной чаши растеклась по рисунку. Когда внешний контур замкнулся, линии вспыхнули мертвенно-зеленым светом. Остов исполина закачался, заскрипел, хотя ветра не было, стояла мертвая тишина. Где-то наверху заполошно заметался Рен – чувствовал давящую ауру смерти и мучился, не в силах избавиться от гнетущего влияния. Лелана молча встала, скинула одежду и добровольно вошла в малый круг пентаграммы. Я и сказать ничего не успела, как ловко и быстро та действовала. Фирана лишь ухмыльнулась, глядя на меня. Сама она разделась еще раньше и кровью ланхов нанесла на тело лууны. Неправильными они мне показались. Далее у подруги наступил черед украшательства. Полчаса, и ведьмочка покрылась вязью рисунков с ног до головы. После колдунья передала Лелане нож. Очень не понравилось, как та спокойно взяла его двумя руками и занесла над головой. – Нет! – только и успела вскрикнуть, как Лелана вонзила черное острие себе в сердце. Мое содрогнулось от боли, будто его пронзили насквозь. Время растянулось в вечность. Я смотрела, как Фирана ловко собирает заструившуюся кровь в чашу, как придерживает оседающее тело и укладывает его в малый круг пентаграммы. Сознание отказывалось верить в то, что произошло. Не может такого быть, чтобы одним взмахом, добровольно… «Добровольно! Вот оно что! Решила, что победила, гадина?» У меня не вырвалось ни звука, губы скривились в гримасе, скрипнули стиснутые зубы. В чем-то теперь понимала Лелану, нельзя выпускать злость наружу, та пригодится для мести. Фирана поманила меня пальцем, указывая на свободное место внутри круга. Не стала медлить. Резкими движениями скинула одежду – мешала. Мне и так было жарко от разгорающегося внутри пламени. Вошла внутрь. При этом я не сводила глаз с подруги. Кинжал тянул жизнь, которая уходила с каждой каплей драгоценной алой жидкости. Но Лелана еще жила и находилась в сознании. Ее исполненный страдания взгляд продирал до костей. Ненавижу некромантов! И ведьмаков-колдунов, и ведьм, что продались им! Ненавижу до алой пелены перед глазами. Всеми фибрами души. – Лелана не умерла? – чужим, странно глухим голосом уточнила у колдуньи. – Нет. И не умрет, пока кинжал внутри, – подтвердила Фирана. – Но он ее убивает! Я вижу, как истекает сама жизнь. – И он же не дает душе покинуть тело. – Зачем? – выдохнула, со свистом выпуская воздух. Каждое слово давалось с трудом. Хотелось кричать, рвать колдунью зубами, крушить и жечь. Но пока оставался малейший шанс спасти подругу, держалась. – Видишь… – Фирана указала на центр пентаграммы, в котором сходились линии рисунка и образовывали диковинный цветок. Тот складывался из многочисленных лепестков, слоями наложенных друг на друга. Нижний слой мерцал бледным зеленоватым светом, второй уже был ярче. Кровь Леланы, смешавшись с кровью ланхов, приобрела насыщенный фиолетовый оттенок. Дальше слои светлели: от бордово-красного до нежно- розового. Хищная красота, пугающая, живая. – Это временный сосуд для силы. Собранная внутри, она способна оживить любого. – Как? – ахнула я, с вожделением поглядывая на готовое средство для спасения ведьмочки. – Этого ты уже не узнаешь, – ухмыльнулась колдунья. – Допустим, – я не рассчитывала на откровенность, – но разве не ты говорила, что не причинишь вреда Лелане? Значит, клятва нарушена? – С чего ты взяла, что нарушена? Вреда я не причиняла, она добровольно участвовала в ритуале. А то, что ведьмочка выберется отсюда, так никто и не уточнял, в каком виде. Гаэссу потребуются верные слуги, вот я и создала для него превосходный образец. Хватит разговоров! – Фирана сдула с ладони порошок, который за доли секунды облепил мое тело, и оно вдруг отказалось повиноваться. Безвольной куклой рухнула на руки колдунье, после чего та уложила меня в предназначенную для этого часть пентаграммы. Так глупо попасться только я могла. С выражением бессильной злобы следила, как Фирана наносит на кожу лууны. Мысли и те ворочались с трудом, не то что тело. Ни оно, ни магия внутри не подчинялись воле. Гадина все рассчитала, и даже как обезвредить мои способности. Значит, о них знала заранее. Кто разболтал? Мастер Лит, Лелана, Шелодим? Уже не важно. Неужели жизнь вот так и закончится? Не может быть! Зачем древнему существу посылать меня на убой? Должен же быть какой-нибудь план? Не верю, что его нет. Не верю. Ни в магию уже не верю, ни в другой мир, ни в дружбу, ни в любовь. Все ложь, обман и надувательство. Избранная? Ага. Дважды. Еще про Верховную не забыть. Какая разница, если итог один? Убивать меня колдунья не стала. Зачем, если нанесенная смесь сдавливала и жгла кожу так, что на ней отпечатывался кровавый рисунок? Каждая клеточка адски болела, а я даже кричать не могла. Только слезы лились и застилали взгляд. Рыжий всполох приняла за мельтешение перед глазами. Какая разница, какого цвета мушки, черного или рыжего? Оказалось, большая. Это Рэн, маленький защитник, спрыгнул с дерева и впился Фиране в загривок. Та завизжала не своим голосом и принялась молотить питомца, пытаясь сбросить его на землю. Куда там, мертвой хваткой вгрызся. Я чувствовала его решимость идти до конца. Невольно улыбнулась: такая самоотверженность. Нет, в дружбу все-таки верю. И в любовь. Вон как Рэн кинулся на защиту. И это несмотря на то, что силы изначально неравны. «Стоп, улыбнулась? Это же… – Попробовала пошевелиться, и у меня получилось. – Спасибо, Рэн!» Вскинула руку и метнула в ведьму огненный шар. При этом до смерти боялась задеть питомца. Не знаю, как это получилось, но сгусток огня оказался небольшим, размером с грецкий орех, зато по убойности не уступал полноценному файерболу. Тому доказательство – рана в груди колдуньи. С полминуты ее тело еще двигалось, молотило руками, вертелось. После Фирана замерла, судорожно ощупала грудную клетку. Обнаруженная там дыра поразила ее в самое сердце – тьфу, неудачное сравнение. – Это еще не конец, – просипела колдунья и рухнула на сплетение мертвенно-зеленых лучей. – Что ж, надо запомнить, что нельзя прикасаться к активированным линиям пентаграммы, – задумчиво произнесла я, наблюдая за тем, как ведьму разрезало на куски. Собственно, подобную участь Фирана заслужила. И если я опасалась угрызений совести из-за убийства, то ошиблась. Еще никогда так не радовалась освобождению. Так радовалась, что спалила злополучную пентаграмму дотла. От Рэна получила полное одобрение своим действиям. Питомец в это время отплевывался, выхаркивая кусочки плоти колдуньи. Мерзость. Правильно сделал, так несварение получить можно или отравиться. Цветок побоялась тронуть, мельком глянула на золотое сияние в его центре и бросилась к подруге. К сожалению, той ничем не могла помочь. Не было знаний или умений. Взгляд невольно замер на посохе, что сиротливо валялся у дерева. За время ритуала Рэллорн окончательно погиб и ссохся. Никому я не помогла: подругу погубила и сама чуть не погибла. Что там Фирана говорила о… Нет! Это окончательный провал! Пока убивалась над Леланой и сокрушалась по поводу произошедшего, Рэн, нахал эдакий, подскочил к цветку, извлек из сердцевины сияющий как бриллиант камень и засунул себе в рот. Немаленький, между прочим, камешек. Со среднюю сливу будет. Я проследила, как тот туго прошел через узкое горло зверька и провалился внутрь. Думаю, если постараться, можно нащупать его в желудке. Что там думать, я и проверила, стискивая Рэна до жалобного писка. – Ты зачем это сделал? Как нам Леланку спасать? – Под конец сообразила, что камня нет, будто тот растворился, и расплакалась. Меня тут же принялись утешать, лапкой подхватывая слезы. – Да как ты можешь! – Сил уже не было возмущаться. Этот нахаленок не просто так собирал соленую жидкость, а таскал ее в то место, где я лежала в пентаграмме. Земля там, между прочим, кровью моей пропитана. Нашел время поливать ее слезами! – Ой, что это? – Я поразилась, как вспучилась почва и проклюнулся зеленый росток. – Неужели это то, о чем я думаю? Рэн, ты знал? – Конечно, этот проказник знал. Понятно же по хитрой мордашке. – А предупредить как-то? Подготовить? У меня же седых волос прибавилось. На это заявление зверек взобрался мне на плечи, потом на голову, обнюхал и перебрал лапками каждую спутанную прядку. Убедился, что шевелюра в порядке, состроил сердитую мордочку. Мол, я слежу за тобой, хозяйка, присматриваю и ни одного седого волоска не нашел. Ну вот как на него злиться? Невозможно. Совершенно. – Ладно, мой хороший. Верю, что ты сделал то, что нужно. Не подскажешь теперь, как Леланку спасать будем? Она ведь как сестра мне. И еще вон потерю одному знакомому вернуть надо бы, – кивнула в сторону подсушенной кисти лесовика. Рэнчик тут же заносился вокруг как ужаленный, будто потерял что-то. Ага, поняла, что именно: нашел у ведьмы баночку с широким горлышком. Зверь брезгливо вытряхнул ее содержимое и протер внутри юбкой или еще чем-то из одежды, что была сложена аккуратной стопкой рядом с котомкой. Не помешает одеться. Я обратила внимание на то, что до сих пор щеголяю голышом. Живо натянула платье. Интересно, а где же раны? Тело-то мое, несмотря на корку из крови, исцелилось. Некромантская смесь за это время растворилась или рассыпалась, кто знает. Это что же, новые способности? Или же… Бросила взгляд на помертвевший ствол Рэллорна. «Ты отдал, – поняла я, – до последней капли. И пока спала после долгой дороги, подлечил. То-то ни голода не чувствовала при пробуждении, ни усталости». Мысль промелькнула, что из-за знакомства с Рэном не успела поблагодарить. – Спасибо! – Подошла к шершавому стволу, прислонилась всем телом, обняла. – Спасибо огромное. Прости, что сомневалась и не верила. Я не подведу. Сделаю, что необходимо. Спи спокойно. Я позабочусь о них. Уверена, тебе понравится на новом месте. Рэн тем временем пересадил росток в импровизированную плошку и упрятал ее в мешочек. Взлетел по мне, как белка по стволу, с невероятной ловкостью и затолкал клад в надежное место – за пазуху. Ах ты мой хозяйственный пушистик! – Я уже говорила, ты – лучшее, что со мной случилось в Элире? Нет? Так скажу: Рэн, чудо ты мое! Ты самый замечательный, самый преданный и надежный, обожаемый и неповторимый. Люблю тебя, мое рыжее солнышко! Зверек загордился от похвалы: хвост распушил, мордочку задрал, усы растопорщил. Затем забрался на плечо, лизнул меня в нос, потерся о щеку. – Как же нам выбираться из пустоши? – задумчиво произнесла я и погладила млеющего Рэна по шерстке. Тот встрепенулся, поводил любопытным носиком, спрыгнул на землю и ринулся к посоху. Выразительной мимикой и движениями попытался объяснить, чего хочет. То, что это как-то связано с Шелодимом, я поняла. Но чем он поможет? Тропу-то сюда не откроешь, или нет… не это ли пытается донести питомец? Нет, про супружниц его что-то. К чему? – Рэ-эн! Ты хочешь сказать, что у Шелодима жены-то из неживых девушек? Значит, у Леланы есть шанс? Та-ак, как этого проходимца зеленого позвать? Шелоди-и-им, явись передо мной, как лист перед травой! – А что, только это на ум и пришло. Глава 12 Развернувшийся зев тоннеля всколыхнул пространство ворохом листьев. Вывалившийся с тропы Шелодим выглядел побитым. Левый глаз прикрывала повязка, обрубок руки на перевязи покоился. Лесовик придерживал пострадавшую конечность, баюкал ее, как ребенка. Меня мужичок узнал мгновенно, струхнул. Особенно когда увидел бездыханное тело Леланы. – Прости, Верховная, не уберег, – бухнулся Шелодим на колени, – виноват. Делай что хочешь. Не губи. – Сделаю, не переживай, – успокоила лесовика так, что у того кожа жабьими пупырышками покрылась. – Вот это, кажется, твое, – сунула ему под нос посох с болтающейся кистью руки. Схватив потерянную часть тела, лесовик тут же размотал тряпицу и приложил ссохшуюся конечность к обрубку. Вязкая жидкость вроде древесного клея соединила обе части. Шелодим для надежности замотал место среза тряпкой и затянул узелок зубами. Моей помощи не требовалось, вроде лесовик и сам справился. – Спасибо, ваше верховнейшество! Век доброту помнить буду. Должник по гроб жизни. Без руки я ни одной тропы не открыл бы больше. – Должник, говоришь, – я многозначительно повела взглядом в сторону подруги, – спасти сможешь? Шелодим внимательно осмотрел Лелану, уделил особое внимание кинжалу, покряхтел, почесал затылок. – Сложно это, хранительница, тут жизненная сила нужна. Душа через кинжал привязана, но тело… Ты ведь не навью возродить хочешь, а человеком? – Верно рассуждаешь, человеком. И желательно ведьмой, – подтвердила я. – А где же эту жизненную силу взять? – Так вот, не получится человеком-то. Выбирать уже не из чего. И… странно слышать вопрос о силе от той, у кого фамильяр под завязку ею накачан. Кстати, поздравляю с приобретением! Мое почтение, – мужичок уважительно поклонился Рэну, – я про личных помощников от прадеда слышал, а он от своего прапрадеда, и тот с чьих-то слов рассказывал. М-да, не бывало еще такого. Дела-а. – Шелодим, так я не поняла, если Лелану можно спасти, чего это мы тут делаем? А ну живо бери ее на руки и открывай тропу, – скомандовала я и мысленно позвала Рэна. Зверек пулей метнулся ко мне, ловко взобрался по одежде наверх и нырнул в вырез платья. Повозился там некоторое время, щекоча и царапая кожу, а после затих. Видать, хорошо устроился. – Подсоби маленько, – попросил лесовик, – колдунья поганая все соки выпила, лет сто восстанавливаться буду. А глаз, так потерян навсегда. – Позаимствуй у кого-нибудь. Вон руку за минуту прирастил, неужели с глазом не получится? – пробурчала рассеянно. Я тут внезапно поняла, что сделать, чтобы проход закрылся и гиблый лес не перебрался следом. Лесовик об этом не обмолвился, но я чувствовала его беспокойство. – Подожди немного. – Хранительница! А ведь это идея. Ты разрешаешь взять глаз? Лучше бы у какого-нибудь ведьмака, их не жалко. Или мага заезжего, тогда и магические тэры видеть смогу, эх! – размечтался Шелодим. – Угу, – слушала лесовика краем уха. Мы как раз зашли в тоннель, и я, задержавшись на минуту, рисовала в воздухе запирающие лууны. Первый раз такое делала, волновалась, потому и не обращала внимания, что там лопочет мужичок. – Все, идем. Так о чем ты? Что понадобится, чтобы Лелану вытянуть? – Ну-у, травки нужные имеются. Мертвую воду Килана добудет, навью слезу… – махнул головой Шелодим. – А, ничего не жалко, уболтаю женушку. Так, там еще по мелочи, это найдем. Ага, еще щепотку земли родной, щепку от священного дерева – вместо хранителя сгодится. Ну и жизненную силу. «Рэн! – мысленно обратилась к питомцу. – Поможешь?» Тот высунул мордочку из-за пазухи, посмотрел на меня внимательно и нехотя кивнул. Понял, не пойму отказа. Как бы ни была велика ценность того, что отхватил питомец, но для спасения человеческой жизни ничего жалеть нельзя. На середине пути, как и в прошлый раз, мы остановились у ничем не примечательного места. Шелодим раздвинул стену из травы и придержал проход, чтобы я прошла. А что, уютное место! На берегу живописного озерца раскинулся приземистый одноэтажный дом. Беленые стены, окна со ставнями, черепичная крыша, мощенные камнем дорожки и много цветов. Картинка так и просилась на полотно художника. Навстречу выбежали жены Шелодима. Взволнованные, решительные, не иначе муженька из ведьминских лап спасать спешили. Самая тоненькая, как тростиночка, навка с неестественно белым лицом и отливающими в синеву темными волосами вскрикнула, узнав девушку на руках лесовика. Старшие топлянки – их по зеленому цвету волос отличить можно – опытные, приняли незваных гостей, то есть меня и Лелану, с подозрительностью. Наверное, посчитали соперницами. Это заблуждение я живо развеяла, сообщив, что тороплюсь и пришла, чтобы спасти подругу. Вторая навка Марна пользовалась безусловным авторитетом в семье, ей предстояло осмотреть девушку и вынести вердикт. – Сделать Лелану одной из нас проблем нет. Всего и надо, что капнуть мертвой воды на рану, пожертвовать слезу и уложить на дно речное. Наше озеро тоже сгодится, – ответила Марна после некоторых раздумий, – только вижу, что в мире живых хочешь ведьмочку удержать. Невозможно это, так что думай. Душа ее уже связана с другой стороной. Чтобы не уйти туда окончательно, потребуется регулярно питать девушку жизненной силой. – Я согласна! – Не спеши. Не понимаешь ведь, на что соглашаешься. Будешь отдавать силу, рано или поздно ослабеешь, и Лелана выпьет тебя до дна. Можно заимствовать ту же силу у людей. Хм, как правило, те после не жильцы. Но месяц навка будет молода, свежа и жизнерадостна. Если повезет выпить мага, на большее время хватит, тут уже от уровня магического резерва зависит, когда потребуется следующая жертва. – Но ведь это же… вы тоже людей из-за жизненной силы губите? Это ж сколько несчастных… – Только разбойников и душегубов, – нахмурившись, пояснила Марна, – не думай, что нам это нравится. Ну, то есть в момент изъятия силы удовольствие ни с чем не сравнимое. Мы себя не контролируем. Но потом-то видим, что совершили, оттого печалимся, плачем. Однако есть еще один способ, – навка с теплотой посмотрела на Шелодима, – когда силой делятся добровольно, и при этом нам не хочется выпить ее до донышка. Это брачный союз. Клятва супружеская передает полную власть над нами. Если найдется человек, которому Лелана будет безгранично доверять, который примет такой, какая есть, это ее спасет. – Спасибо, Марна, за откровенность, – действуя по наитию, прислонила руку к груди и поклонилась, – если имеется хоть малейший шанс, используем его. А проблемы будем решать по мере поступления. За домом, со стороны, где тот нависал над озером, каменными ступенями был выложен спуск в воду. Ширина ступеней позволяла свободно расположиться как на суше, так и частично под водой. У берега плавно покачивались плоские зеленые листья, среди которых желтели распустившиеся кувшинки. Ветра на поверхности не ощущалось. Скорее всего, длинные стебли шевелили бьющие на глубине родники. Один такой пробился сквозь землю во дворе и радовал хозяев холодной водицей. Лелану уложили у самого края, раздели и смыли грязь, прополоскали волосы, втерли в них душистое масло. Пока две топлянки занимались подругой, младшая навка под присмотром Марны развела огонь и принялась варить зелье. Озерница Солина, если не ошибаюсь, нырнула в водоем, подняв со дна тучу ила. Когда тот осел, с удивлением обнаружила, что девушка исчезла. На немой вопрос Шелодим пояснил: – Ушла собирать лотосы по соседним озерам. Шайна не переносит их запаха. В ее положении это нормально. А кто сказал, что нечисть не размножается? Вполне себе. Интересно, как выглядят детишки лесовика? Пенечки маленькие? – Обычные дети, на человеческих похожи, – хмыкнул Шелодим. – Отослал их с Русаной на заимку, когда еще Фирана лес потревожила. – А-а-а… То-то я одну топлянку потеряла. Думала, та за травами отправилась и пропала из виду, как Солина. Озерница, между прочим, уже вернулась и притащила ворох белоснежных лотосов. Красота неописуемая. А запах! От него сразу голова затуманилась и проблемы ушли на второй план. Захотелось посидеть на бережке, поболтать ногами в прохладной водице. А то и поплавать – тепло здесь, как летом. Хорошо Рэн выскользнул из-за пазухи и покрутился на плечах, щекоча кончик носа пушистым хвостом. Наваждение схлынуло так же внезапно, как и накатило. Я насупилась и сердито посмотрела на лесовика. А тот развел руками: а я что? Все для дела. Одно слово – нечисть лесная. Лелану тем временем облачили в белоснежную сорочку. В том месте, где торчал кинжал, пришлось разрезать ткань, чтобы не топорщилась. Девушку переложили на ложе, созданное из лепестков лотоса. Живые цветы разложили по контуру тела. Ведьмочка утопала в цветах, и красота ее излучала какую-то неестественную силу. Глаз невозможно оторвать. Жены лесовика, которые участвовали в обряде, также переоделись в белые сорочки, распустили волосы и украсили себя венками из белоснежных соцветий. Лица девушек мерцали, будто на них нанесли тонкий слой серебристой пыли. Губы на белой коже выделялись алыми бутонами, в глазах сверкали синие искры, точно болотные огоньки. Топлянки зажгли свечи из темного воска, обошли по кругу Лелану, напевая при этом протяжную песню. Каждая периодически наклонялась к подруге и оставляла дар. Например, бусы из красных ягод или гребешок для волос, колечко с лунным камешком, старинные монетки или синюю жемчужинку. Последнюю подарила Марна, положив ту на сомкнутые губы девушки. Навка замерла в изголовье цветочного ложа и зажала виски Леланы двумя руками. В это время Солина упала на колени и двумя руками выдернула кинжал. Тотчас Килана откупорила свой подарок – фиал с клубящейся внутри черной жидкостью – и залила внутрь раны. Лелану выгнуло так, будто она хотела взмыть в небо. Однако Марна и остальные девушки удержали подругу на месте. Неумолкаемая во время ритуала песнь слилась в один непрерывный вой, слов в котором различить невозможно. Внезапно налетел ветер и закружил лепестки в хороводе. Причем действовала стихия только на цветы. Ниспадающие чуть не до земли волосы топлянок не шелохнулись, и пламя свечей не дрогнуло. Впечатляет. Неведомая сила приподняла тело Леланы вместе с ложем. Девушки окружили его со всех сторон и направились в глубину, плавно уходя под воду. Дошли до середины – темные макушки с венками давно скрылись под зеркальной поверхностью, – а наверху осталось недвижное тело, утопающее в лотосах, и свечи на плавучих подставках из листьев. На долгие минуты погребальная картина застыла в одном положении. А потом из недр озера донесся гул, и на поверхность вырвался трехметровый столб воды, который разом поглотил подругу. Я дернулась от неожиданности, заволновалась. А все ли идет как надо? Кто их знает, эти обряды навок? – Не волнуйся, ритуал проходит как должно. – Шелодим опять прочел мысли и поспешил успокоить: – Прими совет: потребуй клятву, прежде чем поделишься жизненной силой. Лелана уже не будет прежней, и навья сущность примется верховодить ее поступками. А навкой ведьмочка сильной станет. Сильнее Марны. Видала, какой столб воды вырос? Это речные и озерные духи откликнулись. А раз они скопом явились сюда – честь оказали, значит, признали и приняли новенькую хозяйкой. – Ого! А что за клятва? – В стремлении спасти Лелану не задумывалась о последствиях. А тут, оказывается, столько подводных камней. – А с живыми одна только клятва – верности и служения, – хмыкнул лесовик, – и заполучить такую сложно. Ведьмаки, к примеру, ее силой вырывают. Да. А что делать? Жить-то хочется. Но, поверь, громадная пропасть разделяет добровольную и принудительную клятву. Нечисть и десятой доли способностей не раскрывает хозяину, пакостит при каждом удобном случае. – Шелодим, а что это ты так разоткровенничался? – прищурившись, смерила мужичка внимательным взглядом. – Подозрительно как-то. – Долги отрабатываю, – пробурчал лесовик. – Фирана в рабство закабалила до конца жизни. А через меня и жены на нее горбатились бы. Со смертью колдуньи клятва потеряла силу. Так что спасла ты меня, Золана, и топляночек, и детей от горькой участи. Я верой и правдой служить буду. Без клятвы. Пока не отработаю. Слово! Заговорившись с лесовиком, чуть не упустила момент, когда показались девушки. Будто привидения, выныривали из воды и медленно брели к берегу. Сначала Марна и Килана, следом Солина и топлянки, а последней шла Лелана. От разительной перемены, что произошла с подругой, дрожь по телу пошла. Мало того что волосы потемнели, будто в них впитались краски ночи, так еще глаза преобразились: стали холодные, пронзительно-синие, проникающие прямо в душу. На земле топлянки выстроились по обе стороны от дорожки, склонили головы, точно стража или верные слуги, приветствующие повелителя. А Лелана прошла через строй с королевским достоинством, словно каждый день это делала. С момента, как подруга вернулась в мир живых, она не сводила с меня взгляда. Как магнитом ее притягивало. И я догадывалась, что манило новоиспеченную навку, – жизненная сила. Я одна тут из людей осталась. Жены Шелодима тоже поглядывали с гастрономическим интересом, но не смели мужа ослушаться. Крепко клятва держала. Я поежилась, с горечью осознавая, что прежней милой девушки больше нет. Реши вдруг подруга меня сожрать, никто этому не воспрепятствует. Что ей Шелодим? На один зуб. Марна вон голову склонила, а ведь самая сильная навка в округе, со слов супруга. Лесовичок-то от мыслей моих позеленел. Вот не надо в чужой голове копаться! Лелана даже не посмотрела на мужичка, у нее лишь кончики губ дрогнули. Может, и показалось. Молодая навка само спокойствие и безмятежность. А ведь наверняка подруга мысли не хуже других читает. Интересно, как она к клятве относится? Я бы сто раз подумала, прежде чем малознакомому человеку довериться. Да и обойдусь без нее, без клятвы дурацкой. Главное, Леланка в порядке – жива и здорова. Ну если о нечисти можно такое сказать. Жаль будет расставаться. Мне еще в академию попасть нужно, найти новый дом для деревца, с теплотой подумала о росточке, покоившемся на груди. Еще есть Рэн, я не одна, не пропаду. Зверек с радостью отозвался и стал жарко убеждать меня в том, что уж он-то никогда не бросит и рядом будет. – Зря ты, Золана, меня неблагодарной считаешь, – нарушила тишину Лелана. Голос у нее стал текучим, как вода в реке, завораживал мелодичностью и низкими вибрациями. Если уж у меня сонм мурашек по спине побежал, то о мужиках говорить нечего. Шелодим вон странно заерзал, на жен виновато поглядывает. – Я согласна принести клятву. Добро не забываю. Как и зло. Я бы и так тебя не обидела. Долг жизни на мне и смерти. Но за смерть уже не расплачусь, уничтожила врага моего. Так что помогу расправиться с твоими. Навка вскрыла запястье острым ноготком, отчего на коже проступила густая темно- синяя жидкость, вытянула руку открытой раной кверху и произнесла: – Клянусь служить верой и правдой ведьме Золане и достойным потомкам ее. Слово! Упс! А я что должна делать? Не ожидала, что вот так сразу все случится. Не готова я. Не знаю. А-а-а. Шелодим, пряча лукавые огоньки в глазах, подал охотничий нож вроде того, что при побеге у Ростина умыкнула. Я машинально взяла, поморщилась. Себя резать боязно, но надо. Зажмурившись, полоснула по запястью, и сразу хлынула кровушка. Обильно так, будто важное что задела. От меня требовалось капнуть крови на рану навки и сказать «принимаю». На этом ритуал был бы завершен. Но он с самого начала показался мне однобоким и несправедливым, потому и сделала то, что сделала. Приложила порезанное запястье к запястью подруги так, чтобы кровь смешалась, и сказала: – Принимаю твою клятву, Лелана, и клянусь быть верным другом навке Лелане и достойным потомкам ее. Слово! После этого на два удара сердца руки наши окутались золотистым сиянием, которое шустро втянулось в раны. Ни капли крови не пролилось на землю, ни единой царапинки не осталось в местах порезов. Только метка в виде распустившегося цветка лотоса, которая проявилась на коже в виде золотого рисунка и исчезла. Ну что сказать? Удивила я народ. Таких изумленных лиц давно не видела. Особенно у Леланы. Та смотрела огромными, теперь уже синими глазами, хлопала ресницами. И не только. Рот периодически открывался, она силилась сказать что-то, но рот тут же захлопывался. На миг показалось, прежняя подруга вернулась. Та так же воздух глотала, когда я деревенских грабануть предложила. – Дела-а-а, – сипло выдохнул Шелодим. – Это что же в мире делается, если люди нечисти в верности клянутся? Если б своими глазами не увидел, не поверил бы, что такое возможно. Так вы, девоньки, сестры теперь? Единокровные. – Э-э… Да? – Теперь и я присоединилась к группе хлопающих глазками. – Ну, так это хорошо, наверное. Я и так Лелану сестрой считала, ничего же не изменилось. Я бы, может, еще что-нибудь сказала, но не успела. Подруга как стояла, так и рухнула на землю. Плашмя. Как не убилась, не понимаю, но напугала изрядно. Вместе с топлянками кинулась к ней. Девчонки хлопотали, пытались привести в чувство, а я распереживалась и позабыла, что в таких случаях следовало делать. – Ох! Что же я, болван трухлявый, запамятовал, ритуал-то не завершен. – Шелодим хлопнул себя по лбу. – Клятва чудна́ я голову заморочила. Навке же сила жизненная нужна. Золана, ты как, собираешься сестру спасать? – А что делать? – Это ты у фамильяра спроси, – пробурчал лесовик, – он точно знает, что нужно, а сидит помалкивает. – Рэн? Это что такое? – строго спросила я. Зверек вылез из-за пазухи, виновато опустил хвост, в глаза не решался посмотреть. Заметно, как ему не хотелось расставаться с силой. Но ведь надо! – Давай уже, Рэн, не разочаровывай меня. Пушистик спрыгнул на тело навки, шустро подобрался к запястью, прокусил кожу и глотнул синей жидкости. Это надо видеть, как проказник корчил рожи и делал вид, что его тошнит. Однако никто не повелся на эту игру. Оказывается, тот еще артист. Тогда Рэн подобрался к голове Леланы, замер у лица. Губы девушки приоткрылись, будто та только и ждала этого момента. Зверек засветился весь, засиял, как будто внутри его врубили мощный прожектор, ну и потекла энергия золотистой рекой. Вот и щечки у Леланы зарозовели, как у живой, и грудная клетка ритмично задвигалась, будто она дышала. Ага, вот что все время глаз царапало! Когда подруга вышла из озера, то напоминала мертвеца, а сейчас нет. Жизнь вливалась мощным потоком и наполняла новорожденную нечисть чистой энергией этого мира. – Пора! – Шелодим коснулся моего плеча. – Отзывай фамильяра, а не то навка досуха выпьет. Видишь, еле держится. Сам уже не в состоянии прервать контакт. Молодой еще. – Рэн, довольно! Иди ко мне. Рэн! – Не тут-то было. Питомец хоть и слышал меня, поводя ушами на каждый вскрик, но с места не двигался. – А ну, хватит! Лелана, отпусти Рэна немедленно! – Сама не ожидала, что получится так громко и грозно, но испугалась за пушистика не на шутку. Контакт прервался, и зверек на подогнувшихся лапах двинулся ко мне. Не смог. Зацепился за… естественные выступы на теле Леланы и упал, распластавшись меж двумя холмиками. Я подхватила Рэна на руки, прижала к себе, баюкая. Тот пошевелился, пискнул, уткнулся носом в ладонь. А после, чего уж там, вонзился зубами. Пара глотков, и он засопел. Бережно положила зверька за пазуху. Ничего, главное – жив. Отоспится, восстановится и будет лучше прежнего. Ну я так чувствовала и училась верить собственным ощущениям. Глава 13 На следующее утро Шелодим с женами провожал нас в дорогу. Путь до столицы неблизкий. Так и мы не пошли бы пешком. Зачем, если под боком три навки и озерница? Те же ведьмы, только немного неживые. И тропу они открывали не через лес, а сквозь водные просторы. Не каждая нечисть таким умением обладала, только сильнейшая. И в этом нам повезло, аж четыре умелицы под рукой. Марна с Леланой полночи шушукались, делились тайнами и знаниями. Меня это не касалось, так что после плотного ужина ушла спать. Рэн под бочком, постель мягкая, травами пропахшая, воздух свежий – самое то для хорошего сна и восстановления сил. За праздничным столом накануне девчонки отдарились подарками – за мужа благодарили и за избавление от рабства. Топляночки одежду справную поднесли – моя в битве с колдуньей в негодность пришла. Достались мне сапожки легкие, крепкие, непромокаемые, потому что из шкуры аркаты – змеи подводной – сделаны. Платье дорожное, из добротной ткани сшитое. Плащ заговоренный: ни холода в нем, ни жары не почувствуешь, грязь не пристает – встряхнул, и как новенький. Сорочка нижняя, искусной вышивкой отделанная. А уж каких там только заговоров не вплетено! И для здоровья, и от насекомых ползучих-летучих, и от дурного глаза, и от ворожбы лихой. Солина подарила. Я просто влюбилась в обновки. Как только в баньке помылись, так сразу в новое и переоделась. Ткань легкая, невесомая, к телу приятная, да еще тонким ароматом лотосов пахнущая. Прелесть исключительная. Затем навий черед одаривать настал. Килана вручила кулон с красным камешком. – Оберег сильный, – пояснила она, – нагреется, если опасность грозить будет или яд в пище почувствует. Трижды жизнь спасет, после чего рассыплется в пыль. – Спасибо, Килана! Девочки, от души благодарна вам. Это же все… волшебно. Работа ручная, ведовство, обережная магия. – Погоди, – улыбнулась Марна, – не закончились еще подарки-то. Потом благодарить будешь. Нам за супруга нашего ничегошеньки не жалко. Вот прими и от меня дар, – протянула прозрачно-голубую жемчужинку. Точно такую она вложила в рот Леланы при обряде. Странная жемчужинка. Смотришь издалека, на камешек драгоценный похожа вроде топаза или даже адаманта. А приглядишься – живая как будто. Клубится внутри кусочек яркого неба, и звездочки искорками сияют. – Это навья слеза. Мертвого не оживит, но сделает одной из нас. Ты верно заметила, такую я отдала Лелане. Но если слезу примет живой человек, то надолго сохранит молодость, научится дышать под водой и не утонет. – Это слишком дорогой подарок, – я оторопела, – не представляю даже, сколько такая слеза стоит. А я ведь ничего такого не сделала… – Бери, не думай! – шикнул лесовик из-за спины старшей жены и состроил страшное лицо. – Если навка добровольно отдает слезу, не отказывайся. Для смертного – дар бесценный. Ну, не бывало еще такого случая, чтобы ведьмы или люди с нечистью роднились. Все навки между собой сестры. А ты кровью с Леланой обменялась, значит, и Марне теперь родственницей приходишься. – Ах, вон оно что! Спасибо, Марна. От чистого сердца благодарю. Когда жемчужинка перекочевала в мою ладонь, не удержалась, вдоволь ею налюбовалась. Завораживающая красота, так бы смотрела и смотрела на звездочки- искорки. – Неужели это всего лишь слеза? Пусть слеза нечисти, но все же. Как в таком крохотном камешке умещается столько волшебства? Не верится. Что превращает обычные слезы в это чудо? Вы так редко плачете? – прошептала в восхищении. Ну правда, не верилось, что солоноватая на вкус жидкость может стать ЭТИМ. – Да, редко, – улыбающееся личико Марны омрачила печаль, – наши горести и беды ушли вместе с прошлой жизнью. После смерти в нас остается частичка прежней живой души, память и знания. Только возможность чувствовать исчезает навсегда. Мы готовы на все, чтобы хоть на секундочку ощутить себя прежними. Поэтому нечисть так тянет к людям. Их жизненная сила приносит ни с чем не сравнимую радость, счастье и удовольствие сродни любовному экстазу. Это невозможно контролировать, невозможно прекратить, невозможно оторваться, пока не иссякнет последняя капля драгоценной субстанции. А когда наваждение схлынет, приходит осознание, что натворили, тогда и плачем. В это время в крови бурлит чужая сила, ею пропитана каждая клеточка. Мы становимся чуточку живыми, оттого эмоции и проявляются так сильно, что наворачиваются слезы. Однако навки не демоны, чтобы поглощать души, просто не способны на подобное. Часть того, что прежде составляло сущность человека, отторгается и покидает тело навки в виде такой вот жемчужинки. – То есть ты хочешь сказать… это… душа? Оно живое? – Рука дрогнула, так что едва не выронила жемчужину. Как такое возможно? Как то, что прежде составляло человека, стало вдруг куском камня? Пусть потрясающего, завораживающего, но камня? Не верю. И что, может, и я такой вот сияющей каплей досталась умирающей ведьме? Невероятно! – Золана, в нашем мире найдется много такого, что непонятно. Прими это как должное. Таков порядок, так заведено с давних времен. – От Марны не укрылись мои мысли, впрочем, как и от остальной нечисти. Однако ни осуждения, ни сильных эмоций вроде ненависти или переживаний не ощутила. И вправду нечеловеческое спокойствие и терпение. – Ты пришла из другого мира, но знания, как это случилось и почему, нет ни у кого из живущих в Элире существ или людей. Это никому неподвластно, кроме… – Богов, да? Ладно, можете не объяснять дальше. Теперь вдвое боязней принимать дар. Вдруг я недостойна? И вообще… Это было человеком. Ну, не знаю, как объяснить. – Поверь, ведьма, ты – достойна! Есть еще одно обстоятельство, без которого невозможно получить навью слезу. Человек, чья жизнь стала источником, должен быть чистым, невинным. Разбойники или душегубы не подходят для этого. Однако же и достанется слеза лишь тому, кто светел сердцем и помыслами. Твои сомнения подтверждают, что я не ошиблась. Так что глотай слезу, ей еще время потребуется, чтобы изменить твое тело. – Как это изменить? – ахнула я. – Но ты же не думаешь, что человек способен дышать под водой? – Это я, что же, в рыбу превращусь? Ой, то есть в русалку? Жабры, хвост, да? – Тьфу на тебя! Золана, ты как ребенок, – вспыхнул Шелодим, – давай уже быстрее, там пироги стынут. С голубикой, мои любимые. А ты тут: жа-абры, хвост. Ну что делать? Под внимательными взглядами нечисти положила жемчужинку в рот. На вкус ничего особенного: солоноватая – да, не более. Проглотила. Опять ничего. Странно, что присутствующие смотрят так, будто произойти что-то должно. Минута, две, три… – А-ах! – По телу горячая волна прокатилась, дугой выгнуло, чуть с лавки не упала. Щеки от стыда запылали, недаром навка жизненную силу с удовольствием любовным сравнивала. Похоже, именно его и получила. Стыдно-то как! Рэн, что дремал за пазухой, выскочил наружу как ошпаренный. Ему тоже досталось по нашей связи. Ну, вроде как на пользу пошло, ожил. И Лелана глазками возбужденными сверкает. С ней, между прочим, отдельная история. Она как очнулась после перерождения, так ничем от живой не отличалась: румянец на щечках, улыбка до ушей и болтливость повышенная. Это жизненная сила так себя проявляет, что нечисть в человеке ни за что не разгадаешь. А подруга той силы изрядно хватанула. Со слов Марны, на год, а то и больше хватит. Это если врозь жить придется. А если Лелана поблизости обитать будет, то годами прежней оставаться сможет. Как? Да легко и просто: все ведьмы пользуются энергией, что разлита в воздухе, и не накапливают ее в себе. А еще делятся этой силой с окружающими, деревце, к примеру, подпитывают. Или какого-нибудь ушлого мага, что пиявкой прицепился к дармовому источнику. Вот и с Леланой такая же беда: энергию через меня получает. Причем так, что я даже не ощущаю этого. А через подругу и остальные навки да нечисть. То-то девчонки улыбаются, хихикают постоянно, на муженька томно поглядывают и щедро подарки раздают. Со слабенькой ведьмой такого бы эффекта не было, а вот с Верховной пожалуйста. Ну а мне и не жалко. Замечательные люди эти нелюди. Хорошо посидели вечером, душевно. Поговорили о том о сем, почаевничали и спать разошлись. Поутру собрались в путь-дорогу. Страшновато немного было, все-таки водной тропой предстояло идти. Близ столицы не нашлось таких мест, чтобы можно лесную создать, а вот река протекала. Можно и пешком, конечно, добираться, но это долго и опасно. Разбойников хватает. С Леланой, конечно, бояться нечего. Но зачем лишнее внимание привлекать? Да и идти месяц, не меньше. А нам еще обустроиться необходимо и об академии разузнать. Лелана тоже загорелась желанием пойти учиться. Чувствую, не договаривают навки. Марна хоть и старше Леланы, но относится к той с почтением. Подозреваю, обряд возвысил бывшую ведьмочку над остальными, вот те и суетятся вокруг девушки, чуть ли не в рот заглядывают. Одежку не хуже моей подарили, да еще золота натаскали. Нечисти драгоценный металл ни к чему, а на дне рек и озер такого добра видимо- невидимо покоится. Камни тоже присутствуют, и украшения, и оружие. К слову, то, что нам в виде необходимой поклажи предоставили, у людей за несметные богатства почитается что на Земле, что в Элире. Переход открылся бешено вращающейся воронкой. Глянешь, и аж спину холодит от страха. Ну как в такой омут прыгать? Страшно. Лесные тропы же одно загляденье, красота и восторг. А тут тоскливо как-то. – Не бойся. – Марна взяла меня за руку, стиснула крепко. Лелану за другую ладонь схватила, от нее тоже неуверенностью веяло, все-таки в первый раз. – Это только кажется опасным. Для человека. И лучше головой вперед прыгать, поверьте вековому опыту. Нужно так нужно, глубоко вдохнула, набрала полную грудь воздуха. А дальше Марна прыгнула и потащила нас за собой. Силища у навки нечеловеческая. Ну, да оно и понятно – нечисть. Но когда общаешься, как с обычным человеком, различия забываются. Что сказать о водной тропе? Йо-хоу! Еще! Это лучше, чем на водных горках кататься. Ощущения те же, только нет твердого желоба под пятой точкой и вода не забивается в нос. А даже если и забивается, то это не приносит дискомфорта. Заодно поняла, почему нечисть мысли читать научилась. Попробуй слово сказать, когда летишь сквозь толщу воды и думаешь, как бы рыбешка в рот не залетела. Крупную живность тропа отодвигала в стороны, да рыбы и сами шарахались от опасного хищника в виде нашей троицы, но кое-какая мелочь проскакивала. Навки и сами сроднились с водной стихией. Нет, жабры у меня не выросли, как опасалась, а вот нечто вроде плавников и хвоста, да. В воде кожа на ногах и руках растянулась, как будто между пальцами перепонки выросли. Рубашка плотно облепила тело и поблескивала не хуже чешуи. А может, то и была чешуя, кто знает, из какого материала она изготовлена? Сведенные вместе ноги с растянутой по бокам кожей походили на хвост. Я бы и кожей назвала это с натяжкой, потому как на ощупь это плотная структура и прозрачная. Если бы кто-то посмотрел сквозь толщу воды, то не заметил бы таких анатомических подробностей. – Да, мы можем меняться, но только в воде, – мысленно подтвердила Марна, – и плавники отращиваем, чтобы быстрее передвигаться. Если расстояние небольшое, то плывем без них. – А если я искупаться захочу и заметит кто? – С недоверием посмотрела на собственную руку с перепонками. Чудно. – Кто заметит-то? – хмыкнула навка. – В воде способна видеть только нечисть. Даже магам водной стихии недоступно это умение. Поймешь, о чем речь, когда на суше руку в жидкость засунешь. Это во-первых. А во-вторых, ты контролируешь появление плавников, и никто другой. Не захочешь – не появятся. Все подчинено твоей воле. Сейчас ты скопировала то, что я показала. Так удобнее плыть, так заложено природой. Смотри! – Марна выставила гладкую белоснежную ручку без малейших признаков мутации. – И ты так можешь, нужно просто захотеть, представить себя прежней. – Мм, попробую. – Для надежности зажмурилась и вспомнила, как выгляжу без рыбьих приспособлений. – Ну вот! Убедилась, что не обманула? Действительно, окинула себя взглядом, перепончатость исчезла. – Это знание приходит само на уровне инстинктов. Как у новорожденного, впервые прильнувшего к материнской груди, – с охотой пояснила Марна. – Вот и твое тело, когда попало в непривычную стихию, отреагировало должным образом. Мы даже не задумываемся, нужно ли что-то отрастить или убрать. Когда необходимо плыть быстрее, организм подстраивается под это желание, если опускаемся на глубину – изменяемся под стать окружающей среде. – Это настолько удивительно, что не верится. Если бы не испытала на себе, ни в жизнь не поверила, что можно запросто находиться под водой без специального снаряжения или перемещаться на громадные расстояния, используя тропы. Волшебный мир, невероятный! И он безумно мне нравится. Да! Рэн по нашей связи послал волну радости и одобрения. Магический зверек хоть и не любил воду, но чувствовал себя сносно. С собой мы несли вещи и золото. Чтобы не намочить их, Марна создала воздушный пузырь и поместила поклажу внутрь. Там же путешествовал и пушистик. Навка рассказала, что при острой необходимости можно создать воздушный карман на собственном теле. Я обожала Рэна, однако запускать его под кожу не стала. Это только в случае крайней необходимости. А так ему и в пузыре комфортно. Управление тропой, как и чувство направления, и остановки были схожи с наземным способом перемещения. Когда Марна замедлилась и раздвинула водные струи, ничуть не удивилась. Настало время прощаться. На поверхность навка подниматься не захотела, торопилась домой. Место для выхода подобрали в стороне от людей, но никто не гарантировал их полное отсутствие. Обнялись мы крепко, жаль расставаться. Но нечисти нет места там, где обитают маги (Лелана – исключение). Столица же кишела этими заносчивыми созданиями. Это со слов Шелодима. Я еще припомню этому лесному проходимцу его подарочек. Платье тот преподнес, ага. Не платье – стыд один. Я бы и на Земле в таком не рискнула на людях показаться, не то что в пуританском мире. Прозрачное, серебристо- зеленое, сверкающее, созданное из тысяч чешуек, плотно прилегающих друг к другу. Разве что в спальне перед мужем в таком красоваться. Ну да ладно, я тоже ему подарочек приготовила. Шепнула Марне пару советов об эротическом белье, которое носят девушки на Земле, и как оно действует на мужчин. Навка смекалистая, быстро сообразила, как это на пользу обернуть, так что ждет Шелодима приятный сюрприз. Или не очень – ему решать. Близ города река заметно отличалась от той, что протекала в элийских краях. Запах другой, мути полно и мусора, берега заилены, заросли ряской. С трудом удалось найти пологий склон, скрытый от посторонних взглядов. Тихая заводь, воды которой вмиг вскипели воронкой омута, встретила гомоном потревоженных диких уток. Волна вынесла нас на берег, ласково облизала ноги и с тихим плеском откатилась. Только расходящиеся круги напоминали, что секунду назад здесь открылась тропа. Мы с Леланой ступили на мягкую траву, огляделись и дружно выдохнули. Никого! Подруга вскрыла пузырь, из которого со свистом вырвался воздух, достала вещи и поклажу. Рэн проворной белкой обежал окрестности, убедился, что вокруг безопасно, и проворно заскочил мне на плечо, потерся мордочкой о щеку. – Что? Понравилось путешествовать? Когда-нибудь повторим. Надо же будет в гости к лесовику сходить, девчонок проведать. Зверек закивал, излучая довольство и радость. В гостях ему понравилось, приключения тоже, однако на земле он чувствовал себя уверенней. – Иди, Рэн, посмотри, далеко ли дорога. Нам бы засветло в город попасть, – отправила питомца на разведку. А пока тот исполнял поручение, мы с подругой переоделись. Рубашки, что подарила Солина, высохли едва ли не через минуту на свежем воздухе. Я только волосы отжала и переплела их в тугую косу. С помощью трав и ведьминских заклинаний отросла шевелюра за какой-то год ниже лопаток. В поклаже хранилось солидное количество золота. Его решили не тащить, рискуя быть ограбленными, а спрятать. Лучшего места, чем в реке, не придумать, так что Лелане пришлось еще раз намокнуть. Но ей только в радость. Весенняя погода радовала теплом и светом, однако прохладный ветерок после купания неприятно пронизывал тело. Мое, по крайней мере. За новоиспеченную навку не берусь судить. Да и волосы у нее странным образом быстро высохли. Кучу медных монеток я ссыпала в специальный кошель. Десяток золотых и сотню серебряных рассовала по своим и Леланкиным карманам. Девчонки специально нашили потайных, чтобы местные воришки не ограбили. Уверена, те не пропустят двух наивных провинциалок. В столице молодых простушек поджидало много опасностей, и потеря имущества – самое мелкое из них. Но я рассчитывала поселиться в приличной гостинице и не соваться в бедняцкие кварталы, славящиеся разгулом преступности во всех мирах и городах. Подорожную нам справил Шелодим. В ней указывалось, что неким Лелане и Золане Эллар, сестрам родом из деревеньки Гиблое – десять лет, как сгинула в болотах, – дозволено покинуть элийские земли и прибыть в Бхирт для поступления в магическую академию. Заверил староста такой-то седьмого числа месяца лютня три тысячи двадцать второго года. Срок лесовик указал с запасом, чтобы ни у кого не возникло подозрений, как это мы так быстро на месте очутились. Впрочем, стражники на воротах даже не взглянули на пергамент. Гораздо больше тех интересовали монеты, что осели в их карманах. А сколько там дурочек попадет в столицу, чтобы навсегда раствориться в ее суете, никого не волновало. Только усмехнулся прожженный вояка нашему виду, скользнул по фигуркам оценивающим взглядом и переключился на тех, кто стоял за нами. Я даже о гостинице спросить не успела, о нас уже забыли. Ну и ладно, сами разберемся. Это у себя дома можно было подойти к полицейскому и попросить о помощи, а тут ничего бесплатно не делалось. Мальчишка, которого остановили спросить дорогу, затребовал серебряк. Жулик! Это Лелана меня остановила. Я-то уже собиралась расстаться с монетой. Надо – значит надо. – Не нужно платить, пойдем, сестра, – тихим голосом сказала Лелана и перехватила взгляд паренька, – а ты, Шилм, ступай по своим делам и забудь, что видел нас. Уходи от плохих людей, ты еще можешь. Не воруй и слабых не обижай больше. Матери лучше помоги, она хорошая. Помрет с горя, если с тобой что случится. Паренек выслушал навку, поедая ту преданным взглядом, кивнул, молча развернулся и ушел. А Лелана спокойно взяла меня за руку и повела за собой в противоположную сторону. – Э… и что это было? Куда идем-то? – Как только шок отступил, взыграло любопытство. – Ты его зачаровала, да? Я сразу это поняла. Но вот как он послушался? Ты с любым такое провернешь? А у меня так же получится? – Золана, ты точно ребенок, – фыркнула навка, – я же мысли теперь читаю. Забыла? Этот гаденыш хотел нас к дружкам свести, тем, что из банды. Там и постарше парни есть. Знаешь, что они с такими вот провинциалками вытворяют? Лучше не знать. Если бы Шилм участвовал в надругательствах, живым не ушел бы. Но я теперь знаю, где эти звери обитают. Наведаюсь в гости, как устроимся. – Эгей, подруга, ты чего разошлась? – Заметила, как засверкали синие глазищи, и толкнула Лелану к стене ближайшего дома. – А если кто увидит и магам сдаст? Я понимаю, таким уродам нельзя спуску давать. Но, может, найдем другой способ? Стража, например, или служба, расследующая подобные преступления. – Какая стража, глупенькая? Думаешь, тот стражник, что на воротах, всех подряд пропускает? И позволяет подозрительным личностям просто так рядом отираться? Да завязано у них все на деньгах. Банда девчонок в бордель продает, а стражнику доля за это полагается. Уверена, что тот не один такой. В городе четыре входа-выхода, и на каждом наблюдатели дежурят. – И ты у паренька в голове это прочитала? Обалдеть! – Не только. И у стражника того тоже. Он уже предвкушал, как станет первым клиентом и что будет делать. Рассмотреть нас издалека успел, глаз наметан. Что ему наша подорожная? Тьфу! Тем более на пергаменте написанная. Значит, крестьянского роду- племени, не дворянского. Да и не путешествуют знатные девушки пешком и без охраны. – Вот гады ползучие! Что теперь делать? – На минуточку представила, в какую ловушку едва не угодили, и ужаснулась. Рэн завозился за пазухой, послал эмоции того, что не бросил бы в беде, защитил, уничтожил разбойников. – А ничего пока. Ты права, найду другой способ. Идем же мы на постоялый двор. Случайно услышала, как купец, что с обозом позади тащился, предвкушал отдых, думал о чистой постели и вкусной стряпне какой-то Лимхи. – Как же мы найдем это место? – Увидела телеги, груженные товаром, и обозников, что шли за нами по тракту. – Вопрос снимается. Я вот тоже мечтала о постели, теплой ванне и хорошем ужине. Дорога заняла целый день, и к воротам мы подошли к закрытию. Сказалось, что давно не ходила пешком на такие расстояния. Ноги гудели от усталости, живот сводило голодными спазмами. Те припасы, что дали в дорогу жены Шелодима, мы с подругой дружно умяли еще в начале пути, вода в кожаном мехе тоже закончилась. Так что отдыха хотелось со страшной силой. Не представляю, если бы действительно пришлось тащиться до столицы пешком. Не сказать чтобы за прошедший год бездельничала. Помогала по хозяйству, училась, в лес за травами и грибами-ягодами ходила. Однако вышло, что не приспособлена к долгим переходам. Через пустошь вон с постоянными остановками шла. М-да, надо заняться своей физической формой, расслабилась что-то. Глава 14 Постоялый двор нашелся легко. Достаточно было проследить за обозом. Лелана заметила, как последняя телега заворачивала на соседнюю улицу, потому и потянула следом. Добрела я уже на чистом упрямстве. О комнате на двоих, ужине и ванной договаривалась подруга. С виду, так она вообще не устала. Да и мужики ее слушались, что преданные собачки. Вот так и заманивают навки путешественников, и на погибель ведут, если им того хочется. Сил хватило, чтобы снять обувь, доползти до кровати и рухнуть на нее в изнеможении. Рэн только и успел что с писком вылезти из-за пазухи, чуть не придавила. Чувствовала сквозь сон, как меня кто-то ворочает, раздевает, одеялком тепленьким укутывает. Ну кто это мог быть, кроме подруги? Я и не переживала, и уснула сном младенца. Опасалась я, что после смерти Фираны совесть будет мучить, кошмарами изводить. Однако же ни в доме Шелодима, ни сейчас не испытывала даже толики сожаления. Конечно, Лелана стала сильнее, чем прежде. И способностей прибавилось таких, что недоступны ведьмам. Но ведь колдунья убила ее, сознательно принесла в жертву и готовила послушную рабыню старому ведьмаку. Нет, такое нельзя прощать. При всей любви и трепетному отношению к жизни подобную мерзость необходимо выжигать синим пламенем. Это не значило, что готова сжечь каждого мерзавца, которого встречу на пути. Но если на кону будет стоять моя жизнь или жизнь близких существ, без колебаний уничтожу заразу. Проснулась я, по обыкновению, рано, на удивление бодрой и дико голодной. Лелана уже встала, нечисть спокойно обходится без сна. Зачем восстанавливать силы, если не устала и нисколько не запыхалась после долгого пути и блуждания по улочкам города? Я даже внимания не обратила, что собой представляет столица. Так, увидела высокие стены, распахнутые ворота да однообразные силуэты домов, слившиеся в серое пятно. Собственно, сегодня намеревалась исправить упущение, прогуляться и осмотреть достопримечательности. Пойти собиралась в сторону академии, чтобы узнать сроки приема, условия и прочую информацию, необходимую для поступления. Ну а прежде… завтрак. Или нет. В центре комнатки, просторной и светлой, ожидала ванна. Вряд ли ее с утра затаскивали. Наверное, с вечера стоит. Однако же стараниями навки вода была чистой и теплой. Не знаю, как Лелана это делала. Руку опустила, и раз – мутная жидкость очистилась, два – над поверхностью пар заклубился. Магия? Нет, скорее волшебство. Хоть немного, но разбиралась в основах магического действия и уж точно видела, что ни тэр, ни луун навка не использовала. А значит, у нечисти иной способ воздействовать на окружающую среду. Ведь что есть проявление магии? Как раз воздействие при помощи внутренней силы, помноженное на волю и желание человека. Рэн всю ночь работал печкой и согревал меня. Сейчас же разметался на разобранной кровати и продолжал бессовестно дрыхнуть. Едва сдержалась, чтобы не затискать это воплощение милоты и очарования. Водные процедуры питомец принимал накануне, видно по блестящей шерстке и подсохшим следам лапок на полу. Ну а я дорвалась до них только утром. С удовольствием смыла дорожную грязь, выполоскала волосы. Навка два раза очищала воду, третий – чтобы одежду верхнюю почистить. Пока я сушилась и расчесывала спутавшуюся шевелюру, Лелана спустилась на первый этаж и заказала завтрак. Наша комнатка располагалась на третьем, под крышей. В памяти отложилось, с каким трудом преодолевала последние ступени. Зато посторонние звуки не доходили, а из единственного окошка открывался великолепный вид на двор и соседнюю улочку. Во дворе большую часть занимали телеги да хозяйственные постройки: конюшня, хлев, сараи и навесы. Под навесами расположились вчерашние обозники. Некоторые положили под головы туго набитые котомки и спали прямо на досках. Были и такие, кто ночевал под телегами, некоторым счастливчикам удалось устроиться на сеновале. Не потому, что в гостинице не хватило мест или купец пожадничал и оставил людей на улице. Если приглядеться, то у каждого, кто ночевал под открытым небом, имелось при себе оружие. Охранники это. Купец прибыл вечером, некогда было товары разгружать, а ворья даже в самой приличной гостинице хватало. К сожалению, да. Это мне Лелана пояснила. Она уже успела побродить по этажам, послушать, о чем думают постояльцы. Любопытная оказалась, ага. Но ведь это на пользу дела. За завтраком подруга поделилась последними новостями. Цены на магические услуги и амулеты снова подскочили. Маги три шкуры дерут и наживаются на бедах простого народа. Со слов этого самого народа. А то, что они же обдирают приезжих как липку, никого не волнует. За постой на неделю два золотых потребовали, питание и ванна в плату не входят. В Палесье на золотой можно два месяца жить на полном пансионе. Хорошо, что мы в деньгах не нуждались. Однако хозяйственная жилка бунтовала против бессмысленных расходов. – Может, жилье снять? Или домик прикупить? – предложила на волне возмущения. Удивительно, но навка намного быстрее меня, городской жительницы, приспособилась к столице. С ее-то умениями и уверенностью в том, что никто не сможет ей ничего противопоставить, это неудивительно. – Нет, с домом слишком сложно и долго, – задумчиво ответила подруга, – в районе Верхнего города жилье доступно только аристократам. Купцы и зажиточные горожане живут в Среднем городе. Этот постоялый двор как раз и расположен в таком районе. Безопасность тут поддерживается стражей и наемной охраной. Есть еще ремесленный квартал – государство в государстве, но там обитают только гильдейские и их семьи. Квартал магов – тот расположился вокруг академии, – сама понимаешь, кто его населяет. Между прочим, именно магический квартал защищает столицу от разгула преступности и сдерживает сброд из трущоб и бедняцких кварталов. Улица развлечений как раз соседствует с магами, и стражники туда заглядывают разве что в качестве клиентов. Преступники чувствуют себя как дома, разбой и насилие процветают. Правило одно: кто сильнее, тот и прав. – Как люди тут живут? Неужели совсем нет порядка? А законы, хоть как-то защищающие граждан, есть? – спросила, расстроившись от слов Леланы. – Не думала, что настолько печальная ситуация. – Нет, – поспешила оправдаться подруга, – это я сгустила краски. Просто мысли у людей гадкие, до сих пор воротит. И это нас называют нечистью? Мы не издеваемся над жертвами. Если нужна жизненная сила, мы ее берем. Но и все на этом. Ох, не представляешь, чего стоило сдержаться и не разорвать местных на сотни кусков. – А ты и так можешь? Лелана сверкнула синими глазами и снисходительно улыбнулась в ответ, обнажив острые, как у акулы, зубы. Про когти на руках молчу. М-да, какие могут быть сомнения? – А хорошие новости есть? Как насчет того, чтобы снять комнату? Ты же подскажешь, если кто-то захочет обмануть или причинить вред? – Да это не проблема, – отмахнулась Лелана, – только зачем? Сначала узнаем о поступлении и тогда уже решим, нужно это или нет. Магиусы обитают при академии независимо от происхождения и состоятельности семьи. Различие только в сроках отработки. Аристократам и тем, кто самостоятельно оплатил обучение, – пять лет на государственной службе. Остальным – от десяти до двадцати лет в соответствии с выбранной специальностью. – Ты права, подруга. – Дала себе мысленный подзатыльник. – Чего-то совсем думать разучилась. Сама же хотела сначала все выяснить, а потом уже действовать. Пойдем, что ли. Разузнала ведь, где эта академия и как туда добраться? – Выяснила, не переживай, – навка вытянула руку и полюбовалась ровными заточенными коготками, – чего там выяснять-то? В столице каждая собака знает, где находится оплот бхиртской империи. – А… – А подробности только самим выяснять. Простому люду маги секретов не раскрывают, пусть даже они не имеют ценности. Вот мы и отправились за этими подробностями. Только не пешком, наняли открытый экипаж, совместили приятное с полезным. А что, удобно. При всем желании быстро передвигаться по улочкам столицы невозможно, слишком интенсивное движение и толчея. А так успели на достопримечательности посмотреть, на прохожих поглазеть и избежать ненужных встреч с криминальным контингентом. С высоты сиденья в экипаже сразу подметила, как в толпе шныряют проворные мальчишки и девчонки. Вроде бы ничего особенного, но возмущенные крики тех, кто обнаружил пропажу имущества, частенько доносились вслед. Сам город представлялся упорядоченным нагромождением одно-двух-трехэтажных домишек, тесно прилегающих друг к другу. Зачастую взгляду открывался лишь глухой забор да остроконечная черепичная крыша. Деревца если и встречались, то редко, и в основном они прятались за высокими стенами. Исключение составляли лавки, магазинчики и питейные заведения. У тех и окна выходили на улицу, и двери были гостеприимно распахнуты. Впрочем, ближе к центру картина постепенно менялась. Дома становились выше, архитектура замысловатой – добавилось колонн и фигурной лепнины. Сквозь массивные кованые ворота просматривались ухоженные участки. Их хозяева будто специально соревновались в том, у кого двор богаче и привлекательнее. Настоящие произведения ландшафтного искусства, статуи, фонтанчики – чего только не увидишь сквозь замысловатые преграды. Что удивительно, высота заборов росла вместе с этажами маленьких дворцов. Глянешь на такой домик в пять этажей и сразу понимаешь, что там уважаемый человек живет. Местные олигархи, не иначе. Еще один критерий зажиточности – количество охраны у ворот и магическая защита, опутывающая каждый квадратный метр поместий. Додумалась глянуть на дома магическим взглядом, так чуть не ослепла от сияния тэр. – Да-а, крепости в миниатюре. Если запастись достаточным количеством еды и воды, можно годами держать оборону, – поделилась мыслями с Леланой. Впрочем, для этого даже вслух не требовалось ничего произносить, подруга и так впитывала информацию, как губка. Судя по тому, как она периодически сверкала глазищами и прятала руки с отрастающими когтями, ей категорически не нравилось творящееся вокруг безобразие. Хотя, на первый взгляд, картинка мирная. Стоит себе стража и стоит, в носу ковыряет, неспешно парочки прогуливаются, а за ними такое мини-войско в виде четырех-пяти наемников топает. Зазывалы у торговых лавок надрываются, в воздухе витает запах нечистот, который изредка перебивается приятными ароматами выпечки, готовящейся в трактирах еды и благовоний. Зависит от того, мимо какого заведения проезжаешь. По большому счету я бы не назвала город грязным или неухоженным. Мощенные булыжником мостовые были тщательно выметены, мусор жители бросали к стенам домов, откуда потом его вывозили мусорщики на специальных телегах, раскрашенных рыжей краской. Неприятный запах источали канализационные каналы, тянущиеся вдоль дорог и отделяющие пешеходную зону от проезжей части. Где-то каменные плиты наглухо их перекрывали, где-то ограничивались дощатым настилом, ну а в некоторых местах поток дурнопахнущей массы тек свободно, источая отвратительные миазмы. Радовало, что в этом мире додумались до такого блага, как канализация, но вот ее исполнение подкачало. Впрочем, необходимость открытых каналов очевидна. Те же лошади не привыкли терпеть или поджидать удобного момента, потому отправляли естественные надобности на дороге. Сама видела, как один извозчик кинул монетку уличному мальчишке, который тут же лопаткой сгреб свежие «яблоки» на дощечку и ловко выкинул в канал. Подозреваю, проблемы с уличными туалетами в столице не испытывали. Академический квартал отличался чистотой, на его улочках не «благоухала» канализация. Причиной тому светящиеся тэрами амулетики, вмурованные в мостовую. Дома добротные, одно-двухэтажные, без вычурности и наворотов. Заборчики чисто номинальные, по пояс, только светятся, как новогодние гирлянды. Некоторые дома тоже светились, и я заподозрила, что их внешний вид совсем не такой, как снаружи. Неужели иллюзия? Вполне может быть, но тем интереснее. – Я никого не слышу, – прошептала озадаченная навка, – то есть магов не слышу, только прислугу или обычных людей, что прогуливаются по улице. За заборами пустота, мертво все, как отрезало. Чувствую, живые там есть, но не слышу. – На то они и маги, чтобы уметь защищаться от чужого вторжения, будь то их дом или собственные мысли, – признала я и тяжко вздохнула. Заманчиво было бы влезть в голову какому-нибудь магистру и выведать тайные знания. – Так что информацию будем добывать старым добрым способом – вопросами и еще раз вопросами. – Уважаемый, как пройти к академии? – тут же поинтересовалась у парнишки, пробегающего мимо. Экипаж мы отпустили, так как устали от тряски и решили размять ноги. Мальчишка замер, оценивающе окинул нас взглядом, скривился, но ответил: – Идите по этой улочке и никуда не сворачивайте, пока не упретесь в забор вокруг башни. Это и будет академия. Вопрос в том, найдете ли вход, – хмыкнул он, – впрочем, может, и найдете. – Чем это мы не угодили? Ишь, скривился, будто лимон съел, – пробурчала вслед пареньку, – сам от горшка два вершка, а нос воротит, будто бомжихи какие. – Судя по тому, какой образ ты вложила в слово «бомжихи», так и есть, – ответила Лелана. – Шиван принял нас за нищенок. Хотя сам из простолюдинов, но служит посыльным у лорда Бартено-младшего, вот и причисляет себя к высшей касте. Люди для аристократов, что пыль под ногами. Чувствую, нелегко придется. – Посмотрим, – фыркнула я. С мажорами и их замашками доводилось сталкиваться в прошлой жизни. Ничего хорошего, конечно, из этого не вышло, но иммунитет выработался. Тем более среди золотой молодежи встречались нормальные ребята. Дорога и впрямь вывела к высокой башне, шпиль которой терялся в облаках. Такая бросалась в глаза издалека. Странно, что не приметила ее с тракта. Башенки, остроконечные маковки императорского дворца, стелы храмов – эту красоту и с дороги видно, и с любой обзорной точки столицы. А академию нет. Без магии тут не обошлось. Впрочем, о чем это я? Академия магии и должна быть такой, непонятной и загадочной. Гладкая пятиметровая стена надежно укрывала территорию учебного заведения, и входа, на первый взгляд, не наблюдалось. Ну не бывает такого! Дорога, упирающаяся в преграду, есть, а ворот или калитки нет. Опять иллюзия? А если магическим зрением? Вот это да! Стена виделась как плотная сетка из разноцветных тэр. И не понять сразу, как противоположные стихии могут так плотно соседствовать. А эти уходящие в бесконечность гипнотические спирали, которые можно созерцать часами? Настоящее произведение искусства. Лелана, уловив мои мысли, тоже вытаращилась на стену. Уверена, каждый маг, впервые увидев такое чудо, запомнил его на всю жизнь. А ворота? Да это и не ворота – открытая арка, проходи – не хочу. «Упс! – В голове зазвенело от гулкого удара о невидимую преграду. Подруга также потерла ушибленный лоб. – И как это понимать?» Если смотреть обычным зрением, выходило, что мы ломились лбами в глухую стену. В магическом – виднелся открытый проход и незримая преграда. – Что думаешь? – поинтересовалась у Леланы. – Вход-то вроде как есть, а пройти невозможно. Не об этом ли тот паренек говорил? – Видимо, об этом, – согласилась навка, – жаль, что не маг. – Немаги вообще ворот не найдут. Хотя чего тут искать, когда дорога упирается в открытую арку? Глупо как-то, не находишь? Давай отойдем в сторонку, вон хотя бы в таверне посидим да подумаем. А то уже зрители собираться начали. Не хочется, чтобы глазели. – И мне. Идем, – с охотой поддержала подруга, зыркнула на мужика, демонстративно прогуливающегося в пяти шагах от нас, и направилась к распахнутым дверям заведения. Посетителей внутри находилось немного. Парочка магиусов в темно-синей униформе, пятеро наемников, занявших центральный стол, две подавальщицы и, вероятно, хозяин таверны. Вот он-то нам и нужен. Неспроста в помещении предусмотрены широкие окна с видом на академию, и столики расположены таким образом, чтобы видеть происходящее у ворот. – Добрый день, уважаемый… – Готье Солар, – подсказал имя трактирщик. – Добрый день, уважаемый Готье Солар, – поздоровалась с мужчиной, – нам бы попить чего-нибудь и перекусить. Пироги есть? – Есть, как не быть! – Он махнул рукой девице, переминающейся с ноги на ногу неподалеку, и та скрылась в подсобном помещении. – И часто происходят подобные представления? – кивнула в сторону академии. – Развлекаетесь? – Бывает. – Солар пожал плечами. – С магами никогда не знаешь, чего от них ожидать. Поздновато вы поступать приехали. Набор уже две недели как завершен. Наверное, издалека добирались? – Есть такое, – разочарованно протянула я. – А разве учебный год не осенью начинается? – И осенью тоже. – Мужчина окинул меня и подругу пренебрежительным взглядом, в котором так и читалось: откуда такие дремучие взялись? – Только не год, а цикл. В году их два, а полный курс обучения двенадцать циклов. Так что, если не сумели пройти ворота, ждать вам до осеннего цикла. Травниц в этом наборе и так больше положенного приняли. Лелана возмущенно фыркнула и отвернулась. Видимо, чтобы не выдать себя. Рядом с магиусами проявлять навьи способности чревато. Меня тоже взбесило, что нас приняли за полные бездарности. В травницы как раз и набирали тех, у кого дара с гулькин нос. Что теперь, насмехаться? Нужная, между прочим, профессия. Ничуть не хуже других. В этот момент подавальщица принесла компот в запотевшем кувшине и блюдо с пирожками. Удобный повод, чтобы прервать разговор и успокоиться. Хотя информации катастрофически не хватало. Почему Лит не упомянул о циклах? Или упомянул, а я по привычке перевела в земные рамки? Ладно, разберемся. Подруга молча уткнулась взглядом в стол и занялась уничтожением пирожков. Вкусные, но топлянки лучше пекут. Я не приставала к Лелане с вопросами. Судя по всему, ей удалось считать чьи-то мысли, и сейчас она переваривала информацию. Перекусив, расплатились за еду и вышли на улицу. Когда отошли на приличное расстояние от таверны, навку прорвало: – Наглецы бессовестные! Лицемеры и хамы. Хапуги! Знаешь, что они тут ставки делали, как быстро мы лбы разобьем? Развлечение у них такое. А эти два магиуса, догадайся, зачем в таверне отираются? Чтобы на таких, как мы, поглазеть, а потом слепок памяти снять и раструбить по академии. Многие столичные жители знают, как проход открыть. Жаль, что никто из них нам по дороге не попался. А простушки вроде нас, прибывшие с задворок Бхирта, ни о чем не догадываются. – Но мы ведь не такие простушки, да? Ты же все выяснила, не так ли? – Выяснила, – процедила Лелана, – у магиусов и выяснила. Они на третий цикл перешли, не научились еще мысли закрывать. Так, слабенькая защита, на один зуб. А у наемников и Солара амулеты висят. Даже у подавальщиц амулеты, представляешь? – Неудивительно, – бросила злобный взгляд на заведение. – Посмотри, где расположена таверна и кто их постоянные клиенты. Внушат такие бесплатно обслуживать, и разориться недолго. Ничего, мы еще покажем, как лесовика за бороденку дергать. – Почему лесовика? – прыснула Лелана. – У него и бороденки нет. – Да это так, выражение такое. Есть созвучное в моем мире, – хитро прищурилась, вспомнила то самое выражение. Навка так со смеху и покатилась. А за ней и я. Ничего, отсмеялись, и злость куда-то испарилась. Легче стало. Проблема с воротами решалась просто и сложно одновременно. Чтобы пройти, требовалось выпустить энергию, что накопилась в магическом источнике, вычерпать себя до донышка. Таким образом сразу определялся уровень будущего мага и подпитывалась легендарная стена. Она, словно ненасытная утроба, поглощала все, что на нее направлялось, и служила идеальной защитой. Опять же, при первом прохождении арки нужно приложить капельку крови, чтобы стена тебя запомнила и пропустила в следующий раз. Мало того, каждый раз при входе или выходе необходимо выложить столько же маны, сколько при первом прохождении. Хитро придумано. Чем выше резерв, тем больше специальностей доступно для выбора. И соответственно больше берется налог. Хочешь в артефакторы, будь добр поделиться силой на четвертый-пятый уровень. Метишь в магистры – соответствуй! Немудрено, что магиусы редко покидали альма- матер. Если надо на час-другой отлучиться по делам, выкладывай два полных резерва. Ага, как будто за этот час кто-то способен восстановиться. Существовали, конечно, способы обойти стену. Но они доступны лишь тем, у кого хватало денег, чтобы приобрести накопитель и заплатить магиусу за слитый резерв. Внутри академии даже образовалась собственная денежная система, единицей измерения которой приняли уровень резерва, сокращенно ур. Кстати, Солар зря сказал, что мы опоздали. В Бхирте остро ощущался дефицит магов, а потому принимали всех, у кого выявлялся магический дар. Если бы мы побыли у ворот еще немного, нас попросту пригласили бы войти внутрь. Одно то, что сумели разглядеть арку, доказывало наличие магического зрения, а значит, и дара. Поступление отложили на несколько дней. Во-первых, гостиница на неделю оплачена, и оттуда следовало забрать вещи. А во-вторых, хотелось посетить магазины и прикупить необходимое для учебы. В том числе пустые накопители и одежду. Неизвестно, какой уровень покажет арка, и сможем ли выйти наружу в ближайшее время. Лелана много информации выудила из магиусов, и лишь благодаря этому появился шанс избежать проблем, которые отравляют жизнь первокурсника. То есть магиуса первого цикла. Глава 15 Благодаря Лелане мы знали, в какие лавки заглянуть, чтобы и товар получить качественный, и лишних денег за это не содрали. Магазинчики располагались поблизости, в пределах шаговой доступности, потому, не откладывая дела в долгий ящик, с удовольствием предались радостям шопинга. Нижнее белье шелковое могли себе позволить, костюмы для физических занятий, повседневные платья, соответствующую обувь. Осенние курточки, шапки-шарфы, сапожки, теплые носки и гамаши, перчатки и еще множество всевозможной мелочовки. В канцелярской лавке приобрели запас бумаги, книги магов, пока еще пустые, но которые будем заполнять заклинаниями на протяжении жизни, самопишущие перья. Для Рэна прикупила плетеную корзинку и мягкое детское одеяльце. Питомцу приобретение понравилось, только он живо выдал образ места, где ему комфортнее. Ага, у меня за пазухой. Но ведь не получится постоянно там прятаться, да и перед магами не хотелось афишировать фамильяра. Так что придется Рэну иногда оставаться в комнате. Накопители представляли собой кристаллы из полудрагоценного камня и стоили по золотому за штуку. Если учесть, что на обновки и канцтовары на двоих ушло пять золотых, то это дорого. Из десятка монет, что брали с собой, осталось три, а мы еще в лавку за нарядными платьями не заглянули. Так ли нужны эти кристаллы? В общем-то нет. Не стоит забывать, что за пазухой пригрелся живой и безразмерный накопитель, готовый впитать любое количество маны. А навка без проблем пополнит резерв через меня. По большому счету Лелана сама ходячий сборник жизненной силы. Вот тут-то и крылся подвох! У магов резерв накапливался в источнике, расположенном в районе солнечного сплетения. Как второе сердце, источник прокачивал магическую энергию по каналам, пронизывающим тело, выплескивал ее наружу в виде заклинания или получал извне, черпая ману из магосферы планеты. Частично информацию об этом узнала из учебника мастера Лита, частично додумала сама. У меня такой источник появился вместе с маной. Золана была чистой ведьмой и сильной. Лелана тоже ведьма в прошлом. В настоящем – нечисть, истреблять которую как раз и учат в академии. У нечисти по определению не может быть такого источника. Магия навки вообще не поддается классификации. – Как же так? Лелана, отсутствие у тебя магического источника вызовет подозрение, – высказала сомнение, как только мы покинули лавку. Покупать пока ничего не стали – не до того. – М-да, проблема, – согласилась она. – В стремлении к полному сходству с человеком забыли, что маги отличаются от простых людей. Мне нужно подумать и посоветоваться с сестрами. – Предлагаешь вернуться к Шелодиму? А ты откроешь тропу самостоятельно? – Зачем? Достаточно найти проточную воду. – Подруга пожала плечами, как будто это что-то само собой разумеющееся. – Где ее искать? Вокруг каменные джунгли, а до реки, через которую открылась водная тропа, день пути, – пробурчала я, предчувствуя, что придется проделать нелегкий путь снова. – Не обязательно возвращаться. Это громадный город, который населяют тысячи жителей и еще больше животных. Люди готовят пищу, пьют, моются и тратят воду. Неужели ты думаешь, ее привозят сюда в таких количествах? Сомневаюсь. А это значит, где-то течет подземная река, снабжающая колодцы питьевой водой. – А почему же мы сразу не открыли тропу в Бхирт? – спросила и тут же поняла, как сглупила. Две неизвестные девицы, неведомо как появившиеся из воды, вызвали бы подозрение. Не так много тех выходов на поверхность, и они наверняка контролируются стражей или магами. А ну как кто-нибудь захочет отравить жителей и насыплет яду? Или взять те же колодцы, попробуй выберись оттуда на глазах изумленных хозяев. – Гм, ладно, вопрос снят. Как найти подходящее место? – Найдем как-нибудь. – Лелана совершенно не переживала, на спокойном личике не отразилось и тени сомнений. – Вернемся на постоялый двор, перекусим, и отправлюсь на поиски. Тебе лучше побыть в комнате, одна я быстрее справлюсь. Возражать даже не подумала, тем более навка лучилась уверенностью, которая отчего- то передалась и мне. Подумаешь, источник! Вон наполним накопитель под завязку, и тот будет светиться. Он и есть источник, только временный. – А что, здравая мысль! – поддержала подруга. – Как раз о чем-то похожем думала. Надо только что-нибудь компактное подобрать и вместительное. И я даже знаю что. Но для этого все равно придется искать безопасный выход к воде. До постоялого двора добрались без приключений. Какие там приключения, если едешь в закрытом экипаже, сидя на двух неподъемных (для меня) кофрах. Пришлось раскошелиться, чтобы уместить покупки. В комнату поклажу затаскивал здоровенный мужик, работающий вышибалой. Крепкий вояка, только и он запыхался, пока доволок кофры на третий этаж. Леланка даже глазом не моргнула, вытаскивая покупки из экипажа, пока я с возницей расплачивалась. Силища у навки нечеловеческая, точно. Уже не один бедолага повелся на хрупкую фигурку и смазливое личико и огреб по полной. А вот нечего слабых обижать! Полдничали в общем зале, не захотели сидеть в комнате. Теперь-то, когда хозяин и обслуга мужского пола вели себя как шелковые, опасаться нечего. Да и Лелане требовалось узнать о ближайшем безопасном спуске к воде. О том, что под землей раскинулась сеть ходов, подруга выяснила еще вчера. В принципе ничего удивительного: проточные воды пробивали себе путь сквозь земную твердь, а почему человек не может? Тем более когда есть магия, способная укрепить своды от обрушения. Контрабандисты, неверные супруги, заговорщики и просто люди, желающие тайно покинуть жилище, – кто только не приложил руку к созданию каменного лабиринта. Нам уже не узнать, да и ни к чему. Главное, что можно со спокойной совестью воспользоваться творением рук человеческих. Насытившись пищей, а кое-кто еще и информацией, мы поднялись в номер. Навка переоделась в неброскую одежду, которую не жалко потрепать по подземельям, и ушла на поиски ответов. Заодно она собиралась поправить наше финансовое положение, а то потратились сильно. Наверняка за многовековую историю города в подземных водах накопились сокровища. Мысль о том, чтобы загипнотизировать какого-нибудь толстосума и заставить добровольно поделиться содержимым кошелька, возникала, но была отвергнута как совершенно непорядочная и недостойная. Зачем, если Лелана заверила, что без проблем откроет тропу до нашего тайника в реке и заберет его содержимое? Это если по дороге ничего ценного не попадется. А золота требовалось много, если хотели самостоятельно оплачивать учебу. Каждый цикл стоил пятьдесят монет, в год их было два, и так шесть лет. На двоих двенадцать циклов выливались в тысячу двести, а это громадные деньги – годовой доход среднего баронства. Откуда такое богатство? Спросят и будут правы. Какому-то крестьянину за всю жизнь и сто золотых не заработать, а тут больше тысячи. В лоб, может, и не скажут, но проверку устроят тщательную. Значит, и подорожные проверят, и легенду, откуда мы такие красивые взялись. Надеюсь, Шелодим хорошие документы выправил, а не то туго придется. Легенда у нас непритязательная: да, родились в деревеньке Гиблое. Десять лет назад случился мор, и жители погибли, родители тоже. Как уцелели? Так к тетке-травнице в соседнее поселение ездили, помогали травы собирать. Она же и обучила, чему могла, и денег на первое время дала. Грамотная травница была, знающая. К ней со всей округи люди лечиться ездили. Еще зельями торговала, вот и накопила деньжат. Тратить-то их куда? Кто победнее, тот продуктами или вещами расплачивался, вот и выходило, что необходимым для жизни обеспечивали селяне. Кстати, для достоверности в поклаже хранился солидный запас травок и готовых зелий. Пусть кто проверит, убедится. Пусть хоть запрос в Валежное отправят. Там действительно обитает травница Ронна Эллар, у которой сестра вместе с семьей погибла во время мора в Гиблом. Никто не опровергнет, что у живущей в лесной избушке слабенькой магини не было помощниц. Никто без ее ведома в жилище не попадет. То ли лесовик незваных гостей кругами по лесу водил, то ли магия глаза им застила, кто знает? А кто знает, тот крепко держит язык за зубами, сам не скажет и другому болтать не даст. Пока мылась в горячей ванне да волосами занималась – длинные отросли, – прогоняла в памяти имена крестьян в Валежном и события, знать о которых мог только местный житель. Вроде ничего не забыла, главное, привыкнуть к имени и отзываться на него, как на собственное. Золана Эллар – звучное, красивое, но чужое. Больше года уже прошло, как я погибла в своем мире и обрела новую жизнь в Элире, а до конца так и не привыкла. Просыпаюсь иногда и кажется – дома. Вот-вот Тимка ткнется в лицо холодным носом, требуя вывести на прогулку, или с минуты на минуту зазвонит будильник, напоминая, что пора вставать и собираться на работу. Не верится, до сих пор не верится, что все происходящее не дурной сон. Лелану ждала долго, беспокоилась за нее, волновалась. Плохого с ней ничего не могло случиться, разве что с магом на узкой дорожке повстречается. И то не факт, что у того получится сладить с навкой. Подруга не такая, чтобы бросаться в безумные авантюры. Но ночные страхи лезут в голову, накручивают такое, что белым днем в голову не придет. Вот и я издергалась от переживаний, изнервничалась, пока не сморило. Появилась гулена на рассвете. Сквозь сон расслышала, как хлопнула дверь, что-то тяжелое упало на пол, и зашелестела одежда. Утренний сон самый сладкий, так что я с удовольствием понежилась в объятиях Морфея, пока навка плескалась в холодной ванне и приводила себя в порядок. Любопытно ли мне было? Не то слово. Я тут полночи места себе не находила, ждала, а она… – Не сопи, знаю, что давно проснулась, – первой заговорила Лелана, – прости, что заставила волноваться. Накопилась парочка дел, которые не отложить на потом. Это она про ту банду, о которой узнала от Шилма, что ли? Неугомонная девица! А если бы с ней что-то случилось? Что бы я тогда делала? Хорошо, когда не нужно слов, чтобы тебя услышали. Подруга подошла, присела на кровать, погладила меня по плечу. – Я буду рядом столько, сколько потребуется. Мне приятно, что ты волнуешься и переживаешь. Значит, я небезразлична, дорога тебе. Это такое человеческое чувство… замечательное чувство. В общем, я счастлива, что ощущаю себя прежней, что просто живу. И это только твоя заслуга. Спасибо, сестра. – Тебе спасибо! – Кинулась на шею подруге и разрыдалась от переизбытка эмоций. «Ну вот, расплакалась! Теперь пятна пойдут, опухну», – промелькнула досадливая мысль. Только опять упустила из виду, что такая реакция на слезы присуща Лизе, а не Золане. Ведьмочке достаточно умыться холодной водой, пошептать нужные слова, чтобы все стало как прежде. Что я и проделала, слушая краткий отчет навки о ночных похождениях. От подробностей сама попросила избавить, что-то подсказывало, мне не понравится. Да, чтобы найти спуск к воде, навестила банду отморозков. Те обитали на границе бедного квартала в заброшенном доме. Казалось бы, дефицит земли и заоблачные цены на недвижимость, а существовали ничейные земли. На первый взгляд они пустовали. Нищие, беспризорники, криминальное отребье, если шугануть как следует, полезут изо всех щелей. Собственно, официальных хозяев такие места не имели, а неофициальных, как вшей на гребешке. Со слов навки, живых в том доме не осталось. Тела их теперь служили кормом для крыс и валялись в одном из тоннелей, спуск в которые обнаружился в подвале дома. Главарь банды Лытарь неплохо ориентировался в лабиринтах подземелий, так что теперь и Лелана знала о проходах, хитрых тропках и тайниках ушлого душегуба. Как и о многочисленных связях криминальной верхушки, в которую он недавно вошел, и о наличии водяной жилы, рядом с которой тот обустроил убежище. Сухое помещение с топчаном, запасом продуктов в холодильном ящике и постоянным источником воды настолько понравилось подруге, что она оставила его себе. Разбойнички, что могли знать о бывшем складе контрабандистов, уже никому ничего не расскажут. Случайные прохожие пройдут мимо. Лелана не поленилась и нанесла обережные лууны, отводящие взгляд. Если кто и забредет, обратно без ведома новой владелицы не выберется. Подземелья были испещрены проходами и тайными выходами на поверхность. Карта, которую навка вытащила из головы Лытаря, указывала такие выходы и поясняла степень риска. Не каждому домовладельцу понравится, если из подвала полезут чужаки. Некоторые хозяева и не подозревали о подземных ходах. Ночная охотница как ребенок радовалась возможности тайно появляться в любом районе столицы. Ходы вели в торговый, ремесленный и магический кварталы. Правда, в некоторых тоннелях стояли ловушки «на дурака» и магические преграды. Неудивительно, если учесть, что какой- нибудь маг использовал подземный ход в личных целях, то он вряд ли хотел, чтобы об этом узнали преступники. В общем, Лелана пребывала в полном восторге от вылазки, о которой рассказывала взахлеб. Столько тайн узнала за ночь, что некоторым и не снилось. Надо ли говорить, что маленькая налетчица почистила тайники? Этого нам хватит на оплату обучения за двенадцать циклов, да еще на безбедную жизнь останется. В мешочке, который она играючи поднимала двумя пальчиками, я насчитала две с половиной тысячи золотом. Если вес каждой монеты примерно десять грамм, то груз получался приличный. – Ты, конечно, большая умница, – похвалила Лелану за проделанную работу, – только я не услышала главного. Связалась ли ты с сестрами? Что они сказали насчет магического источника? Его можно подделать? – Ой! Совсем забыла. Девчонки привет передавали, и Шелодим тоже. Вот, пирогов с собой принесла, до сих пор горячие. Хватит позавтракать и еще останется, – скороговоркой выпалила навка и, готова поклясться, залилась румянцем. Нечисть и румянцем, каково? – Что случилось? – заподозрила неладное. Слишком возбужденной выглядела подружка, слишком блестели глаза, будто со спиртным перебрала. Сразу-то не разглядела: пока проснулась, потом проплакалась. Но спиртное и Лелана? Самое нелепое из предположений. Ну не энергетиками же закидалась! – Нормально все. Это ты на меня так действуешь. Я же выдохлась, пока трижды тропу открывала. Забыла, чему Марна учила, и вбухала полный запас силы. Хорошо, что сначала с бандой разобралась, на обратном пути, может, и не рискнула бы с ними связываться. Амулетами обвешались, думали, те их спасут. Насчет источника волноваться не нужно. Ты была права. Заряженный камень, помещенный в тело, обманет любого мага. Ведь что тот видит в магическом зрении? Средоточие силы. А что есть средоточие силы? Правильно, источник. Или станет источником при умелом использовании. – Ле-ла-на, – я с облегчением выдохнула, – понимаешь ведь, как переживаю. Как ты израсходовала жизненную силу, если Марна говорила, что ее на год хватит? Неужели водные тропы такие затратные? – Не более чем лесные, – виновато пробурчала навка, – просто кто-то перебрал той силы и забыл, кем является на самом деле. Хороший урок получила. Глава 16 Поступление отложили еще на пару дней. Сестры подарили Лелане чистейший черный адамант размером с черешню. Такой послужит замечательной основой для магического источника. Вместимость у камешка невероятная. Надо ли говорить, кому предстояло напитать его маной? Это сделать не так сложно, как кажется, но и не быстро. Мне пришлось десять раз вычерпать резерв, а накопитель даже цвета не изменил. С кварцами, которые выдавал для тренировок мастер Лит, получалось быстрее и проще, но там и размер небольшой, как раз под слабенький уровень. Хотелось бы верить, что он хоть немного подрос. Старый лекарь утверждал, что чем чаще опустошаешь себя до донышка, тем быстрее растет внутренний источник. Единственное, что радовало и давало надежду заполнить бездонный колодец, – это феноменально быстрое восстановление. В учебнике говорилось, что магу требовалось двенадцать часов до полного обновления. У меня уходило от силы два часа. Может, потому что резерв крохотный? Обидно, если так. В мечтах я видела себя могущественным целителем. Говорят, за деньги можно учиться на любом факультете, кроме боевого. Твои проблемы, если не хватит силенок поднять сложное заклинание. А уж теории для самонадеянных магиусов не жалко. Как правило, заносчивости хватало до первых испытаний, когда требовалось показать умение на практике. Мечты мечтами, а многое зависело от уровня, какой выявит магический артефакт. Лелана задалась целью попасть на боевой факультет. С ее-то физическими данными и выносливостью закономерное желание. Да и немудрено! Именно боевые маги служили грозным оружием империи против врагов, в число которых входила и всевозможная нечисть. Представляю, какой скандал разразится, если вдруг выяснится, кому преподаватели передали ценные знания. Однако это неосуществимая цель. Для поступления на самый престижный факультет требовался уровень дара не менее четверки. Мало того, боевики регулярно выкладывались на полную силу, потому что практика у них начиналась чуть ли не с первого занятия. Магиусы усердно прокачивали резерв в стремлении попасть в элиту воинства – императорский боевой полк. И как подруга собиралась выкручиваться, когда регулярно будет требоваться мана, я не знала. Точнее, подозревала, но это не могло долго продлиться. Парнишки в таверне невольно подсказали решение проблемы: есть деньги – есть и полные накопители. А что, если под рукой не найдется такого? Лелану разоблачат, и тогда не поздоровится обеим. – Давай не будем выделяться среди других магиусов? – предложила подруге. – Заплатим за два цикла, потом еще за два и еще. Ни к чему сразу вываливать такие деньги. Возникнут вопросы, откуда столько золота, и я не знаю, что отвечать в этом случае. Да и не факт, что доучимся до конца. В один момент вскроется правда, и тогда придется бежать. – Что там этих денег… – навка пнула мешочек, валяющийся на полу, – потребуется, еще добудем. – Не в том дело. Не хочу, чтобы эти хапуги их присвоили. Сама сказала, оплата за учебу не возвращается. Исключат ли тебя, погибнешь ли на практике, сама вдруг передумаешь стать магом – без разницы, ничего не вернут. – Это меньшая из проблем, – отмахнулась Лелана, – лучше скажи, как быть с Рэном? Он же ни на шаг не отстает и энергией от него на сто шагов несет, за обычную зверушку не выдашь. – Не знаю, – выдохнула устало, – это второй вопрос, который не дает спать по ночам. Всю голову сломала, а не придумала, как пройти с ним через чертову арку. Вначале решила, лучше дождаться, пока нас пригласят войти. Так ведь маги будут проверять уровень дара артефактом, смухлевать не получится. Как только они поймут… – Золана, я тебе поражаюсь, – бесцеремонно перебила подруга, – достаточно факта, что есть дар. И не важно, велик тот или мал. Между прочим, зря принижаешь себя. Может, год назад у тебя и был десятый уровень, но не теперь. Вот, – протянула она стандартный накопитель по золотому за штуку, – попробуй наполни! Прикинув, что прошло уже больше часа после последнего опустошения резерва, забрала кристалл и сжала его в руке. Раньше для наполнения кристалла маной требовалась длительная медитация. Теперь это происходило по желанию. Я легко управляла той рекой, что напитывала каждую мою клеточку и бурлила кипучей энергией. Прошло пять минут, как кристалл раскалился докрасна и вспыхнул, осыпавшись оранжевыми брызгами. – Мм… – озадаченно посмотрела на дело рук своих. – И что это значит? – В такой кристалл помещается резерв мага примерно пятого уровня, если влить больше, то структура камня не выдержит и рассыплется. Это и произошло только что. – Ехидно посмеиваясь, навка замурлыкала под нос похабную песенку, которую услышала от разбойников. Что-то о любви шлюхи и неудачливого вора. – Хочешь сказать, у меня уровень выше пятого? Не шутишь? Обманула, да? Подкинула наполовину заряженный камень и радуешься. Да прекрати уже петь! Что хорошего в той песне? Фу, похабщина! Леланка, хватит! – Остановить разошедшуюся навку было не в силах. И песня эта бесила до невозможности. Знает ведь, нечисть лесная, что на нервы действует, а нарывается. Так-то я спокойная, терпеливая, но если доведут… – Чтоб тебе замуж за мага выйти! Ему и будешь эти песни петь. Попьете друг у друга кровушки, а я посмотрю да посмеюсь от души. Закашлявшись, подруга вытаращила синие глазищи. Я даже порадовалась на минуточку, потому как ей враз расхотелось насмехаться и слова застряли где-то там, в утробе нечисти. Не сразу, но осмыслила, что предрекла подруге. Испуганно икнула, осознав, чего пожелала. – Ик… это, Лелан, я не то хотела сказать. Ик… ты достойна самого лучшего мужчины. Ик… которого полюбишь. Ик… и он тебя. Так что если и маг, то самый… ик. – Хватит уже! – выпуская воздух из легких, прошипела навка. – Смерти моей второй хочешь? И так нажелала столько, что вовек не разгрести. Сомкнула губы, чтобы не вылетело лишнего, обиделась на подругу. Сама же раззадорила меня, будто не понимала, что делает. А теперь что? Виновата разве, если никак не удержаться? Могла бы и спалить ненароком. Магов огня нельзя злить! Тем более необученных, которые не умеют контролировать себя. Я ведь не хотела ничего плохого, только чтобы она перестала петь дурацкую песню. Неужели сложно было замолчать? А может, ей нравится выводить меня из себя? Чего она этим добьется? Только поссорились зря. – Прости, я погорячилась. – Леланка первой подошла мириться. Ей легко, прочитала мысли и узнала, что я раскаиваюсь и не желаю зла. – Не стоило тебя провоцировать. Правда, сожалею. – И ты прости, сестра! Наговорила всего, оно само вырвалось. Не знаю, что на меня нашло, – с живостью откликнулась на признание и склонила голову на ее плечо, – что дальше? Проклятие сбудется, да? Я могу отменить его? – Да ладно! – Навка тоскливо вздохнула и напустила мечтательный вид. – Маг так маг, лишь бы человек был хороший. Они же есть среди них, правда? А насчет самого-самого ты удачно придумала, я бы точно такого выбрала. И чтоб нечисть всеми фибрами ненавидел. Вот и посмотрим тогда, так ли сильна будет его любовь. – Ну ты придумаешь тоже! – Представила на миг, какие искры будут сыпаться и пыль до небес стоять, содрогнулась и принялась отговаривать: – Зачем тебе такой? Нервы трепать? Поубиваете друг друга. Лучше какого-нибудь тихого, домашнего. Вон как мастер Лит. Тот и с людьми добр, и ведьм привечает, женился даже на одной из них и горя не знает. – Да ты что? Нам нельзя слабого мужика заводить. Сожрем-с и не подавимся. – Лелана плотоядно облизнулась и хитро стрельнула глазками. Разговор о потенциальных женихах привел подругу в состояние кровожадной хищницы. – Нам сильного подавай и крепкого. Такого, чтобы перед чарами устоял и укорот дал. Или думаешь, клятву верности я какому-нибудь рохле принесу? Не бывать такому! – М-да, пожалуй, ты права. Не буду отводить проклятие, иначе ты никогда подходящего кандидата не найдешь. А так гарантированно сбудется. Считай, счастье твое устроила. Ага, обращайся, если что. – Раздулась от важности и для верности задрала нос. Но долго не выдержала и прыснула со смеху. – Уела! – отсмеявшись, признала Лелана. – Боевая ничья. Ладно, дам бесплатный совет, а то по ночам сопением с мыслей сбиваешь. Ты бы у Рэна и спросила о проблеме, вдруг подскажет чего. – Не могла раньше сказать? – Внимательно посмотрела на подругу, выискивая малейшие следы насмешки или издевательства. Ведь знала, что третью ночь ворочаюсь и выдумываю способы утаить фамильяра, а у той нигде даже не дрогнуло. – Рэнчик, иди ко мне! Питомец полюбил греться на солнышке и проводил много времени на подоконнике, обживал новую лежанку. Обычная плетеная корзинка, на широкое дно которой постелила детское пуховое одеяльце и положила атласную подушечку. Опасность мне не грозила – я днями напролет сидела в комнате и заряжала навкин адамант. Ела помногу, отлеживалась, восстанавливая силы, и гуляла в компании подруги после ужина. Зверек же днем дремал или лениво наблюдал жизнь за окном, вечером гулял, устроившись за пазухой, а ночью приходил спать под бочок. Вот такой лентяй и соня оказался. Высунув мордочку из корзины, Рэн вопросительно посмотрел, действительно ли по важному поводу побеспокоила. Убедился, что да, жду и мне очень надо, потянулся и проворной белкой подбежал к кровати. – А расскажи-ка, малыш, что умеешь? Накопители поглощать – раз, отдавать силу – два, хозяйку защищать – три. Ничего не забыла? Рэн потянулся, словно кошка, подставил спинку под ладонь. Гладь, мол, правильно, я такой красавец. Посмотрите на меня все сразу, ага. – Ох, Рэнчик, – хихикнула над умильной мордочкой, – не загордись, а то конфет не куплю. По большому счету питомцу не нужна еда. Для него мана, которую получал по нашей связи, заменяла все остальное. Однако же Рэн не чурался совать любопытный носик в тарелку и пробовать человеческую пищу, после чего его желудок работал, как положено биологическому организму. Конечно, зверька заинтересовали цветные шарики и брусочки, завернутые в яркую шуршащую бумагу. Обертка в первую очередь привлекла внимание, а уж когда распробовал, что внутри, то превратился в фанатичного охотника, выслеживающего законную добычу. Попробуй утаить что-нибудь от маленького проныры – вмиг отыщет, а потом еще полдня дуться будет, что прятали любимое лакомство. – Так что, Рэнчик, как попасть в академию, чтобы маги тебя не увидели? – Человеческую речь питомец понимал и умело считывал картинки, которые невольно возникали в голове. Стоило представить, какие опыты могли бы с ним провести маги, как тот зашипел, словно разъяренная кошка, выгнул спину и распушил хвост. – Не злись, мой хороший. Никто тебя не отдаст этим магам, – поспешила успокоить питомца, – но придумать что-то необходимо. Сам знаешь, почему и зачем. Пренебрежительно фыркнув, Рэн завертелся на месте. Так кошки иногда топчутся на коленях, пока не найдут самое удобное, по их мнению, положение для сна или отдыха. Однако фамильяр не простой зверек. Мельтешение стало таким быстрым, будто внезапно налетел вихрь. Только рыжий хвост с белым пятнышком и мелькал. И Лелана, и я изумленно наблюдали за выкрутасами Рэна. Останавливать не видела смысла, он делал нечто такое, что не поддавалось разумному объяснению. Потому оставалось только ожидать результата, и тот не разочаровал. Вихрь схлынул и «забыл» на моих коленях милого двухмесячного котенка. Та же рыжая шерстка, пушистый хвостик и, несомненно, умный взгляд. – Как думаешь, в академию пускают с животными? – спросила Лелану, осторожно поднимая на руки солнечное чудо и прижимая к себе. Котейка замурчал и потянулся лапками к вырезу платья. Ага, погреться захотел в самом уютном и защищенном месте. – Что-то подсказывает, пускают. Даже если сами ничего не подозревают об этом, – хмыкнула навка, стараясь не выдать удивления. Впрочем, выпученные глазищи говорили сами за себя. – Как такое возможно? – Подобравшись поближе, она протянула руку и осторожно погладила питомца. – В нем же совершенно не чувствуется энергии. От слова совсем. Я слышала, фамильяры могут менять форму и подстраиваться под желание хозяина. Но слышать и видеть собственными глазами – это разные вещи. – Он такой маленький и легкий, на ладони помещается. А раньше чуть ли не вдвое больше был, как так? – задалась вопросом, перемещая задремавшего котика за пазуху. – Подозреваю, Рэн затратил много энергии на преобразование и на то, чтобы создать щит, скрывающий истинную сущность. – Объяснение пришло от Леланы минут через пять тишины, которая нарушалась лишь нашим дыханием да приглушенными криками обозников с улицы. – Фамильяры питаются маной, и если той становится слишком много, то они растут. Свободно меняют форму только взрослые особи, так что удивительно, как Рэн справился. Не думаю, что ему удастся быстро компенсировать потраченную энергию. Так что пусть больше времени с тобой проводит. И не заряжай сегодня накопитель, сделай перерыв. Один день роли не сыграет, но поможет нашему маленькому другу. Подруга оказалась права. Рэн сутки спал, восстанавливая силы. Не реагировал даже на перемещение в пространстве. Я уже привыкла к ощущению теплого комочка за пазухой, но мне тоже требовался сон и гигиенические процедуры. Потому со спокойной совестью перекладывала Рэна в лежанку, внезапно ставшую великоватой для него, и занималась делами. На ночь поставила корзинку в изголовье кровати, побоялась нечаянно придавить питомца. Это не помешало тому под утро перебраться ко мне и нагло развалиться на подушке. Скорее всего, фамильяру требовался близкий контакт, чтобы пополнить силы. А я что? Я только за. Пусть берет, сколько требуется, жалко, что ли. Леланкин накопитель заряжала еще два дня, прежде чем тот стал светиться энергией. Бездонный колодец. Навка не зря выбрала лучший камень. Такие только повелителям стихий подвластно наполнить до конца. Я даже не пыталась. Если принять на веру слова, что мой уровень приблизился к пятому, а полный резерв сливала каждые два часа в течение четырех дней, то можно представить, сколько маны вбухано в адамант. Как минимум двадцать четыре резерва. Будет расходовать экономно, и на месяц хватит, а дальше используем кристаллы. Напрямую перекачивать резерв я не умела, а вот наполнить и опустошить накопитель способен любой маг. Момент, когда навка вживляла адамант в тело, запомнился до мельчайших подробностей. У меня хоть и был в прошлом опыт несложных операций, но резать живого человека, пусть тот немного нечисть, рука не поднялась. Тем более практически в полевых условиях, где из хирургических инструментов только кинжал, а вместо антисептика местное крепленое пойло. Однако и эти вещи подруге не понадобились. Она постелила чистую простыню на пол, разделась до пояса и перешла в навью ипостась. Ту самую, когда появляются когти, заостряются зубы и сверкают синие глаза. Есть в этом завораживающая красота, но уж больно жуткая и опасная для того, кто это видит. Кроме меня, конечно. Отросшим ногтем Лелана рассекла кожу в области солнечного сплетения. Края разошлись легко, будто лопнувший перезрелый плод. Густые ало-синие капли, брызнувшие на кожу, напомнили гроздь мерзлой рябины на снегу, так резко они контрастировали с белоснежной кожей девушки. Причем того алого цвета, что ближе к человеческой крови. Как же так? – Это из-за жизненной силы. – Лелана рассматривала творение собственных рук и, казалось, не испытывала боли и волнения по этому поводу. – Чем больше внутри живой энергии, тем больше похожа на человека. Не будем затягивать. Подай камень, пожалуйста. – Подруга сделала скидку на мое состояние. Я крови хоть и не боялась, но вид открытой раны и белесых ребер вызывал тошноту. А еще в целители идти собралась. Там и не такое увидеть можно. Надо привыкать. Бережно подала Лелане адамант, который предварительно окунула в стакан со спиртным. На всякий случай я руки продезинфицировала и чистые полотенца приготовила, вдруг потребуются. Но ничего не пригодилось. Навка уцепила двумя пальцами накопитель и сунула его в рану, да еще вдавила с такой силой, что он протиснулся под ребрами и пропал из виду. Еле удержала завтрак внутри и на миг зажмурилась. Когда открыла глаза, Лелана уже соединила края раны и спокойно дожидалась, пока те срастутся. Способность к регенерации восхищала. Обычному человеку такое недоступно. На магах раны заживали быстро, но требовалось время для полного выздоровления. А вот такого мгновенного результата добивались лишь сильные целители. Ну и нечисть, как выяснилось. Операция заняла пять минут, и только тоненький шрам напоминал, что в этом месте недавно зияла приличная рана. Навка смыла кровь, ополоснулась над тазиком водой, вытерлась полотенцем насухо и улеглась на кровать. – Посплю немного, – предупредила она, – возможно, отлучусь ночью. А ты собирай вещи, утром у нас много дел. Глава 17 На этот раз к академии подъехали в наемном экипаже. Извозчик помог выгрузить два вместительных кофра, сундук, получил оплату и уехал, оставив нас у стены. В руках я сжимала закрытую корзинку. Внутри на пуховом одеяльце дремал котенок. Я вспомнила о переноске для животных, когда возник вопрос, в чем пронести Рэна через арку. Лелана же уловила мысли и по дороге попросила притормозить у неприметной лавки, торгующей плетенными из лозы изделиями. Там как раз нашлась подходящая тара для питомца. Новая лежанка котейке не понравилась. Высокие бортики мешали выбраться и перекрывали доступ солнечным лучам, о крышке и говорить нечего. Пришлось уговаривать Рэна, что это ненадолго, и как только обустроимся на новом месте, получит любимую лежанку. Ну и полкило конфет в придачу, на меньшее не соглашался. Не сговариваясь, мы с Леланой подхватили по кофру и шагнули к проходу. Я первой приложила руку на специальную выемку в опорной колонне. Легкий укол в ладонь подсказал – изъят образец крови. Потом появилось тянущее ощущение. Это стена забирала плату за вход. Я понимала, что уходит лишь накопленная мана, но никак не могла отделаться от чувства, будто по капле вытягивается сама жизнь. По мере опустошения резерва проявлялся вход в академию. Сначала в виде кротовой норы, потом шире и шире, достигнув размера маленькой калитки. Несолидно как-то девушкам протискиваться в узкую дверь, и я решила ее увеличить. Несмотря на ранний час, в таверне, куда заходили недавно, находилось много посетителей. И все они высыпали на улицу, когда проход расширился до размеров массивных ворот. В такие мог даже экипаж проехать, не то что две девушки пройти. Кивнула подруге, которая поняла с полуслова, подхватила сундук и смело зашла внутрь. Это стоило рывка энергии и онемевшей руки. Ничего, сцепила зубы и даже нашла силы насмешливо улыбнуться. У зрителей странно вытянулись физиономии и округлились глаза. А я что? Не сидеть же полдня под стенами, пока кто-нибудь соизволит нас заметить. Скромно и тихо не вышло, ну и ладно. Захотелось утолить любопытство и проверить, насколько вырос резерв. Жаль, поблизости никакой шкалы или другого измерителя не нашлось. С трудом отняла руку от панели. Казалось, та отпускала с неохотой и разочарованием, будто трясина, которая уже поглотила новую жертву и считала ее законной добычей, но та неожиданно вырвалась. Как только оказалась на территории академии, барьер восстановился. Изнутри он походил на дымчатое стекло, сквозь которое ничего не рассмотреть. Не больно-то и надо, когда перед нами открылся вид на целый городок. На деле башня оказалась не такая уж высокая, как это выглядело с той стороны стены. Это еще раз доказывало, что снаружи люди видят иллюзию. Может, поэтому академию не разглядеть с тракта, что обманка действует на небольшом расстоянии? Это можно выяснить, если задаться целью. Впрочем, сейчас беспокоило другое: у кого бы узнать о поступлении, экзаменах и обустройстве? Только подумала об этом, как неподалеку раскрылся портал, из которого шагнул бодрый старичок в золотой мантии. На груди поблескивал драгоценными камнями четырехлучевой знак архимага. По описанию, которое Лелана выудила из мальчишек- магиусов, пожаловал сам ректор. – Адрониус эн Ральт, – представился мужчина, – добро пожаловать в столичную академию магии. Рад приветствовать будущих магиусов в лучшей академии Бхирта имени Тониона эн Лейдера. Для старичка маг говорил слишком уж звонким голосом. Если прикрыть глаза и послушать, то больше тридцати лет и не дашь. Возможно, с толку сбивала белоснежная бородка – ухоженная, с тонкой косицей – и такого же цвета волосы, стянутые на затылке? Да с чего я вообще взяла, что он старик? Хм, странно. Быть может, из-за слишком умного и проницательного взгляда? От него за километр веяло мудростью и знанием. И силой. Точно! – Добрый день, – поздоровалась в ответ, – меня зовут Золана Эллар, а сестру Лелана Эллар, и мы хотим здесь учиться. О том, что учебный цикл начался, упоминать не стала. Интересно, что ректор скажет. Раз уж сам вышел встречать гостей, значит, демонстрация силы у ворот впечатлила. – И в каком же направлении желают развиваться столь одаренные девушки? – поинтересовался маг. – Целительство, – склонила голову, обозначая этим себя, – и боевая магия, – кивнула в сторону Леланы. – За свой счет, – добила старичка, у которого уже после первого слова брови поползли вверх. Меня окинули вдумчивым взглядом, подругу тоже. – Что ж, еще раз повторю: «Добро пожаловать!» Начнем, пожалуй, с обустройства. Для проживания есть бесплатные комнаты для двоих, троих или четверых магиусов. Предусмотрены отдельные комнаты за дополнительную плату в пятьдесят монет серебром за цикл, а также домики одно-двух-трехместные стоимостью пять золотых за цикл. Раз уж вы готовы оплатить учебу, возможно, и поселиться захотите с комфортом? – Двухместный домик, – не раздумывая, ответили мы, да так слаженно получилось, что Адрониус эн Ральт невольно хмыкнул. – Почему-то я так и думал. Идемте, сначала выберете дом, оставите вещи, а потом займемся проверкой уровня и формальностями. Хотя и так вижу, что этот год полон приятных сюрпризов. Трое одаренных с даром выше пятерки, император будет доволен. – Последнее Ральт пробурчал под нос, но я расслышала. Архимаг открыл портал, поднял наши вещи воздушным захватом и перенес их на ту сторону. Следом шагнули мы, а потом и ректор. Территория академии поражала размерами. Помимо центральной башни, к которой примыкали четырех-пятиэтажные учебные корпуса, вокруг наблюдались однотипные коробки общежитий, улочки, цветы и деревья, лавочки, беседки, увитые плющом, и даже небольшое озерцо. В той части, куда перенесло порталом, был разбит парк. Среди стройных деревьев виднелись деревянные срубы с черепичными крышами. Мощеные дорожки вились серыми змейками, а ближайший дом радовал обилием цветов в палисаднике. И не скажешь, что центр столицы. – Дальше пешком, – вырвал из созерцания голос ректора, – а это жилье для преподавателей. Так что не рассчитывайте тут поселиться. – Жаль. Места тут замечательные. – Я огорчилась. В мыслях уже предвкушала вечерние посиделки на веранде, прикидывала, какие цветы посажу и как буду прогуливаться по этим дорожкам под щебет птиц. Маг провел нас вдоль аккуратных коттеджей к веренице домиков. Не так и много тех оказалось, с ходу десять штук насчитала. Организованы они были попарно. На каждые два дома приходился общий двор с палисадником и беседка. За первым рядом строений не сразу заметила второй и третий. Те уже стояли обособленно и отличались размерами и отделкой. В центре поселения обустроили фонтан. Зеленый газон, фигурно подстриженные кусты, свежеокрашенные лавочки – за каждой мелочью чувствовалась забота и труд человека. Мне это понравилось. Полагаю, Лелане тоже. – Выбирайте, – широким жестом предложил Ральт, – дома, у которых ключ подсвечен зеленым цветом, уже нашли постояльцев. Серым – свободные. Что такое ключ, поняла, когда подошла к порогу одного из двухместных коттеджей. Что- то вроде выемки, как на воротах, куда следовало приложить руку. Ректор подтвердил, что активация ключа, как и на арке, – следовало поделиться силой и капелькой крови. Когда охранный контур дома признает хозяек, то будет пропускать свободно. Гостей соответственно с нашего ведома, если не предоставим тем постоянный допуск. Конечно же выбор пал на дом, за которым сразу начинался парк. И пусть в нем два этажа и рассчитан он на проживание четверых магиусов, но мы решили, что выкупим свободные места и поселимся вдвоем. Архимаг помог занести вещи, дал пять минут, чтобы осмотреться, а сам вышел на улицу. На первый взгляд мне понравилось. Небольшая прихожая с зеркалом, вешалкой для верхней одежды и полкой для обуви плавно переходила в гостиную. Два широких письменных стола расположились у окон, у каждого по два стула, по количеству постояльцев. Два диванчика, два кресла и низкий стол в центре так и манили присесть и приятно провести время в хорошей компании. Правую стену занимал книжный шкаф, поделенный на четыре секции, полки. Слева была лестница, ведущая на второй этаж, под которой обнаружился проход на кухню и дверь в кладовку. Времени было мало, так что вытащила Рэна из переноски и предложила осваиваться в новом доме. Уверена, к нашему возвращению он изучит каждый уголок. От питомца пришло чувство удовлетворения и любопытства. Что и говорить, ему нравились большие пространства, а отсутствие посторонних позволит находиться в привычном облике. Единственное, о чем сразу предупредила фамильяра, что для чужаков он останется милым котиком. Особенно если эти чужаки носят золотые звезды архимагов. Кстати, об Адрониусе эн Ральте. Он уже нетерпеливо постучал в дверь, давая понять, что пять минут давно истекли. Леланка подхватила тяжелый мешочек с золотом, я – подорожную грамоту, служащую нашим единственным документом, и мы вышли на улицу. Маг повел нас по другой дороге, попутно поясняя, что до учебных корпусов так добраться быстрее. Так же кратко просветил насчет порталов: открывать на территории академии их запрещается всем, кроме ректора и людей, получивших на то особое разрешение. Чем конечно же никто из них не злоупотребляет. В повседневной жизни разрешена бытовая магия, любая другая исключительно на полигонах или в укрепленных защитой классах. Против других магиусов применять магию нельзя. Наносить увечья или непоправимый вред – тоже. О технике безопасности на полигонах сообщат дополнительно. Полный перечень правил академии имеется в библиотеке. Она занимала три подземных уровня центральной башни, и допуск на каждый из них выдавался отдельно. В башне же располагались канцелярия и деканаты, залы для торжеств и комната для испытаний. Занятия начинались с девяти утра и продолжались до самого вечера. В среднем пара длилась полтора часа, перерывы между ними двадцать минут. Этого хватало, к примеру, чтобы перейти из одного корпуса в другой. Расстояния в академии преодолевались пешком, так что первое время, пока не освоимся, придется побегать. На обед, который начинался после третьей пары, отводился час. Можно и поесть успеть, и переодеться. Вторая половина дня отдавалась практическим занятиям и факультативам. Ужин в семь, а после – свободное время, которое лучше использовать для выполнения домашних заданий или отработки. Отбой в десять вечера. Для магиусов боевого факультета подъем в шесть утра, у прочих – в зависимости от расписания. Вот так вкратце ректор обрисовал ближайшие шесть лет нашей жизни. Конечно, никто не заставлял магиусов учиться из-под палки, они сами стремились к знаниям, и мотивация у большинства была высокая. Не сдал экзамены за цикл – плати и изучай его снова или бездельничай сколько влезет. Для бюджетников за каждый повторный цикл срок службы увеличивался на два года. Аристократов же подобными мерами не напугаешь, особенно если у родителей денег куры не клюют. Встречались девицы, которые умудрялись на первом цикле по два-три года просиживать. Но такие не задавались целью получить хотя бы звание мага. Важнее выскочить замуж за перспективного магиуса, а уж тот пусть учится и пробивается наверх. К сожалению или нет, но в личную жизнь магиусов академия не вмешивалась. Каждый был волен в отношениях с противоположным полом, потому как это учебное заведение, а не монастырь. Рассказывая о шустрых девицах, ректор посматривал за нашей реакцией. Тут уж мы не обманули ожиданий, а дружно фыркнули, заявив, что это точно не про нас. Никаких парней не надо, лучше знания подавай! Ральт не слишком-то поверил нашим словам, но не стал заострять внимания. Тем более что мы уже пришли в комнату для испытаний. Ею оказалась просторная аудитория с кафедрой для преподавателей и ступенчатыми рядами столов. Ректор выдал стопку бумаги, самопишущие перья и листочки с заданиями. – Для начала выясним текущий уровень знаний, – пояснил архимаг, – от этого зависит количество дополнительных занятий. На все даю чуть больше двух часов. После второй пары соберется комиссия, которая и определит вашу дальнейшую судьбу. Приступайте. – Ральт убедился, что мы поняли и прониклись, и покинул аудиторию. Тяжелым вздохом оценила фронт работ: тридцать вопросов, из которых половина математические задачки, а вторая на знание истории Бхирта. – Не припомню, чтобы ты говорила о письменном экзамене, – вопросительно посмотрела на навку, – и почему сейчас помалкиваешь? Неужели чего-то боишься? Бледная вся. Что случилось? – Плохо здесь, – поделилась подруга, – будто само это место отторгает меня. Не уверена уже, что продержусь тут столько времени. Примерно час, как мы сюда вошли, а кажется, день пролетел. – Чем тебе помочь? Мана, жизненная сила? Я поделюсь. После арки уже наполовину восстановилась. – Я и так вытянула много, – отказалась навка, – как бы не пришлось менять планы. – Давай хотя бы попробуем. – Если честно, я растерялась. Лелана – сильная и уверенная в себе девушка. К этому я уже успела привыкнуть, и вдруг непонятное поведение, с которым неизвестно как справиться. – Возможно, твоему состоянию есть объяснение. Сомневаюсь, что ректор узнал правду, иначе тут давно появился бы отряд имперской гвардии. А может, – похолодела от внезапной догадки, – нас как раз и оставили тут, чтобы собрать силы для нападения? – Не болтай чепухи, – фыркнула Лелана. – Этот Ральт справился бы с обеими, зачем гвардия? О письменном экзамене я не слышала. Дар у тех магиусов проверяли, да. Ты видишь стеклянные шары на кафедре? Они и выявляют, какая стихия преобладает в одаренном. Начальный уровень резерва определяет арка, его потом в наших табелях укажут. По окончании каждого цикла фиксируют снова. Это главный показатель, что магиус усердно занимался и вычерпывал себя до донышка. Но ты права в одном, неспроста устроили этот экзамен. Чувствую подвох. Глава 18 С заданиями худо-бедно справились. Я помогла Лелане с математикой, она мне – с историей, но пара вопросов так и осталась без ответов. Едва уложились в отведенное время, когда в аудиторию вошли четверо магов. Мы поднялись, приветствуя преподавателей. Вернее, у меня сработала старая привычка, а подруга встала следом. Как оказалось, правильное решение – заметила по довольной улыбке ректора. Пока мужчины рассаживались за столом на кафедре, успела их рассмотреть. Удивительно, как магия наделила своих ярких носителей отличительными чертами. Достаточно взгляда, и сразу понятно, какая стихия главенствует в жизни человека. Атлетически сложенному, крепкому рыжеволосому мужчине явно покровительствовал огонь. Это читалось в дерзком взгляде медных глаз, в хищных чертах лица и упрямо поджатых губах. Не удивлюсь, что маг огня славится крутым нравом и вспыльчивым характером. Второй человек являлся полной противоположностью первому. Округлый, мягкий, доброжелательный. Полноват для мага, но приятной глазу полнотой. Внешность самая обычная, если убрать форменный камзол зеленого цвета и остальные знаки отличия, запросто можно принять за какого-нибудь торгаша или трактирщика. У тех тот же бегающий взгляд, от которого не укроется ни одна мелочь. Третий экзаменатор был тощ и высок, с нездоровой бледностью на лице, покрасневшими от недосыпа глазами и неухоженными волосами. Черный цвет лишь подчеркивал недостатки и усугублял отталкивающее впечатление. Боевик, лекарь и некромант – так бы определила специальности магистров. Трехлучевые звезды с соответствующими обозначениями это подтверждали. – Вы закончили с письменным заданием? – уточнил ректор. – Сдайте работы и спускайтесь к кафедре. Заполучив исписанные листки, архимаг бегло просмотрел их и отложил в сторону. Не думаю, что хоть кто-нибудь будет их проверять. Магам важнее оценить уровень дара. Боевик, не скрываясь, рассматривал нас магическим взглядом. Лекарь тоже проявлял интерес, а вот некроманта, казалось, ничего не волновало. Выражение невыносимой скуки и желание свалить отсюда побыстрее прилипло к его лицу с самого начала. – Золана и Лелана Эллар, – представил нас ректор преподавателям. – Выбранные направления: целительство и боевая магия. Уровень дара предположительно четвертый и третий соответственно. Мы переглянулись. Подруга же не замеряла резерв, откуда тогда взялась такая цифра? Тем временем Ральт продолжил и назвал имена преподавателей: – Денеран эн Дравос, магистр боевой магии и декан боевого факультета. Димерий эн Заатарт, целитель четвертой ступени, что соответствует степени магистра. Кирен Ардли, магистр запретной магии. Меня уже знаете, заведую стихийным факультетом, так что присутствие представителей прочих факультетов считаю необязательным. От вас требуется подойти к сферам, коснуться их рукой и направить импульс силы. Каждая из сфер соответствует одной из известных стихий, и та, что откликнется на призыв, станет определяющей. Золана Эллар, вы первая. Кивнула ректору и приблизилась к первому артефакту. Не знаю почему, но меня охватило волнение. Что будет, если не выявится предрасположенность к целительству? Конечно, за деньги поступлю на желаемый факультет, но это равносильно тому, что обучать слепого рисованию. Да, огонь, который однажды уже спас меня, это верный путь в ряды боевых магов. Но я не хочу! Все внутри бунтует против будущего убийцы на службе императора. Магия огня разрушительна. Нет в ней ни капли сочувствия, созидания или творчества. Рука замерла над сферой, не решаясь ее коснуться. Я заметила, как задрожали пальцы. Впрочем, не я одна. Дравос скривился так, будто лимон съел, целитель ободряюще улыбнулся. А некромант… тот с трудом сдержал зевок и откинулся на спинку стула. – Смелее, Золана! Эта проверка покажет, совпадают ли ваши желания с призванием, противиться которому – значит перечить Бахуру. Приободрил, называется! Ладно, чему быть, того не миновать. Мысленно выдохнула и коснулась первого шара. На ощупь тот оказался теплым, в чем-то даже покорным, будто доказывая, что огонь бывает разным. Податливым, любящим, согревающим. Почему-то подумалось о жарком камине, спасающем от холода промозглой ночью. О костре, вокруг которого собираются усталые путники, и горячей пище, так необходимой в зимнее время года. Огонь требует бережного отношения, почтения, и тогда он ответит благодарностью, станет надежной защитой и опорой. – Ох! – вырвалось у изумленных зрителей, даже боевика проняло. Он подался вперед, жадным взглядом рассматривая магическое пламя. «Это нормально или сделала что-то не то?» Я тоже пребывала в недоумении. Сфера сияла мягким желто-оранжевым цветом, а над ней, будто зубья причудливой короны, трепетали синие язычки. Они не жгли кожу, не причиняли вреда, выражая покорность и послушание. – Прекрасно! Незабываемое зрелище, не находите, лорды? – воскликнул ректор. – Господин Ардли, удалось ли развеять вашу скуку? – Несомненно, Адрониус. Несомненно, – некромант заерзал, удобнее устраиваясь на сиденье, – если вторая девчонка одарена не меньше первой, согласен на ваше предложение. – Довольно, Золана. Приступайте к следующей сфере, – поторопил ректор, – к сожалению, у нас не так много времени. – Никуда эти оболтусы не денутся, – возразил Димерий, – девочка талантливая. Не нужно торопить. Думаю, она удивит еще не раз. Повторить подвиг огненной сферы с другими стихиями не удалось. Те откликались на импульс силы, но не подчинялись. Тем не менее преподаватели подтверждали, что овладею всеми в равной степени, но вот повелевать смогу только огнем. При должном обучении из меня выйдет повелитель огня. Дравос уже потирал руки в предвкушении, а я представляла, как вытянется холеное веснушчатое лицо после моего отказа. Осталось проверить два шара, возле которых расположились Заатарт и Ардли. «Сначала Ардли, – решила я, оставляя целителя напоследок. Сфера смерти стала первой, которая не откликнулась на призыв. – Отлично!» И не сомневалась в этом. А вот последняя… от нее зависело будущее. От волнения пересохло во рту. И все же смело положила ладонь на шар и направила импульс. Как и огненный, артефакт ответил теплом и нахлынувшими воспоминаниями. Годы учебы, маленькие пациенты, счастливые глаза их хозяев. Будучи на земле, ни минуты не пожалела о выборе профессии. Здесь же я сомневалась. Помогать животным – одно, а спасать людей, которые предают, убивают, лгут, – совершенно другое. Кто-то осудит – это неправильно. Подлинный целитель не делит людей на плохих и хороших, не разбирается, кто именно попал в беду и нуждается в помощи, а свято следует высшему призванию – спасает жизни. Что ж, возможно, я не идеальная, но никогда не стану лечить того, кто недостоин этого. Кто я такая, чтобы единолично решать, достоин или нет, не знаю. В каждом случае это будет отдельное решение, за которое буду в ответе. Всем этим поделилась со стихией и отдала в ее власть решение откликнуться на зов или нет. Я была честна и подсознательно не верила в положительный результат. Если подумать, стихия земли тоже отвечала за все живое и неживое, что находилось в этом мире, а от настоящей Золаны мне достались способности ведьмы. Поэтому рассчитывала на искусство врачевания на уровне лекаря или даже мастера-лекаря, но не больше. Шар целителя легко напитался зеленым светом, стихия жизни близка земле. Как я узнала много позднее из истории стихий, жизнь вышла из земных недр. Ее венами служили реки и моря, легкие полны чистейшим воздухом, а тело соткано из энергии, пронизанной белоснежным светом небесного светила. Так и получилось, что шар засиял сначала насыщенным зеленым, потом глубоким синим, следом серебристо-голубым. Затем сфера посветлела, источая ослепительно-белый свет. Он вышел за пределы артефакта и заполнил собой аудиторию. Ардли зашипел и прикрыл голову полой черного плаща. Бледная Лелана отшатнулась в сторону, только спрятаться от пронизывающего света никуда не могла. Испугавшись за подругу, резко отдернула руку и прервала контакт. Пока преподаватели застыли в ступоре, успела прийти в себя первой. Новая сила подавляла мощью, от нее захватывало дух, и не было сил оторваться. Могучий огонь являлся лишь частью жизни, тогда как она вобрала лучшие качества каждой стихии. – Это даже не обсуждается! Золана Эллар будет учиться на моем факультете, – заявил Димерий Заатарт. Он лучился удовольствием, как кот, заполучивший крынку сметаны в единоличное пользование. – Возражаю, коллега! В кои-то веки появился шанс воспитать повелителя огня. Думаете, я от него откажусь? – возмутился Дравос. – Девушка сделала выбор еще до проверки способностей, так что никаких убийств и бесчеловечных тренировок не допущу. – Целитель был категоричен. – Не хватало, чтобы такой драгоценный дар подвергался хоть малейшей опасности. – Лорды, прекратите споры. Золана Эллар определилась с выбором еще до испытания. Так позвольте напомнить, что оно еще не закончено, – осадил готовых сцепиться магистров ректор и повернулся к подруге: – Лелана, прошу, порадуйте нас талантами. Навке не отозвался ни огонь, ни воздух, ни земля, хотя ведьмам в той или иной степени близка последняя стихия. На бывших ведьм это правило не распространялось. Зато вода заиграла всеми бликами синего, стоило ей дотронуться до шара. Не повелительница, но магистр или даже будущий архимаг при должной тренировке, прозвучало мнение ректора. Сферы жизни нечисть едва коснулась. Она бы, наверное, предпочла обойти ее стороной, чтобы не раскрыть способность поглощения. И только Ардли отреагировал кривой ухмылкой на исчезновение жизненной силы, однако предпочел держать свое наблюдение при себе. Ну а когда в шаре заклубилась сама тьма, не удержался и захлопал в ладоши. – Браво! Такой причуды богов я еще не видел на своем веку. Одна сестра – великий маг жизни, вторая – воплощенная смерть. Ох, девочка, мы с тобой столько дел наворотим! Возродим искусство запретной магии и… – Кирен, не забывайся! Лелана заявку на боевой факультет подала, – осадил пыл некроманта Ральт. – Одно другому не мешает. Если уж на то пошло, боевой некромант стоит десятка магов. Некроманты выигрывают войны, созданные ими армии непобедимы… – Довольно! – рявкнул архимаг. – Мы не планы по захвату мира тут обсуждаем, а на какие факультеты направить новых магиусов. – Факультеты? – Я закашлялась. Почему-то в голосе ректора слышался подвох, и последующие пояснения в этом только убедили. – Конечно, факультеты, если не желаете остаться на уровне примитивного мага или мага-мастера. Чтобы стать магистром, необходимо показать умелое использование трех стихий. Да-да, Золана, вы правильно обратили внимание на знаки отличия. Три луча магистров как раз и означают три стихии, которыми уважаемые лорды и господин Ардли овладели в совершенстве. На моей звезде соответственно четыре луча. Так что решайте, на какой ступени остановиться вам. Давайте определим, что бы вы хотели изучать. – Э… целительство, – назвала первое, чему желала обучаться. Все остальное считала глупой затеей. Разве что… – Зельеварение. – Завершу за вас, чтобы не мучились с выбором, потому что иначе остальное не имеет смысла. Боевая магия и стихийная, – тоном, не терпящим возражений, подытожил Ральт. Только плевать на его тон. Что он себе возомнил? – Если успокоитесь и немного подумаете, то согласитесь с выбором, – пресек попытки бунта ректор, – огонь слишком разрушительная сила, чтобы контроль над ним оставлять на волю случая. А мой факультет позволит лучше освоить остальные стихии. Золана, вы же сами понимаете. У меня чуть пар из ушей не валил от возмущения, но не признать логики в словах архимага не могла. Сама же видела, из чего состоит целительская сила – из сплава четырех стихий. Чтобы стать целителем, придется сначала разобраться с ними. Так и есть. Уф, не слишком ли трудный путь я избрала? – Лелана Эллар, вы что предпочитаете помимо некромантии и боевой магии? – Артефакторику и алхимию. – Вот у кого не было сомнений с выбором, так это у навки. Однако не ожидала от нее желания создавать амулеты и артефакты. Нелегкая наука. Пожалуй, сложнее некромантии и боевой магии, вместе взятых. Там требуются усидчивость, точность и расчеты. Если подруга освоит эту специальность да соединит с навьей магией, цены ее артефактам не будет. Да… знали бы, кому вручают столь страшное оружие, сто раз подумали бы. А то и прибили бы сразу, пока нечисть в полную силу не вошла. Собственно, дальнейшего нашего присутствия при дележке перспективных учениц не требовалось, поэтому нас быстренько выпроводили за дверь. Вместо двадцатиминутного перерыва, за который планировалось провести проверку, ушло полтора часа. Улочки академии заполнились магиусами и шумом. Захотелось влиться в этот муравейник, освоиться, чтобы выглядеть незаметными на общем фоне. Но куда там! Ректор проводил нас в канцелярию и оставил на попечении магички неопределенного возраста. Значок на одежде подтвердил, что перед нами маг-мастер Унара Шанке. Имя прочитала на табличке, закрепленной на столе. Женщина выдала анкеты и образцы заявлений, усадила за пустующий стол в приемной, а сама вернулась к работе. Корпели мы над бумажками минут сорок, испортили по паре бланков, прежде чем удалось заполнить необходимые документы. Со слов Унары, обычно эту работу за новеньких выполняли магиусы начальных курсов, но прием-то еще две недели назад закончился, так что помощников не было. А уж у нее столько дел, столько, что некогда заниматься какими-то деревенщинами. В общем, худо-бедно справились с бюрократией и отправились дальше, сжимая в руках кучу направлений. Первое конечно же предназначалось в местную бухгалтерию. Туда мы отнесли мешочек с золотом и получили расписку, что оплатили учебу и жилье за шесть циклов. Затем отправились к дежурному магу, который выдал значки магиусов первого цикла. Знак привязывался к ауре, содержал информацию о владельце и служил чем-то вроде пропуска и удостоверения личности. К тому же в нем находился маячок, по которому легко отыскать владельца. Дальнейший путь лежал в библиотеку, где смотритель выдал нам набор учебников для первого цикла. Нагруженные книгами, еле доползли до дома. Даже поплутали немного, что не лучшим образом сказалось на моем состоянии и настроении. Это Лелана даже не запыхалась, а я вот выдохлась еще на полпути. Бессовестная навка хитро посмеивалась, глядя на мою пыхтящую тушку. – Привыкай к нагрузкам! То ли еще будет. – Посмотрела бы я, как справилась бы та Лелана, с которой познакомилась год назад, – пробурчала под нос, – или, думаешь, все можно? Помогла бы лучше, чем насмехаться. – Так я же для твоей пользы стараюсь. Ральт прав, без боевой магии не овладеть целительством. Вот представь, кто учится на боевом факультете. Представила? – Угу, – промычала я, осознавая, как настроение упало до нуля. Поначалу тревожил лишь факт, что впереди маячат колоссальные нагрузки. Шутка ли, сразу на нескольких факультетах учиться? Преподаватели в своем уме? Справлюсь ли? Смогу ли? Теперь к этому прибавилось осознание, в какое болото мы угодили. Боевики – это же первые враги ведьм, от них надо держаться подальше. А тут сидеть с ними за одним столом, сражаться плечом к плечу, вместе есть, спать. В том смысле, что на практику боевиков отправляют в глухие районы империи, и они зачастую живут в общих палатках. Оно мне надо? Хотя это, конечно, крайности, но кто знает? К целителям везде особое отношение, их охраняют, берегут и никогда не выпустят на передовую. Но ведь подавляющее большинство магов-боевиков – мужчины. Как они отреагируют на наличие в их рядах молодых девушек? – О-ох! – Вот тебе и ох! – хмыкнула навка. – Ладно, не переживай. Если кто из них тебя обидит, будет иметь дело со мной! – Хищный оскал и выпущенные коготки подтвердили решительный настрой. – Даже не думай! – потребовала я. – Представляешь, что будет, если какой-нибудь магиус обнаружит нечисть? – Что будет? Да ничего, – невинный взгляд и милая улыбка на хорошеньком личике, – на одного верного слугу станет больше. – Серьезно? А если кто распознает внушение? Ну или оно само по себе рассеется, или маг догадается? Мало ли скрытых талантов? Ты подумала о последствиях? С десятком противников мы еще совладаем, но если их будут сотни, тысячи? Шапками закидают, а потом пустят на опыты. Нет, Лелана, будем вести себя как обычные магиусы. А парни… ну, что они? Справимся как-нибудь и без магии. Глава 19 Время шло к обеду. Можно и в столовую наведаться, однако мы не спешили. Магиусы и преподаватели носили униформу, по которой легко определялась главенствующая стихия. Чтобы не выделяться в городской одежде, отправились к завхозу за вещами. Мастер-маг, которого легко узнать по двухлучевой звезде, напоминающей глаз, оказалась весьма недовольна нашим появлением. Еще бы! Пять минут до конца третьей пары и начала обеденного перерыва, а тут работы не менее чем на полчаса. Любви к нам это не прибавило, а потому форма досталась не того цвета, мантии – ношеные и постельное белье, застиранное до ветхости. Конечно, все чистое и безупречно выглаженное, но не новое. – Госпожа Мирту, вы уверены? – мягким голоском уточнила Лелана. И когда та подтвердила, что все соответствует списку, сухо добавила: – Значит, осознаете, что делаете. По дороге до дома навка молчала и скрипела зубами. Я чувствовала, как клокотала навья сущность и как подруга пыталась ее сдержать. А вот пусть терпит и учится, как другим советовала. Женщинами Лелана управлять не могла, а вот мысли читать – вполне. Я и без того представляла мотивы, которые двигали завхозом: зависть и мелкая месть. Завидовала та молодости и одаренности, а мстила за то, что покусились на личное время, ведь обеденный перерыв – это святое. На самом деле не такую уж плохую услугу оказала госпожа Мирту. Светло-зеленую форму носили травницы, у которых уровень дара едва достигал восьми единиц. Лекарям и целителям полагалась благородная темно-зеленая. Леланке досталась серая, тут даже и выдумывать ничего не надо. В такой щеголяли алхимики, а подруга как раз выбрала этот предмет для изучения. Выходило, что мы магиусы средней силы, как и многие, кто учился на этих факультетах. Когда Лелана успокоилась, я поделилась размышлениями, и она признала, что это может сыграть с госпожой Мирту злую шутку. Той можно было посочувствовать. Навка не из тех, кто прощает оскорбления и пренебрежение к собственной персоне. На обед мы конечно же опоздали. Опустевшая столовая встретила не самыми аппетитными запахами и лязганьем железных стульев и скамеек по полу. Последние расставляли по местам и двигали четверо магиусов. Пятый сметал мусор, оставленный неряшливыми едоками. Из смежного помещения доносился звон тарелок. Видимо, там вовсю кипела работа у посудомоек. – А что, ничего поесть не осталось? – поинтересовалась у первой попавшейся девушки. – Там, – мотнула она головой в сторону кухни, – но не советую. Только если совсем есть нечего. Дружно переглянувшись, мы с подругой проследовали на кухню. Мне хватило взгляда на повара и его вотчину, чтобы понять: ни крошки здесь не съем. Круглый как шар человечек распекал помощника за слишком толстую кожуру, снятую с картошки. Одновременно с этим мужичок мял сдобное тесто, из которого получились бы добрые пироги. Если бы не мухи, роившиеся вокруг, да кусок мяса, оттаивающий после ледника. Тонкая струйка розоватой воды уже давно проложила путь по столу, а повар и не замечал, что тесто приобрело иной оттенок. На плите остывал приличных размеров чан. Очевидно, источник того неприятного запаха, что витал по столовой. Надеюсь, это не обед для магиусов. – Что надо? – невежливо бросил мужичок, довольно быстро обнаруживший чужаков на кухне. – Мы только сегодня стали магиусами и, пока оформлялись в канцелярии, пропустили обед… – Нет ничего! Терпите до ужина. Рыбная похлебка будет и пироги, хм, с рыбой. Не мешайте работать… Повар недвусмысленно намекал, чтобы проваливали, а лучше бы и не появлялись здесь никогда. Но тут в дело вступила навка. Вот уж на ком она отыгралась за день, так это на толстяке. Как бешеный электровеник, повар стал носиться по кухне и приводить ее в порядок. Первым делом господин Шайрон отмыл сковородку и поджарил два куска мяса. Пока те шкварчали на свежем маслице, накрошил салат из овощей, нарезал тонкими ломтями ветчину и сыр. Из собственных запасов достал свежий хлеб и прохладный компот. Стол для нас накрыл сам и обед принес, и добавку подкладывал. У поварят глаза на лоб лезли от перемен, но удивляться и прохлаждаться им никто не дал. Всем досталось навкиных внушений. С таким-то хозяином помощнички разленились и делали работу спустя рукава. Но прежняя жизнь для них закончилась, Лелана каждому привила любовь к чистоте и непреодолимое желание накормить магиусов досыта, невзирая на время суток и отсутствие времени. – Лелана, я все понимаю, но не слишком круто? Не спорю, Шайрон заслужил. Так заметят ведь и начнут задавать вопросы. – А, по-моему, магиусы еще спасибо скажут и будут помалкивать. Эта столовая для крестьян и слабосилков. Преподаватели отдельно питаются, аристократы тоже, никому нет дела, – пояснила подруга, – жаловаться ученики не пойдут, себе дороже выйдет. Вот Шайрон и обнаглел, продукты налево продавал. Тем, у кого дар слабый, но денежки водятся. Зато теперь будет стараться, как для себя. Да и кто на нас подумает? Посудомойки не видели ничего, магиусы в зале убрались и ушли по своим делам, а поварята ничего не скажут, сама знаешь почему. – Хорошо, если так, – выдохнула с облегчением, – представляешь, какой сюрприз вечером будет? – Ага, – Лелана хихикнула, – супчик рыбный и пироги, а еще рагу овощное и картошечка вареная с маслицем и укропчиком. – Мм, вкуснотища, – мечтательно представила перечисленное. В ходе разительных перемен на кухне выяснилось, что Шайрон отлично готовит. Поэтому предвкушала нечто особенное. – Какие планы на сегодня? – Зайти в деканат за расписанием занятий, и, пожалуй, все. «Угу, – мысленно согласилась я и кивнула, – еще надо бы заранее уточнить, где расположены нужные аудитории, и полистать учебники. За три недели наши, как их, социкленники… – Нет, плохо звучит. – Одноциклы – еще хуже, мотоциклы напоминает. В общем, наши однокурсники ушли далеко вперед, и придется нагонять». – Не вижу проблемы. – Вздрогнула, когда Лелана ответила так, будто я вслух разговаривала. Вроде бы и привыкла к этому, но иной раз пугало. Неприятно, знаете ли, когда ты открытая книга для посторонних. Секретов вроде бы и нет от подруги, даже больше – сестры, но и личного пространства не осталось. – Прости, Золана, я не специально это делаю. А мысли… да, ты громко думаешь, потому даже усилий никаких не прилагаю. – Да я не против. – Подруга говорила искренне, не верить не было причин. – В чем-то даже удобно. И скрывать мне нечего. Только есть моменты, которые только мои, понимаешь? «А еще, – подумалось мне, – не в силах сделать того же, и это никак не тянет на полное доверие. Лелана проникла в сокровенные мысли, а мне приходится угадывать ее настроение и верить на слово». – Золана! – Она остановилась и схватила меня за руку. – Я не подозревала, что это так важно. И ты раньше так громко не думала или… может, внимания не обращала. Но все не так. Мне тоже нечего скрывать, я докажу! Наша связь позволит это сделать без последствий. Только не здесь, лучше, чтобы никто не видел. – Я и не настаиваю, просто… ты вот прочитала мысли и решила, что мне это нужно. Ты решила за меня! Но люди часто думают одно, а делают совершенно иное, и это нормально. Мысли могут быть разными, но поступки, слова… они следствие воспитания и определенных ограничений, принятых в обществе. Никто полностью не откровенен в разговоре, всегда остается недосказанность. Но это не от стремления обмануть, чаще так оберегают тех, кто дорог, идут на уступки, иной раз в ущерб себе. Ты, например, не желаешь ничего плохого, уже не один раз помогала и спасала из сложных ситуаций. Думаю, тебе бы не понравилось, чтобы я увидела твою другую сторону. Хотя бы ту, которая разобралась с бандой Лытаря и получила жизненную силу. И это не потому, что ты чего-то утаила. Тебе бы не хотелось, чтобы я познакомилась с навьей сущностью. – Так и есть, – Лелана понуро опустила голову, – ты права. Мы найдем способ исправить это упущение. В конце концов, маги носят амулеты, защищающие разум. Значит, существуют и те, против кого они созданы. Так рисковать мы не можем. Поэтому знаю, чем займемся: будем ставить ментальную защиту. – Справишься? – Возражать и не подумала, а открытой улыбкой дала понять, что не держу зла. – Да, – с легкостью пообещала Лелана, – мы с тобой одной крови, ты и я. У нас получится. «Гм, знакомое выражение, – подумала про себя. – Раньше и в голову не пришло бы задуматься над словами, но здесь и сейчас фраза из мультфильма обретала иной смысл. Благодаря моей крови и жизненной силе подругу не отличить от человека, а вот кровь навки сделала меня немного нечистью». – А вот это нет, – она вмиг стала серьезной, – ты не нечисть. Чтобы стать ею, необходимо умереть. Ну, ты знаешь… Ой! Мне даже говорить ничего не нужно, Лелана и сама поняла, что сказала. Золана погибла в Рэллорнском лесу от рук имперского мага. Прежняя я угорела при пожаре, и лишь воля древнего существа перенесла искру жизни в новый мир и подарила освободившееся тело. Так кто я? Ведьма или маг? Или то и другое вместе? Верно последнее. Среди элирцев такое сочетание способностей проявлялось редко. Исключение, как убедилась недавно, составляли ведьмаки. Но они не рождались такими, их сила в умении отбирать ее у других одаренных, как это случилось с Леланой. «Интересно, Нейдан еще ищет нас? – Мысли невольно перескочили на бывшего жениха. – Наверное, все окрестности Палесья излазил, нечисть переворошил. Так ведь и до Шелодима мог добраться. Может, обойдется? Лесовик не глуп и при малейшей опасности уйдет в такую глушь, где его и жен никому не найти. А больше никто и ничего не расскажет. От Фираны уже и косточек не осталось. После смерти Рэллорна в пустошах нет безопасных мест, а живность там водится голодная и агрессивная. Так что вряд ли ведьмаку улыбнется удача, уж точно не в столичной академии». – Золана, – странным голосом позвала подруга и схватила меня за руку, – ты только не нервничай, ладно? – В смысле? – До дома оставалось не так уж и много, я устала за день и только мечтала о том, чтобы добраться до кровати. – Куда ты меня тащишь? Дорожка, с которой свернули в кусты, была не единственной. До коттеджа можно добраться по центральной улице, но там сейчас сновали магиусы, сталкиваться с которыми не хотелось. И уж никак мы не ожидали, что в парке тех магиусов всюду можно встретить. Пара таких и вышла наперерез. Лелана дернула в другую сторону, соответственно и меня за собой потащила. Но и там обнаружилось препятствие в виде ухмыляющегося парня. Непонятно, чего им надо и почему навка бежит, вместо того чтобы отпугнуть или внушить что-нибудь. Она вообще пребывала в лихорадочно- возбужденном состоянии. Я бы сказала, источала волны страха. Страх у нечисти, да? Удивительно, кто или что могло так напугать? Пометались еще немного в поисках выхода, но на каждом шагу натыкались на якобы прогуливающихся магиусов. Нам недвусмысленно давали понять, чтобы вернулись на дорожку, которая вела только к нашему дому. Следовательно, там нас ожидали. – Рэн! – сообразила, что маги обнаружили фамильяра. Меня затрясло от ужасных предположений. – Нет, дело не в нем, – глухим голосом сказала Лелана, – ты только не волнуйся, ладно? – Да что случилось? – выкрикнула, чем привлекла внимание. – Он. Нас. Нашел, – выдавила Лелана и кивком указала в сторону крылечка. А там, небрежно облокотившись на перила, стоял Нейдан. От его торжествующей улыбки стало не по себе. Ну не предвещала она ничего хорошего. – Как? – только и смогла, что выдохнуть, а дальше ком подкатил к горлу, и внутри живота образовалась странная пустота. Нет, бабочки там не порхали – пройденный этап, но вот неприятное ощущение грядущих проблем витало в воздухе. Выглядел ведьмак соблазнительно. Нахальный блеск в глазах, ниспадающие на лоб волосы, проступающие под одеждой литые мышцы. Бордовая ткань униформы и значок магиуса первого цикла указывали на боевой факультет. Только теперь вспомнила, что те ребята, что окружили в лесу, носили ту же униформу. Выходит, Нейдан за три недели в академии успел обзавестись друзьями. – Но он же… – Не маг? – завершила навка. – Верно. Он ведьмак. Но и ты ведьма, а станешь целителем уровня второго или даже первого. Это если получится академию окончить. А то вдруг замуж выскочишь и примерной женой станешь, – съехидничала она. Хотела бы возразить, да взгляд зацепился за ленточку, демонстративно выставленную напоказ. Нахал намотал ее на запястье и будто бы машинально поглаживал пальцами. Сразу сбежать захотелось, вот прямо до зуда под кожей. Однако Рэна бросить не могла, да и слово дала древнему существу, сдержать требовалось. «Эх, где наша не пропадала?» Тяжко вздохнула и шагнула к крыльцу. Ни здороваться, ни разговаривать, ни тем более объясняться не собиралась. Это он пришел, а значит, пусть и выкручивается. – Здравствуй, невеста, – Нейдан лучился торжеством, явно упивался нашим замешательством и пониманием того, что деваться-то некуда, – долго же я тебя искал. Скучала? – Да как-то не успела. Дела, знаешь ли. Ну, всякие там. «Что я несу? – мысленно дала себе подзатыльник. – Нужно сразу ставить на место». – Хорошо, что прихватил ленточку. Верни! – Я требовательно протянула ладошку. Но нахал и бровью не повел, схватил за руку и дернул так, что оказалась плотно прижатой к парню. Сердце ухнуло в пятки, а тело словно сотни иголок пронзили одновременно, так непривычно и приятно оказалось в мужских объятиях. Ошеломленная неожиданными ощущениями, некоторое время стояла недвижно, и Нейдан этим воспользовался. Вторая его рука легла на затылок, а губы накрыли мои неожиданно нежным поцелуем. Он скучал. Он хотел меня. Он навис всем телом и нарочито на публику демонстрировал чувства, тем самым заявляя, что принадлежу только ему. Как только осознала это, спину прошибло холодным потом. – Пусти! – оттолкнула парня, но вырваться не удалось. Нейдан тяжело дышал, сверкал зелеными глазищами, которые отчего-то потемнели, и отпускать не собирался. – Золана, – охрипшим голосом позвал он. Рука на моем затылке зарылась в волосы, пропуская пряди через пальцы. – Ты только моя. Моя ведьмочка, – последнее прошептал на ухо, опалив его горячим дыханием, – ты ведь не хочешь, чтобы маги узнали твою тайну? – Да как ты… – задохнулась от возмущения, – ты не посмеешь! Между прочим, твою тайну узнать могут точно так же. Не советую угрожать! – Скажем так, тебе никто не поверит. А вот мне достаточно намекнуть, что некая особа, предназначенная наследнику империи, выжила… – Ну, так иди и расскажи! Тебя-то уж точно ко мне потом не подпустят, – зло бросила я, понимая, что учеба летит лешаку под хвост. – Приятно, что у меня будет такая умненькая жена, – усмехнулся Нейдан, – что ж, тогда пойдем другим путем. Поверь, лучше согласилась бы сразу, и тогда не пришлось бы делать этого. «Чего?» Молчаливо уставилась на ненавистного нахала. Терпеть не могла, когда рушили мои планы, да еще загоняли в угол. И в прошлой жизни я уперлась бы рогом, теперь же бушующий внутри огонь требовал выхода и не собирался спускать обиды. – Если тебе безразлична собственная судьба, то надеюсь, что ее, – кивок в сторону Леланы, – нет. Магистры только и мечтают о том, чтобы заполучить нечисть. Живьем. На опыты. – Не посмеешь! – Из легких будто выбило воздух, слова вырвались с шипением. – Лелана же твоя сводная сестра. Как ты можешь? Как ты вообще мог так поступить? Ты… – Я же сказал, не хочу прибегать к крайним мерам, – процедил Нейдан. От него не укрылась моя злость, которой пропиталась каждая клеточка моего тела. Думаю, и взгляд у меня потяжелел, и глупые волнения отошли на второй план. – Я не вредил сестре специально, но не мог поступить иначе. Не я, так отец сам бы… а теперь это уже не моя сестра. Лелана умерла. – И в том только твоя вина! – выпалила обвинение. – Ненавижу тебя за это. За все, через что пришлось пройти. – Твое решение, Золана? – жестко спросил ведьмак. – Станешь невестой, потом женой, и даже окончишь академию. И тогда я забуду о нечисти. – Зачем я тебе? Тут же полно девушек: красивых, благородных, одаренных. Любая захочет… – Никто из них мне не нужен. Я выбрал. А ты? – У меня есть условия. Уступать шантажисту не собиралась, но… пришлось согласиться. Не бросать же Лелану на растерзание магам? Да и не очень-то хотелось сталкиваться с императорским сынком. Однако ведьмак еще не подозревал, что его ждет. Пусть с фантазией у меня бедновато, зато память отличная. Я запомнила те шутки, что вытворяли над одноклассниками, а потом и над однокурсниками знакомые девчонки. Со стороны те казались стервами, которые издевались над хорошими парнями. Но в свете последних событий, думается, не так уж невинны были их жертвы. Глава 20 – Пригласишь в дом? – Ведьмак приторно улыбнулся, не подозревая, что этим только сильнее бесит. – Нет. Тебе здесь не рады. – Еще не хватало, чтобы прознал о Рэне. – Лелана, пойдем, я устала, хочу отдохнуть и восстановиться после испытания. Последнее предназначалось Нейдану, но тот и бровью не повел. – Дорогая… А-а-а, я его сейчас загрызу! – …Золана, ты так и не ответила на предложение. Примешь ли браслет? – Не обращая внимания на мое перекошенное лицо, опустился на одно колено и протянул злополучное украшение. Я поморщилась. Вокруг собралось слишком много зрителей, и соблазн послать женишка далеко и надолго пересиливал любые последствия. Ведьмак это понял и, не стирая улыбочки, стрельнул глазами в сторону сестры. Невольно и я скосила взгляд. Навка стояла соляным столбом, и только чудо удерживало ее от трансформации и атаки. Странно, что ей не удалось проникнуть в мысли Нейдана и подчинить его волю. Следовательно, он предусмотрел такой поворот и подготовился. Хорошо подготовился, даже браслеты с собой прихватил. Ах да… браслет. Как-то слишком демонстративно мимо нашего домика прогуливались парни в форме боевиков, и незнакомые девушки среди них затесались. Сразу видно – группа поддержки. «Лелана! Иди в дом! – прокричала мысленно. Я знала, меня обязательно услышат. – Другого выбора нет, и придется принять его условия. Но пусть не надеется, что заполучит покорную невесту. Да он через неделю взвоет!» Губы Леланы искривились в подобии улыбки. Навка явно прочла, что я подумала, и даже больше – пробежалась по моей памяти, которая услужливо подбросила сцены расправы над зарвавшимся женишком. Невесомой тенью подруга просочилась в дом. Крылечко не широкое, но Лелана прошла так, что даже не коснулась ни одного из нас. – Золана, мы же договорились, – прошипел ведьмак. Пауза затягивалась, и он нервничал. Наконец-то! – Договорились, но на определенных условиях. Первое: ты не мешаешь учиться. Обеим! Второе: до получения степени, соответствующей моему дару, я не жена, а невеста. Так что поползновений в мою сторону быть не должно! Третье – никаких измен! Мне в общем-то безразлично, но позорить себя не дам. То, что позволишь себе ты, сделаю и я, – не собиралась, но припугнуть надо, – договор? – Та-ак, – озадачился парень, – учиться я и сам желаю, так что препятствовать в том не буду. Но Леланка-то, хм… вот смеху будет. Ладно, с первым пунктом согласен. Со вторым условием сложнее. Я здоровый мужчина, и мы уже прошли обряд, который скрепил наш союз. Сама не понимаешь, от чего отказываешься. – Призывный взгляд в мою сторону, игра бровями. Ага, повелась на дешевый трюк, как же. – Скажем так, принуждать не буду, но приложу усилия, чтобы сама согласилась. – Мое пренебрежительное фырканье было проигнорировано. – С третьим пунктом предвижу сложности. Впрочем, разберусь. За себя ручаюсь, но не за действия других людей. Поверь, я постараюсь оградить тебя от излишнего внимания. Ах, вот как? Это он так ненавязчиво предупреждает, что в академии поклонниц заимел? Собственно, еще в Палесье девицы исходили слюной на ведьмака. Но то были деревенские простушки, а тут – аристократки с высоким положением в обществе и энным количеством денег. Ни в коем случае нельзя списывать со счетов тот факт, что дамочки сплошь одаренные. Даже не в том дело – натравить могут и кого посильнее. Каким образом Нейдан собрался защищать от прежних пассий? Хотя если уж боевиков сумел организовать себе в помощь, то уж девиц приструнить… – Хорошо, давай браслет, – протянула руку, чтобы забрать, однако Нейдан вдруг передумал и сжал украшение в ладони, поднялся с колен. – Твои условия я принял, и если у нас договор, то выслушай и мои. – Ну и? – Руку опустила и с трудом подавила желание упереть обе в бока. – Будучи моей невестой, ведешь себя соответственно, как это принято между парами. – Моя вздернутая бровь послужила вопросом, на который тут же последовало пояснение: – Прогулки, прикосновения, поцелуи и никаких ссор. В день, когда получаешь звание мага, мы идем в храм Бахура, чтобы пожениться по законам Бхирта. И еще я не потерплю даже намека на присутствие в твоей жизни кого-то, кроме меня. В противном случае договоренности аннулируются, и мы переезжаем в Палесье. – Нейдан? Ты, случаем, белены не объелся? Никаких прикосновений и поцелуев не будет. В храм поедем только после того, как я получу соответствующее дару звание. И последнее: как ты представляешь себе учебу без общения с другими мужчинами? Есть преподаватели, есть магиусы, с которыми окажусь в одной группе, наверняка будут общие задания, практика. Мы же не в лесу! И да, какие прогулки? Когда? Нам еще расписание не составили, и нагонять остальных придется. Мы же три недели пропустили. А ссоры… достаточно соблюдать правила, и их не будет. В доме Фираны… – Это мой дом и всегда был, – резко перебил ведьмак. – Я построил его собственными руками. Не скрою, отец помогал советами, обучил всему, что знал сам, и лишь потому я удовлетворил его просьбу и на время приютил чужаков. – Чужаки? – Я сначала не поняла, кого он имел в виду, но, когда дошло, на душе заскребли кошки. – Это ты сводных брата с сестрой чужаками считаешь? С Фираной понятно – любовница Гаэсса, предательница и убийца. Но они? Неудивительно, что ты с сестрой так обошелся. Зачем только заботливого братца разыгрывал? Что с Игмаром? Он в самом деле у мастера Лита в учениках? Или его, как и Лелану, в жертву принес? Вопрос не праздный. Я знала, как подруге дорог младший и что она ради него жизни не пожалела. Сама тоже привязалась к мальчишке. Если все это было зря, и Гаэсс с того света умудрился угробить собственных детей, то не знаю, что сделаю. Уничтожу Нейдана! И вообще ведьмаков. Они – зло! – Клянусь, я не причинил ему вреда. Игмар живет в Палесье, обучается азам магии и ведовству. Лит и Дарана – лучшие наставники. На каникулах наведаемся в деревню, убедишься. – Посмотрим. До каникул еще доучиться надо, – пробурчала вслух, а про себя подумала, что Лелана навестит брата гораздо раньше. Может, на глаза показываться не будет, но уж точно узнает, что с мальчишкой все в порядке. – Ну что ж, мы выяснили, что хотели. Не смею задерживать. – Золана! – Что? – Главное – мило улыбаться, как будто ничего не произошло. Парень, с которым встречалась еще во время учебы в мединституте, раздражался из-за этого больше всего. – Мы же договорились. – Похоже, и на Нейдана подействовало, пятнами пошел. И ведь заорать нельзя, у нас вроде как объяснение и признание в любви происходит. Ну, для зрителей: встреча после разлуки и амуры. – Браслет! – Что с ним? – Прими его или хотя бы сделай вид, что рада. – Прохладные пальцы коснулись щеки, погладили. Нежно, волнительно. Быть может, прежняя Золана растаяла бы от прикосновений и затуманенного взгляда. Но для новой меня этого было мало. Дешевый трюк, которым привлекательные парни охмуряли наивных дурочек. За примером далеко ходить не надо. Знакомая девчонка из прошлой жизни оказалась жертвой подобного красавчика. Приходил, когда хотел, изменял, жил на ее средства. Другая давно бы выгнала альфонса, но тот каждый раз умудрялся дурить ей голову, становился милым и романтичным, совершал безумные поступки и говорил о чувствах. Конечно же его прощали, любили и снова попадались на ту же удочку. Нейдан происходил из той же породы, в том смысле, что был прекрасно осведомлен о собственной привлекательности и не гнушался пользоваться этим в общении с противоположным полом. Такие особи отличались завидным непостоянством и редко влюблялись по-настоящему. Именно яркий пример знакомой добавил пунктик насчет красивых парней: не влюбляться и не доверять ни при каких обстоятельствах. В Палесье я нарушила собственные правила – Лелана спасла от ошибки. Но ядовитое семя уже проросло. Не хотелось этого признавать, ведьмак мне не безразличен. Знаю, он играет на публику, и знаю, почему выбор пал на меня. Однако проскакивает во взгляде такое, отчего сердечко бьется быстрее. Бывает, лжет человек, а ты доказать не можешь, только чувствуешь подвох. И наоборот, тот, кому никогда бы не поверила, говорит искренне. Понимает, что потерял доверие, и отчаянно пытается что-то доказать. – Давай уже, – уклонилась от ласки и протянула руку, – нам еще вещи разбирать, не успели заселиться толком. – Минуту. – Мою ладонь перехватили, но не ту, которую протянула, а другую, левую. Нейдан ловко надел браслет, а затем приложился губами к запястью и хитро подмигнул. – Попалась? – И что это значит? – Ощущение подлого обмана нарастало с каждой секундой. – Я же сказал, ты только моя, ведьмочка. Браслет – способ привязать еще сильнее. Теперь не сбежишь. Терзаясь недобрым предчувствием, попыталась стянуть украшение с руки. Не тут-то было! Село намертво, крутилось вокруг оси свободно, а не снималось. Окольцевал так окольцевал. Что делать? В магическом зрении, которым поздновато додумалась осмотреть новое приобретение, браслет сиял разноцветными тэрами. Так сразу и не скажешь, сколько тут намешано. Да и не разобраться самой, для этого артефактор нужен или магистр магии, а то и архимаг. – Так нечестно. – Я всхлипнула. Злиться уже сил не хватало. Да и как злиться, когда тебя обкладывают по правилам охоты на редкую дичь, добиваются так настойчиво и необычно? Подобное внимание приятно грело самолюбие. – В любовном привороте тоже мало чести, – хмыкнул ведьмак и поморщился, – думала, ничего не замечу? Ошибаешься. Слишком хороший учитель попался, чтобы я не распознал действие ведьминского проклятия. – Так приворот или проклятие? Ты уж определись. – Наконец-то Нейдан обозначил истинную причину поступков. Если речь о том проклятии, которым в сердцах наградила, то заслужил. Стоп, а на ком оно замкнулось? На мне, что ли? Мысленно застонала от жестокой несправедливости. Хотела наказать наглого ведьмака, а вышло, что саму себя наказала. Ну как так-то? – Вижу, дорогая невеста догадалась, о чем речь. Так и думал, это ты. Больше некому. Не представляешь, как разозлился, когда обнаружил пятно на ауре. А потом подумал и решил обернуть ситуацию себе на пользу. Приворот означает, что ты неравнодушна ко мне. И знаешь, это меня устраивает. – Вот и замечательно, рада за тебя. Пока! – помахала ручкой, мило улыбнулась и обозначила легкий поклон зрителям – концерт окончен! Если Нейдан ожидал моральных терзаний или чувства вины, то глубоко ошибался. Ко мне вернулась старая добрая и неприкрытая злость. На саму себя, ага. Вляпалась – получи и расхлебывай, учись держать язык за зубами. Хлопнувшая дверь, как пощечина, поставила точку в непростом разговоре. Залетев в гостиную, с минуту стояла столбом и боролась с диким желанием что-нибудь сломать. Клокотало в груди так, что пар валил из ушей. Хотя нет, пар валил из-под ног – это коврик тлел под воздействием моей кипучей натуры. Перед носом оказалась кружка с водой, которую подхватила и выпила залпом. – Странная кружка, – повертела ее, рассматривая с разных сторон, – закоптилась где-то. – Да в радиусе двух метров целый дом закоптился, – ядовито хмыкнула навка, – что, доигралась с проклятиями? Ладно-ладно, ты не могла предугадать, как аукнутся собственные слова. Но получи урок – нельзя поддаваться эмоциям. Осознаешь хоть, какая сила в тебе сосредоточена? Одно неосторожное высказывание, и у кого-то жизнь тонет в болоте. – Я больше так не буду, – как маленькая, протянула в ответ, – честно-честно. Я все поняла и осознала, а теперь подскажи, как снять с Нейдана проклятие? Он и так не отличался терпимостью, а теперь житья не даст. – А никак! – Лелана развела руками. – Никто не уберет, кроме тебя. Ты же ведьма, должна понимать: кто проклятие наложил, тот и нейтрализует. Разве только более сильная ведьма найдется, которая перебьет твое слово. Но таких в Элире не осталось, увы. Ну, чего хмуришься? Так и есть. Ладно, расскажу. – Лелана сжалилась над моим несчастным видом. Для нее не секрет, что доступ к знаниям у меня ограничен и восстановится только после возрождения Рэллорна. – Для отмены проклятия потребуется войти в то состояние, что испытывала при наложении, и вслух пожелать этого. Ведьмам попроще недоступно устное изложение, сил недостаточно, потому используют подручные средства. Для этого подходят личные вещи проклинаемого. Собственно, если уничтожить такую вещь, то и проклятие рассеется. Вместе с ведьмой, ага. Принудительная отмена тройным откатом бьет, что не всякая ведьма выдержит. С другой стороны, если правильно поработать с заклинанием, то наговор развеется без последствий. Но ты же особенная! Слово, да в сердцах брошенное, такой мощью обладает, что только держись. Вот и получается, никому не под силу твое проклятие перебороть. – Приплыли, – присела на краешек дивана, потому как ноги уже не держали, – это вот, пожелай я кому смерти, так что, умрет человек? – А то! Причем если укажешь подробности и назначишь время, то все так и произойдет с высочайшей точностью. – Неудивительно, что ведьм тут извели, – пробормотала себе под нос. – А как же вы с такой силой войну магам проиграли? – Мы, Золана. Мы проиграли. Ты теперь часть элийского народа, его надежда. А проиграли потому, что ни у одной ведьмы мысли не возникнет причинить вред живому существу. – А Фирана… – Фирана – исключение, – пресекла навка возражения. – Колдунья выросла в среде магов и переняла их законы. Ну и Гаэсс Ормут голову заморочил. Кстати, вот еще причина рождения ведьмаков: они расположились на второй чаше весов, как добро и зло, жизнь и смерть. Кто знает, может, они и появились оттого, что в Элир пришла угроза извне. Противостоять магам способна еще более разрушительная сила. Многие ведьмаки погибли в первые годы войны, а те, кто остался, хм, не лучшие представители вида. – Похоже, мне самый пропащий экземпляр достался, – подытожила сказанное. – Ладно, пошли, хоть комнаты посмотрим. Второй этаж занимали четыре спальни, на которые приходилось две ванные комнаты. И раз уж мы выкупили коттедж, то и поселились так, чтобы у каждой была собственная уборная. Впрочем, выбор уже сделал Рэн, когда занял теплый и солнечный подоконник. Ну а где питомец, там и я. Куда деваться? Вещей у меня не так много накопилось. В шкаф повесила платье, разложила униформу, спортивная отправилась на полку. Полотенца и мыльные принадлежности сгрузила в ванной. Книги, учебники и тетрадки – скрепленные между собой листы бумаги – остались в гостиной. Там как раз для этого полки приспособлены, шкаф книжный и стол для занятий. Остаток денег прибрала к себе на хранение Лелана. Я с радостью спихнула на нее управление нашими финансами. Навка сложила наличность в мешочек и бросила его в верхний ящичек прикроватной тумбочки. – Если вдруг понадобятся, знаешь, где взять, – пояснила подруга, – а закончатся, добуду еще. Здесь же на территории озеро. Значит, без проблем открою водную тропу. И никакую арку проходить не нужно, и тратить на это резерв тоже. – Так здесь и парк есть, думаешь, получится открыть лесную? Ох, терзают меня смутные сомнения, что не так это просто, как кажется. Не знаю, сколько лет существует академия, но вряд ли мы тут первые ведьмочки, гм, и нечисть. – Вот ночью и проверю, так ли это. – Навка сверкнула глазами. – Кстати, как самочувствие? – опомнилась я поздновато. Лелана пожаловалась еще на экзаменах, а тут, считай, полдня прошло, как спохватилась. Экзамен и прочие беспокойства отшибли память, а подруга-то тоже переживала. – О, я в порядке, не волнуйся. Полагаю, некромант что-то заметил, когда на экзамене опустошила сферу жизни, но он не из тех, кто языком треплет. Ну, мне так кажется. При активации ты напитала шарик под завязку. Вот маги удивятся, когда обнаружат, что тот пустой. А еще тьма помогла. Оказывается, между сферой и испытуемым возможен взаимообмен. Вроде как шар тянет силу до последнего глоточка и тут же отдает, отчего кипишь энергией и жаждой деятельности. – Да? А у меня по-другому было. Стихии будто рассказывали о себе, делились знанием, подсказками, на что способны и где им найдется достойное применение. Я считала, огонь лишь разрушает, но он доказал обратное. Очаг, пылающий в каминах, согревает семьи промозглыми ночами. Костер в лесу – это горячая пища и надежная защита для одинокого путника. Созидающий огонь – добрый помощник, без которого ни один кузнец не выкует ножа или меча, а гончар не изготовит глиняного горшка. В умелых руках стихия становится незаменимым инструментом, и только от человека зависит, на благо ли направит силу или во зло. – Хорошо сказано. – Лелана одобрительно кивнула и сникла. – Только я в глазах людей являюсь истинным злом. Но ведь и его можно направить на пользу. Та банда творила черные дела, никакая нечисть не сравнится с ними в жестокости. Навки убивают потому, что этого требует внутренняя сущность. Душегубы – ради наживы и удовлетворения низменных потребностей. Ну и кто из нас больший монстр? – Не думала, что ты так переживаешь из-за того, кем стала, – подошла к подруге, обняла ее, – ты не монстр и не чудовище, а по-прежнему лучшая подруга, сестра. Уверена, ты никогда и никому не причинишь боли ради удовольствия или развлечения. Могу только догадываться, через что тебе пришлось пройти, знаю лишь цену, которую заплатила. Останься ты рядовой навкой, мы, может, и не стояли бы здесь, не разговаривали об этом. Верю, у тебя добрая душа, и ты все та же Лелана, с которой познакомилась до… злополучного ритуала. А еще твердо осознаю, не будь тебя рядом, попала бы в большие неприятности. Это ведь ты спасла от бандитов, и не только. Представь, сколько молоденьких девушек избежали дурной участи. И ты не тронула Шилма! А все потому, что поняла: мальчишка исправится и выберет иной путь. – Спасибо, сестренка, за эти слова, – подружка окончательно расклеилась, хлюпнула носом, – добрая ты. Даже слишком, и я рада, что ты есть у меня. Еще бы чуть-чуть, и я бы расплакалась от избытка чувств. Но Рэн как почувствовал, что нужен, прибежал, взобрался по одежде на плечи и замельтешил хвостом. – Ах ты! Проказник! Конечно, я рада, что ты тоже есть у меня. У нас. Ты вообще вне конкуренции. Глава 21 За ужином мы наблюдали интересную картину. В столовую подтягивались голодные магиусы и первое, что делали, принюхивались к витающим ароматам. Затем внимание переключалось на тех, кто уже уплетал еду за обе щеки. Снова принюхивались и недоверчиво шли к раздаточным столам. С подозрением приглядываясь к содержимому тарелок, парни и девушки рассаживались по местам и осторожно пробовали содержимое. После первой же ложки приходили в полное недоумение, а не снится ли все это? Уже смелее в рот отправлялась вторая ложка, третья, и вот уже магиусы изумленно рассматривали опустевшие тарелки. «Чудо! – читалось на лицах. – А можно ли получить добавку?» Вожделенные взгляды в сторону присмиревших поварят. Те стояли в чистенькой одежде и наглаженных фартуках и с важным видом наполняли посудины ошалевшим от невиданной щедрости магиусам. А в проеме двери на кухню, скрестив руки на груди, наблюдал за происходящим главный повар и светился таким удовольствием, что невольно закрадывалась мысль: а здоров ли он? – Пять баллов, подруга! Это надо было видеть! – выдала заслуженную похвалу и заговорщически подмигнула. Задумка Леланы удалась на сто процентов. И для магиусов доброе дело сделали, и себя любимых от голодной смерти спасли. Настроение подпортил Нейдан, который заявился в столовую для простых смертных, моментально нашел нас среди толпы и деловито уселся за наш столик. Парня восторженными взглядами проводила едва ли не каждая девица в столовой. Ну а на мне эти же взгляды скрестились с подозрением и недоумением. Ага, как невзрачной деревенщине достался такой кавалер? Про невзрачную загнула, конечно. Тело мне досталось симпатичное. Не красавица, как та же навка, но вполне привлекательная. Флюиды он, что ли, особенные распускает, раз девушек к ведьмаку магнитом тянет? Ну да ладно, мнение посторонних мало беспокоило. А вот с чем пожаловал женишок, еще узнать надо. – Привет! – удостоилась поцелуя в щеку, от которого током по телу прошел разряд. – Чего дерганая такая? Обидел кто? Плюхнувшись на соседний стул, Нейдан облокотился локтем о стол, подпер голову кулаком и принялся буравить взглядом. Аппетит испортил. Я-то с таким удовольствием смаковала картошечку с рыбкой, проголодалась за день, а этот гад глаз не сводит. Кусок в горле застревает. – Нет, кроме тебя и некому. Чего надо? – Невежливо, понимаю. Но бесит же! Улыбочкой своей и ненужным вниманием. До этого нас не замечал никто. Разве что на Леланку парни оборачивались, а я приложением при ней, ага. С поклонниками навке разобраться, что плюнуть. От этой же липучки нелегко избавиться. – Да вот решил невесту в столовую получше позвать, но смотрю, и тут неплохо кормят. С вами, что ли, поужинать… И паузу затянул, ожидая приглашения. «Не дождется!» Я пожала плечами, мол, делай что хочешь, и пропихнула в рот кусочек рыбки. Вроде бы ем, значит, разговаривать не могу. Сообразив, что ответа не будет, ведьмак поднялся и небрежной походкой направился к поварятам. Спустя пару минут вернулся с подносом и принялся поглощать пищу. Появилась мысль сбежать, пока женишок отлучился, но на глазах заинтересованной публики поостереглась. Тем более Нейдан не упускал нас из виду и не поворачивался спиной. Хотя и улыбочки поганые раздаривал окружающим девушкам. Особо впечатлительные чуть в обморок не грохнулись. – Как думаешь, зачем пришел? – успела спросить у Леланы. – Кажется, тебя охмурять. Тсс, он идет! Не успела, – осталось лишь тяжело вздохнуть и вернуться к ужину. Естественно, поела я раньше Нейдана. Тот никуда не торопился, смаковал каждую ложечку, отдавая должное мастерству повара. Попытка сбежать была нагло пресечена лапищей, опустившейся на плечо. – Куда-то торопишься? – К себе, куда же еще? Хотела полистать учебники, подготовиться к занятиям. – Тут и выдумывать ничего не надо, нагонять группу придется. – Успеешь подготовиться, не переживай. Чему там будущих травниц за три недели научили? Читать и писать не все умеют, а тебя Фирана натаскивала, да и в школе с малых лет обучалась. Не такая это сложная наука – магия, как оказалось. Приглашаю на прогулку, покажу академию и все такое. – Мой выразительный взгляд на подругу ведьмак не смог проигнорировать. – Эта тоже пусть присоединяется. – Не «эта», а Лелана, сестра твоя, между прочим. Прогуляться – только до дома, а «все такое» оставь для кого-нибудь другого, – поставила наглеца на место. – Других быть не может. Не забыла еще, что это значит? – указал на браслет. – И у нас договор. Прогулки входят в обязательный распорядок общения. – Обсудим продолжительность этих прогулок и частоту таковых в неделю? Скажем, двух раз хватит. – Каждый день после ужина. А в выходные – с обеда и до вечера. – Ведьмак осчастливил очередной улыбочкой. – Отказы не принимаются. Все пары так делают, а уж если собрались пожениться, то и живут в одном домике. Никто не поверит в серьезность отношений, если мы не будем проводить время вместе. – А я никого не собираюсь убеждать! – Не думала, что Нейдан так быстро впишется в роль жениха, рассчитывала хотя бы на спокойный вечер. – Не нравится, забирай браслет и проваливай. – Золана, это обыкновенная прогулка. – С чего вдруг Лелана приняла сторону брата, не поняла. Однако ее взгляд говорил, не стоит сопротивляться и устраивать разборки. – Ладно, – я сдалась, двоих сразу не переспорить, – но недолго. В полчаса уложимся? – Два! – принялся торговаться ведьмак. – Час и ни минутой больше! – Договорились! – Нейдан притянул к себе и чмокнул в щеку. Я даже сообразить ничего не успела, как он отстранился, поднялся со стула и протянул руку. Джентльмен, ага. Пришлось принять помощь и под ручку с Нейданом покинуть помещение. Хорошо Лелана не растерялась и повисла на брате с другой стороны. Ревнивые взгляды прожгли спину – это новоявленные поклонницы удостоили внимания. Что дальше будет? А дальше получился познавательный вечер. Нейдан за три недели разузнал много интересного и оказался превосходным рассказчиком. Например, что стену вокруг академии создал великий маг прошлого Тонион эн Лейдер. За эту работу совет магов присвоил ему звание архимага. Лейдер впервые применил пространственную магию и расширил территорию академии в десять раз, тогда как снаружи та занимала площадь одного-двух кварталов. Экспериментировал маг и с внутренним пространством. Пример тому увидела собственными глазами – это местный Стоунхендж. Самое близкое определение, что подходило каменным изваяниям, поверхность которых пестрела ведьминскими луунами. Исполины в количестве шести штук вздымались на высоту четырех метров. – Ты пробовал разобрать, какие заклинания здесь заложены? – спросила у ведьмака. Тот прекрасно разбирался в луунах, и уж если я опознала большинство знаков, то Нейдан подавно. – Есть предположения, для чего создавалось это место? А интерес-то женишка к древнему сооружению возник не на пустом месте. Как ведьмак, он способен со временем разгадать тайну каменной беседки – так прозвали сооружение магиусы. Не в этом ли кроется повышенный интерес к академии и к ее истории? – Не предположение, а целая легенда. – Нейдан прибавил голосу таинственности и принялся за рассказ. Если вкратце, то Лейдер – маг из десяти приближенных Нтора Завоевателя, того самого императора, кто впервые испытал на себе плюсы от связи с ведьмой. Император приблизил к себе Золану, мою Верховную тезку, что спасла Рэллорнский лес. А Лейдер пошел дальше и женился на юной ведьмочке, потому как влюбился без памяти. В столице среди обозленных войной людей и магов той жилось нелегко. Высшее общество отвергло лесную дикарку. Свободы девушку лишили, общения тоже, от одиночества и тоски она чахла на глазах. Лейдер обладал большими возможностями, но и тяжелый груз обязанностей лежал на нем. По службе часто оставлял молодую жену одну и, чтобы та не скучала, создал для нее кусочек девственного леса. Где тот расположен: в магическом измерении, подпространстве или на другом континенте, осталось тайной. А каменная площадка со столбами – это проход. Возможно, портал или сжатое пространство – никто из живущих в Бхирте не знал. Доступ к тайному месту был лишь у архимага и его жены. Что именно произошло между ними, доподлинно неизвестно. Ведьмочка со скуки изучала магию, читала, благо книг в библиотеке Лейдеров собрано великое множество. И вот однажды Лейдер, вернувшись после трехмесячного отсутствия, обнаружил, что дом пуст и проход таинственным образом закрыт. Архимаг бросил все силы империи на поиски жены и понял, что, кроме как в убежище, та уйти никуда не могла. И тогда он создал стену, защищающую дом. Выходит, на месте учебного заведения раньше находилось поместье Лейдеров. И уже потом, спустя пятнадцать лет после пропажи ведьмочки, Тонион эн Лейдер основал академию и расширил для этого территорию внутри стены. Архимаг надеялся на помощь других магов, для того и собрал великие умы в одном месте. Однако и по сей день никто не разгадал эту тайну. Слушая историю, я испытала разные чувства: от вспыхнувшей надежды до полного разочарования. Конечно, в самой трагедии семьи не углядела чего-то особенного. Да, маг влюбился в ведьмочку, но нигде не говорится, что и она полюбила. Я специально заострила внимание на этом и задала вопрос ведьмаку. Тот не ответил, да и кто бы смог, когда с тех событий минуло не одно столетие? По мне, так ведьма нашла способ сбежать от навязанного брака и обязанностей. Я бы на ее месте так и поступила. Вот бы разгадать тайну каменной беседки! Если легенда не врет, где-то сохранился девственный лес. Живой ли он, похож ли на Рэллорнский или обыкновенный, не важно. Главное – туда закрыт доступ магам, и это идеальные условия для возрождения Рэллорна. Я чуть не подпрыгивала от переполнявших эмоций и облазила каждый столбик в поисках подсказки. Нейден нет-нет да и посмеивался надо мной. Я хоть и увлеклась идеей, но не забывала следить, чтобы некоторые ведьмаки вели себя в рамках приличий. А то задумаешься, вспоминая знакомую лууну, а тебя уже обнимают и гладят по округлым местам. Самое обидное, тельцу настолько приятны эти прикосновения, что не сразу вспоминается о недопустимости таких поползновений. – О! Это то, о чем я думаю? – Впилась взглядом в углубление на камне в виде отпечатка человеческой ладони. Точно такое есть на колонне входной арки и служит ключом от дома. – Да. Приложи руку. Каждый магиус считает своим долгом проверить, способен ли он открыть проход или нет, – предложил ведьмак. – Проверь и ты. Может, повезет? И хочется и колется. В сомнении посмотрела на Лелану, та неуверенно кивнула. Что же делать? А… была не была! Теплый камень и крошечный укол, означающий забор крови, тянущее ощущение и отток силы. Небольшой, я бы и внимания не обратила, если бы уже не испытала подобное несколько часов назад. Ни с чем не перепутаешь. Каменный артефакт тянул жизненную силу. Ту самую, которой любила побаловаться навка. Раньше я бы не почувствовал разницы между опустошением магического источника и потоком живительной энергии. Лелана и Рэн поглощали ее незаметно и не доставляли дискомфорта. Сейчас же через меня проходила прорва энергии и исчезала в никуда. Подобное я чувствовала, когда заряжала черный адамант. Гигантский объем накопителя, в котором мои резервы исчезали будто в черной дыре. Не потому ли никто не открыл портал, что тот попросту разряжен? И зарядить его могла лишь ведьма, подобная мне, Верховная? – Невероятно! – прошептал ведьмак, маячивший за спиной. Впрочем, соглашусь – это действительно невероятно! Внутри столбов, лууны на которых замерцали едва различимым в лучах заходящего светила желтым цветом, воздух подернулся дымкой. На отдельно взятом куске пространства заклубился густой туман. За пределы границ, обозначенных камнями и незримыми линиями пентаграммы, туман не выходил, но запахи и звуки пропускал свободно. В лицо дохнуло лесной сыростью, какой наполнен лес после проливного дождя. Я отчетливо различила шум листьев и скрип покачивающихся на ветру деревьев, гомон птиц и жужжание насекомых. Если закрыть глаза и прислушаться к собственным ощущениям, то можно обмануться и подумать, что очутилась в густой чаще девственного леса, по которому еще не ступала нога человека. Немудрено, что ведьмочка захотела сохранить новый дом и защитить его от уничтожения. Маги не должны узнать… «Стоп!» Отшатнулась и разорвала контакт с артефактом. Тотчас лууны на камнях погасли, и меня отрезало от открывающегося перехода. Впрочем, Нейдана тоже. Из-за него, собственно, я и остановилась. Ведьмакам по ту сторону точно делать нечего. Слишком жирный куш. – У тебя же практически получилось! Почему остановилась? – воскликнул Нейдан. На его лице читалось дичайшее разочарование и жажда исследования чего-то нового. Ага, и понимание, как эту жажду удовлетворить. Еще бы, подобраться к тайне, над разгадкой которой не одно столетие бились архимаги, и остановиться на самом интересном месте. Я бы тоже изнывала от любопытства. – Золана, ты ведь почти открыла проход. – Не понимаю, о чем ты, – я пожала плечами, – какой проход? – Туманная дымка расползалась в разные стороны, и ничего сверхъестественного в том не было. – Подумаешь, туман. – Сделала вид, что ничего серьезного не произошло. – Золана, не увиливай. Ты активировала лууны и заставила портал откликнуться. Я слышал лес, это невозможно перепутать. Не тому, кто там родился и провел всю жизнь. М-да, глупцом Нейдан не был, видел и чувствовал то же, что и я. И как прикажете от него избавляться? Тайное место самой пригодится. А вот не буду ничего объяснять, и пусть хоть треснет. – Домой пора, – вспомнила, что прогулка оговаривалась на час, а прошло почти два, – темнеет быстро. Проводишь или самим искать дорогу? Одного взгляда на Лелану оказалось достаточно, чтобы она кивнула в ответ и подтвердила, что легко отыщет наш дом в темноте. На удивление, спорить ведьмак не стал, предложил руку и даже в сторону сестры слова не сказал, когда та пристроилась с правой стороны. – До завтра! – попрощались у дверей. Я была благодарна, что Нейдан не доставал вопросами, потому спокойно подставила щеку для поцелуя и пожелала спокойной ночи. Глава 22 За порогом меня встретил возмущенный Рэн. Видно, питомец давно ожидал нас, волновался. Но как только убедился, что все в порядке, демонстративно удалился, подняв хвост трубой. Умилительно наблюдать такое в исполнении маленького котенка, мы с Леланой не сдержались и прыснули со смеху. Я потом долго уговаривала питомца не дуться и простить нерадивую хозяйку. Впрочем, обиды забылись, стоило упомянуть о каменной беседке и тайне, которую удалось приоткрыть. Тогда Рэн превратился в слух и не упустил ни единого слова из рассказа. Чувствовала, как он сосредоточен и рад. Мне представлялось сложной задачей найти подходящее для Рэллорна место, а тут такой шанс выпал. Радужный настрой сбила Лелана. А всего-то поинтересовалась, уверена ли я в том, что смогу вернуться, и не нашел ли кто другой проход к лесу. Ну да. Если у кого-то получилось разгадать тайну ведьмы Лейдер, то уж он сохранил бы открытие при себе. Вот как я, к примеру. Женишок не в счет – случайный свидетель. Как же сглупила, когда ринулась проверять проход в его присутствии. Ключ сработал, и теперь ведьмак не отвяжется. Он и так прицепился как пиявка, а сейчас преследовать по пятам начнет. – Не будем торопиться, – решили на общем собрании, в котором участвовал и Рэн, – освоимся в академии, разберемся с учебой. Может времени не хватить на изучение портала. А за двенадцать циклов отыщется способ проникнуть в главную тайну академии и не вызвать подозрений. Естественно, подготовиться к занятиям мы не успели. Новое расписание обнаружилось в почтовом ящике и после прочтения проявилось в специальной рамке на столе. Впервые увидев работу магической почты, я пришла в полный восторг. Ящичек представлял собой средних размеров шкатулку, украшенную неизвестными луунами и цветными камешками. Она настраивалась на ауру и привязывалась к значку магиуса. Принцип привязки знакомый: углубление для большого пальца, капля крови и легкий импульс силы. В дальнейшем достаточно импульса, и шкатулка откроется. Наличие писем определялось по сиянию камешков: красный – нечто важное, требующее немедленного ответа; зеленый – несрочные послания. Утро началось с навязчивого мелодичного перезвона. Ни затыкание ушей, ни засовывание головы под подушку не помогло избавиться от противной трели. Это только первую пару минут она кажется красивой, а потом ненавидишь мелодию всеми фибрами невыспавшейся души. Пока поднялась с кровати и, пошатываясь, побрела в ванную, та звенела и звенела. Заткнулась только после контрастного душа и осознания, что проснулась окончательно и бесповоротно. Лелана выглядела до противного бодрой. Она могла не спать по трое суток, и это никак не сказывалось на ее самочувствии. Судя по книжкам на столе, подруга и позаниматься успела. Я подавила в себе нехорошее чувство зависти и предложила вкратце пересказать, что нового узнала. Навка без проблем выполнила просьбу. Пока я одевалась, а потом по дороге в столовую она говорила и говорила без остановки. Позавтракать удалось без происшествий в виде одного прилипчивого ведьмака, но не без неожиданностей. В помещении было людно, магиусы толпились у раздаточных столов и впервые брали двойные порции. Не знаю, во сколько пришлось подняться повару, но наготовил он с запасом. Поварята сбились с ног, обслуживая голодную толпу, а непривычный гул голосов сопровождался дружным бряцанием вилок и ложек. – Привет. Новенькие? – За стол подсела незнакомая девушка. По бледно-зеленой форме и значку с тремя полосками легко определялось, что она училась на травницу и перешла на третий цикл. – Привет, – поздоровались и мы. – Верно. Только вчера поступили, осваиваемся, – ответила за обеих. – Меня Зиртана зовут, бабка ведьмой была, вот кое-какие умения и перешли по наследству. – Девчонка посмотрела с вызовом. Я так сразу и не угадала, гордится ли та происхождением или проверяет нашу реакцию. – Я – Лелана, а это моя сестра Золана, – вступила в разговор навка. Судя по всему, она не собиралась делиться с новой знакомой информацией, потому как продолжения о наличии в роду ведьм не последовало. – Что-то не видела вас в общежитии. Неужели в отдельном доме поселились? – Похоже, ведьмочка отступать не собиралась. И вела себя нагловато, внешним видом и поведением подчеркивая собственную значимость в местном обществе. – Да, в отдельном. – Глупо не признать очевидного, это и так скоро выяснится. – Любовник оплатил? – дерзко поинтересовалась Зиртана. – Когда только успели запрыгнуть к нему в койку. Чтобы вы знали, Нейдан на дешевки не разменивается. Ему и аристократка не всякая подойдет, сама видела, как отшил парочку. Так что вам ловить нечего! – Серьезно? – Я даже не обиделась на оскорбления. Глянула на Лелану, у которой бесенята в глазах прыгали, и прыснула со смеху. Подруга не выдержала и рассмеялась следом. – Думаете, шучу? – Ведьмочка ядовито улыбнулась. За улыбкой она прятала раздражение, что разговор явно шел не по плану. В том, что такой план у девушки заготовлен, не сомневалась. Очень уж красноречиво Зиртана выражала эмоции. – Нет, что ты! Ни в коем случае, только… – я изо всех сил пыталась быть серьезной, – это… подруга, как увидишь Нейдана, попроси, чтобы забрал браслет. Не снимается зараза. А ленту пусть на память оставит, я новую куплю. Об этой традиции среди ведьм Зиртана слышала. Недаром у нее так лицо вытянулось, как у снулой рыбы. Сказать девчонке было нечего, а мы как раз собирались уходить. Первой парой стояли магочисла – это алгебра и геометрия, вместе взятые. Преподавался предмет всем факультетам первых циклов. Аудитория располагалась в корпусе артефакторов и занимала приличную площадь. Столы делились на четыре сектора и ступенчатым амфитеатром уходили под потолок. Магиусы рассаживались в соответствии со специальностями. Если смотреть от дверей, то расстановка получилась такая: сначала боевики, затем алхимики и артефакторы, далее травницы и лекари, и ряд у окна стихийники и бытовики. И что выбрать? Кроме третьего ряда с травницами, свободных мест было полно. Ближние к кафедре столы заняли явные заучки и ботаны. Себя мы к таким не относили, однако учиться собирались с прилежанием. На галерке – ничуть не удивилась – расселись аристократического вида личности. Нам оставалась золотая середина, нужно только определиться с рядом. Я уже двинулась к первому, но Лелана шикнула на меня и потащила ко второму. – Может, объяснишься? – негромко спросила у подруги. – Боевой курс у нас общий, так почему… Появление Нейдана оборвало на полуслове, да и вопрос отпал за ненадобностью. А уж когда женишок бурно поздоровался с парнями, сообразила, что меня царапнуло при взгляде на них. Это же те самые боевики, что устроили ловушку в парке. Лиц я не запомнила, но вот форму не спутаю. В отличие от меня навка узнала участников. Кто-то из них в разговоре с ведьмаком кивнул в нашу сторону, и тот расплылся в улыбке. Поманил пальцем и указал на свободное место рядом с собой. Ага, вот прямо спешу и падаю! Демонстративно отвернулась, будто и не заметила активной жестикуляции. Хорошо, хоть подойти не успел, в аудитории появился преподаватель, и магиусы вскочили с мест. Маг-мастер Ронат эн Деливер, как указано в расписании, сухо кивнул на наше приветствие и разрешил сесть. Внимательно оглядел учеников и удивленно вздернул бровь при виде нашей парочки. Я догадалась, что его удивило, но виду не подала. Впрочем, и маг не стал заострять внимание на несоответствии нашей униформы и принятой на ведущем факультете и начал урок. М-да, Нейдан не обманул, что на первых циклах легче тем, кто проходил домашнее обучение. Я уж не говорю о школьной десятилетке и вузе за плечами. До высшей математики тут не скоро дойдет, а пока программа шла на уровне начальных классов. Скучно! На первой части занятия рассказывали теорию, на второй закрепляли ее на примерах. Таблицы умножения как таковой не было, но хотя бы в столбик складывать и вычитать тут умели. Несложные действия я просчитывала в уме и сразу писала ответы. Лелана подсмотрела ход моих вычислений и признала, что так намного лучше. На листочке накидала навке таблицу Пифагора, чтобы научилась быстрому счету. Подруга запомнила ее за пару минут, после чего порвала лист на мелкие кусочки. Делиться знанием ни с кем не захотела. В чем-то соглашусь с ней, пусть мир развивается и идет собственным путем. Не так уж это и сложно составить числа и вывести закономерность. Однажды кто-нибудь додумается, но облегчать жизнь магам, уничтожившим коренное население Элира, не собиралась. После урока Нейдан перехватил нас на выходе. Нагло притянул к себе, чмокнул в щеку. Среди боевиков, прогуливающихся неподалеку, послышался одобрительный гул, смешки. – Привет. А чего к нам не сели? – поинтересовался он. – Сам придумаешь ответ или обидеться хочешь? – огрызнулась я. Близость ведьмака действовала на нервы, о самоуправстве и показухе молчу. Однако злилась на себя, и то злость больше наигранная. Признавать, что нравится такое внимание и таю от приятных прикосновений, ни за что не буду. А найти повод, чтобы выбесить женишка, раз плюнуть. «Кста-ати, раз уж у тебя новая пассия… Зиртана передала мою просьбу? Нет?» Видимо, не успела, раз ленту не принес. Так, значит, и мне теперь можно поклонников завести. Демонстративно оглядела коридор, в котором оказалось на удивление много магиусов. Парни, когда скользила по ним взглядом, расправляли плечи, улыбались и подмигивали. Нет, ребята, не дождетесь! Нам еще учиться вместе, хотя вы еще об этом не подозреваете. Нужен кто-нибудь постарше, чтобы отпор дал Нейдану и позлить мог. На счастье или на беду, подходящие для мести парни как раз зашли в корпус. Подтянутые, породистые, они держались особняком и всем своим видом выказывали пренебрежение к простым смертным. Сразу понятно – аристократы, причем из самых родовитых. Золотая молодежь, одним словом, мажоры. Впереди шествовал главный мажорик – статный брюнет с дерзким синим взглядом. Аура властности и собственного превосходства над магиусами так и изливалась наружу. Бордовая форма и три знака стихии на значке говорили, что парень силен в магическом плане и учится на боевом факультете. Пожалуй, с таким связываться себе дороже. А вот в его свите найдутся достойные экземпляры. Понравился холодный блондинчик, бесстрастный, горделивый и очень даже симпатичный. Привлек он тем, что держался с достоинством, как и подобает положению, но без лишней надменности. Графитовая форма удивительно сочеталась с глазами цвета грозового неба и намекала на хороший уровень дара и на высокий интеллект. Искусство создания артефактов требовало усидчивости, недюжинных способностей к счету и богатого воображения. Мажоры целенаправленно шли к аудитории, выход из которой преградила наша компания. Толпа молчаливо расступалась. Парни спешили убраться с глаз «золотой четверки». Девушки же, кто посмелей, наоборот, из кожи вон лезли, чтобы на них обратили внимание. – Даже не думай, это принц и его свита, – яростно прошептал Нейдан. Крепко обхватив за талию, ведьмак оттащил меня в сторону. А у меня от одного упоминания императорской семьи глаза кровью налились. Внутри запылал такой пожар ненависти и жажды мщения, что вспыхнули пальцы. Нейдан молча обхватил мои ладони руками, не давая огню вырваться. Мне-то пламя не причинило вреда, а вот ему… по коридору поплыл запах паленой плоти. «Успокойся, – прогремел в голове голос навки, – и усмири огонь. Нельзя причинять вред магиусам, тем более публично». Я вздрогнула и посмотрела на подругу. Раньше она лишь читала мысли, но ни разу не транслировала свои. Что это значит? Неожиданные способности Леланы позволили переключить внимание и справиться с огнем. Пламя стихло. Однако Нейдану пришлось несладко. То, что он молча вытерпел невыносимую боль от ожогов, говорило о многом. Выходит, меня спасал. Прояви я агрессию по отношению к принцу, тут бы нам и конец пришел. Нам – это мне и Лелане, которая не осталась бы в стороне. Вот только подруга и не подумала уступать дорогу императорскому сынку. Места вокруг свободного много образовалось, обойти девушку не составило бы труда. Но это же обнаглевший от вседозволенности мегабалбес! И тут какая-то крестьянка заступила дорогу. Ой, что будет! Леланка умела манипулировать мужчинами. Каждый, у кого не было защиты, становился ее преданным рабом. Как именно навка воздействовала на умы сильной половины мира, я не понимала. Полагаю, это связано с гипнозом и женскими чарами. Во всяком случае, такие выводы сделала из нескольких удачных примеров подчинения. И вот сейчас подруга выпустила навью сущность. Внешне это выражалось в изменении цвета глаз. Вернее, в их притягательном сиянии. Руки девушка предусмотрительно спрятала за спиной, так что появление когтей увидеть никто не мог. Острые клыки чуть выделялись под растянутыми в язвительной улыбке губами. Но их ведь еще разглядеть нужно! Я давно знаю Лелану и привыкла к ее внешности, а вот остальные затихли в восхищении. Даже девчонки. Дерзкий вызов во взгляде и расслабленной позе, флюиды соблазна и опасности. Изумительная красота нечисти притягивала мужчин как магнитом и вызывала неконтролируемое желание. Инстинкт самосохранения в это время кричал об угрозе. А все вместе взятое щекотало нервы и выбрасывало тонны адреналина в кровь. – Нтор эр Агирру Четвертый, – представился принц и даже обозначил кивок головой, что при его статусе не обязательно. – Как ваше имя, прекрасная леди? – Лелана. – Ответный кивок, означающий приветствие равного по положению, мимолетный взгляд в нашу сторону, усмешка и мстительное: – Эллар. – И никакой приставки к фамилии, указывающей на благородное происхождение. Пока принц обтекал от прилюдного унижения, навка с королевской статью направилась к нам. Почему в этот момент я резко вспомнила, что давненько стою в объятиях ведьмака, не знаю, но вывернулась из кольца рук. Нейдан дернулся и зашипел, – видимо, потревожила ожоги. – Дай посмотрю! – схватила его за запястья и развернула руки ладонями к себе. Прожженное до кости мясо, волдыри, сукровица – мерзкое зрелище. А он ведь не пикнул! Герой, ага. Да некоторые с ума сходят от боли. Я помню, сколько времени лечилась от подобных ран. Сердце екнуло, когда осознала, что живьем чуть не спалила человека. Наорал бы, что-нибудь сделал в ответ, так нет – стоит и улыбается. – Прости, я не хотела этого. Я… спасибо! – Против воли прониклась сочувствием и благодарностью к жениху. Защитил от неразумного поступка, сам пострадал при этом. Почему? Зачем? В голове не укладывалось. Не может ведь ничего не чувствовать. Вон и побледнел, и бисеринки пота на висках говорят о сильном напряжении, только улыбка как приклеилась. Поделиться с ним жизненной силой, что ли? Может, быстрее руки залечит. Резерв был полон, с навкиным накопителем я уже навострилась концентрироваться и передавать энергию мгновенно. Так что короткий импульс силы, приправленный пожеланием скорейшего выздоровления, и дело сделано. Ведьмак дернулся и оторопело посмотрел на меня. С мстительной радостью вернула его же слащавую улыбочку. – Идем скорее, на пару опоздаем, – бросила Лелане, и мы очень вовремя протиснулись сквозь строй магиусов и юркнули в следующую аудиторию. Вслед послышался возмущенный ропот прихлебателей «золотой четверки» и визгливые вопли принца. Тот явно отрывался на ком-то из ближайшего окружения. Хотела устроить веселую жизнь Нейдану, а вышло наоборот: он спас меня и открылся с новой стороны. А подруга какова? Так унизить императорского сынка! Как бы не аукнулось впоследствии. Этот гад Рэллорнский лес спалил, из-за чего бывшая владелица моей тушки погибла, нарушил договор между магами и ведьмами, и все сошло с рук. Что ему какая-то дерзкая девчонка? Раздавит и не заметит. – Я была в своем праве, – хмыкнула Лелана, для которой милое дело покопаться в чужой голове, – и посмотрим, кто еще кого раздавит. Он ведь попался. – В смысле попался? – На крючок. Вот увидишь, не пройдет и дня, когда высочество получит исчерпывающие сведения о нас и прибежит как миленький. – Лелана, ты что, его… да? – О подчинении побоялась вслух говорить. В аудитории полно любопытных ушей. – Нет, не то, о чем думаешь. Гораздо проще: я задела гордость, оскорбила, а это похлеще подчинения будет, – наклонившись поближе, прошептала навка, – теперь сам за мной бегать начнет. А там, глядишь, допустит еще ошибку, и тогда я отомщу. – Не связывалась бы ты с ним, – так же тихо ответила подруге, – в его руках власть, сила, империя, наконец. А мы всего лишь две деревенские девчонки. И… о какой ошибке речь? – Принц не ответил на оскорбление, проявил слабость, просчитался. В таких случаях наказание должно быть незамедлительным, а мы спокойно ушли, наш дом не осаждает полк гвардейцев и самих не тащат в тюремные казематы. Это о чем говорит? – И о чем же? – Что я его заинтересовала. Именно я – деревенская выскочка с простой фамилией и непонятным происхождением. Тут даже принуждение не потребуется, чтобы заставить наследника делать то, что захочется. Женское коварство непредсказуемо и опасно. Особенно в исполнении красивой женщины, знающей себе цену. А если она еще немного нечисть, то берегись, высочество, мстительной навки. Живым не уйти! Ох, и как получилось, что еще одна проблема свалилась на наши головы? Ну не бросать же все теперь и бежать куда глаза глядят? В том-то и дело, если не доведем начатое до конца, то бежать будет незачем… и некуда. Глава 23 Историю завоеваний великой империи слушала вполуха. Во время занятия прокручивала в голове стычку с принцем, поведение Нейдана и думала, как дальше себя вести и что делать. Хорошо «золотой мальчик» не учился на нашем цикле. А не то сидел бы сейчас позади, как некоторые, и сверлил взглядом, прожигая в спине дырки. Общие предметы собирали магиусов разных специальностей вместе, и с этим ничего нельзя поделать. Придется терпеть ведьмака и днем на боевых дисциплинах. Радовало, что следующей парой стояли индивидуальные уроки. У меня с Заатартом, у Леланы – с Ардли. А вот после обеда на специальных полигонах ожидаются трудности в виде практических занятий. Однако сюрпризы начались гораздо раньше, в перерыве после пары. Женишок едва вытерпел, когда преподаватель скажет долгожданное «свободны», и сразу оказался у нашего ряда. Соседи незаметно испарились, а трое боевиков перекрыли ход к отступлению. – Что это значит, Нейдан? – Нет, вопросы задаю я. Что это значит? – Он показал ладони, ожоги на которых затянулись розовой кожицей. – Надо же, получилось. – Я даже обрадовалась. Ни разу до этого не лечила, а тут с первого раза вышло. – И чем недоволен? Хоть бы спасибо сказал. – Спасибо, – исправился ведьмак, – но ты не ответила на вопрос. Как деревенской травнице удалось залечить раны, на которые лекарям потребовалось бы до трех недель? – А с чего ты решил, что я травница? Бери выше – перед тобой будущий целитель. – Но как же… униформа? – растерялся Нейдан. – У госпожи Мирту не нашлось нужной на складе. – Я пожала плечами. – Взяли, что было в наличии. Если получится, на выходных закажем новую у портного. – На территории академии мастерской нет, в городе надо искать. Хотя в лавке у Нойса торгуют готовой одеждой. Может, там найдется подходящая по цвету? – машинально ответил Нейдан. А ведь он так и не понял, сообразила я, а потому вежливо отстранила парня с дороги, пока не очухался. Тот и не сопротивлялся, а нам удалось улизнуть от грядущих разборок. Как только женишок сообразит, что свадьба откладывается лет на пять-шесть, вот крику- то будет! Заатарт поджидал меня в аудитории. Весь его вид выдавал нетерпение и исследовательский интерес. При моем появлении бросился навстречу. – Леди Эллар! Рад видеть. Что это на вас? Почему травники? – выпалил скороговоркой. – Почему леди? – вопросом на вопрос уточнила я. – Так магам со степенью магистра и выше император жалует дворянское звание. Исключение только для запретной магии. Но и там возможны варианты. За особые заслуги или по личному волеизъявлению Нтора Третьего. А за сестру не беспокойтесь, степень магистра можно получить в любом направлении магии. Но речь не о Лелане. С вашим уровнем дара вы достигнете небывалых высот. В империи такой силой обладает только личный целитель его величества. Ваш покорный слуга всего лишь на седьмом месте. Магов четвертой ступени в Бхирте едва десяток наберется, и каждый занимает высокий пост, пользуется уважением. Что и говорить, за последние пять лет академия выпустила пятьдесят семь магов пятой ступени. Для громадной империи это капля в море. Вырождаются сильные маги. Горячая речь магистра впечатлила. Полагаю, он преувеличил значимость профессии и сделал упор на блага, что отсыплет империя одаренному магу. Не сомневаюсь, Заатарт уже выяснил, что учебу мы самостоятельно оплатили за полный курс, а это значит, обязательная отработка составит пять лет. Дальше я вольна уехать куда захочу, и никто не посмеет приказывать. Ага, а профессиональный долг магистра отговорить неразумную от опрометчивого шага и воспитать ее преданной слугой империи. Вот тут маг сильно ошибался. Я и пяти лет не хочу отрабатывать, своих дел полно. Только целителю знать об этом необязательно. После получасовой обработки Заатарт соизволил приступить к уроку. Первым делом опросил на предмет познаний о человеческом теле, и ответы его удовлетворили. В полный восторг целитель пришел от моего умения видеть тэры. Ну как же, если не знать основ, то учеба растянется на годы. Магическое зрение на первом цикле осваивают единицы, а потому занятия сводятся к теории без возможности применять ее на практике. Ведь главное при лечении что? Умение работать с энергетическим каркасом человека, без этого полное исцеление невозможно. Получится лишь восстановить плоть, срастить кости и этим ненадолго отсрочить неизбежное. Потеря энергии ведет организм к медленной гибели, растягивает агонию на продолжительный срок. Если маг не способен восполнить энергетический баланс пациента, тот обречен. Целители и ценны тем, что лечат раны, чистят кровь, латают разорванные связи тэр и делятся жизненной силой за один прием. Кого-то эти действия выжимают досуха, и тогда приходится пополнять резерв от двух до десяти дней. А кто-то за один раз обслужит десять человек, и при этом силы еще останутся. Первым делом требовалось обучиться контролю над собственными силами. Для начала это умение выделить нужную стихию. К примеру, чтобы остановить кровотечение, следовало применить водную магию. А вот чтобы выжечь заразу – яд или гниль, необходим огонь. Земля хороша в сращивании тканей, воздух – в извлечении из организма инородных предметов. Конечно, к осознанному применению стихий подходят лишь после подробного их изучения. Не зря ректор настоял на выборе стихийного факультета. Управление главенствующей стихией входит в обязательный курс каждого магиуса. Для универсалов процесс усложнялся в четыре раза. Судя по тому, что даже огонь проявлялся у меня в минуты гнева или опасности, работа предстояла долгая и трудная. – А как же… – Я вкратце описала случай с Нейданом, имен и обстоятельств не упоминала. – Такое лечение возможно за счет выброса жизненной силы мага, – ответил Заатарт, – что в первую очередь говорит о необученном целителе. Такой бездумно расходует резерв и рискует исчерпать себя до донышка. Это нередко приводит к гибели. Грамотного целителя отличает умение дозировать и распределять силу, а для этого важно понимание процесса и точная диагностика. К чему лечить рану от меча, если кровь заражена ядом? Поэтому главное правило каждого мага-целителя – в первую очередь оценить состояние больного и определить последовательность действий. Домашним заданием магистр назначил изучение аур живых существ – людей, магов, насекомых, зверей и птиц. На основании наблюдений сделать выводы, выписать общие черты и перечислить различия. Задание непростое и требующее времени, а потому на него отводилось две недели. Целитель и рад бы заниматься со мной чаще, но это бессмысленное дело, пока не контролирую собственный дар. За обедом пришлось терпеть компанию Нейдана и магиусов-боевиков. Парни прознали, что в столовой для простолюдинов появилась приличная еда, и пришли вместе с ведьмаком на разведку. Очевидно, магиусы признали Нейдана негласным лидером, вот и ходили за ним по пятам. Женишок уже успел проникнуться моим коварством. Вместо трех с половиной циклов, которых хватало для обучения травниц и получения знака на официальную деятельность, я оставалась на полный курс. В договоре отдельно упоминалось, что свадьба состоится после освоения знаний, соответствующих уровню дара. Проглотил и не заметил, – казалось, Нейдану без разницы, на какой срок отодвинулся обряд в храме Бахура, – неужели так впечатлили способности целителя? Может быть. Понятное дело, засиживаться в столовой времени не было. За оставшиеся полчаса еще бы успеть переодеться. До дома добирались бегом. Запыхалась – жуть. Тем не менее поинтересовалась у Леланы, как прошел урок некромантии. – Поганое ремесло, – скривилась навка, – в его основе жертвоприношения и смерть. Тот обряд, что проводила Фирана, как раз относится к разделу запретной магии. – Откажешься? – Реакция подруги взволновала. Кому понравится изучать науку, из-за которой прежняя жизнь пошла кувырком. – Или нет? – Уже не получится. Не поверишь, сколько общего у нечисти и некромантов. Все мы проходим инициацию через смерть. Самые сильные – это те, кто умер при рождении и вернулся с помощью мага жизни. В зрелом возрасте стать темными адептами способны только маги. Если переживут ритуал, конечно. – Выходит, Фирана хотела сделать из тебя некроманта? – Нет, – Лелана полыхнула злостью, – безвольную слугу. Моя кровь и сила требовались для ритуала возрождения Гаэсса Ормута. Жизни магу это бы не вернуло, но существование в виде лича обеспечило бы на долгие годы. – Погоди! – остановилась из-за поразившей догадки. – Если бы мы сразу вытащили кинжал и напоили тебя жизненной силой, ты бы осталась человеком? Я что, упустила последний шанс? – Нет, какой шанс? Ты же не некромант, чтобы завершить ритуал как положено. У тебя ничего бы не получилось, а я бы умерла окончательно. Мы уже обсуждали это, я ни о чем не жалею. А от знаний отказываться не собираюсь. Ардли прав, слишком уж великую силу дарит запретная магия. Лицо подруги при этом озарилось таким злобным торжеством, что на миг испугалась. Что, если власть над смертью вскружит ей голову? Некромантию потому и запретили, что кровавые жертвы сводили магов с ума и превращали в безумных убийц. – Ой, серьезно? – наигранно обиделась Лелана. – Вот уж не ожидала. Значит, сумасшедшая, да? Насмешила. Вспомни, каждая смерть делает навку чуточку живой, и она понимает, что натворила. Навьи слезы получаются после чистосердечного раскаяния, когда осознают, что отняли чужую жизнь, и плачут – это наша тайна и великая боль. Могущество в том смысле, которое обретают некроманты при жертвоприношениях, даром не нужно. Как нечисть, я и так сильнее любого из некромантов. Адептами запретной магии становятся недомаги, жаждущие увеличить собственную силу, потому и гибнут они во время ритуала. Из сотни-двух лишь одному смерть дарует шанс обрести могущество. Наспех переодевшись, пару минут тискала Рэна. Скучал он сильно. Дом уже изучил, везде любопытный носик сунул. Ему живое общение требовалось и постоянная подпитка. Ночью-то спит рядышком, наглеет, прямо на подушке устраивается. На полигон прибыли последними. Во-первых, его еще найти надо было. А во-вторых, сделали так специально, чтобы у магиусов не осталось времени на пакости. Видел бы кто глаза Нейдана, когда мы бесцеремонно пристроились в конце шеренги. Девчонок среди боевиков раз-два и обчелся – как раз те самые, что недавно вокруг нашего дома прогуливались. А тут новенькие – травницы – во всей красе! Повезло, через полминуты ударил магический колокол, оповещающий о начале занятия. Под слаженный вздох учеников на полигоне появился магистр Дравос. Не поняла, если честно, причину удивления ребят. – Раньше другой преподаватель практику вел. Магистр только на старших циклах преподает, – шепнула Лелана, которая уже успела порыться в мыслях магиусов. – Похоже, по нашу душу явился. Я вот даже не сомневалась в этом. Да и внимательный взгляд мужчины, задержавшийся на наших персонах, только подтвердил его заинтересованность. Во вступительном слове Дравос никак не прокомментировал замену, лишь уведомил, что привык самостоятельно давать ученикам задания и проверять их выполнение. По факту, мы должны заново отработать программу, которую остальные уже проходили с прежним наставником. Нетрудно догадаться, для кого это сделано. Косых взглядов в нашу сторону стало вдвое больше. Магистр рассказал об огненных тэрах и что окрашены они в красные тона – от бледно- оранжевых до бордово-красных. Причем последние легко спутать с тэрами запретной магии, оттенки красного в которой близки к черным. Дальше последовал опрос на умение видеть тэры. Из группы в семнадцать человек таким навыком обладали четверо. Я, Лелана, Нейдан и Норк – отличник и аристократ. Благородное происхождение в последнем чувствовалось во всем – манере держаться, уверенном взгляде, дорогой одежде. Конечно же нас выделили в отдельную группу, чему ведьмак откровенно обрадовался. Потом всех ребят и девчонок маг разбил на двойки и тройки, причем команды распределил так, чтобы слабый ученик оказался в паре с сильным. Нейдан сразу обозначил, с кем встанет в пару. Леланке же достался Норк, что устроило обоих. В паре с братом навка не выдержала бы и сорвалась. А ведьмак, видимо, посчитал себя всемогущим. Раз уж в паре один участник слабее другого, то это должна быть я. Ага! Мысленно потирала руки и присматривала, что бы такое подпалить Нейдану для начала. Однако же первым заданием, которое терпеливо разжевал преподаватель, оказалось создание щита. Нашу четверку заставили отрабатывать защиту до исчерпания резервов. В целом выходило неплохо. Структура заклинания несложная, и наполнять тэры маной давно научилась, только скорость подкачала. У магистра щит вспыхивал за доли секунды, а мне требовалось две-три минуты. За это время в реальном бою уже прибили бы. Из нашей четверки магией огня владел только Норк, Лелана оперировала водными тэрами, Нейдан – воздушными. У семейки Ормутов, кстати, на создание щитов уходило с десяток ударов сердца. Навка вырвалась в лидеры. Что и говорить, реакция и сила у нечисти нечеловеческие. А Нейдан успел натренироваться и набить руку. Уверена, будь у меня неделя в запасе, смогла бы не хуже. Тем не менее Дравос похвалил всех четверых и разрешил отрабатывать заклинания дома. Вреда те не приносили и особых условий полигона не требовали. Тренировка выжала меня досуха. Вроде бы физически не напрягалась, а от слабости едва на ногах держалась. Лелана покрепче оказалась – кто бы сомневался. Подруга и доставила меня домой. Женишок хотел навязаться в провожатые, но его самого можно было на носилках нести, выдохся-то еще на уроке. – Прогулка. Вечером. Как договаривались. – Нейдан использовал последнюю попытку надавить и был вежливо послан. – Некогда. Сам знаешь, сколько по магочислам заданий выдали, еще по истории доклад. В библиотеке полночи сидеть. – Есть лекции. Могу поделиться, – предложил он. – В книгах такой информации не найти. – Железный аргумент. – А отдыхать когда? Не забыл, Дравос с утра ждет на учебном полигоне? Это же просыпаться затемно – ужас. Нет, никаких гулянок до выходных. – Лекции я все же занесу, – упрямо проворчал Нейдан, нехотя признавая мою правоту. – В столовую. Скажем, в семь часов, – осадила его Лелана, – как раз в библиотеку успеем наведаться и на обратном пути поужинаем. Молчаливый кивок и тяжкий вздох подтвердили: маленькая победа за нами. Контрастный душ, тисканье Рэна, и усталость отступила. Пушистый питомец наотрез отказался сидеть дома и остаток дня собрался провести с нами. По большому счету препятствий в том не видела. Библиотека, столовая – что там случится? Пусть прогуляется. Как же я ошибалась. Глава 24 Встречаться я с Нейданом за ужином не хотела, а потому перед библиотекой мы заглянули в столовую. Господин Шайрон лично выдал пироги с вишневой начинкой, пакет с бутербродами и кувшин с компотом. Один вечер можно и без горячего обойтись. А в планах, помимо домашних заданий, наметила поиск информации о бывшей хозяйке поместья и о каменной беседке. Неплохо бы разжиться личными записями леди Лейдер, но на такую роскошь не рассчитывала. Хотя бы ознакомиться с трудами магов, бившихся над тайной. Библиотечный смотритель принес стопку книг по списку и сопроводил на минус первый этаж в читальный зал. Заполнять какие-либо бумаги или что-то подписывать не пришлось. Пропуском и формуляром одновременно выступал значок магиуса. Книги привязывались к будущему магу и носили отпечаток знака до тех пор, пока тот не сдавал литературу обратно. Длинные ряды столов пустовали. Неудивительно, ребята предпочитали заниматься у себя в комнатах, ведь дружеская компания и приятная обстановка лучше, чем пропахший книжной пылью подвал и давящая тишина. Тусклое освещение придавало залу мрачной таинственности, тени от шкафов, колонн и статуй мифических животных наводили жуть. Не поленилась осмотреть помещение магическим взглядом и поразилась обилию защитных и атакующих тэр. – Раньше библиотека располагалась на верхнем этаже, – пояснил старый маг- смотритель, отметивший мое пристальное внимание к окружающей обстановке, – а в подвалах – семейное убежище. Империя воевала, распри между магическими кланами доводили до открытых столкновений и полного истребления родов. Потому в каждом поместье, что сохранилось с тех времен, найдется крепкий подземный уровень, а то и не один. Архимаг Лейдер много кому насолить успел и своим склочным характером, и успехами в освоении новых заклинаний, и дружбой с императором. Завистников столько, что обитатели поместья жили в постоянной готовности к сражению. Я многозначительно посмотрела на Лелану. Если ей удастся выудить у мага нужную информацию, то не придется рыться тут до полуночи. Но навка состроила скорбную рожицу и помотала головой. М-да, глупо надеяться, что опытный маг позволит первому встречному копаться у себя в голове. Значит, попробуем его разговорить, раз изначальный план не удался. – Меня зовут Золана Эллар, – представилась смотрителю, – а это – моя сестра Лелана. Может, чайку попьем? У нас и пироги с собой. – Сонофий Плат, – маг-смотритель учтиво поклонился в ответ, – отчего же нет? Буду только рад такой очаровательной компании. В начале цикла в библиотеке тишь да благодать, магиусов сюда палкой не загонишь. И только перед отчетными испытаниями начинается бестолковая суета, бессонные ночи и бесполезная зубрежка. – Отчего же бесполезная? – Я вот ничуть не удивлена, в институте большинство студентов тянули до последнего и за одну ночь перед экзаменом впихивали в себя знания за курс. – Так чему научишься в столь короткий срок? – Плат вопросительно вскинул бровь. – Как это поможет бездарным олухам обрести навыки и наработать практику? Только ежедневные занятия, вбивание основ на уровне рефлексов сделают из магиуса настоящего мага. Мало знать заклинания и обладать хорошим резервом, нужно правильно пользоваться предоставленными ресурсами, распределять силу, просчитывать возможные ходы противника. «Вот понесло дедушку, – мысленно хмыкнула, – нашел свободные уши». – Да, вы бесконечно правы, – тяжело вздохнула, – но разве же заставишь кого-то учиться? Вот скажите, почему до сих пор никто не разгадал тайну каменной беседки? Разве мало магов обломали об нее зубы? Магистры, даже архимаги пытались и не решили задачку, которую задала обычная ведьма. – Обычная? Х-ха! – остро отреагировал Сонофий. – Ведьма та была сильная, как бы не из этих, Верховных. Она и магию начала осваивать под руководством муженька. – Да разве же такое возможно? Ведьма и магию? – наигранно удивилась я. – Возможно. Только при соблюдении некоторых условий. Например, чистое происхождение, элийское. Да где теперь тех элийцев чистокровных искать? За столько лет исчезли, растворились в жгучей бхиртской крови. Не ведьмы – одно название, только и могут, что резерв восполнять. Слабые даром, они ведь только в одном направлении развиваться могут. Тут либо маг, либо ведьма. И если бы с малолетства магии обучались, тогда бы толк и вышел. А так мучение одно. Учителей-то ведьмовских не осталось, чтобы науку ведовскую преподавать. Как школа сгорела, так и разбежались учителя. Девчонок, кого успели схватить, в храм отправили, жриц Бахура из них сделали. – Вот как? – Не нравился мне имперский бог. И о жрицах старик с неприязнью сказал. – Что это за служение у молоденьких ведьмочек? – не могла не поинтересоваться. Ком в горле встал от этих известий, а тело задеревенело. Повезло, я в этот момент за столом сидела, а так бы рухнула на пол. Не иначе прежняя хозяйка возжелала вернуть контроль. Но ведь она умерла? Или нет? Или частичка души еще живет в глубине подсознания? Если так, немудрено, что ей небезразлична судьба близких подруг. – Жрецы утрачивают доверие жителей. С уходом ведьм захирели поля и леса, стали быстрее выбывать из строя артефакты. А магов, способных создать новые или подзаряжать старые, больше не становится. Что такое набор последнего цикла? Сплошь травники, зельевары и алхимики – перспективных магиусов по пальцам перечесть. В этом году еще повезло, что сразу три сильных претендента пришли. Некому передавать истинные знания, никто из нынешних выпускников не потянет высшего заклинания четырех стихий. Вырождаются маги. Вы-рож-да-ют-ся! – А что же девочки? – вернула смотрителя к интересующему вопросу. – А что девочки? Подстилками будут для одаренных. Служители храмов решили последних на свою сторону перетянуть. Чтобы, значит, не только люди к ним за помощью шли, а и маги. Захочет такой маг резерв пополнить – милости просим в храм, и за отдельную плату предоставят необходимую услугу. – Разве за три столетия ничего не изменилось для бедных элиек? – Горечь и обида за ведьмочек раздирали на части. Твари! Беспринципные, безжалостные твари! – И не говорите, – старик покачал головой, – я тоже не одобряю такое отношение к детям. Только раньше-то у них и выбора не было, соглашались. И маги стремились задобрить ведьм, чтобы те добровольно, так сказать… а теперь им никто не указ. Знаю десяток семей, где ллиры, прожившие не один год на положении законных жен, исчезли в одночасье. Некоторые вместе с детьми. Главы семейств рвут и мечут, отправляют поисковые отряды, отваливают кучи денег наемникам, и все зря. Будто сквозь землю провалились. Уже и леса Рэллорнского не осталось, а находят места, чтобы скрыться. Что-то я увлекся, – смотритель задумчиво почесал затылок, – воспоминания нахлынули. А Гедера, так ведьму звали, оставила послание. Раз уж разговор о ней пошел, идемте, провожу. Тайны-то из него никто не делает. Наоборот – показывают каждому магу или магиусу, впервые переступившему порог академии. За спиной старого смотрителя мы с Леланой успели обменяться многозначительными взглядами. Если уж каменная беседка отреагировала и приоткрыла завесу тайны, то с личным посланием тоже должно получиться. Впрочем, пока не увидим его собственными глазами, выводы делать рано. Однако некий азарт и любопытство приятно будоражили кровь. Даже Рэн завозился, хотя в присутствии старика вел себя тише воды ниже травы. Путь наш пролегал через потайной ход, дверь в который пряталась за жуткой статуей полуволка с человеческими чертами. Маг подвесил к потолку светящийся шарик, и тот полетел на шаг впереди, освещая дорогу. Дорога та – винтовая лестница с бесконечной чередой ступеней. Пока добрались, почувствовала себя загнанной лошадью, а навка и старик даже не запыхались. Каково? Белой завистью позавидовала спортивной форме обоих. Кусок стены, ничем не отличающийся от той, что мелькала перед глазами на протяжении подъема, отъехал в сторону. Скрытый механизм приводился в движение одновременным нажатием четырех камней. Уверена, Лелана запомнила их расположение, и мы позднее наведаемся сюда без сопровождения. Совершать ту же ошибку, что и с Нейданом, не хотела. Ведьмак как бы ни угрожал, но не заинтересован в раскрытии моей личности. По поводу смотрителя я не уверена. – Прошу! Осторожно, порожек. – Маг подал руку, чтобы не упала, и помог выбраться наружу. После полумрака тайного хода яркий свет в комнате слепил глаза. Потребовалось время, чтобы проморгаться и осмотреться вокруг. – Это спальня? – Наличие кровати недвусмысленно указывало на этот факт, и старик только подтвердил предположение. – Да, личные покои Гедеры и Тониона Лейдеров. Послание там, – Плат махнул рукой в сторону резной двери из белого дерева, – в гостиной. Осмотритесь тут, погуляйте, отдохните, если получится. А я подожду внизу. Свит (магический световой шарик) оставлю в проходе. – Но тут же личные вещи, редкие книги, артефакты. Вы так нам доверяете? – Признаться, удивило поведение смотрителя. Ни за что не поверю, что посетители ни разу ничего не утащили или не испортили тут чего-нибудь. – Забирайте, что пожелаете. Но только если сможете унести. Видите ли, в чем дело: покои архимага обладают высшей степенью защиты, и я еще не видел ни одного человека, которому удалось вынести хотя бы нитку. Так что будьте осторожны и не задерживайтесь надолго. Время тут течет абсолютно непредсказуемо. Снаружи пройдет год, а побывавшему внутри покажется, что один день. Бывало и наоборот: в покоях архимага посетители гостят недели, а то и месяцы, а для остального мира отсутствуют считаные часы. Когда и в какую сторону сработает временная аномалия, никогда не известно заранее. Так что на первый раз рекомендую обойтись поверхностным осмотром. Отсчет начнется с того момента, когда оставлю вас одних. А потому всего хорошего! – откланялся старикан. Когда закрылась дверь потайного хода, мы с минуту стояли в оцепенении. Смотритель будто торопился уйти, хотя по мне, так все безобидно вокруг. Роскошная обстановка, внушительного размера кровать, застеленная покрывалом с искусной вышивкой. Резные тумбочки, туалетный столик с зеркалом, комод из того же белого дерева, что и двери. На полу персикового цвета ковер с длинным ворсом. На стенах накладные панели, выполненные из дерева и украшенные позолотой. Потолок многоуровневый, белоснежный, как мебель, с фигурной лепниной, составляющей причудливый узор. Ажурный тюль не скрывал объемные окна, на тяжелых золотых портьерах, собранных по бокам витыми толстыми шнурами, ни пылинки. Комната сверкала чистотой, и совершенно не ощущалось застоялого запаха или сырости, как бывает в помещениях, где давно никто не живет. В магическом плане спальня сияла не хуже академической стены. Архимаг устроил многоуровневый защитный бастион. Настоящий параноик, помешанный на собственной безопасности. Гениальный перестраховщик, я бы сказала. Если учесть, что Лейдер уже пару столетий как помер, а заклинания продолжают работать. Представляю, какой «заботой» маг окружил дорогую супругу. Да она выла, наверное, от тотального контроля! Но надо отдать ей должное – не сломалась и даже умудрилась щелкнуть муженька по носу. Сколько же лет ушло на то, чтобы разобраться в магической науке и суметь создать нечто такое, что имперскому магу оказалось не по зубам? Я медленно ходила по комнате, размышляла и рассматривала убранство, Лелана и Рэн за это время успели исследовать остальные помещения. Пушистик обнаружил маленькую лежанку, будто созданную для такого вот питомца, с присущим ему нахальством развалился на ней и замурчал от удовольствия. Приглядевшись, что так заинтересовало Рэна, поразилась в очередной раз. Лежанка располагалась на пересечении магических потоков и служила этаким мини-источником. При желании здесь можно оставлять накопители, и те постепенно будут наполняться маной. А чем фамильяр не живой накопитель? Неужели и у Гедеры жил кто-то наподобие Рэна? Если так, удивительно, сколько совпадений выявляется. Гедера, как и я, Верховная ведьма, обладала неограниченными возможностями. У обеих выявился магический дар, а теперь еще и магическое существо, способное накапливать энергию и делиться ею по необходимости. Что еще? Ах да… кровь. Почему беседка откликнулась на мою кровь? Может, Золана давний потомок Гедеры? Никто же не знает биологических родителей ведьмочки. Ее подкинули на порог школы, бросили, понадеявшись на человеческое сострадание и помощь. Мне это тело досталось уже в готовом виде. Его хозяйка погибла, уступив место душе из другого мира. До сих пор не верится, что все это произошло на самом деле. – Знаешь, а ты в чем-то права, – поддержала Лелана, как обычно подслушавшая мои мысли, – полагаю, первое, что сделали маги для разгадки тайны, привели сюда ведьму, и не одну. – Мне вот что покоя не дает, – хмыкнула я, сопоставляя информацию, что почерпнула об этом мире и месте, – Гедера – ведьма первой десятки, ведь так? Так. – Вопрос ответа не требовал. – В легенде говорится, что Золана, моя тезка, – последняя Верховная. Тогда откуда взялась еще одна? Что-то не пойму, разве допускается одновременно существование двух Верховных? Если да, то кто из них главнее? Каким образом определяется старшинство? – Непростой вопрос. – Лелана задумчиво закусила нижнюю губу. – Ответить на него могли лишь сами Верховные. Но из того, что я помню, Верховная – это звание, которого удостаивалась самая одаренная ведьма. Она проводила обряды и общалась со священным деревом. Вот как ты в Палесье. А уже главная среди Верховных занимала высшую ступень. Она взаимодействовала с Рэллорном, родоначальником священного леса. В нашем случае – это снова ты, ну или прежняя Золана. И насчет выводов по поводу родственной крови, пожалуй, соглашусь. Хотя Гедера не обязательно твоя прародительница. В данном случае невероятное совпадение. Да что мы рассуждаем? Иди уже и убедись сама. Объяснения навки упорядочили мое представление о ведьмовской иерархии, и на предложение проверить, смогу ли прочесть послание, согласилась без раздумий. Гостиная не уступала по роскоши убранству спальни, но изучение достопримечательностей я оставила на потом. Внимание привлекла каменная подставка, выглядевшая в комнате чужеродным элементом. Вершиной ее служила квадратная столешница. На ней лежала потрепанная тетрадь с замысловатой застежкой и лист пергамента. Очевидно, ведьма писала второпях, потому как на белоснежной поверхности сохранились мелкие брызги чернил, а самопишущее перо лежало тут же, рядом с листом. Основанием подставки служил каменный круг. На нем, как и в беседке, выбита пентаграмма с луунами, и сохранился отпечаток ладони для активации. Неужели ведьма оставила дневник? Неслыханная удача. Казалось бы, подойди и возьми. Но что-то не давало переступить пентаграмму, все мое существо вопило об опасности. Причем настолько, что желание сбежать подальше, забыть об этом месте и никогда не возвращаться становилось невыносимым. Впрочем, слова на пергаменте я разглядела. Лишь чистая душа иного мира,Погибшая и возрожденная в огне,Посланница, благословленная Элиром,Преемницей достойной станет мне. Я прочитала и поразилась. Застыв на месте, осмысливала простые и в то же время судьбоносные строки. Как ведьма, жившая три сотни лет назад, предвидела мое необычное появление в Элире? Первые две строчки однозначно указывали на этот факт. Что тогда говорится о благословении? Не связано ли это с той непосильной задачей с возрождением Рэллорна и элийского народа? Это слишком для маленькой меня. Преемницей чего я должна стать? Знаний? Не потому ли божество настаивало на обучении магии, чтобы я попала сюда и прочитала послание Гедеры? От таких совпадений мурашки по коже побежали. – Ну давай же, Золана, – подбодрила навка, – сделай это. Не терпится узнать, что же такого оставила ведьма, раз толпа архимагов разобраться не сумела. «Действительно, чего это я?» Голос навки вырвал из оцепенения. Подозревая, что при активации снова потребуется сила, присела на колени, сделала два глубоких вдоха- выдоха и приложила ладонь к отпечатку. Глава 25 Я оказалась права. Для активации пентаграммы потребовался весь магический резерв и прорва жизненной энергии. Из меня будто резко выдернули стержень и погрузили в кокон, пошевелиться в котором не было никакой возможности. Стало так холодно, что заколотило крупной дрожью, даже зубы застучали. Потемнело в глазах. Я и не заметила, как появился Рэн. Только в области груди вдруг стало горячо, как от печки, и желанное тепло волнами пошло по телу. Сколько так продолжалось, понять не могла. В голове пронеслась жизнь от рождения на Земле и до текущего момента. Некто строгий и могущественный будто бы оценивал каждый поступок или невольную мысль и складывал их на чаши незримых весов. Испытание закончилось, когда пребольно стукнулась локтем о пол. Незримые путы с тела и разума исчезли, и я неловко завалилась на бок. Меня тут же подняли и усадили на диван, подушечку подложили, пледиком теплым укутали и вдобавок стиснули так, что ребра захрустели. – Раздавишь! – прохрипела сиплым голосом и пожаловалась: – Пить хочется. – Как хорошо, что ты очнулась, – радостно защебетала Лелана, – я мигом принесу. Чего хочешь? Компотику, водички, соку? Я поморщилась – без разницы, что пить. Я бы и поесть не отказалась, чувствовала себя как выжатый лимон. Озвучила и это желание. – Найду покушать, а как же! Давай помогу подняться. – Навка чуть не рывком поставила меня на ноги, а потом проводила к столу. Откуда там взялись еда и питье, да еще в таком количестве, даже не спрашивала. Не до того было. Первым делом осушила кувшин с травяным взваром, потом настал черед куриного бульончика – самое то для восстановления сил. Дальше в ход пошли овощные салаты и мясные блюда. Налопалась от души и даже захмелела от сытости. Или так повлиял бокал красного вина? Так-то я не пью, но тут подруга всунула фужер в руку со словами «сегодня можно». – И что это было? – Теперь бы и подумать, что произошло. – Это я ждала объяснений, – оторопела Лелана, – ты как коснулась каменного отпечатка, так и застыла, словно сама в камень превратилась. Белая, как нечисть, сделалась. Тут еще Рэн как ошпаренный с места сорвался. Защита фамильяра пропустила, а меня так шибанула, что… В общем, на одну вазочку меньше стало. Я, когда в стену впечаталась, шкафчик проломила нечаянно. Мебель и стена уже сами восстановились, книги уложила обратно. А вот вазочку и еще десяток безделушек не собрать. Ругать будешь? Знаешь, как я испугалась? Вытащить не могу, позвать на помощь – тоже, мысли не слышу, будто и нет тебя, представляешь? И сейчас ничего не слышу, – с обидой поделилась подруга. – Как себя чувствуешь? Не пора ли выбираться отсюда? – Вот ты трещотка, столько успела рассказать и вопросов задать, что голова кругом, – улыбнулась Лелане, – не волнуйся, я в порядке. Силы, правда, потратила столько, что и за ночь не восполнить. За вазочку не обижаюсь, не специально же разбила. Меня другое беспокоит… Рэн, дружочек, проснись. – Достала из-за пазухи котенка, слегка потормошила. Питомец же сладко зевнул и свернулся клубочком. – Спаситель мой, помощник. Что бы я без тебя делала? Вспомнив, где облюбовал местечко фамильяр, отнесла его на лежанку. Источник быстрее восстановит силы, чем опустошенная ведьмочка. Самой требовалось время, чтобы восполнить запасы энергии. Следующим важным моментом была тетрадь, что оставила Гедера. Судя по изнывающей от любопытства навке, сунуть нос в дневник у нее не получилось. На вопрос – почему же? – подруга огрызнулась, поминая недобрым словом озабоченных ведьм с их защитными заклинаниями. После активации пентаграмма не представляла никакой опасности. Для меня, конечно. Без волнения ступила внутрь и подошла к подставке. Та будто уменьшилась в размерах и подстроилась под мой рост. А может, такой и была? Пергамент, стоило прикоснуться, рассыпался в пыль. Он выполнил предназначение и передал послание, потому и уничтожился за ненадобностью. Дневник же спокойно дожидался новой владелицы. В кожаном переплете, с золотым тиснением и замысловатой застежкой он напоминал древний фолиант. Впрочем, содержание его вполне тянуло на бесценный раритет, за который любой маг отвалит мешок золота. Поначалу застежка, инкрустированная драгоценными камнями, не поддавалась. Заклинило от времени? Потом догадалась напитать узор собственной кровью, и она сама сползла в сторону. Ну как догадалась? Поцарапалась об острый краешек. Первую страничку перевернула с неким благоговением, все-таки вековая тайна! На титульной странице каллиграфическим почерком сообщалось, что сей труд принадлежит Гедере эн Лейдер, урожденной Эллиарес, Верховной ведьме и магессе, по знаниям равной имперскому архимагу. На второй странице – личное обращение, оставленное для меня: «Дорогая преемница! Если читаешь эти строки, значит, пророчество древнего оракула сбылось. Прости за те испытания и трудности, что пришлось пережить тебе по дороге сюда. Но без них твое появление здесь было бы невозможным…» Послание растянулось на десяток страниц убористым почерком. Если вкратце, то ведьмы выполняли волю высшего божества, говорившего устами какого-то там почитаемого пророка. Золана, тезка из прошлого, на самом деле не была высшей Верховной, а лишь ближайшей соратницей и младшей сестрой Гедеры. Роль сестер состояла в том, чтобы отсрочить гибель Рэллорнского леса и воспитать ту, кто возродит былое величие Элира и станет родоначальницей новой элийской расы. Неспроста выбор Гедеры пал на мага пространственной магии Тониона эн Лейдера. Ей предстояло постигнуть тонкости портальных переходов и управление временем. На долю младшей Золаны выпала не менее тяжкая участь – родить дитя от самого могущественного мага Бхирта, императора. По легенде, у Нтора Первого и Золаны не было совместных детей, но то официальная версия. На самом деле первая ллира империи прибегала к ведьминским ухищрениям, чтобы правда не открылась. До определенного момента, пока Гедера не освоила магическую науку. Как только Золана поняла, что понесла, отпросилась у императора погостить у сестры. Тот, зная, каким параноиком в плане безопасности слыл Тонион эн Лейдер, со спокойной душой отпустил ведьму. Месяц, отмеренный его величеством, в сжатом пространстве покоев архимага вылился для Золаны в год. И никто не заподозрил, что драгоценная ллира императора успела родить чудесную девочку, самое дорогое и бесконечно любимое существо в ее жизни. Золана много плакала у колыбельки дочери и не желала с ней расставаться. Но священный долг перевесил материнские чувства, и в положенный срок ведьма покинула дом. А еще через два месяца исчезла и Гедера с девочкой. О наличии последней не знала ни одна живая душа. В течение двух лет, которые в Элире растянулись на три столетия, ведьма провела в домике, построенном в чаще густого леса. Гедера растила племянницу и трудилась над дневником, в котором собирала знания, доступные ей как ведьме и сильному магу. В назначенный час она подкинула девочку на порог школы-приюта, а сама через некоторое время устроилась туда же воспитательницей. Все годы, пока маленькая Золана взрослела и набиралась знаний, Гедера присматривала за ней и оберегала. Она же и пожертвовала собой, чтобы у юной ведьмочки появился шанс. Добровольно отданная Высшей жизнь подлечила и поддержала истерзанное тело Золаны до появления в нем меня. На дневник, размывая чернила, закапали слезы. Мне было бесконечно жаль обеих матерей Золаны. И ту, что родила, но оставила дочь по воле древнего божества. И ту, что воспитала и пожертвовала собой для достижения наивысшей цели. Когда ради твоего существования кто-то расплачивается самым ценным и дорогим, невольно проникаешься уважением и чувством долга. Ведьмы исполнили предназначение безупречно, а мне ничего не оставалось, как отплатить добром и завершить начатое дело. После таких откровений не найдется достойного повода, чтобы отказаться от возложенной миссии. Да и не смогу я так поступить. Не после того, через что прошли эти великие женщины. Следующая пара страниц ушла на разъяснения по использованию временной аномалии и настроек портала. В покои Лейдеров попасть можно только по потайному ходу через подземный этаж или же порталом. Кстати, смотрителя Гедера рекомендовала не искать, чтобы не вызвать подозрений. Тогда еще молоденький служка, безнадежно влюбленный в ведьму, поклялся в верной службе, чем она (ведьма) практично воспользовалась. Более двух с половиной столетий провел Сонофий Плат в должности смотрителя. Для слабого мага солидный срок жизни. Но не для того, чьи внутренние часы замедлили ход в четыре раза. С моим появлением служение закончилось, и старик ушел на покой. В этот раз обратный путь проходил через библиотеку. В дальнейшем я могла настроить постоянный портал в любом месте. Достаточно начертить аналогичную пентаграмму. Рисунок с подробными пояснениями обнаружился на следующей странице, рядом прилагалась таблица символов, ответственных за время пребывания в покоях архимага. Сейчас лууны портала настроены в соотношении сутки здесь и один час снаружи. Такое время Гедера отвела, чтобы разобраться с посланием, восстановиться и тщательно обдумать новости. Помимо этого в момент опознавания активировался щит от ментального вмешательства. Теперь ни подчинить, ни прочесть мои мысли никто из смертных или бессмертных не мог. На самом деле такую защиту Гедера установила мне еще в младенчестве, но та до сегодняшнего дня никак не проявляла себя. Вот почему Лелана не прочла мысли, как прежде! – Ну что там? – Изнывающая от любопытства подружка безуспешно заглядывала в дневник. Его содержание было доступно только новой хозяйке. Остальные видели лишь чистые страницы. – Обрадую, мы теперь в родстве с самим императором, – насмешливо улыбнулась, глядя на огромные глаза навки. Знаешь, кто папочка вот этого тела? – ткнула себя пальцем в грудь. – Сам Нтор Завоеватель. А Золаной нарекли в честь матери, якобы последней Верховной ведьмы. Гедера эн Лейдер – родная тетка, а потому все, что ты тут видишь, принадлежит мне. Нам. Наследников Тонион эн Лейдер не оставил. И кстати, можем спокойно отдохнуть тут до завтрашнего вечера. Все равно снаружи пройдет один час. – Охо-хо! – простонала Лелана и присела на ближайший диванчик. – Вот это новости. Значит, ты принцесса? Тогда тот напыщенный хлыщ в коридоре твой, мм… род-ствен-ни- чек? А поскольку мы породнились, то и мой тоже. Ну держись, Нтор! Займусь перевоспитанием по-родственному, – злобно пообещала навка. – Не переусердствуй только, – хмыкнула, представив, что в ближайшем будущем ожидает несчастного парня, – оставим императорскую семейку в покое. Я не собираюсь афишировать принадлежность к правящей династии, и без того проблем хватает. Необходимо завершить дело, порученное самим, гм, высшим существом. Дневник отсюда выносить нельзя, тут он под надежной защитой. Раз уж хранился здесь столько лет и никто из архимагов не подобрал ключик, пусть и дальше лежит. Предлагаю все важное и ценное перенести в покои Лей… в мои покои. Завтра вернемся в наш домик, и я настрою портал. Кстати, ты пробовала воспользоваться водной тропой? – Нет, – на щеках подруги проступил румянец, – прости, так вымоталась на испытании, что сил на тропу не осталось. – Можешь и не пытаться. Тонион эн Лейдер заблокировал любые перемещения. И сразу отвечаю на вопрос: ректору, как временному хозяину поместья, подобное разрешено. – А как же… – Да, теперь академия переходит к единственной наследнице. Понимаешь, что это значит? – Не совсем. – Лелана вопросительно уставилась, ожидая пояснений. – Любой магиус и маг, так или иначе связанный с этим местом, носит на себе знак, – кивнула на свой, приколотый к одежде. – Его можно снять, выкинуть или потерять, но… абсолютно каждый человек, проживающей внутри защитной стены, вынужден расплачиваться собственной маной, резервом. А ты задумывалась, куда девается эта прорва энергии? Нет? Так я объясню. Гедера вкратце коснулась этой темы, но основное предстоит выяснить самим. В общем, мало того что академия самое неприступное и защищенное место в империи, она способна содержать себя самостоятельно за счет встроенных на каждом шагу заклинаний. Это титаническая кропотливая работа, труд не одного года и даже десятилетия. Тонион эн Лейдер на протяжении жизни совершенствовал родовое жилище, дополнял, изменял бытовые заклинания, охранные, атакующие – всего и не перечислить. Ну, так, навскидку, поместье сохранится в первозданном виде еще лет пятьсот, даже при отсутствии тут живых существ и нового вливания силы. – Ого! Не знаю, что и сказать. – Лелана ошалело осмотрелась по сторонам. – Отлично, наверное. И что из этого следует? – А то, что где-то на нижних уровнях сохранилась сокровищница архимага. Гедера описала, как в нее попасть. Но, что важнее, как у полноправной наследницы, у меня есть доступ в личную лабораторию Лейдера. Тонион никого не пускал туда, даже любимую супругу. Тетя предполагала, что там хранились накопители. Лейдер постоянно скупал драгоценные камни. Ну и уж совсем из области невозможного: архимаг выращивал искусственные кристаллы, способные вмещать гигантское количество маны. Вот только доказательств этому нет. Когда Гедера жила с мужем, Тонион вскользь упоминал об этом. Не факт, что ему удалось добиться успеха. Но в чем ведьма уверена, так это в том, что упертый маг всегда добивался, чего хотел, за одним известным исключением. Ну а мы если сопоставим прорву поступающей энергии и прикинем расход, то получим излишек, который ежедневно необходимо сливать и где-то хранить. – Замечательная новость. Нам-то что с того? Думаешь, никто не спросит, откуда взялось столько дармовой энергии? – Есть одна мысль, но пока на уровне предположений. Оставим это на потом. – Мелкая месть удалась. Леланка едва не лопнула, безуспешно пытаясь взломать защиту ведьмы, чтобы покопаться в моей голове, как прежде. – Всему свое время, – добавила на полном серьезе и тут же скорчила веселую рожицу. – Ну Зола-ан! Так нечестно, – возмутилась навка, – я ж не усну теперь, буду гадать, для чего накопители и прорва маны. Намекни хоть, в каком направлении думать. – Ладно, – сдалась я и для достоверности подняла руки, – пожалею тебя. Вспомни о ритуале некромантии и о том, что случилось потом. Подруга посмурнела. Заметно, как тяжелы для нее моменты рокового дня. – Я не о перерождении, – исправилась, чувствуя вину за потревоженные воспоминания, – а о крохотном ростке, ради сохранности которого пролилась невинная кровь. – Рэллорн? – догадалась Лелана. – И при чем тут накопители? Ему нужна энергия жизни, а не мана. – Так и было. Раньше. Представь, сколько тысячелетий рождались и умирали ведьмы, чтобы искрами души и знаниями наполнить живой сосуд. Ни моей, ни твоей жизни не хватит. Магическая мана – это ведь тоже энергия, жизненно необходимая каждому одаренному. А если учесть, что ведьмы способны пополнять резервы и передавать их магу, что получается? – Э… – Лелана задумалась серьезно и надолго. Я не торопила. Идея давно витала в воздухе, и даже странно, что никто не изучал этот вопрос. Подозреваю, из-за отсутствия среди элийцев полноценных магов. Одиночки, которым удавалось повторить путь Гедеры, были озадачены вопросами выживания. Да и Рэллорну ничего не угрожало. Почти. – Я поняла! – воскликнула подруга. От распирающей изнутри радости вскочила и принялась мерить гостиную шагами. – Когда маг и ведьма соединяются, ведьма неосознанно берет разлитую вовне энергию и передает партнеру, поэтому резерв у последнего восполняется приятно и безболезненно. Но возможен ли обратный процесс? Как преобразовать ману в жизненную силу? – В целом правильно, – кивнула в подтверждение того, что мысли у Леланы развиваются в нужном направлении, – а теперь посмотри, где лежит Рэн. Как думаешь, какой источник сейчас его лечит? – Магический! – Подпрыгнув на месте, навка захлопала в ладоши. – Магический источник. – А теперь вспомним, при каких обстоятельствах появился Рэн и что делал при этом. – Ну, о моменте обретения питомца я прочла в твоих мыслях, – смущенно призналась Лелана. – Рэн пришел, и ты приняла его как родное существо. Но зверек откуда-то взялся посреди пустоши, где из живых существ только мы и были. Думаешь, Рэллорн его создал? Или он жил в кроне священного дерева, питаясь энергией? Но от дерева к тому времени ничего не осталось. Искра жизни едва теплилась и погибла на наших глазах. – Знаешь, я много думала о Рэллорне и священных деревьях, об Элире и элийцах, о ведьмах и ведьмаках и обо всем остальном. Живая экосистема, тесно связанная с обитателями, напомнила один фильм, то есть сказку с моей родины. Там тоже захватчики хотели поработить коренных жителей и забрать себе богатства чужого мира, но народ объединился и восстал, а потому затея провалилась. В Элире иноземцы действовали постепенно, быть может, поэтому достигли цели. Тем не менее шанс скинуть иго имперцев остался. Сила Бхирта в магах и людях. Даже если магия исчезнет из мира, армия, государство и народ останутся. Сейчас бхиртцы считают элийское население вторым сортом, умения ведьм принижают и сводят к роли магических батареек. Потом расскажу, – пояснила, увидев нахмуренный взгляд навки, – а потому выступать против империи опасно. Надежнее, на мой взгляд, постепенно менять мировоззрение жителей. Например, начать с признания способностей ведьм, немного изменить закон, чтобы никто не смел принуждать ведьмочку к близости, чтобы они считались полноправными гражданами. – Но… – Не перебивай, а то с мысли собьюсь, – остановила подругу, которую распирало от вопросов. – Наша первоочередная задача – спасти девочек из храма Бахура. После исследовать портал и определиться с местом для будущего Рэллорна. И третье – выучиться и стать самыми сильными магами империи. Знаешь, я тут подумала… твой выпад в сторону Нтора Четвертого, как ни странно, играет нам на руку. Продолжай и дальше вести себя с ним на равных и не скрывай способности к магии. Я тоже не буду этого делать. Династия эр Агирру отличается повышенной одаренностью в огненной стихии. – Ты заявишь себя наследницей империи? – ахнула Лелана. – Представляешь, что тебя ждет? Кто поверит, что ты дочь Нтора Первого? – Никто, – пожала плечами, – но кровь легко докажет принадлежность к императорской семье. Мало ли у его величества было интрижек на стороне? А вот девочек не рождалось с тех самых пор, как Золана заключила договор. В роду Агирру появлялись на свет исключительно наследники. – Но зачем лезть в эту клоаку? Тебя же сожрут аристократы. А знаешь, что у них принято выдавать замуж по расчету? Пикнуть не успеешь, как окажешься женой какого- нибудь местного герцога. Или того хуже – вышлют в соседнюю страну для укрепления, так сказать, отношений. – А Нейдан на что? По элийскому обряду мы женаты, – хмыкнула и коснулась браслета. Очередная попытка снять украшение потерпела неудачу. В свете последних открытий, может, и не стоило больше пытаться. – Он ведьмак, – презрительно скривилась навка, – хоть и брат сводный. Э-э, а вы теперь вроде как тоже родственники? – Сомневаюсь, что в жилах Ормута течет голубая кровь нечисти, – печально улыбнулась, припомнив процесс обретения сестры. Тогда мы обменялись кровью, и я вдохнула в Лелану собственную жизненную силу. – Ничего, он парень упертый. Если уж действительно любит, не остановится перед трудностями. – Пожалеть его, что ли? – Леланка гаденько хихикнула и потерла ручки, что совсем не вязалось с милой внешностью, но, безусловно, подходило мстительной натуре. – Так, – подытожила наш разговор, – с планами определились, а теперь за дело. Грех не воспользоваться временной аномалией для учебы. Думаю, никто не заметит, если ненадолго спустимся и заберем из библиотеки учебники? Раз появился такой шанс, будем учиться. А сейчас давай отдыхать, завтра предстоит насыщенный день. Глава 26 Ночь прошла без происшествий. На широкой кровати, где спокойно уместятся четверо, спалось сладко. Проснулась от аромата заваренных трав и запаха выпечки. Как выяснилось, на обеденном столе в определенное время появлялись завтрак, обед и ужин. Меню на самый изысканный вкус, так что голодать во временной аномалии не пришлось. Пирожки, что прихватили из столовой, еще вчера умяли за компанию с прежним смотрителем. А тут даже молочко для фамильяра свежее подали и пирожные. Вот радости было у Рэна! Я даже приревновала фамильяра к этому месту. Глупо звучит, но ничего не могу с собой поделать. Питомец так пригрелся на магическом источнике, что не пришел ночью. Рэн живо уловил мое недовольство и пытался загладить мнимую вину. Кружил вокруг, вилял пушистым хвостиком, строил умилительные рожицы. В общем, успокоился только тогда, когда взяла его на руки, нацеловала и натискала. За учебниками спускалась Лелана. Пока я находилась в личных покоях архимага – затрудняюсь назвать их полностью своими, – время текло в нужном режиме. Если бы вышла и вошла заново, отсчет начался по новой. Как ни хотелось кинуться в омут дневника ведьмы, а пришлось начать с домашних заданий – до обеда провозилась. Реферат по пройденным темам вышел толстенный, много текста перелопатила. Сестренка еще два раза бегала за новыми книгами в библиотеку. Хорошо внизу время замерло на моменте, когда смотритель вышел из покоев Гедеры и закрыл за собой дверь. Я уже говорила, что каждый сантиметр пространства тут пронизан тэрами и действует как единый механизм? Повторюсь, так и есть. Особым образом настроенные заклинания считывали информацию о хозяевах и их гостях. В соответствии с этим накрывался обеденный стол, в ванной появлялись свежие полотенца и туалетные принадлежности. Невидимый хранитель зорко следил, чтобы наше пребывание на вверенной ему территории было комфортным. Когда я заходила в гостиную, тотчас загорался яркий свет. В спальне, стоило вчера лечь в кровать, магические свиты погасли, оставив один тусклый ночник. Температура комфортная, воздух свежий, даже полы чуть теплые, и по ним можно ходить босиком. Создавалось впечатление, что магический источник, из которого расходовались силы на поддержание покоев в должном состоянии, соскучился по обязанностям. Слишком уж предупредительно исполнялось каждое желание. После обеда наконец приступила к штудированию дневника. Гедера рекомендовала заучить сложную пентаграмму портала наизусть. Не скажу, что это получилось легко. Четыре часа безуспешных зарисовок и кучка скомканной бумаги на полу. А в итоге – каша в голове. Леланка, в противоположность мне, запомнила рисунок уже через полчаса сосредоточенного изучения. Как же, память у нее исключительная. Нечистью, что ли, заделаться? Сплошные преимущества и один малюсенький недостаток, но я быстро отмела дурные мысли. За сверхспособности навка заплатила высокую цену. Кому, как не мне, знать об этом? А потому снова и снова рисовала закорючки луун, черкала, комкала листы и упражнялась в меткости, швыряя бумажные шарики в вазу. Гедера наказала, чтобы не допускала даже малейшей неточности. Одна неверная черточка, и портал выкинет в другом месте, и хорошо, если не по частям. Вот если бы я была полноценным магом воздуха или прирожденным портальщиком, не мучилась бы с головоломными конструкциями. Такие маги действуют без костылей в виде пентаграмм. Когда-нибудь и я освою легкий способ перемещения, а пока беспощадная зубрежка с перерывами на чай и вкусняшки. Лелана предлагала помощь. В том смысле, что она бы начертила, а я наполнила магический каркас маной. Только это в два раза более сложная задача. При создании ведьминского временного портала требовалась жизненная сила, которая накладывалась постепенно, по капле, в ходе художественного процесса. Изначально Тонион эн Лейдер настроил в покоях портал для экстренного перемещения и, что тот сумеет исказить время, не подозревал. Действующая аномалия – это побочный эффект наложения десятка портальных и защитных заклинаний друг на друга. Эксперименты со временем для одаренных обычно заканчивались смертью. Один шанс из миллиона, что сработает нужная комбинация порталов, и внутренние часы попавшего внутрь аномалии организма замедлятся или ускорятся. Как удалось Гедере видоизменить работу мужа так, чтобы временной эффект стабилизировался, уже никто не узнает. Лишнего ведьма не писала, не жаловалась на судьбу, не рассказывала о возможных помощниках, но давала подробную ценнейшую информацию по практическому соединению магии и ведьминской силы. Не иначе Верховную направляла божественная сущность. Так кто я такая, чтобы пренебрегать последними указаниями? Сказано – выучить наизусть и уничтожить рисунок. Так и сделаю. А сестренка у меня понятливая. Сама дала клятву, что унесет тайну Верховной в могилу, даже просить не пришлось. Ага, без клятвы Лелана ни одной закорючки увидеть не могла, так что больше для себя старалась. Любопытство – великая сила. Через четыре часа упорной зубрежки, когда в голове окончательно перемешались лууны, решила отдохнуть. Если уж на то пошло, я спокойно могла потратить еще один день на доскональное изучение портала. Для этого достаточно спуститься вместе с Леланой в библиотеку, подняться обратно и вуаля – неучтенные сутки в запасе. Но по себе знала, что лучше отложить трудную задачу ненадолго, переключить внимание, а потом заученные линии сами всплывут в голове в нужный момент. Так что попили с подругой и Рэном взвару с пирожными, и отправилась я трудиться над формированием щита. Как ни крути, а мгновенно создать его не получалось. Но я упорная, буду тренироваться, пока не достигну нужного результата. Ужинали в академической столовой. Для остальных магиусов по-прежнему шел третий день учебной седмицы, а с нашего похода в библиотеку миновало не более двух часов. Это с учетом чаепития со смотрителем Платом и экскурсией по подземному уровню центральной башни. Подозреваю, нас караулили ребята из банды ведьмака, потому что и пяти минут не прошло, как Нейдан в компании Норка заявился в столовую. И тетрадку прихватил обещанную. А аристократ, похоже, вознамерился заполучить Лелану в подружки. Ну-ну, и братец одобрил? Даже спрашивать ничего не потребовалось. Нейдан без труда прочитал мой выразительный взгляд. Небрежное пожатие плечами и поднятые вверх ладони, очевидно, означали, что личные дела Норка его не касаются. Ладно, вернемся тогда к нашим. Наткнувшись на сердитый взгляд Зиртаны, широко улыбнулась и помахала рукой, подзывая за стол. Девчонку уговаривать не пришлось, моментально прибежала. А я и местечко освободила рядом с Нейданом, и познакомила, и рассказала, что парень о-го- го – первый по силе среди боевиков. Зиртана с радостью подхватила тему и принялась восхищаться талантами ведьмака, при этом заигрывая и преданно заглядывая тому в глаза. Липучкой полуведьма оказалась похлеще самого Нейдана. Теперь, когда дорвалась до кумира, ни за что не выпустит из загребущих ручек. На секундочку даже ревность проклюнулась, вроде как на мое покушаются. Но нет – кислая физиономия ведьмака того стоила. Норк в этом плане умнее оказался, что и понятно, воспитание никуда не денешь. С Леланкой они быстро сошлись на теме боевых заклинаний, даже поспорили, чья магия сильнее, водная или огненная. До дома шли толпой. У Зиртаны, по-видимому, совсем самолюбия нет, раз пошла вместе с нами. Хотя цели-то девчонка достигла. Раз уж магиусы проводили до дома меня и Лелану, то и Зиртану обязаны довести до общежития. Вдвоем, ага. Впрочем, дальнейшее не интересовало. Главное – быстро отделались от провожатых. Правда, те обещали прибыть с утра пораньше, чтобы вместе идти на тренировку к Дравосу. Но то завтра! А у нас до утра куча дел запланирована. Например, начертить пентаграмму или прогуляться до каменной беседки и проверить, что же там, по ту сторону. С порталом провозилась за полночь, три раза начинала сначала. То закорючку не там поставила, то не тот поток силы запитала, то с маной переборщила. Зато когда пентаграмма засияла золотистым цветом, по праву загордилась нашей работой. Нашей – потому что Лелана каждый шаг контролировала и указывала на ошибки и неточности. Память у навки феноменальная. Ну и без маленького помощника никуда. Рэн чувствовал моменты, когда требовалось вливать повышенную дозу энергии, поддерживал меня и безропотно делился силой. Не представляю, как бы одна справилась с такой сложной задачей. Это ведь магистерский уровень, не меньше! А тут я – первогодка, ничего не знающая о магии. Выжата как лимон оказалась, друзья – тоже. Потому решили еще денек отдохнуть и выспаться. Одна мысль, что с утра вставать с рассветом и заниматься до изнеможения на спортивном полигоне, вызывала отторжение. Не то чтобы не следила за собой или не поддерживала физическую форму, но Дравос заставлял выкладываться на сто процентов и чуточку сверх того. В общем, все внутри восставало против издевательств над организмом. Я не боевой маг, вот ни капельки. И только понимание того, что без этой науки не освоить главную, заставляло мириться с положением вещей и прибегать к хитрым уловкам. Испытание портала прошло на ура. Рэн за пазухой, Лелана рядом, за руку держит, а я вливаю остатки резерва в силовые линии. Узор, сплетенный общими усилиями, расцветает золотым цветком. Он слепит так, что невольно зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, мы уже посреди гостиной стоим. Круто! Новый день потратили на восполнение резервов и на учебу. Лекции Нейдана переписали, проштудировали книги по предметам, что проставлены в расписании на завтра, и главное – приступили к алфавиту луун. Тех самых, неизвестных, с помощью которых Гедера создавала уникальные заклинания, с которыми даже имперские архимаги не справились. Делились лууны на три уровня. Первый, самый простой и доступный любой ведьме, прошедшей посвящение, насчитывал семнадцать луун. С их помощью лечились мелкие раны, останавливалась кровь, отводился взгляд лихого человека, защищались посевы от вредителей и жилища от насекомых и грызунов. Дом ведьмака, в котором очнулась после пожара, как раз изобиловал луунами первого порядка. Они же морочили голову и водили кругами, не давали сбежать и защищали усадьбу в отсутствие хозяев. Все эти знаки я изучала под руководством Фираны, но только сейчас получила подробную информацию по применению. Луунами второго порядка пользовались Верховные ведьмы. Личная защита, оберег от сглаза, открытие лесной тропы, вызов нечисти. Самих знаков насчитывалось семь штук. На каждый отводилась страница, где подробно описывались всевозможные комбинации с луунами первого уровня. Третий порядок, высший, добавлял в копилку еще шесть луун. К их изучению Гедера рекомендовала приступать после полугода практической работы с первыми двумя. Редкая Верховная решалась использовать третий порядок, опасаясь вызвать природную катастрофу или навлечь гнев древнего божества. Причина в том, что каждая высшая лууна соответствовала стихии или направлению магии: огню, воздуху, земле, воде, жизни и смерти. Выходило, что и раньше рождались ведьмы со способностями к магии, только пользоваться даром не умели. За ненадобностью они отказались от высших луун и перестали учить этому молоденьких ведьмочек, с каждым поколением утрачивающих способности к высшим знаниям. Память о третьем порядке осталась только у Рэллорна – хранителя всех Верховных Элии. Теперь, по праву старшинства, эти знания перешли ко мне. Для Леланы оперирование высшими луунами оказалось невозможным. Чтобы наполнить энергией хотя бы одну составляющую, ей пришлось бы расстаться с полным запасом жизненной силы. А это возврат к состоянию неконтролируемой нечисти, которую удержит от нападения на человека только кровная клятва. На лице навки крупными буквами читалось разочарование. Подруга всерьез увлеклась артефакторикой, и, пока я штудировала дневник, она поглощала книги по созданию артефактов. Кстати, я тоже обнаружила пару неприятных сюрпризов. Оказывается, у нечисти имелся собственный набор луун. Соответственно их использовать не могла уже я, потому что при активации необходима некроэнергия. Кстати, некроманты как раз применяли для ритуалов некролууны первого уровня. В основе смертельных проклятий, создании зомби, личей и прочих ужастиков лежали запретные некролууны второго порядка. Третьего уровня имперским некромагам достичь не удалось. Им не всякая нечисть владела. А то, что Лелана вдруг обнаружила такие знания, наводило на подозрения. Возможно, сестренка отнюдь не рядовая нечисть, каковой себя называет, потому и открылись ей подобные тайны. Но то на уровне предположений, а напрямую спросить не решалась из-за устной договоренности не упоминать эту сторону жизни подруги. Тем не менее Лелана не оставила идею насчет уникального амулета. Собственно, любой артефактор одержим созданием чего-то особенного, отчего мир ахнет, а имя создателя прославится в веках. Вот и у навки появилась идея фикс. Как по мне, так лучше навьей слезы и придумывать ничего не нужно. Дикое сочетание жизни и смерти – божественный уровень. Попробуй воссоздай такой эликсир бессмертия в искусственных условиях. – Начни с простого и полезного, – предложила сестренке, – амулет для отвода глаз, к примеру, сделай. Нужная в хозяйстве вещь. Сама подумай, сколько народу прогуливается возле местной достопримечательности. Я каменную беседку имею в виду. Парни не находят лучшего места, чтобы не притащить туда девушку на свидание. А нам оно надо? Увидят, что кто-то свободно пользуется порталом, и спокойной жизни не дадут. – Можно подумать, она спокойная, – фыркнула она в ответ, – то боевики следят и докладывают о каждом шаге Нейдану, то принц дорогу переходит. Кста-ати, а с чего вдруг боевики первого цикла беспрекословно подчиняются братцу и выполняют его приказы? Им делать больше нечего, что ли? – Ну-у, – протянула задумчиво, – у женишка спрашивать об этом бессмысленно. Ты бы хоть у того же Норка поинтересовалась. Что, амулетик у парня качественный, не можешь подчинить? – не удержалась от подколки, а то слишком некоторые нос задирают. – Аристократ же! Тем с рождения подобную защиту ставят сильные маги. Сломать можно, только мозги при этом выжжет начисто. А оно мне надо – безмозглый поклонник? С этим хоть поговорить нормально можно. – А принц как же? Повыше статусом будет, – захихикала, представив навку невестой наследника империи. – Да какой там жених? – Лелана всем видом показывала незаинтересованность. Но я-то помню хищный блеск в глазах и смелый вызов Нтору. Парень на самом деле красив. Магия выбирает лучших представителей вида. Но слишком уж опасное сочетание – красота и власть. От этого совершенно портится характер. Воспитать такого способна только сильная женщина, и уж нечисти той силы не занимать. Глава 27 Перед тем как вернуться в дом, я вдоволь выспалась. Усталость сморила быстро, вот только ночью лууны хороводы водили. Перезанималась, оттого даже во сне покоя от них не было. Замечательно, конечно, растягивать время и впитывать необходимые знания, но всему есть предел. Если бы не ощущение, что куда-то опаздываю, не стала бы перенапрягаться с учебой. До утренней разминки с Дравосом оставалось еще два часа, в течение которых мы откровенно бездельничали. Завтракать рано, да и ни к чему перед физическими нагрузками. Знания уже не лезли в голову, какие-то дела затевать смысла нет – не успеем, а потому расположились на диванчике в гостиной. Леланка – неугомонная – что- то черкала в тетрадке, рисовала, а я с Рэном играла. Больно игривым котиком тот оказался и с удовольствием гонялся за шуршащей бумажкой, привязанной к веревке. В процессе игры я вскакивала и гонялась за питомцем. На этот раз неудачно вписалась в стену, чуть полки не снесла. Зато внимание привлек красный огонек Леланкиной почты. – Подруга, тут тебе послание. Притом срочное! – Да? – Навка оторвала голову от записей и посмотрела на ящик. Тот действительно семафорил красным и зеленым – мигал всеми огнями, которые у него имелись. Если бы мы зашли как нормальные люди, через дверь, огни сразу бросились бы в глаза. А поскольку перемещались через спальню на втором этаже и спустились в гостиную недавно, то и не обратили внимания. – Интересно, кто там такой нетерпеливый, что срочные письма шлет? И не очень срочные тоже. – Подруга вскрыла ящик, из которого посыпались записки. Судя по почерку, написаны одним и тем же человеком. Подпись нашлась только на самом первом письме, очередность определили по дате. Магический ящик ставил метку, когда и во сколько было отправлено послание. «Прекрасная леди Лелана, – процитировала начало послания, – я покорен вашей неземной красотой. Очарован сиянием бездонных глаз, бла-бла-бла и бла-бла-бла. Приглашаю… угу, и вашу сестру на ужин в приятной компании. И подпись: Нтор эр Агирру Четвертый, наследник великой Бхиртской империи». В следующей записке через час: «Вы не ответили на письмо и даже не прочитали. Жестокая. Чем я провинился?» Через сорок минут: «Что-то случилось? Искал вас в библиотеке и не нашел». Через полчаса: «Знаю, что вы уже дома. Умоляю, ответьте». Через десять минут: «Куда же вы исчезли? Избегаете меня?» Через пять минут: «Вы променяли меня на какого-то графа? Завтра же вызову его на дуэль, и тогда ваше сердце снова станет свободным. Для меня!» А дальше гневные записки сыпались каждую минуту. В них принц то угрожал, то рассыпался в извинениях, то грозил карами несуществующим поклонникам. – Надеюсь, Норк не пострадает. – Из знакомых графов только он крутился возле Леланки. – Парень до дома проводил, а его уже на поединок вызвали. Интересно, тут соперников убивают на дуэли? Жалко его. Можно сказать, пострадал ни за что. Что решила, будешь отвечать Нтору? – Вот еще! – фыркнула навка. – Пусть помучается. Но я бы сходила на поединок и посмотрела. Не каждый день поклонники бьются. – Ну ты и зараза! – покачала головой. – Норка не жалко? – С чего жалеть? В столовую его не звала и провожать не просила. К тому же нас трое было, а потом ребята Зиртану в общежитие отводили. Почему принц решил, что это мой поклонник? – Ну, раз уж Нтору донесли, где и с кем мы ужинали, то наверняка упомянули, что эта Зиртана глаз не сводила с Нейдана. Вспомни, с Норком они едва ли парой фраз обменялись, тогда как вы спорили всю дорогу. Так, а ну-ка, пиши ответ, – прикрикнула на подругу. – Нам тут смертоубийства не нужны. Нельзя же быть такой жестокой, в самом-то деле. – О чем писать? – Лелана скорчила недовольную рожицу. Видела по сверкающим глазам, как не хочется навке отвлекаться на ерунду. Слишком уж трепетно прижимала к груди тетрадку и периодически подправляла рисунки. В общем, мысленно сестренка находилась в расчетах и только ради меня поддерживала видимость разговора и отвечала. – Да так и напиши: переволновалась в первый день занятий. Как пришла, сразу засела за домашнюю работу, а потом легла спать. С утра ранний подъем, а ты, бедная и несчастная, к такому не привыкла. С большой неохотой Лелана накидала продиктованный текст и отправила на ящик принца обычным посланием. Может, у Нтора стоял специальный определитель – не разобралась еще, как работает почта, – но записку прочитали через пару минут. Впрочем, сестренка этого не заметила. Или старательно не обратила внимания. Минут за десять-пятнадцать до начала тренировки у входной двери раздалась переливчатая трель звонка. Можно и не гадать, кто там, раз Нейдан вчера обещал зайти. А потому облаченные в новенькие спортивные костюмы из легких брючек и туник с длинными рукавами мы вышли на крылечко. Поскольку я была первой, то первой и застыла в изумлении. Во дворе целое представление разыгралось между двумя противоборствующими группами. Нейдан и Норк с пятью боевиками зло ощетинились против принца и его свиты. Количество противников было равным, если не считать двух незнакомых девиц воинственной наружности. Явные аристократки – других в свите принца и быть не могло – источали презрение и жажду мести. Что-то подсказывало, не привыкли девушки в такую рань вставать. Если учесть, что у обеих свежие прически и макияж, а за пять минут такое не сделаешь, подъем состоялся ранний. Ну а какая девушка потерпит, что вставать надо ни свет ни заря ради новой пассии принца? Лелана замешкалась на выходе, так что волна черной злобы и ненависти накрыла меня одну. Даже кулон нагрелся, подаренный женами Шелодима. Такого еще не было, а значит, серьезно девочки приложили. Нейдан почувствовал действие проклятия и изменился в лице. Воздушные плети, которые только по колебаниям воздуха и заметишь, сдавили шеи благородных нахалок и приподняли тех над землей. Ведьмак молча подошел и задвинул меня за спину. Его друзья восприняли действие вожака как сигнал к атаке и рассредоточились вокруг. Нтор побелел. – Герцог Ормут, вы осознаете, что грозит тому, кто поднимет руку на члена императорской семьи? – процедил он. – А ваше высочество представляет, какой разразится скандал, когда всплывет информация о запрещенной магии? – парировал Нейдан. – Золана Эллар моя невеста, будущая герцогиня Ормут. Покушение на ее жизнь рассматриваю как личный вызов, а наказание за преступление одно – смерть. Золана два дня в академии, не успела нажить врагов, но у семьи Ормут их предостаточно. Род Роваль нарушил перемирие, а потому заявляю законное право на кровную месть. – К-как герцог? Ик! Какая, ик, герцогиня? – От удивления напала икота. – К-какая кровная месть? Вы чего тут, ик, сбрендили? – Что происходит? – Лелана пропустила главное, но последние слова брата о мести ей не понравились. – Ней? Может, пояснишь? – Навка вопросительно посмотрела на ведьмака. – И что за… – принюхавшись, она скривилась и повела носиком в сторону аристократок, – отвратительный запах? Девицы дрыгали ногами, хрипели и бессильно обдирали пальцы о невидимую удавку. На лицах читался неприкрытый страх и дикая надежда, что все обойдется. Одна тянула руки к принцу и молила о пощаде, вторая ни на что не надеялась и боролась. – Ваше высочество, не об этой ли приятной компании, – кивок в сторону преступниц, – говорилось в записке? – Лелана превратилась в хищницу. – Лелана, знаю, ты сумеешь, – бросил Нейдан сестре. Почти полминуты она пристально смотрела в глаза ведьмаку, после чего пришла в состояние тихого бешенства. Кроме меня и жениха, руки с когтями, впившимися в ладони, никто не увидел. «Они там что, мыслями обменивались? – промелькнуло единственно разумное предположение. – Или у Леланы нюх на запретную магию? А эти-то дурочки проклятием шибанули! Видимо, сильно мы им насолили, раз решились пойти на убийство на глазах многочисленных свидетелей и самого принца». – Леди Лелана, что вы, как можно! – Нтор бросил злобный взгляд на аристократок и тяжело вздохнул. – Простите, что вмешиваюсь, – влез в разговор Нейдан. Полный мстительности голос не подразумевал и грамма извинений, скорее сочился язвительностью и предвкушением. – Лелана Эллар – моя сводная сестра. Я как ее опекун отказываю вам в общении с ней. – Так, концерт окончен! – Мне вот только не хватало ссоры Нейдана с наследником. Даже икать перестала от осознания того, что женишок признал навку родней. – Как пострадавшая сторона имею право голоса. – Пока пряталась за надежной спиной ведьмака, вспомнила, что ректор говорил о поединках. – Никаких убийств на моей лужайке! Хотите выяснить отношения? Идите на полигон. А за нападение на магиуса академией предусмотрено суровое наказание, и только ректор вправе решать, что делать с этими… благородными леди. Отпусти их, Нейдан, не стоит марать руки. На удивление, ведьмак послушался. Невидимые путы исчезли, и девицы грохнулись на землю. Та, что боролась все это время, даже не пыталась встать. Подтянула к телу колени и уткнулась в них головой. Похоже, осознала, в чем участвовала и какими последствиями это грозит. Вторая же, пунцовая от стыда и унижения, хотела что-то сказать, но под тяжелым взглядом Нтора стушевалась, заплакала и убежала прочь. – Пойдем, Дравосу вряд ли понравится опоздание, – подхватила Нейдана под руку и потащила за собой. Он дернулся было объясниться с принцем, но я пресекла это желание, крепко стиснув его локоть. Сама же не удержалась и выдала совет: – Ваше высочество, присмотритесь к ближнему окружению, среди них есть вполне достойные личности. – Выразительный взгляд в сторону блондинчика под ревнивое шипение жениха. – Думаю, стоит успокоиться и подумать, а потом снова встретиться и обсудить проблему. – Несомненно, леди Эллар. Приглашаю вас на обед. – Вежливая улыбка, выказывающая расположение, ничуть не обманула. Холодный взгляд Нтора будто рентгеном просветил. Парня с малых лет приучали манипулировать людьми, а для этого – спасибо курсу психологии – важна внимательность к деталям. Не сомневаюсь, что принц заметил мое влияние на жениха и сестру, а еще искреннюю неприязнь к собственной персоне. Запомнил ли он девчушку, что погибла по его вине? В пылу сражения человек преображается. Даже безобидный котенок становится монстром, защищая себя или близких друзей. После пожара и моего появления внешность Золаны изменилась. Волосы утратили рыжину и походили на темный шоколад, из глаз исчезла зелень – ей на смену пришли янтарные отблески бушующего пламени. Но черты лица и фигура остались прежними. Что видел перед собой маг, когда атаковал подростка боевым пульсаром? Страх? Отчаяние? Боль? Чем руководствовался, выставляя против девочки и лесного зверья армию опытных воинов и магов? Что это, трусость? Или великая глупость? Достоин ли такой человек управлять миллионами жизней? А может, это просто дерзкий мальчишка, которого не научили ценить чужую жизнь? Избалованный, злой и опасный, но все же мальчишка? Если так, то не поздно ли пытаться что-либо исправить? Есть же в нем что-то хорошее? Война взглядов закончилась ничьей. Мы оба отступили, признавая достойного противника. Дальнейший разговор покажет, стоит ли переступать через себя и налаживать отношения. Обозленный опозданием Дравос назначил десять кругов бега по полигону вместо пяти. Хочешь – иди пешком, хочешь – ползи, но пока не выполнишь комплекс заданий, защита полигона тебя не выпустит. Я выдохлась еще на третьем круге. Сначала Лелана подхватила меня под руку и тащила за собой два круга, потом подключился Нейдан. Он поступил проще – закинул безвольную тушку на плечо и побежал. Магистр промолчал на такое самоуправство и дождался, пока ведьмак осилит десять километров, после чего заявил, что попытка не засчитана. Ну не гад ли? Обидно до слез. Неприятно быть в отстающих, ведь остальные худо-бедно справились и пробежали злосчастный кросс. Я же и раньше не отличалась выносливостью. Сейчас же усиленная нагрузка давала о себе знать. Впереди еще занятия и практика – куча дел. А мысли сводятся к тому, чтобы добраться до мягкой постельки, принять горизонтальное положение и притвориться, что умерла. Лелана пыталась заступиться, но Дравос был неумолим. – Без физической подготовки боевого мага не бывает. Лучше сто раз выложиться на полигоне, чем один раз погибнуть в сражении. В чем-то преподаватель прав, и отчасти я это понимала. Но можно же постепенно нагружать новичка? Тем более девушку, которая физически слабее мужчины и не может соперничать наравне. Кто-то поспорит, что такие девушки найдутся. Но сколько их на долю женского населения? Единицы, а остальные – хрупкие безобидные существа, от которых невозможно спастись. Я вот как раз относилась к последней категории. Сестренка не в счет. Она вообще не человек уже. Стоп, а ведь я частично тоже. Есть же во мне доля нечистой крови, малая, но тем не менее. О наследственности даже не вспоминаю, там императоры затесались и ведьмы Верховные. Надо срочно наведаться в покои архимага и почитать дневник на предмет укрепления собственного тела. В конце занятия магистр, как и грозился, оставил меня на полигоне. Принц со свитой удалился, а я вздохнула свободнее. Погано, когда потенциальный враг видит твои слабости. С друзьями тоже невесело. Жалость и сочувствие почему-то вызывали раздражение. – Просто уйди, – попросила Нейдана, который собирался ждать меня до победного. – Не нужно из-за меня пропускать занятия. – Но… – У-хо-ди! – зло прошипела, совершенно не ожидая от себя такой реакции. Взглядом испепелила женишка, бесил ненужной заботой. – Ого! – одобряюще хмыкнула навка, наблюдая, как фигура брата исчезает за энергетическим куполом защитного поля. – Не думала, что ты так можешь. – Сама не ожидала. – Теперь, когда рядом осталась одна сестренка, можно лечь на траву и со стоном вытянуть гудящие ноги. – Иной раз поражаюсь, как быстро вспыхиваю. Достаточно слова или взгляда, чтобы вызвать бурю. Раньше такого себе не позволяла. – Это стихии тебя меняют, – подруга плюхнулась рядом и так же вытянулась в полный рост, – думаю, ты осилишь контроль над чувствами. Должна! Магов учат этому с пеленок. С огненными так целая морока: злить нельзя, раздражать, спорить. Ну что объясняю, сама понимаешь. – Угу, – согласилась и тяжело вздохнула, – понимаю. Кстати, вернемся к утреннему происшествию. Что думаешь о нападении? Удалось что-нибудь выяснить? – О! – протянула Лелана. – Там клубок интриг. Свита принца и он сам защищены хорошо, но вот девчонка потратила много сил на заклятие и открылась. – Какая из них? – Та, что убежала. Из семьи графа Роваля – Глераника эн Роваль, всеобщая любимица и красавица, одаренная. В магии огня слабовата, но связи и деньги позволили поступить на боевой факультет. Три года назад много девиц стремилось попасть на тот же цикл, где будет учиться наследник. – Надеялись охмурить и выскочить замуж? – Может, и не надеялись, но родственники решили за них. – Навка потянулась и поймала губами травинку. Так-то на полигоне земля утрамбована силами магиусов, но островки зелени остались. – Кстати, вторая девушка Таниэла эн Рангаш приходится дальней родней Глере. Титул пониже, всего лишь баронесса. Графинька знает, что семья троюродной сестры зависит от старшего рода, и использует в своих интригах. – И чем это я не угодила? Да! – вспомнила кое-что. – С чего это вдруг Нейдан заделался герцогом? Ведьмак же! А я думаю, чего остальные перед ним стелются и аристократы за равного признают. А тут вдруг герцог нарисовался. Ты знала? – Что Гаэсс Ормут благородного происхождения? Знала. А толку? Все мы внебрачные дети. Ни моя мать, ни Нейдана, ни Игмара не были законными женами. Ллирами при маге – да. И то официальный статус приживалки получила только Надина, младшая ллира. Мать пыталась устроить жизнь, даже вышла замуж, но Гаэсс жуткий собственник. Отчего погиб новый муж матери, не знаю, говорят, его скосила неведомая болезнь. Только уверена, герцог приложил к этому руку. Ормут был жесток в обращении с близкими и разрушал жизни, не замечая этого. Хотя обходиться с женщинами и влюблять их в себя умел, когда загорался желанием заполучить новую игрушку. – Прости, что всколыхнула воспоминания. – Подметила, как Лелана осунулась, а глаза замерцали синевой, и поспешила сменить тему: – Не пора ли выбираться? – Ты настолько отдохнула, что способна пробежать десять кругов и пройти полосу препятствий? – изумилась Лелана. – Нет. Но с чего ты взяла, что защита не пропустит хозяйку в собственном доме? Только потому, что так сказал магистр Дравос? – Тогда чего разлеглись? Вставай! Впереди еще куча дел. – Подруга вмиг подскочила и рывком поставила меня на ноги. – Так, – покачнулась и схватилась за ее руку, – не спешим. От резких движений голова закружилась. Нет – это не дело быть такой слабой. Мне срочно нужно почитать дневник Гедеры. Наверняка там найдется что-нибудь для восстановления сил и укрепления организма. Не может не найтись. Глава 28 Еще один день в закрытой комнате пролетел как миг. Сначала – контрастный душ и плотный завтрак. Затем поиск нужного заклинания и четыре часа на доскональное штудирование и применение. Сложность состояла в том, чтобы научиться выделять в собственном организме тэры, отвечающие за баланс энергий, и напитывать их жизненной силой. Когда порадовала сестренку положительным результатом, та похвалила и тут же съязвила, что за четыре часа полноценного отдыха любой человек восстановится. Вот нечисть! Лишенная способности читать мысли Леланка злилась, и это выливалось в словесные перепалки. До ссор не доходило. Подруга помнила, чем закончилась попытка вывести меня из себя, а потому сдерживала характер. Но подначки имели смысл и подстегивали к учебе и совершенствованию навыков. Она права, если не научусь самостоятельно и быстро пользоваться внутренними ресурсами, могу серьезно пострадать. Рэна не будет рядом или ее самой, или даже Нейдана, который печется о моей безопасности. Тот оберег, что подарила жена Шелодима, трижды отведет беду. Один раз уже использован. Раздел по усовершенствованию тела нашла на страничках высших луун. Омолаживание организма, восстановление или изменение физического тела относилось к магии жизни. Пока не изучу второй порядок, ничего не выйдет, слишком тонкая работа с энергетическими линиями и структурой внутренних органов. Уровень архимага- целителя, до которого еще расти и расти. Обидно, придется выкручиваться собственными силами, а так хотелось прочесть заклинание и стать суперчеловеком. Но в жизни так не бывает, только в сказках или фильмах. Магия же требует мастерства, терпения и упорного труда. Впрочем, как и любая другая наука. На первую пару явились без опозданий. Магочисла, как уже говорила, общий предмет, так что встретились там с половиной участников утренних событий. – Как? – только и спросил Нейдан, проигнорировать которого на этот раз не получилось. Он поднялся, пропуская на свободные места, и пройти мимо означало нанести обиду. Нейдан такого не заслужил, вступился же утром за меня. Подозреваю, золотая молодежь частенько баловалась с запретной магией. Не удивлюсь, если и Нтор замешан. Силу каждому магу хочется увеличить. А если для этого необходимо пустить кровь, так невелика цена. Начинается все с некролуун первого уровня и кругов силы, потом доходит до принесения в жертву животных, а там и до человека недалеко. Леланка вычитала в учебниках, почему запретили некромантию. Если маги нашли способ восстанавливать резерв и увеличивать собственный потенциал за счет ведьмочек, то у магесс такого шанса не было. Однополые отношения в Элире находились под запретом – и слава местным богам, – а потому иного выхода, кроме как обратиться к запретной магии, молодые магессы не видели. А это губительные всплески некроэнергии, массовый подъем кладбищ, смерть адептов и превращение их в личей, скандалы в семьях высших аристократов. Однако запретное и тайное притягивает неокрепшие умы подростков, толкает попробовать «чуть-чуть», «совсем немного», оправдывая себя тем, что «это не опасно, многие такое делали». А в итоге – полное безразличие к человеческой жизни, вера в мнимое могущество и собственную неуязвимость, изломанные судьбы или непоправимые утраты. Не окажись рядом Нейдана, я бы и не распознала, что меня наградили смертельным проклятием. Нечто темное ощутила, и кулон предупредил об опасности, и даже отразил ее, но ведь не поняла, пока глаза не открыли. – У тебя восстанавливающий амулет? – Ведьмак хмурился и даже злился. С чего бы? Я задумалась и не ответила на вопрос, который задали, оказывается, уже не один раз. – Нет никакого амулета, – пожала плечами, – я в порядке, не переживай, – добавила для успокоения. Но жених отчего-то успокаиваться не спешил. Впрочем, разговор прервался с появлением преподавателя. – Ты чего тогда застыла? – на бегу поинтересовалась Лелана. После пары нас задержали минут на десять, и за оставшееся время нужно было добежать до другого корпуса и аудиторию найти. – Задумалась. Ничего серьезного, а что? – Братец бесится. Никогда не видела его таким раздраженным. На Улоша наорал, что тот домашнее задание не сделал, Тарику обидел. Она хорошая девочка, старательная и не виновата в том, что из бедной семьи. – Кто это? – Имена знакомые, но картинка в голове не складывалась с образом. – Э-эх, и это Верховная ведьма, – пожурила подруга, – это ребята с первого цикла боевого факультета. Улош – яркий рыжик с веснушчатым лицом. Тарика – крупная такая девушка, высокая, волосы в косу заплетает и имеет привычку теребить ее, когда волнуется. На нашего Нейдана преданными глазами смотрит. – Да, неправильно это, что не запомнила ребят, – признала я. – Но на новом месте всегда так: много лиц и имен. Пока разберешься, кто где, не один месяц пройдет. Ну а Нейдан пускай бесится. Разве не этого мы хотели? – Пускай. И что, он тебе ни капельки не нравится? – осторожно поинтересовалась навка. – Совсем к нему ничего не испытываешь? – Не знаю, – признаваться в чувствах вот так, на бегу, было чем-то… неправильным, что ли. Не задумывалась над этим вопросом. При первом знакомстве парень сразил броской внешностью, а еще ненавязчивым вниманием, заботой. В доме ведьмака я не знала, что делать и как жить дальше. Чужой мир и тело, новая жизнь, в которой нет родных и друзей. На тот момент Нейдан казался идеальным вариантом прижиться в этом мире. Сейчас могу признаться, льстило внимание такого красавчика, даже несмотря на подозрения в его адрес. Пусть наши отношения развивались медленно – и это мягко сказано, – на предложение выйти замуж согласилась. Если бы не вмешательство подруги, жизнь сложилась бы совершенно по-иному. Как выяснилось позднее, обвинения Леланы оказались беспочвенными. Нейдан не отвечал за преступления отца и, как мог, защищал сестру. Неправильный какой-то ведьмак. А ведь Лелана чувствует вину, что помешала тогда, – внезапно осознала простую вещь. Приняла бы еще в Палесье браслет от жениха, и жили бы счастливо. Не было бы жуткого ритуала в пустошах, подруга постепенно выздоровела бы и окрепла. «Угу, – хмыкнула сознательная часть, – и Рэна тоже не было бы, и академии, и тайн, что открылись здесь». – Опять молчишь? – укорила Лелана. А я внезапно обнаружила, что стою у аудитории зельеварения в лекарском корпусе. – Ты меня пугаешь отсутствующим видом. Когда слышала мысли, то понимала и не волновалась. Сейчас же беспокоюсь сильно. – Извини, но я больше никому не позволю копаться в голове. – Виноватая улыбка и прямой взгляд, в котором ни капли сомнения. – Но ты права, иной раз так увлекаюсь, что выпадаю из реальности. А потому ты сильно поможешь, если проследишь, чтобы не перебарщивала. – Вот же… – Сестренка вспыхнула от возмущения. Навья сущность не признавала отказов, и тем сложнее Лелане было ее укрощать. – Умеешь убеждать. Куда денусь? Присмотрю, конечно. И на будущее: теперь первой выходить или входить куда-либо буду я. На месте Нейдана отправила бы проклятие в обратку, чтобы недоделанные некромантки на собственной шкуре почувствовали прелести мертвой плоти. И от себя бы добавила для верности. – Иди уже вперед, защитница, – подтолкнула подругу к двери, – за этими дурочками стоят высокопоставленные родственники. Представь, как бы они ополчились? А тут сами девчонок к ногтю прижмут. Но последствия будут, не сомневаюсь. Вольно или невольно, но планы мы им порушили. Заметила, как Нейдан и ребята, что участвовали в стычке, умчались после пары? – Да, – кивнула Лелана, – еще паренек с третьего цикла прибегал. Они переговорили с Норком, и все пятеро дружно отправились в сторону центральной башни. Думаешь, к ректору вызвали? – А куда же еще? Погоди, и наша очередь подойдет, – напророчила я. Так и вышло. После урока зельеварения, на котором Леланка выделилась в качестве знатока лесных растений, прибежал знакомый уже паренек с третьего цикла и передал записку от ректора. Явиться для разговора надлежало одной, но разве же навка отпустит? Навязалась за компанию. Зря. Архимаг Ральт выдворил посторонних за дверь и пригласил меня для беседы. В качестве выдворенных оказались наследник со свитой, Нейдан и обе девицы, пунцовые от злости. Два ненавидящих взгляда просверлили спину. Даже кулон потеплел от «добрых» намерений аристократок. – Доброго дня, магиус Золана. – Ректор жестом указал на кресло для посетителей. Кивнула в ответ на приветствие и присела на краешек кожаного исполина. Для маленькой меня этот атрибут мебели казался гигантским. Впрочем, предметы в помещении отличались массивностью и дороговизной. Адрониус эн Ральт – крупный мужчина и тот терялся на фоне хозяйского кресла, которое чуть ли не вдвое больше гостевого. О письменном столе молчу, в пинг-понг запросто можно сыграть, если сетку посередине поставить. – Сожалею, леди Эллар, что утро для вас не было добрым, – продолжил разговор Ральт и замолк. Если таким образом прозвучали извинения от официального представителя академии, на территории которой произошло вопиющее – а я специально уточнила в правилах – нарушение, то дальнейший разговор – бесполезная трата времени. Не удивлюсь, если семья Роваль уже подсуетилась. – Лорд эн Ральт, можете не утруждаться. – Сама не знаю, откуда взялась смелость так разговаривать с сильным магом и, чего уж там, человеком, от которого зависела дальнейшая учеба. Быть может, чувствовала, что имею право? – Вы нарушите собственные правила и оставите в академии адепток запретной магии? Как же я ошиблась, когда остановила жениха в его праве на месть. – Граф Данкар эн Роваль – советник императора, – устало выдохнул ректор, – пусть не так знатен, как был опальный герцог Ормут, но имеет в высших кругах вес. Глава Тайной канцелярии Бхиртской империи. Это о чем-нибудь говорит? – Опасный человек? – предположила я. Как-то слабо представляла себе, что это за должность и чем в той канцелярии занимаются. Наверное, раз она тайная, то подразумеваются шпионы или агенты. – Смертельно, – подтвердил Ральт, – с таким лучше не связываться и не привлекать внимания. Если у вас есть секрет, Данкар обязательно его раскопает. Не буду смущать вашу талантливую головку подробностями, но графу Ровалю не отказывают, если не хотят в скором времени расстаться с жизнью. – Вот как? Раз он такой, как вы говорите, как же император ему доверяет? – Признаться, от характеристики мурашки пошли по коже. Не удивлена, что при таком отце замашки у дочки царские. Наверное, уже мнит себя на троне Бхирта. – Доверяет? – хмыкнул ректор. – Леди Эллар, сразу видно, вы далеки от политики, да и в магии новичок. Император никому не доверяет. Верность обеспечивается кровной клятвой. При желании граф Роваль не допустит даже мысли об измене. Магическая клятва на крови – беспощадная вещь: оступится один, погибнут все. – А клялся граф лично Нтору Третьему или роду Агирру? – Пришла в голову очередная безумная мысль, но ее стоило проверить. – Ого, – архимаг кинул взгляд, полный уважения, – вы верно мыслите, граф присягал роду Агирру, а значит, и наследнику тоже, и его детям. – Удобно, если Глера взойдет на трон, то клятва вроде как и не клятва. А что происходит, когда среди представителей Агирру возникает э… недопонимание? – Опасные разговоры ведете, леди Эллар, – осуждающе покачал головой Ральт, – но полагаю, это от незнания, что и кому сказать, а о чем даже думать преступно. Тем не менее, как преподаватель, отвечу: победит тот, чье право на власть приоритетно. Род Агирру занимает трон не по рождению, а по праву сильнейшего. Нтор Третий – величайший маг Бхирта. Хм, – Ральт будто бы опомнился, – что-то мы отвлеклись. К чему я это говорил: Глера Роваль останется в академии на боевом факультете, и это не обсуждается. Но пока девушка магиус академии, я волен наказать ее по своему усмотрению. Данкар чуть ли не ядом плевался, когда узнал о проделках дочери, и разрешил применять любые меры. В пределах разумного, конечно. – И что? – спросила я из вежливости. Кое-что особенное сегодня узнала, и это давало такие преимущества, о которых помыслить не могла. Тем более жива и здорова. Что еще- то? Какое мне дело, как ректор поступит с преступницей? Примерно это и высказала Ральту, которого моя реакция повергла в ступор. Чего же ожидал? Истерики и воплей? Оно мне надо? Если бы у дурочки получилось, загубила бы целый род. И папашку сверхопасного заодно. – Видите ли, леди Эллар, – Ральт замялся, подбирая слова, – как бы это помягче сказать? Магистр Заатарт пророчит вам большое будущее. Целители такой силы – редкость, и империя приложит все силы, чтобы сберечь драгоценное сокровище. Как ни важны боевики, артефакторы или стихийники, но болеть и умирать не хочет ни один человек. Император в их числе. Да, да, – оживился ректор, подметив удивление в моих глазах, – именно о должности личного целителя его величества идет речь. Леди Роваль – возможная пара наследнику. Так что в мирном разрешении конфликта заинтересованы обе стороны. Вам не нужен враг среди императорской семьи. Ну а будущей невесте Нтора Четвертого не следует портить отношения с человеком, от которого зависит молодость и долголетие. Молодость – подчеркну отдельно, потому что женщины трепетно относятся к внешности и возрасту. – Какие же меры вы намерены предпринять? – невинно поинтересовалась я. – Лишение выхода в город, – принялся перечислять ректор, загибая пальцы, – до конца текущего цикла ежедневная двухчасовая отработка у нового библиотечного смотрителя. Так же обе девушки лишаются прислуги. Что еще? Усиленная нагрузка по профильным предметам и дополнительные факультативы. Поскольку графиню Роваль практически исключили из академии, то прибавим пересдачу основных предметов и повторную оплату обучения. Данкар эн Роваль внес тройную сумму и любезно предоставил поместье близ элийской пустоши в качестве базы для прохождения магиусами старших циклов боевой практики. Лично вам, леди Эллар, как компенсация за пережитое, полагается денежное вознаграждение. – Из воздуха возник туго набитый мешочек и приятной тяжестью опустился на колени. Ну как, устраивает? Помедлив с ответом, приподняла мешок, прикинула, сколько в нем веса и какая сахарная кость брошена за мою жизнь, хмыкнула и небрежным жестом скинула взятку на пол. – Нет! Не устраивает ничего из перечисленного. – Как? – запнулся ректор. – Но… граф готов заплатить, сколько пожелаете. Поверьте, лучше взять деньги и не противостоять этому человеку. – Вы не поняли, лорд Ральт, мне не нужны деньги. Не продаюсь, – гордо вздернула подбородок, – и все же я готова забыть о происшествии и даже не буду возражать, чтобы леди Роваль училась дальше. Но на моих условиях. – Позвольте узнать, на каких? – уныло спросил архимаг. Наверняка предвидел разговор с разъяренным папашкой, которому посмели сказать «нет». Но это не мои проблемы. – Позволю. Отчего же? Первое – никаких отработок в библиотеке. Вряд ли новый смотритель справится с дочерью главы Тайной канцелярии, а значит, это наказание не достигнет цели. Вот решение с прислугой поддерживаю. Вдобавок переселите обеих в общежитие. Пусть это будет отдельная комната, но в общежитии и без прислуги. Поживут, как простые смертные, может, и поймут что-нибудь. А нет, так Бахур им судья. Кстати, насчет Бахура будет третье условие, но об этом позже. Второе: обе девушки, раз так интересуются запретной магией, поступают на обучение к магистру Ардли. – Пока озвучивала первые требования, ректор кривился, но кивал. А тут сник, плечи опустились. – Придумайте что-нибудь другое. Невозможно это выполнить. Маги, изучающие запретную науку, находятся под строгим контролем Тайной канцелярии. С некоторых пор это умение среди знати считается низким, что ли. Будущей императрице ни к чему репутация некромантки. Граф скорее оставит империю без целителя, чем упустит такой шанс породниться с императором. Умоляю, леди Эллар, придумайте другое наказание. – Чем же надавил граф Роваль, что вы так боитесь? – Даже невеликих познаний в психологии хватило, чтобы понять – Ральт трясется за свою жизнь, а не за мою. Да и зря сказала о страхе, потому что глаза мужчины полыхнули ненавистью. Сброшенной на секунду маски хватило, чтобы понять: подобное не простят. Архимаг, лорд, уважаемый человек и так унижается перед безродной девчонкой. – А знаете что? Вызывайте этого графа, сама предъявлю счет. – Кхе-кхе… что? – Ральт поперхнулся, минуту или две кашлял без остановки. – Леди Эллар, вы это серьезно? – Более чем. – Я исполню просьбу, но попомните мои слова: я предупреждал! – Ректор наклонился к необъятному столу. За боковой панелью не видно, что он там делал. Но, судя по звукам, залез в ящик. Явственный скрип мебельных полозьев, легкий щелчок замка, и на свет извлечена почтовая шкатулка. Угу, понятно теперь, откуда граф так быстро узнал о происшествии, – шпионим, однако. Хотя у обиженной дочурки могла быть подобная. Она-то умчалась сразу, как Нейдан отпустил, значит, папочке жаловаться побежала. Ректор черканул пару строк, свернул листок и запечатал магическим перстнем, после чего положил в шкатулку. Та мигнула желтым камнем, означающим, что послание отправлено адресату. Ровное белое свечение подсказало, что письмо прочитано. – Подождем, – вымученно улыбнулся архимаг, возвращая шкатулку на место. Видимо, ответного письма не будет. Ральт даже секунды ждать не стал, когда убедился в получении посылки. Поднявшись, он прошелся до двери и попросил секретаря принести чаю на три персоны. Сам же вернулся на место и принял выжидательную позу. Внешне маг был спокоен и как будто бы удовлетворен. Неужели специально подвел к тому, чтобы сама захотела встретиться с Данкаром эн Ровалем? Не похоже. С самого начала отговаривал от конфликта и просил принять графскую щедрость без возражений. Странно. Ну что же, посмотрим на этого человека. Может, все не так плохо и получится договориться? Глава 29 Портал замерцал красивой пепельно-сиреневой дымкой. Секунду-другую любовалась магическим чудом, пока в комнату не шагнул высокий моложавый мужчина. На вид около тридцати лет, что для мага пустяк. Могло быть раза в два, а то и в три больше. Слишком тяжелый и умный взгляд, в висках заломило от напряжения. Ого! Этот граф что, с ходу попытался влезть в мою голову? Вот хам! Выдержала напор и даже позволила милую улыбку. Сейчас передо мной стоял хищник, проиграть которому означало потерять жизнь. В ветеринарной практике я сталкивалась с подобным. Заболела тигрица в приезжем зоопарке, и так уж вышло, что никого из врачей под рукой не оказалось. Да и из меня на тот момент какой был врач? Так, зеленая выпускница, которая только-только открыла собственную практику. Но это был вызов моему профессионализму! Взыграли амбиции – вот некстати-то, – ну и согласилась помочь. На самом деле не так много и требовалось, всего лишь сделать укол. Ага! Хищнику. Больному. Огромному и опасному! Это означало зайти к нему в клетку и причинить боль. Помню, дрессировщик тогда долго наставлял: ни в коем случае не поворачиваться спиной, не бежать, не бояться и не показывать страх, не смотреть в глаза. Но если это произошло и ты вошла в зрительный контакт, иди до конца. Сам факт такого взаимодействия – это вызов, который заканчивается смертью одного из противников. А потому нельзя отводить взгляд, нельзя бояться, нельзя показывать слабость. С моей невезучестью я умудрилась нарушить половину правил. Тигрица взбрыкнула и напала на дрессировщика, который страховал меня. Еле оттащили несчастного, крепко его подрала. А все я, которая из жалости погладила кошечку. Та возьми и повернись. Чуть не умерла со страху, когда оскаленная пасть в пяти сантиметрах от лица оказалась. Взгляд, полный боли и в то же время безжалостный, оценивающий. Животное потом усыпили. Старой тигрица стала, раздражительной, немного ей оставалось, и она понимала это. Но сдаваться не хотела и боролась до конца. Граф чем-то напомнил ту тигрицу и битву взглядов. Наверное, не будь того случая, не устояла бы. Тогда из-за меня пострадал хороший человек. Самое обидное, что меня никто не винил и не осуждал. Но скупые слезы на лице дрессировщика, когда он узнал о смерти друга, никогда не забуду. Пятнадцать лет зверь и человек жили вместе, и ни разу Раска не кинулась на Виктора. А тут дрессировщик вытолкнул меня из клетки и принял ярость любимицы на себя. Сейчас между мной и хищником стояла не одна жизнь. Ведьмочки из сгоревшей школы, которых отдали в храм Бахура. Я собиралась их спасти. Однако хватило ума понять, что в одиночку ничего не сумею сделать. А вот у этого человека, облеченного властью явной и тайной, наверняка найдется рычажок давления на жрецов. И потому ни грамма страха, ни толики сомнений. Уверенность, сила и ведьмовская защита от ментального вмешательства. Сколько длилось наше противостояние, сказать не берусь. Успела изучить каждую черточку на лице Данкара эн Роваля. Красивым я бы его не назвала. Крупный римский нос, тонкие губы, жесткие складки в уголках рта. Непривычная взгляду стрижка. По большей части аристократы носили волосы до плеч, а то и ниже, забирали шевелюры в хвосты или косы. Особо модные выбривали виски, красили прядки или украшали их драгоценными камнями. Прическа графа напоминала земную, какую встретишь у парня с обложки модного журнала. Густоте бровей можно только завидовать, как и колдовскому взгляду. Давно заметила, что некоторых мужчин, лишенных классической красоты, природа наделяет иным, поистине коварным предметом соблазнения. Карий цвет глаз граничил с черным. В блестящих зрачках я видела себя. Впечатление, что смотришь в холодные осколки зеркала, не отпускало. Как и чувство опасности, и желание держаться подальше от этого человека. – Леди Золана Эллар, – не спрашивал, утверждал Роваль, склоняясь в традиционном поклоне. Мне дозволялось сидеть, и кто бы знал, как радовалась этому факту. Когда он коснулся ладони, неосознанно вцепившейся в подлокотник, бережно разжал пальчики, поднес их к губам и запечатлел поцелуй, меня сотни иголочек пронзили. Ходячая сексуальность и харизма. А уж голос – бархатистый, завораживающий – так и намекал на нечто большее, чем банальное знакомство. – Лорд Данкар эн Роваль. – Я бы и хотела ответить в том же тоне, но мой голос предательски дрогнул. По спине стекла холодная капелька пота. Меня бросило в холод, потом в жар, потом обратно. А ладонь по-прежнему находилась в чужих руках. – Благодарю, что так быстро откликнулись на приглашение. Вежливость – наше все. Не знаю, каким чудом, но удалось прийти в себя и выдернуть ладошку из цепких лап графа. – Вижу, вы не приняли щедрого предложения? – Всего лишь вскинутая бровь, небрежный взгляд в сторону мешочка на полу, и целый спектр эмоций проник под кожу. Вызов, пренебрежение, отказ – не слишком ли много для мелкой пигалицы? Все это, а еще беспомощность глупой птички, попавшейся в сети матерого хищника. – Вы недооценили меня, граф. – Казаться умной и быть ею – разные вещи. Если когда-то наивно считала себя достаточно хитрой, чтобы просчитать кого-то или обмануть, то заблуждалась. Даже Елизавете Черновой не под силу тягаться с таким противником. Впрочем, меня сложно остановить, если уж на что-то решилась. А план довольно прост: граф должен принять мои условия. Ему это вряд ли понравится. Он попытается настоять на своем, повлиять. Если бы это было силовое воздействие – я даже приготовилась немного пострадать во имя высшей цели, – клятва тут же проявила бы себя. Рискованно? Да. Но граф избрал иной путь – путь соблазнителя, и на этом поле я проигрывала. Тело помимо воли реагировало на мужчину, который одним присутствием затрагивал незримые чувственные струны. Это ненормально! Я вижу его первый раз в жизни. Какие чувства? Любовью тут и не пахнет. Похотью и желанием – да, животной страстью – именно так. Может, это магия? – Теперь и я это вижу. – Улыбка тронула кончики губ, отчего складки возле них стали заметнее. – Деньги вас не интересуют. Тогда что? Вы не пострадали. Даже не поняли, что случилось, когда амулет отразил опасность. Кстати, можно взглянуть? – Я хмыкнула, и этого оказалось достаточно, чтобы меня поняли. – Полагаю, не наказание Глеры вас волнует, а та услуга, которую желаете получить. Значит, это нечто такое, что по силам только мне. Угадал? – Почти, – склонила голову, признавая способности графа анализировать ситуацию. – Только насчет наказания для адепток запретной магии ошиблись. Если уж девушкам так нравится некромантия, то пусть изучают ее под руководством опытного учителя. Полагаю, магистра Ардли обрадует пополнение на его факультете. – Смелое заявление, леди Эллар. Не припомню, чтобы кто-то, кроме императора, посмел выдвигать мне требования. Липкие щупальца страха сковали тело. Они лезли под кожу, проникали под защиту и испытывали ее на прочность, заставляя сердце биться быстрее. Казалось, сама аура страшного человека источала угрозы и вселяла ужас. Я бы, может, и поддалась панике, если бы не кулон навки. Он нагрелся, и это означало одно: на меня вновь воздействуют! С первой секунды граф атаковал ментальной магией и потерпел неудачу. Почему бы не взять реванш и не воздействовать исподволь, нагнетая обстановку? – А я пока что не услышала ни слова извинений. Если они в том, чтобы запугать или заткнуть рот жалкой подачкой, то вы не преуспели, – холодея от собственной смелости и непонятно откуда взявшегося гонора, ответила графу. Глупо дергать тигра за усы? Еще как! Но мне же необходимо спровоцировать мага? Так что продолжаем нарываться. – Учтите, я не намерена прощать людей, желающих моей смерти. Вот вы, лично вы забыли бы о преднамеренном покушении? Сохранили бы жизнь возможному убийце? – Лорд Ральт, – не глядя на ректора, обратился Данкар, – оставьте нас, пожалуйста. Дважды просить не пришлось, архимаг кивнул и поторопился к выходу. Меня же напоследок окинул долгим, полным сожаления взглядом. Ага, списал уже. Ну-ну! Граф дождался, пока хозяин кабинета уйдет, и активировал заклинание тишины. – Итак, чего вы добиваетесь? – Роваль присел на краешек стола. Вроде бы и находился на приличном расстоянии, и не нарушил зоны личного пространства, но стало вдвойне неуютнее. Чем-то таким Роваль воздействовал на окружающих, недаром от одного его имени даже архимаги бледнели. – Справедливости. – А я вот не поддамся панике, и все тут. Хотя нет, нервы не выдержали. – И прекратите манипулировать настроением! Не такой уж вы «великий и ужасный», каким представляетесь. – Ну надо же! – Темная бровь мага изогнулась в изумлении, а в глазах промелькнул интерес. – Не каждый сумеет распознать «веер страха» и не поддаться его воздействию. Прав Адрониус, вы весьма перспективная и талантливая. – Вернемся к теме разговора. Согласны с тем, что Глера и Таниэла станут ученицами магистра Ардли? – Я не ведусь на дешевую лесть. – Забываетесь, леди Эллар, – ледяным тоном осадил Роваль, – впрочем, пока еще не леди. Титул получает магиус, который изучил полный курс академии и прошел испытания. По вашей основной специальности – это двенадцать циклов учебы. Большой срок, за который всякое случается. – Угрожаете? – вновь хмыкнула. – Спасибо, что предупредили. Теперь при малейшей угрозе буду бить на поражение. Защищать собственную жизнь уставом не возбраняется. А про себя подумала: «Ни разу вы не угадали, граф. С моими возможностями пройду испытания по циклам досрочно. Да и на территории академии ничего не грозит. Вот только доберусь до покоев архимага и настрою внутреннюю защиту так, что никто не сумеет навредить». Отчего-то крепла уверенность, что такое возможно. Не зря Тонион эн Лейдер слыл параноиком, себя любимого застраховал от всевозможных подлостей и ловушек. Однако Роваль не подозревал о таком козыре, – и слава местным богам, – а потому воспринял мои слова иначе. – Надеетесь на амулет? Зря. На вас напала слабая недоучка. Будь на ее месте боевой маг, от защиты и следа бы не осталось. – Боевой маг, говорите? Это что же получается? Данкар эн Роваль вышел из себя, раз пытается застращать слабую девушку? Или прощупывает почву? Ищет слабое место, надавив на которое, в будущем сможет манипулировать? – На территории академии, – продолжила рассуждения вслух, – нападет на беззащитную девушку-целителя? Будущего мага редкой профессии, которая в мире на вес золота? А вы точно радеете о благе империи, граф? Не опасаетесь кидаться подобными заявлениями? – Я ничего не боюсь, – процедил маг, – какой-то мелкой пигалице не под силу меня запугать! – Зато «великому и ужасному» главе Тайной канцелярии зачем-то понадобилось угрожать бедной сиротке. Вы так самоутверждаетесь? – Ах ты… – Моргнуть не успела, как мужчина навис надо мной. Вблизи черные глаза мага, полыхающие от гнева, казались глазницами самого дьявола, явившегося по мою душу. Грубая лапища легла на горло и придавила к спинке кресла. Малейшего движения хватило бы, чтобы свернуть мне шею. И это, знаете ли, жуткое ощущение. Но нельзя, нельзя показывать страх. Пусть внизу живота образовалась пустота и в висках запульсировала кровь. Сейчас наступила та грань, когда четко осознала: еще одно неверное слово, и граф стиснет пальцы и оборвет жизнь. Но разве не этого добивалась? Вот и проверим, насколько опасна кровная магическая клятва. Червячок сомнений все же был. А вдруг Золана понесла не от Нтора Завоевателя? А что, если архимаг Ральт слукавил, и Роваль присягал только Нтору Третьему? Гм, и почему молчит навкин амулет? Не знаю, что там творилось в голове мага, однако отчетливо ощутила дыхание смерти, легким дуновением скользнувшее по щеке. Чего ожидать от взбешенного неуравновешенного человека? Уж точно не того, что последовало дальше. Граф впился в мой рот болезненным поцелуем. Пальцы, сдавившие горло, переметнулись и стиснули подбородок, задрали его повыше и зафиксировали. Вас когда-нибудь целовала змея? Пожалуй, легкое и смертельное касание не так опасно, как голодный до дармовой силы маг. Пикнуть не успела, как мою волю парализовал ненасытный паразит. Если магические нападки амулет успешно отражал на расстоянии, то против близкого контакта оказался бессилен. Пиявка! Иначе не назовешь, с исступлением терзала мои губы, попутно вытягивая малейшие крохи энергии. А этих крох, между прочим, накопился солидный запас. Про разлитую в воздухе жизненную силу молчу, даже ее количество стремительно уменьшалось в ограниченном пространстве. Оказывается, граф накрыл нас непроницаемым куполом, который отсек магические возмущения и приток свежей маны. Кабинет ректора слыл самым защищенным помещением после спальни, конечно. Долгие годы архимаг Лейдер возглавлял академию, а потому обустроил тут все по своему вкусу и наложил массу защитных, следящих и атакующих заклинаний. Данкар эн Роваль, безусловно, знал о таких моментах, а потому перестраховался от неожиданностей. Кроме той, когда сработала клятва. Да! Эта гадская клятва сработала лишь тогда, когда в глазах потемнело и сознание медленно стало угасать. Однако пары секунд хватило, чтобы увидеть изумление в колдовских глазах, а потом и искореженное болью лицо. Неведомая сила отбросила графа в сторону, и тот, пробив собственную защиту, с громким треском врезался в шкаф и рухнул на пол вместе с осколками разлетевшегося стекла. Глава 30 Очнулась от резкого запаха. Из выгребной ямы и то лучше пахнет, чем салфетка, которую сунули под нос. Это аналог нашатыря, что ли? Такая гадость и мертвого поднимет. Не удивлюсь, если вдруг обнаружится, что это средство используется в некромантии. Наверняка оружие массового поражения в запретной магии. И где же это я нахожусь? Не выдать себя, что очнулась, при таком способе пробуждения невозможно, а вокруг столпилась куча народу, жаждущая общения. В первых рядах, конечно, Нейдан. Ага, архимаг Ральт, Леланка. О, даже принц обеспокоился? Чего это он так подозрительно смотрит? А где же… Виновник моего обморочного состояния полулежал на диване, а подле него суетились магистры Ардли и Заатарт. Состояние графа – краше в гроб кладут. Но выжил, зараза. Как, спрашивается? Слова наставника по целительству прояснили вопрос. – Кризис миновал, – выдохнул он, утирая пот со лба, – пойдет на пользу, если кто-нибудь поделится маной. Вызовите мастеров или магиусов старшего цикла. Я бы и сам, но ведь еще девочкам надо помочь, а у меня резервы на три четверти исчерпаны. О, вижу, дорогая ученица очнулась! – Заатарт почувствовал мой взгляд и подошел, чтобы продиагностировать состояние. Легкий прищур в глазах, и вот уже словно рентгеном просветил. – Замечательно, леди Эллар. Вы стремительно идете на поправку. Не ожидал, право, такого быстрого восстановления. Редкое качество и крайне необходимое будущему целителю. Теперь могу не волноваться и переложить заботу о вас на плечи вот этого молодого человека. Невольно проследила за взглядом мужчины и встретилась глазами с Нейданом. Э-э, побитую собаку видели? А бессильное бешенство, какое бывает у загнанных в угол зверей? А дикую тоску и боль человека, едва не потерявшего самое дорогое? Вот такой коктейль из эмоций бушевал на лице жениха. – Как себя чувствуешь? – просипел ведьмак. Странно, на магочислах нормально разговаривал. Когда связки сорвать успел? – Лучше, – облокотилась на спинку кресла, в котором полулежала, и устроилась поудобнее, – а что тут происходит? – Не поверишь, – сестренка взяла меня за руку и крепко стиснула, выражая тем самым невыплеснутые чувства, – об этом же хотели у тебя спросить. «Что ты творишь?» – читалось в немом укоре. Излишняя бледность Леланы доказывала, что кто-то щедро расходовал жизненную энергию. – Мы с графом Ровалем не сошлись во мнениях, – задумчиво прокомментировала я и невольно коснулась шеи. На ощупь никаких повреждений не почувствовала. А может, сошли уже синяки? Маг так стискивал горло, что наверняка отпечатки оставил. Рука скользнула ниже, чтобы поправить кулон, но наткнулась на крупинки речного песка. Это что же, навкин амулет сгорел? Стало быть, граф меня чуть не убил? Нет, я понимаю, что сама нарывалась. Но не рассчитывала, что этот безумец пойдет до конца. От Ормутов жест не укрылся, и оба быстро сообразили, что означало уничтожение амулета. Теперь уже я стиснула руку навки. – Не вздумай, – шикнула на нее, потом перевела взглял на Нейдана, – и ты тоже! Сама виновата, зашла слишком далеко. Хотя графа это не оправдывает. – Если он тебя хоть пальцем тронул, убью, – процедил ведьмак. – Не убьете, герцог Ормут, – раздался голос наследника, – потому что сделаю это сам. Выйдите все! Немедля! – рявкнул принц так, что я невольно подобралась и вжалась в спасительное кресло. Сейчас передо мной стоял представитель императорской семьи. Не мальчишка, а официальное лицо, ослушаться которого равносильно смертному приговору. Из магиусов в кабинете находились только мы с Леланкой, ведьмак да сам Нтор. А вот магистры переглянулись и потянулись на выход. Командовал тут не ученик академии, а будущий император Бхирта. Вот только моя группа поддержки не шелохнулась. Леланку – уверена – никакими силами не оторвать. Упрямая. К тому же вновь винит себя, что оставила одну и допустила подобное. Конечно, мысли резко читать не научилась, но все это у подруги на лице написано. Про ведьмака и вовсе молчу. Упрямство – семейная черта Ормутов. Ну а граф Роваль физически не мог подчиниться приказу. – Хм, почему-то так и думал, – принц бросил на Нейдана насмешливый взгляд, – похвально. Вы так любите леди Золану, что готовы ослушаться прямого приказа? – Следом настал черед подруги. – Леди Лелана, восхищен вашим мужеством и преданностью. Насколько мне известно, вы с Золаной не кровные родственники, но бились за нее так, как иная мать не защищает собственное дитя. А с вами, граф, – брошено сквозь зубы, не глядя на виновника событий, – будет отдельный разговор. Итак, – это вновь мне, – леди Золана, кто ваши родители? Требую ответа! То, что случилось с леди Глерой и Таниэлой, напомнило случай, когда одна из мятежных семей, – при этом внимательный взгляд в сторону Нейдана, – нарушила клятву и замыслила заговор против императора. И еще… род Агирру малочислен, а потому мы остро чувствуем, когда кому-то грозит смертельная опасность. Повторюсь, кто ваш отец, леди Золана? Или… принцесса Золана? Пожалуй, только граф остался неподвижным. Нейдан судорожно сглотнул и машинально отступил на полшага. С минуту на лице блуждали эмоции: от глубокого удивления до отчаянной решимости идти до конца. Так что в итоге ведьмак занял прежнее место и захватил в плен мою вторую ладонь. Леланку сложно удивить, да и было бы чем. Так что навка ободряюще улыбнулась и продолжила сверлить Нтора неприязненным взглядом. – У меня нет ответа, ваше высочество, – тщательно подбирала слова, чтобы никто не уличил во лжи, – как недавно заметил граф Роваль, я не окончила академию, а потому обращаться, как к знатной особе, полагаю преждевременным. Вы перепутали. Поверьте, никогда не хотела жить под чужим именем и уж точно не претендую на столь высокий титул. Об отце ничего не знаю, а мать… была ведьмой. Умерла много лет назад. Я не та, за кого вы меня принимаете. – А это уже не вам решать! – смело заявил наследник. – Как же сразу не углядел? – Нтор приблизился, чтобы рассмотреть меня. – А я все думал, кого напоминаешь? Сейчас же вспомнил – портрет прадеда в тронном зале. Ты – его копия, просто черты более мягкие, женственные. Немудрено, что сразу не признал. Значит, твоя мать ведьма? Занятно! Но тем приятнее сюрприз. Осталась последняя проверка семейным артефактом. Полагаю, это формальность. Ответить не успела. Посреди кабинета заискрил огненными всполохами еще один портал. Сквозь него прошли четверо боевых магов во всеоружии. За считаные секунды они оценили обстановку, убедились, что наследник жив-здоров, и рассредоточились по помещению. Затем сквозь оранжевое марево шагнул сам Нтор Третий. Откуда узнала, что это он? Так на золотых монетах чеканился его профиль, и с сыном у императора много общего. Или, наоборот, у него с отцом. Не суть. Я что-то говорила о гнетущей ауре графа Роваля? Детские шалости. Кого на самом деле сопровождал шлейф властности и давления, так это императора Бхирта. Захотелось спрыгнуть с кресла и бухнуться на колени, признавая могущество правителя. Собственно, Нейдан и Лелана так и поступили. В смысле не бухнулись, но спины согнули. Даже граф сполз с дивана, припал на колено и опустил повинную голову. Вот, мол, поступайте, ваше величество, как хотите. Казните либо помилуйте! – Рад, что ты в порядке, сын. – Легкий кивок наследнику. – Вижу, не пострадал. А вот здоровье верного слуги вызывает сомнения. – Император огляделся, оценил нанесенный кабинету ущерб, что-то прикинул в голове, просканировал присутствующих магическими потоками. – Представь меня этой девушке, Нтор. – Чем дольше он изучал меня, тем суровее становился взгляд. При желании несложно сделать выводы, что же здесь произошло. – С удовольствием, отец. – Принц предвкушающе ухмыльнулся. – Его величество Нтор эр Агирру Тарроут Шанхи Третий. А эта юная леди, – парень блеснул озорным взглядом, – ее высочество Золана эр Агирру Тарроут Шанхи Элийская. – Как? – опешил император. – Уверен? Ошибки нет? – А ты посмотри на графа Роваля, – мстительно произнес парнишка, – его дочь в таком же состоянии. Ну, может, чуть лучше. Ее душу магистру Ардли не пришлось из-за грани вытаскивать. Младшим ветвям досталось меньше, но досталось. Ты, папа, лучше всех знаешь, почему такое происходит с теми, кто дал кровную клятву. – Измена? – прорычал Нтор Третий, взглядом испепеляя виновника. – Я не знал! Это ошибка. Стечение обстоятельств, – прохрипел в оправдание Данкар эн Роваль. – И что же заставило тебя напасть на юное создание? Пусть даже ты не знал, кто она. – Признаю вину и готов понести наказание, – обреченно ответил граф. – Признает он! Вина доказана уже тем, что сработал родовой амулет, – рявкнул император. Я сдавленно пискнула, и, вот честно, не со страху, но в туалет захотелось жутко. – Что? Тебе плохо? – шепотом и очень слаженно спросили Нейдан с Леланой. – Срочно нужно в дамскую комнату. Вот прямо немедленно, – прошептала в ответ. Нейдан согласно кивнул, легко подхватил меня на руки, будто и не весила ничего. Император, увлеченный изобличением клятвопреступника, краем глаза заметил движение, развернулся и опешил. – Куда? – По едва заметному движению рукой два гвардейца заступили ведьмаку дорогу. Однако он лишь крепче прижал меня к груди. – Простите, ваше величество, что взял на себя смелость действовать. Но моя невеста пострадала, и я бы хотел уберечь ее от… – Невеста? Какая невеста? Кто таков? – Принц шепнул папочке имя жениха, и тот рассвирепел еще больше. – Никогда семья Агирру не породнится с предателями! Не успел титул получить, прощение, а уже вон куда замахнулся! – Ваше величество, – это уже сдали мои нервы, мочевой пузырь еще держал оборону, – я понятия не имею, о какой принцессе Элийской здесь говорят. Меня зовут Золана Эллар, и, если сию же секунду я не попаду в дамскую комнату, случится непоправимое. Поначалу голос дребезжал, а потом набрал силы, и последние слова выкрикнула в изумленное лицо императора. В общем, внесла толику разнообразия в светскую беседу. По его молчаливому кивку нас пропустили в ванную комнату. Нейдан торжественно занес меня туда, после чего оставил на попечение сестры. – Золана! – возмущенно зашипела навка, как только мы остались одни, – ты бы хоть предупреждала, что задумала. Что у вас с графом случилось? Вы и разговаривали всего пять минут, как вдруг бамс-бумс – грохнуло так, что окна побились. Дверь-то в кабинете крепкая, но на пару с архимагом Ральтом еле справились. Нейдан помог, и принц тоже постарался. Тут же эти нахалки вдруг попадали на пол и стали корчиться, будто их режут. Паника, шум, гам, преподаватели сбежались. Кое-как пробились, а тут все вверх дном. Мужик мертвый лежит, ты – на грани, кровища по лицу течет. Хорошо Ардли неподалеку был, за ним ректор еще раньше зачем-то послал. Вот он и провел ритуал призыва души, считай, на коленке. Заатарта вызвали и… – Знаешь, кто папочка Глеры? – перебила словесный поток. – Это тот граф, что трупом в кабинете валялся. А еще он правая рука императора и глава Тайной канцелярии. По мне – мерзкий паук, но… Этот граф принес клятву роду Агирру, вот я и спровоцировала нападение. Не рассчитала только, что он легко впадает в бешенство. Чуть не убил, гад. Ведь, думала, как? Начнет угрожать, тут клятва и сработает. Дочка-то его, в свете новых откровений, преступление против короны совершила, на публичную казнь потянет. Вот и думала прижать графа этим и потребовать, чтобы повлиял на жрецов Бахура. Но он завелся еще на втором пункте условий. – Ты еще и условия выдвигала? – Леланка простонала и схватилась за голову. – Ага! Потребовала, чтобы Глера и Таниэла у Ардли обучались, раз уж так запретная магия нравится. Кстати, ты знала, что магистр запретной магии на контроле в Тайной канцелярии? Никто не предупредил, что эта профессия – пятно на репутации? – А, – отмахнулась навка, – Ардли еще на первом занятии рассказал о следящей метке. И как ее обмануть – тоже. Ну а репутация… хм, лучше пусть считают некроманткой, чем знают правду. Больше уважать станут и бояться. – Почему-то так и думала, тебя эти новости не удивят. Вот что покоя не дает, почему клятва сработала в последний момент? Почему защитный амулет не реагировал на действия Роваля? И как вышло, что он рассыпался в пыль? – Ну-ка опиши вкратце, что этот смертничек делал и говорил? – хищно попросила сестренка. В двух словах рассказала, как дело было и собственные ощущения при этом. – Думаю, наш амулет не реагировал на опасность, потому что вначале ее и не было. Да, Роваль распространял ауру страха, но она не несла физической угрозы. Вот когда до рукоприкладства дошло, думаю, на графе личных амулетов полно было, те и нейтрализовали действие твоего. Да и что тот мог? Предупредить об опасности? Ты и так об этом знала и в пылу схватки не обратила внимания. Ну а когда маг потянул силу – тоже ничего противоестественного. Если бы не защитный полог графа, который сам по себе угрозы не несет, ты бы легко восполнила недостаток жизненной энергии. Уверена, что и не заметила бы оттока. Как сейчас, например. Я хмыкнула и промолчала. То, что Лелана пользуется моментом и пополняет запасы, от меня не укрылось. С недавних пор чувствовала, как прогоняются гигантские объемы той самой жизненной силы. – Поскольку пополнить резервы было неоткуда, тело отдавало собственную энергию. Останься ты человеком, каждый глоток сократил бы жизнь на год. С навьей слезой в крови такого не произошло. – Смело передай Шелодиму и девочкам, что долг передо мной исполнен. – Вспомнила о щедротах нечисти и обещаниях. Килане отдельное спасибо и низкий поклон. Перед Марной сама в неоплатном долгу. – Хватит тебе! Девочки от чистого сердца дарили и с тем заделом, чтобы подарки в трудную минуту уберегли от беды. Не думала только, что так скоро они пригодятся. Так вот, мои предположения, почему амулет сработал с запозданием. Поцелуй графа ничем не угрожал. Хотел задушить, сделал бы это сразу. Но вот недостаток жизненной силы привел к слабости и истощению. Полагаю, из-за этого пошла кровь носом. И вот уже она попала на графа, распознала тайные мысли, а потому сработала заложенная богами кара. Сама же рассказала, что мужика отбросило, а потом прозвучал взрыв. Это лопнул магический полог, и сработали посмертные ловушки мага. Я, правда, только в учебниках о таком читала. Мол, не каждый отважится на себе проклятую вещь носить. Но в безнадежной ситуации, когда одаренный понимает, что все – это конец, ловушка – единственный способ отомстить и забрать врага с собой. – Выходит, Роваль на самом деле не хотел убивать, – удивилась этому открытию. По мне, так очень даже наоборот. – Ну да ладно. С родственником этим что делать? Почувствовала, какая мощь? Я тоже так когда-нибудь смогу? – Мощь? Скажешь тоже, – навка небрежно повела плечиком, – слишком демонстративно. Такое ощущение, это не личное качество, а ментальный амулет. Кстати, у графа тоже мог быть подобный. Что-то я не почувствовала той властности и ужаса, которыми, с твоих слов, несло от озабоченного мужика. Самолюбие потешить да подчиненных в страхе держать – вот для чего подобные штуки необходимы. Ну что, идем обратно? Вон уже костоломы в дверь барабанят. Глава 31 «Наша кровь!» – В голове до сих пор звучал торжествующий возглас императора. Глубоко вдохнула и нырнула с головой в воду. Нежилась в ванной уже минут сорок, а в мыслях до сих пор прокручивались моменты общения с новоявленным родственничком. И не скажешь ведь, что по факту я ему бабушка. Ха-ха три раза! Вот такой выверт божественной воли. Эта царственная зараза успел с пристрастием допросить Нейдана. Когда мы с Леланой вернулись, взмокший и покрасневший от сдерживаемого бешенства ведьмак скрипел зубами. На скуле наливался багрянцем фингал, да и костяшки на ладонях обзавелись свежими царапинами. С кем успел схлестнуться? Взгляд зацепился за двух помятых гвардейцев. Так им и надо! Ага, ума хватило на императора не кидаться. И что тут произошло? – Золана! – обрадовалось моему появлению величество. – Идем, дорогая. – Куда это? – Домой. Во дворец. Хочу познакомиться с тобой. – А между строк читалось: – И проверить, вдруг не та, за кого себя выдаешь. – Мой дом на ближайшие двенадцать циклов здесь, – равнодушно отозвалась я, – и, повторюсь, не считаю себя вашей родственницей. Не понимаю, с чего такие выводы? В общем, не привык император к неповиновению. Спорила с ним до хрипоты, пока не приказал гвардейцам схватить меня в охапку и не закинуть в портал. Ага, держите карман шире! Тут сразу два грозных защитника взбунтовались. Это у Ормутов семейное – нарываться на недовольство императора. В сердцах Нтор пригрозил лишить Нейдана титула и выслать на задворки империи, как когда-то Гаэсса Ормута. Или другой вариант – объявить врагом и казнить. И тут эти двое удивили, когда сначала Нейдан припал на колено и стал вдруг клятву верности приносить. За ним и Леланка повторила. Причем не роду Агирру, а лично мне, Золане эр Агирру Элийской. Если быть точной, титул звучит именно так, без лишних фамилий жен Нтора первого и второго. А клятва-то по правилам была дана и принята, и сияние золотое все видели, не подкопаешься. Ох и шуму наделали! Величество визжал, слюной брызгал, что не по чину мне присягу верности принимать. Это личная, императорская вотчина. – Кто знал, что можно, а что нет? Если нельзя, так и не приняли бы боги клятву. – На это ответить его величеству нечего. Хотел магией спеленать, да Леланка на себя удар приняла. А уж я за сестренку пульсаром-то запульнула. Гвардейцы не сплоховали и атаковали в ответ. Их удар отразил Нейдан. А Нтор Третий щит выставил, но его торжествующее «наша кровь!» выбесило окончательно. – Вон отсюда! – выкрикнула в сердцах. – Запрещаю порталы на территории академии! Осада! Откуда такие слова взяла и зачем сказала? Кто бы знал. Но на самом деле в дневнике вычитала, как перевести поместье в боевой режим. А вот то, что откроется переход, за которым маячила дорога перед воротами, и туда вытолкнет шумную компанию вместе с императором, графом и гвардейцами, оказалось сюрпризом. С минуту мы дружно таращились на пустое место, где только что они стояли. Принц пришел в себя первым и согнулся пополам от хохота. – Ну, Золана, уважаю! – Поднял большой палец вверх. В Элире этот знак имел тот же смысл, что и на Земле. – Такого еще никто себе не позволял. Надо было видеть его лицо! Ох, вот это номер. Скажи, как тебе удалось? На такие фокусы только основатель академии был горазд, но Лейдер уже две сотни лет, как умер, – сказано было в шутку, но когда Нтор осознал, вмиг посерьезнел, – ты нашла способ взять неприступную крепость под контроль? Нейдан кивнул, подтверждая, что пришел к тем же выводам, и уставился в ожидании ответа. Беспомощно посмотрела на Лелану, но та развела руками, мол, ничем не могу помочь, решай сама. Вот и решала, лихорадочно придумывая правдоподобное объяснение. А оно в том, что не хотела разглашать подробности принцу. Ведьмак-то клятву принес и при желании не предаст, а чего ожидать от новоявленного родственничка, одному Бахуру известно. А потому… – Не знаю, как это получилось. – Невинно захлопала глазами и мысленно взмолилась, чтобы все вернулось назад. В смысле чтобы ректор и император могли пользоваться порталами, а стена пропускала людей. – Может, оно сработало само? Почувствовало угрозу для жизни императора и перенесло на безопасное расстояние? Скажи ему, Нейдан! Нейдан? Жених не ответил. Он мешком осел на ковер, зажимая рану на животе. – Ней! – взвизгнула, кидаясь к нему. Попытки привести в чувство оказались бесплодными. И рана-то небольшая, крови почти нет, а силы стремительно утекают. Вместе с жизнью. – Что с ним? Чем они его приложили? – Леланка дорвалась до наследника и скрутила так, что тот едва дышал. – Не знаю, – прохрипел он в ответ, – отец не посвящал в это. Единственное, что слышал… – Скажи лучше, подслушал. – Навка надавила на какую-то точку на теле принца, и тот сдавленно охнул. – Ну, подслушал, да! Какая разница? Вам интересно или нет? – Говори! – Это уже я. – Магистр Ардли разрабатывал защиту, которая моментально обезвредит любого, кто посмеет угрожать императору. – Запретная магия? – Гадать не пришлось, мы знали, кто такой Ардли. Теперь понимали причину, по которой магу запретной магии дозволено столько вольностей. – Лелана, это по твоей части. Сестренка кивнула, резко отпустила Нтора, отчего тот плюхнулся на пятую точку, и подошла к нам. После минутного осмотра поморщилась и скрипнула зубами. – Что? – холодея от страха за жизнь ведьмака, выдохнула я. Как бы он ни бесил, как бы я ни злилась, а терять Нейдана не хотела. – Я все сделаю, чтобы спасти его. Все! – И соединишься с ним нерушимыми узами? – уточнила навка. – До конца дней? Уверена? Любишь ли его настолько, чтобы провести рядом годы? Если так, то нужен ритуал на крови. Он тебе знаком. Только вместо клятвы верности будет брачная клятва. Ее не разрушит даже смерть. – Режь! – протянула запястье. – Золана! Назад пути не будет, – предупредила Лелана, – если чувства неискренние, если разлюбишь и захочешь уйти, то… – Режь! Я люблю его! – Как никогда в жизни была уверена в собственных чувствах. Бывает, не понимаешь этого, не задумываешься над четким ответом. Но в такие вот минуты приходит четкое осознание, что без этого человека тебя просто не будет. Это сама жизнь, дыхание, нуждающееся в регулярной подпитке кислородом. Оно незаметно. На него не обращаешь внимания, но, если резко перекрыть доступ, понимаешь, что только это и важно. Любимый человек как глоток свежего воздуха, которого всегда будет мало и рядом с которым не страшны любые трудности. – Я так и знала, – счастливо улыбнулась сестренка. Она деловито окунула пальцы в кровь Нейдана, благо той натекло достаточно, и нарисовала на лице и запястьях брата некролууны высшего порядка. Высшего! И пусть теперь отвертится от вопросов, откуда у обычной навки такие знания! Затем настал мой черед. Молниеносный порез на запястье, краткая боль и рисунки луун теперь уже на моем теле. Следующий шаг – смешение крови. Рану на животе навка тревожить не стала, а рассекла ногтем кожу на запястье брата, как и у меня. Дальше слияние и требовательный голос, заставляющий в точности повторить каждое слово клятвы. – Я, Золана эр Агирру Элийская, принимаю Нейдана эн Ормута истинной парой. Моя жизнь – его жизнь, мое слово – его слово. В жизни и смерти. В горе и радости. На веки вечные и до скончания времен. – Теперь целуй, – озвучила нечисть следующий шаг. – А Нейдан как же? С его стороны тоже должна быть клятва? – А Ней ее уже принес не так давно. Забыла? Слова другие, но смысл тот же. Да и приворот не снять, так что привязан он давно и надолго. Поцелуй вышел долгим, сладким. Поначалу жених был холоден и неподвижен. Однако ведьмы обладают одной ценной особенностью: через них партнеру попадает жизненная сила. А уж когда ведьмочка влюблена и желает доставить удовольствие, то и вовсе сила льется через край. Сначала под ладонями, которыми обнимала любимое лицо, потеплела кожа. На бледных щеках проявился румянец. Затрепетали ресницы, выдавая, что кое-кто пришел в себя. – Я умер? – не открывая глаз, прошептал ведьмак. – И не надейся. Я тебя на всю жизнь приворожила, а теперь и после смерти не оставлю, – выдохнула в ответ. – Кхе-кхе. – Покашливание Нтора можно было и проигнорировать, но не вежливый стук в дверь. Пришлось спешно приводить себя в порядок и убирать следы ритуала. Впрочем, тех не так много осталось. Раны на наших телах затянулись, а кровь с одежды помог вывести наследник. Вроде и не положено ему мараться бытовыми заклинаниями, но помог, не побрезговал. Не знаю, каким образом защита академии меня послушала, но прежняя работа стены восстановилась. В кабинет заявилась выдворенная компания. Только граф и отсутствовал. В первый раз император прибыл порталом, и его появления никто не видел. А тут первое лицо империи внезапно оказалось перед академией – вовремя же отменился режим осады – и проделало путь от ворот до центральной башни. А время шло к обеду, третья пара закончилась, так что магиусов на территории было – не протолкнуться. Весть о прибытии столь важной персоны разлетелась в мгновение ока, и вот уже народ спешил собственными глазами увидеть знаменательное событие. Все-таки хорошо, что его величество прогулялся и немного остыл. Шагни он обратно порталом, попала бы под его горячую руку. Или он под мою. Не знаю, что бы сделала с теми, кто чуть не убил Нейдана. А тут вроде как второй раунд переговоров начался. Унара Шанке, помощница ректора, дрожащим голосом пригласила дорогих гостей в преподавательскую столовую. Там уже по распоряжению Ральта готовился изысканный обед. Самих преподавателей отправили питаться к магиусам, так что посторонних ушей и глаз не предвиделось. Предложение восприняли на ура. Я чувствовала поистине зверский голод. Судя по бурчанию в животе Нейдана, он меня полностью поддерживал. В принципе ведьмак теперь во всем меня поддерживал. Даже из рук не выпускал, опасался, будто куда-нибудь исчезну. О ритуале Леланка уже рассказала в двух словах, и бедолага не верил собственному счастью. Впрочем, какой бедолага? Счастливый человек. Навка, похоже, и наш разговор перед обрядом показала, а там я в вечной любви клялась. Шальная улыбка так и не сходила с родного лица. Ну я так просто не сдамся. То, что призналась, так это под влиянием ситуации, а от Нейдана слов любви еще не слышала. И да, признаваться и доказывать он будет с чувством, толком и расстановкой, пока мне не надоест. А не надоест это о-очень долго. Лет сто или двести, кто знает? Доживем, а там решу. В столовую пришлось добираться пешком. На вопрос принца, почему ректор не откроет портал, тот виновато признался: – Ворота опустошили досуха. Не понимаю, раньше забирали только личный резерв. Теперь же амулеты и накопители разряжены подчистую. «Ага, так вам и надо!» – мысленно обрадовалась я. Хоть и просила неведомого магического стража академии отменить приказы, но в душе противилась этому, – это не у магиусов последнее отбирать. Вон даже его величество уже не такой грозный. Права Леланка, страху нагонял ментальный амулет. А без него – обычный человек. Подумаешь, император! То-то присмирели гости, и гвардейцы уже не такие суровые, на Нейдана с опаской и уважением косятся. Конечно, физически они сильнее, – сразу вспоминается Дравос с жестким подходом к обучению магов-боевиков, – но в данном случае преимущество на стороне магов. Обед прошел в тишине и спокойствии. Нтор Третий был задумчив и немногословен, а остальные не решались разговаривать в присутствии венценосной особы. – Вот мое решение, – объявил император во время десерта. – Я признаю, что в Золане Эллар течет кровь Агирру, и официально объявляю о ее вхождении в наш род, в также дарую ей титул герцогини Элийской вместе с землями бывшей Элии. Также даю благословение на брак с Нейданом Ормутом при условии его вхождения в род Агирру. Официальное представление принцессы Золаны ко двору состоится через месяц. Бумаги на титул и владение землями получите завтра. Возражения? Нет, беру свои слова обратно, – Нтор Третий и без амулета настоящий правитель. Возможно, тот усиливал и без того мощную ауру, но повелевать и манипулировать людьми император умел. Как и признавать собственные промахи. Меня настолько ошеломили его слова, что лишь покачала головой, соглашаясь со всеми предложениями. Император мог выставить любые условия, но сам факт, что Элия будет принадлежать ведьме, выходил за рамки желаний. Помыслить о таком не могла и отказаться тоже. Это означало, что наведу там другие порядки, нежели в Бхирте, и никто не посмеет обижать ведьм или принуждать их к чему-либо. Ничего не скажешь – дальновидно. Император разом решал проблему с поверженной, но непокорной Элией и заручался поддержкой ее фактического правителя. А то, что Верховную ведьму признает каждый элиец, не вызывало сомнений. Плюшки на этом не закончились. Император посетовал, что едва не лишился преданного человека. Данкар эн Роваль хоть и отличался излишней вспыльчивостью, но служебные обязанности выполнял безупречно. В качестве компенсации за причиненный вред глава Тайной канцелярии обязался – и когда только успел? – перечислить в пользу герцогини Элийской двести тысяч золотых. Также в течение года предоставить боевых магов для очистки пустошей от нежити. Каково? Денег хватит, чтобы восстановить деревни и заложить будущие города. Так еще и земли от напастей избавят. Наказание для адептов запретной магии Нтор поддержал. Более того, сегодня же вступит в силу указ, по которому человек, уличенный в применении запретной магии, подлежит постановке на контроль в Тайной канцелярии и обязательному обучению, невзирая на сословия и звания. В связи с этим в академии возрождался факультет некромантии под руководством магистра Ардли. На радостях некроманту еще и титул восстановили, так что теперь он тоже эн Ардли со всеми вытекающими. Оставалось только гадать, когда император успел выяснить подробности, потому что поинтересовался и о третьем условии, которое так и не успела выдвинуть графу Ровалю. – Золана, а что за вопросы к жрецам Бахура? Впрочем, догадываюсь. Это связано с воспитанницами сгоревшей школы? На тот момент показалось наилучшим выходом пристроить девочек в храм. Им нужен кров, забота и образование. Ты в силах это обеспечить? – Да, – ответил за меня Нейдан. Он поднялся из-за стола, встал рядом и положил руку на мое плечо. – В Элии найдется место, которое станет сироткам домом. Как и учителя, и семьи, где девочек примут как родных. Я склонила голову и коснулась мужской ладони щекой, тем самым выражая полное согласие. Как же повезло, что есть любимый человек. Моя надежная опора и каменная стена. – Золана, ты там в навку, случайно, не обратилась? – вырвал из расслабленной неги звонкий голосок Леланы. – Вылезай! Час уже в ванной отмокаешь. Мы уже извелись в ожидании. – Выхожу! – пробурчала в ответ. Куда, спрашивается, торопятся? Снаружи время замерло, а здесь его пруд пруди. Неужели не заслужила полноценного отдыха? Нет, эта семейка спелась. Я, можно сказать, обживаюсь в роли герцогини, а они делами отвлекают. Хотя действительно тянуть с поиском места для Рэллорна не стоит. Самой будет спокойнее, если хотя бы часть обещания, данного божеству, исполню. Эпилог Бал в императорском дворце по случаю обретения потерянной принцессы Золаны намечался грандиозный. Тайная канцелярия приложила руку и распустила слухи о нежной любви Нтора Третьего к безвестной красавице-ведьме. Враги империи оклеветали девушку в глазах императора, та бежала и скрывалась от монаршего гнева. Тем не менее ведьма осталась верна избраннику, оберегала и растила плод любви, отчаянно надеясь, что однажды император узнает правду и дарует прощение. В общем, глупая сказка, которой простой народ почему-то верил. По легенде, уже разлетевшейся по империи, воспитывалась я среди ведьм, поэтому никто не удивился присвоению титула герцогини Элийской и пожалованию земель бывшей Элии. Тут же приплели и семейку Ормутов. Якобы Нтор Третий не забыл о любимой и тайно направил в мятежные земли преданного мага, чтобы тот присматривал за дорогим человеком. Нейдан Ормут – верный сын своего отца, а потому продолжил служение императорской семье. Ага, теперь он выступал в роли спасителя, потому как я чуть не угорела в том самом пожаре и только чудом выжила. Какая же девушка устоит против героя, которому обязана жизнью? В общем, ложь, перемешанная с правдой, и есть правда. В отместку «папочке» за весь этот фарс устроила маленькую месть. От платьев, предложенных лучшими портными Бхирта, отказалась напрочь. У нас с Леланой имелись соответствующие случаю вещицы. Причем такие, которых не было ни у одной модницы в империи. Нейдан как увидел меня в платье, преподнесенном нечистью, дар речи потерял. Едва не схватил в охапку и не спрятал под семью замками, чтобы единолично наслаждаться обществом такой красавицы. Согласна, сидело навье рукоделие как влитое и совершенно не походило на помпезные одежды имперских леди. Леланка и вовсе превратилась в сказочную красавицу. Ее природная красота в изумительном обрамлении сверкающего чешуйками платья вызывала легкую зависть. Впрочем, у меня есть Нейдан, и покорять кого-то другого не собиралась в отличие от навки. У той наметилось серьезное противостояние с наследником империи, и императорский бал – прекрасный повод довести парня до белого каления. Едва выдержала официальную часть, когда император чуть не расплакался – шучу – при моем появлении. Затем мне на голову водрузили малую корону и торжественно огласили новый титул. После настал черед родового артефакта, который, по сути, та же корона, только императорская. Нтор Третий надевал ее по особым случаям, и хранилась она на специальной подставке, закрепленной над троном. Тяжелая штукенция, я вам скажу. Попробуй высидеть хотя бы час с такой гирей на голове и не переломиться. Для того и придумали подставку. Вроде как на месте, и императорское чело в наличии. Пристойно и носить не обязательно. Рядом с подходящим претендентом камни в короне, а по сути, гигантские накопители, светились. Если быть до конца откровенной, то камни подзаряжались от носителя, и потому даже слабенький маг видел этот процесс. Собственно, дальше все просто – артефакт выбирал того, кто сможет быстрее и эффективнее его заряжать. Недаром император Бхирта – самый могущественный маг. Искушать судьбу я не стала, подошла к трону Нтора Третьего и постояла минутку. Камешки и засверкали, радостно признавая еще один источник энергии. Публика восприняла ответ артефакта с восторгом и с бурными аплодисментами. Ну а дальше начался персональный ад, когда каждый гость подходил и лично выражал признательность новому члену императорской семьи. Многие еще и подарки преподносили, но их принимала Леланка и складывала на специальный стол. Когда вереница «страждущих» закончилась, выдохнула с нескрываемым облегчением. Император разрешил праздновать и веселиться, и мы с ведьмаком торжественно открыли бал первым танцем. – Давай сбежим? – шепотом предложила мужу. Да-да, это для широкой публики мы считались женихом и невестой, а по божественным законам давно стали супружеской парой. Во всех смыслах. Если припомнить, сколько дел переделали за этот месяц, отдых мы заслужили. Начать с того, что наведались в подвалы академии, где обнаружили настоящее чудо. Когда-то Лейдер в потайной лаборатории занялся искусственными кристаллами. Маны на их выращивание требовалось безумное количество, а потому была придумана магическая стена, основана академия. Конечно, поиски любимой супруги занимали мысли архимага, но собственное могущество и бессмертие интересовали его гораздо больше. Гигантское помещение, увеличенное за счет пространственной магии, вмещало в себя лес из кристаллов. Без сомнений – это сердце академии Лейдера. Ее магический мозг и средоточие силы. Рэн опьянел от такого количества дармовой энергии и носился по помещению как угорелый. Секретов от Нейдана к тому времени не осталось, а потому мы единогласно решили, что лучшего места для Рэллорна не найти. Никому не придет в голову искать священное дерево в столице империи. Никто не обеспечит его притоком маны, как магиусы и гости академии. Нигде оно не будет в безопасности, как под защитой неприступной крепости. Осталось проверить, а что думает сам Рэллорн. Со всей торжественностью и осторожностью высадила хрупкий росток в пропитанную магией почву. Рэн крутился неподалеку, контролируя каждый шаг. Я не удивилась, когда зверек подбежал ко мне и вонзил зубки в запястье. Поморщилась только и удержала от глупостей Нейдана. Тот на дух не переносил, если мне причиняли боль. Несколько капель крови упали в землю и впитались без следа. Питомец прижал ушки и виновато лизнул ранку, как бы извиняясь за собственные действия. – Знаю, что ты не хотел, – приободрила его. – Все в порядке, мой хороший. Как думаешь, у нас получилось? Зверек не ответил, и мы зря просидели полдня у ростка. Никакой реакции на новое место обитания не выявилось. – Вернемся завтра, – предложил Нейдан, – возможно, Рэллорну требуется время. Не забудь, деревце питалось жизненной силой, и ему непросто принять новый способ питания. – Хорошо. – Я согласилась. Доводы ведьмака звучали убедительно. – А Рэн как же? – Фамильяр категорически не хотел уходить из лаборатории. – Ну, он же связан с деревом, пусть остается. По крайней мере, ничего плохого с ним тут не случится. Каково же было наше удивление, когда на следующий день мы обнаружили вполне себе взрослое дерево на месте маленького росточка. Кристаллы в радиусе пяти метров исчезли, а вместо них проросли молодые побеги будущего леса эллорнов. На радостях кинулась Нейдану на шею и поцеловала, а он стиснул в объятиях и ответил со всей страстью, на какую способен. Затем было возвращение в Палесье вместе с ведьмочками, которых освободил император. Праздник по такому случаю длился неделю, жители радовались появлению новой хозяйки и предвкушали перемены, которые произойдут в измученной войнами стране. За эти дни успели многое. Например, отважились прогуляться по ту сторону портала, чтобы проверить, действительно ли время там течет медленнее, чем в Элире. Однако же аномалии не обнаружили, вернулись ровно через пять минут, за которые поверхностно осмотрели скромное жилище Гедеры и ближайшие окрестности. Знание о другом мире решили сохранить в тайне. Если элийскому народу будет грозить опасность, древний лес может стать единственным спасением. Затем поселили старших ведьмочек в доме Нейдана. Самых маленьких разобрали по семьям местные жители. Основали в Палесье будущую лесную столицу Элийского герцогства. Наняли строителей для возведения домов и необходимых будущему городу заведений. Наведались в гости к Шелодиму, где умудрились стать крестными родителями крохе-лесовичку. Навестили местное деревце, которому в дар преподнесли кристалл из подземелий академии. Понимание, для чего это потребовалось Рэллорну, пришло вместе с древним знанием. Благодарное деревце вновь открыло доступ к ведьминским тайнам, и отчего-то я знала, что теперь они останутся навсегда. А кристалл служил посредником между выжившим деревцем и новым сердцем будущего леса. Тяжко вздохнула, осознавая, что придется лично побывать у каждого уцелевшего хранителя, чтобы восстановить единую экосистему, которой когда-то был священный элийский лес. Ничего, впереди много времени для претворения божественных планов. А пока нас ожидала уютная избушка Гедеры, затерянная в непроходимой чаще. Там нет роскоши императорских дворцов или комфорта покоев архимага. Вместо этого деревянный сруб под соломенной крышей, с деревенской печкой и туалетом на улице. Но это наше с Нейданом место, где мы по-настоящему счастливы. И знаете, кажется, я уже без оглядки верю в ту самую любовь: с дрожью в теле и бабочками в животе. Сноски 1 Четверостишие Мелины Бояровой.