— Я люблю тебя, — Марина силилась не расплакаться. Не допустить, чтобы поплыл яркий макияж и пришлось тратить время на восстановление образа юной студентки. — Но я не могу допустить, чтобы девочки продолжали гибнуть. Ты знаешь, я всегда выбираю жизнь. Если любишь, то сможешь понять.
Она подхватила сумку с кресла и выскочила за дверь, глубоко дыша.
Трое суток Марина не возвращалась домой. Маньяк попался на ее приманку. Она сама его скрутила, выбив нож. Расквасила его мерзкое оплывшее лицо, не сдержавшись. Андрей и Никита быстро подоспели, оттащили. А потом ей самой пришлось останавливать Стаса.
Как выяснилось, в юности Берцев был влюблен в одноклассницу, но девушка отвергла ухаживания странноватого нелюдимого парня из семьи пьяниц. Она носила сережки-сердечки.
Той девушке повезло. Она вместе с родителями уехала в Петербург. Иначе бы сумасшедший поклонник непременно добрался до нее.
Убивать девушек Берцев начал далеко не сразу после мучительной разлуки. Отчисление из института, потеря одной работы, второй, третьей… подпитывали давно назревавший гнойник, и в одночасье он прорвался. Берцев из частично, но все же разумного человека, превратился в бешеного монстра.
Олег не отвечал на звонки, игнорировал сообщения. Вернувшись домой, Марина обнаружила, что мужчина забрал из ее квартиры все свои вещи.
Он сдержал слово. Ушел.
Марине было тяжело находиться в так неожиданно опустевшей квартире. Стены давили. Любая мелочь: кружка, брелок… навевала воспоминания.
Вопреки совету начальника Марина вышла на работу. Павел Иванович ее выслушал, помолчал немного, поглаживая седые усы. Хороший человек, верный друг ее отца. До сих пор жалеет, что не успел спасти.
— Что ж, солидный господин в костюме с иголочки больше не приедет встречать тебя к дверям отделения, — вздохнул Павел Иванович, забавно надувая пухлые румяные щеки. — Ничего, найдется другой, попроще, из народа. Без таких вот закидонов, понимающий.
Начальник внимательно посмотрел на Марину, снова тихонько вздохнул и предложил:
— В отпуск бы тебе. На недельку. Ты же унаследовала дачу. Кстати, и с оформлением документов на нее тебя надо поздравить. Сгоняй на природу, подыши свежим воздухом. Там хорошо. Птички щебечут, кузнечики стрекочут, — плохие мысли прогоняют.
— Большое вам спасибо, Павел Иваныч.
Марина смущенно опустила взгляд, припоминая, когда в последний раз была "на даче", точнее, в деревянном доме бабушки Евы. Дом сохранился с тех времен, когда вместо города на карте были отмечены несколько маленьких сел. Пока бабушка была жива, Марина часто приезжала помочь по хозяйству, а когда помогать стало некому, то участок быстро пришел в запустение.
— Да, надо прополоть огород, — спохватилась Марина. — Там все бурьяном поросло и картошка… как дикая без ухода. Не уверена, что будет урожай.
— Ну вот, есть чем занять руки, пока голова отдыхает. Не то совсем одичает картошка и начнет кусаться, — улыбнулся Павел Иванович. — Поедем вместе отпразднуем в ресторане нашу большую победу, а на выходные приглашай нас с ребятами в гости на шашлыки. Мы поможем справиться с бурьяном.
— Да я сама потихоньку наведу порядок. Вам с ребятами тоже отдохнуть надо. А в ресторан… Поехали. Я подвезу. Но помните, я, как обычно, за рулем и потому ни-ни. Жду вас в машине.
Выйдя за дверь кабинета, Марина услышала, как полковник тихо прошептал.
— Эх, глупый франт не понимает, какое потерял сокровище. Обещал я тебе, Сережа, дочку твою пристроить в хорошие руки. А пока не выходит. Ну ничего, главное, что жива-здорова. Тьфу-тьфу-тьфу. А парень найдется.
Почти то же самое Марина услышала от Андрея, которого вызвалась подвезти домой после банкета в ресторане на своем темно-синем "бюджетном" кроссовере "КИА".
— Не раскисай, Мариныч, — захмелевший коллега хлопнул ее по плечу как парня. — Тебе не пара трусливый офисный хомяк. Тот, кот почует малейшую опасность, и сразу спрячется в тихую нору. Эгоист, думающий только о себе. Чтобы никто не потревожил, не нарушил уют его норы. Забудь о нем. Не грусти. Дело прошлое. В семейной жизни главное что? Ну, скажи.
— Любовь? — попробовала угадать Марина.
— Это в начале, — Андрей подмигнул, улыбаясь. — А потом всего важней терпение и понимание. Взять нас с Надюхой. Сколько раз мы ссорились, думали — еще чуть-чуть, и разбежимся.
Помнишь, она ревновала меня к тебе. И мои ночные бдения ей тоже выматывали нервы. Но моя жена смогла подумать хорошенько и понять, что мы с тобой друзья, и без ночных дежурств не обойтись. У нас дочка подрастает. Когда вырастет, кто-то должен будет защищать ее от всяких уродов. Олег не понял. Или не захотел понять. Сбежал. Туда ему и дорога. Не пара он тебе.
— Похоже, так. Со стороны виднее. А любовь… Порой она ослепляет. Ну, мы приехали, — Марина остановила машину. — Тебя проводить до подъезда?
— Не сметь, — Андрей махнул рукой. — Надюха снова заревнует, гудеть начнет над ухом как комар. Сам пока твердо держусь на ногах. Ну, или почти. Одно ясно — доберусь до квартиры. А ты… Отдохни. Послушай товарища полковника. Мы сами справимся без чуткого женского присмотра. Теперь наступит затишье. Ничего страшнее пьяной бытовухи.
— Будем надеяться, — Марину покинул оптимизм.
Она понимала, что не может объявиться в городе так быстро новый маньяк, но тяжесть не отлегла от сердца. Перегорела. В самом деле, надо бы отдохнуть. Почитать добрые книги, посмотреть комедии. Забыть постоянную тревогу и не тосковать о потерянной любви.
— Не будь Стас женат, я поработал бы свахой, — Андрей открыл дверь, но помедлил с выходом из машины. — Тебе нужен воин. Такой, который и один в поле может не только сбегать в кусты по нужде. Понимаешь, о чем я.